Рынок
Рынок был каким-то… черным. Особенно сейчас, когда тающий снег смешивался с грязью, и все это разносилось ногами покупателей, продавцов, грузчиков и прочих, прочих, что на рынке выполняют каждый свою функцию. Черной была изъеденная погодами древесина прилавков и поддерживающих крышу столбов. Черными были сами прилавки, затертые тысячами прикосновений рук, одежды, товара. В черные куртки и пальто кутались продавцы, черными ботинками месили грязь на земле покупатели, черные вороны выискивали отбросы повкуснее на рыночной свалке. Даже лица людей казались… потемневшими.Лично мне Рынок всегда казался самостоятельным организмом, отдельным от окружающего его города. Даже забор, густо утыканный по верху металлическими пиками, был нужен лишь для того, чтобы эта обособленность таковой и оставалась. Наверное, именно тогда я и задумался о том, что не помню, когда в последний раз выбирался за ворота. Не могу даже вспомнить, а что там? За воротами.
- Пш-ш-шел вон, крысеныш! – рявкнул рослый мужик, умудрившийся запнуться о меня только потому, что я задумался, сидя у стены, а тот меня не заметил.
- А то что? – выпрямившись, я вскинул подбородок. За что едва и не схлопотал затрещину, чудом увернувшись от тяжелой руки, привыкшей к перетаскиванию ящиков. Нырнул в ближайшую тень и зашуршал уже по ней, привычно, подобно тени, втягиваясь в самые узкие щели между лотками и ларьками.
Крысеныш, да. Местные не очень любят беспризорников, называя крысами. Впрочем, их я не виню. Тяжело любить подкидышей. Особенно тех, кто не гнушается что-нибудь стырить, чтобы выжить. Но от основной стаи я откололся уже давно. Свил себе удобное гнездо подальше от людских глаз, в неприметном уголке, о котором знал только я, да и зажил себе вполне счастливо. Основная часть местных нас не любит, но это не значит, что не попадаются и другие. Кто-то подкармливает, кто-то может отдать товар, который уже не продашь, а за небольшую помощь, если вокруг не крутится никто из мужиков, можно и небольшую денежку заработать. В основном из-за взглядов на жизнь, с остальными крысами я и расплевался. Что поделать? У каждого свой путь.
Сколько себя помню, я был здесь. Наверняка что-то было и до этого, но что именно, я не помнил. Говорят, раньше приходили какие-то люди и крысят отлавливали. Некоторые потом возвращались, а кто-то пропадал навсегда. Вернувшиеся рассказывали страшные истории про места, где каждый должен спать на своем месте, а не там, где удобно, каждый день мыться холодной водой, носить странную и неудобную одежду, есть по расписанию, и что дадут, а не что найдешь. А еще, время от времени туда приходили другие люди и забирали кого-то из местных крысят. И их больше никто-никто и никогда-никогда не видел. Немногим удавалось сбежать, слишком немногим. Но я эти облавы уже не застал. Да и новеньких давненько не появлялось.
О чем это я? Ах да, Рынок. Похоже, с нашим присутствием он смирился. Возможно, стал воспринимать нас как неприятную, но все же свою часть.
Рынок никогда не спал. Когда темнело, загорались тусклые лампочки. Одни прилавки закрывались, но открывались другие. Одни люди уходили, но приходили новые. С рассветом все менялось обратно. Жизнь текла своим чередом.
Но, время от времени, появлялись иные. Какие именно иные? Сложно сказать. Сложно даже описать. Они всегда отличались и от местных, и от тех людей, что обычно сюда приходили. Местные продавцы на них цыкали, что-то бормотали шепотом, но не мешали тем осматривать товар, торговаться и выбирать. Иные никогда ничего не покупали. Уж не знаю, почему. Просто приходили, смотрели и уходили.
Вот как раз за ними мне и нравилось наблюдать. Казалось, что кроме меня и продавцов на них никто и не обращал внимания. Забавно, но приходили они всегда из одного и того же места. Старый, почти разрушенный каменный домик в незапамятные времена бывший то ли трансформаторной, то ли еще чем. По большому счету от него уцелела только одна стена, с дверью, вот через эту дверь, как я выяснил путем слежки за чужаками, они и приходили.
Тот день был пасмурным. Под крышей крытой части рынка вообще царила почти непроницаемая темнота. Но свет еще не зажигали. Видимо, боялись раньше времени привлечь ночных покупателей. Я подозревал, что это было сродни сигналу.
Подкрепиться удалось совсем недавно. Отлученный от общей крысячьей кормушки на свалке, я не только развивал ловкость рук на прилавках, но и некоторые социальные навыки, чтобы не помереть с голоду.
Так что, сытый и предельно довольный по этому поводу, я нашел себе наблюдательный пункт в горе старых ящиков, некоторые из которых еще использовались по назначению, и только поэтому вся куча еще не перекочевала на свалку, откуда и наблюдал за местными.
Почти сразу в глаза бросилась парочка иных. На этот раз их было двое. И, в отличие от остальных, они не озирались растерянно, не перебирали с сомнением выставленный на продажу товар. Наоборот, они двигались как-то даже слишком целеустремленно, уверенно. Могу даже поклясться, что они отчетливо светились по контуру. Никогда такого не видел. Остальные, что, не видят этого?
Не знаю, что именно, но, наверное, именно эта необычная черта и заставила меня за ними проследить.
Облюбовав ряды со шмотками, это место я знал лишь на уровне общего плана, незаметно стырить что-то здесь все равно не получится, да и крыс здесь гоняли особенно жестко, эти двое передвигались от одного прилавка к другому, выбирая вещи.
Зажегся свет, едва не заставив меня отпрыгнуть от небольшого фонаря, висевшего на киоске, убираясь из светлого пятна. Уже стемнело? Быстро как-то. Но эти двое не торопились. Они не боятся ночных покупателей? Даже я их боюсь. Рука у них тяжелая, характер мерзкий, а пинок можно заработать только за то, что попался на глаза. Могут и бутылкой кинуть, под веселый гогот других ночных. А кому-то говорили, и обломком кирпича зарядили забавы ради.
Наконец, иные остановились у обувного магазинчика. Девчонка ткнула пальчиком в одну пару туфелек, а мать взяла ребенка за руку, что-то ей втолковывая. Наконец, вздохнув, женщина кивнула и, похоже, что-то сказала продавцу. Тот повздыхал, но полез на полку за выбранной парой.
В конце концов, обмен обуви на деньги состоялся. Тоже крайне необычно. Иные обычно ничего не покупали. Девчонка топала по полу в новой обувке, крепко держа мать за руку. И не боятся они черной уличной грязи? Куда они направлялись, я и так знал, но все же… все же что-то заставило пойти за ними.
Потратив время на лишний круг, так как напрямую идти было чревато, у разрушенного домика я на парочку почти налетел. Привычно шарахнулся в сторону, извиняться не стал, да и не успел бы, зная, что будет дальше. Сейчас одна закричит, а вторая начнет материться, а может и чем звезданет. На всякий случай приготовившись отбиваться или бежать, я замер.
Но буря так и не разразилась. Женщина лишь скользила взглядом по мне, и от этого взгляда с каждой секундой становилось все больше неуютно.
- Тоже черный… - наконец вынесла вердикт женщина уставшим голосом. – Пойдем.
Последнее слово было адресовано не мне. Но отчего-то мне ее разочарованный тон не понравился.
Малявка тоже меня рассматривала, но в ее взгляде не было разочарования. Скорее больше какое-то детское любопытство. Мать уже развернулась и потянула ее за собой. Они зашли в руины, а я снова потянулся за ними. Словно на веревочке. Наверное, следовало бы что-то сказать, но я не мог придумать ничего кроме вопроса – кто вы? Ладно, провожу их до двери в их мир.
Парочка дошла до той самой двери, старшая открыла ее, и именно в этот момент мелкая отпустила руку женщины, подбежала ко мне, и цепко ухватила отчетливо светящейся по контуру ручкой за палец. Слишком отчетливо, на фоне моей черной от вездесущей грязи руки.
- Э-э-э… - неуверенно протянул я в ответ, прямо шкурой чувствуя, что меня прямо сейчас побьют за попытку украсть чужого ребенка. Попытался освободиться, но ребенок держал цепко. Если применить силу, чтобы вырваться, точно заревет, и тогда бить меня женщина будет не одна. Сбегутся все местные.
- Идем с нами, - девчонка потянула меня к двери, но что-то в этом было неправильное. К счастью, ее силенок не хватало на то, чтобы сдвинуть меня с места.
- Н-н-не думаю, что это хорошая идея, - что-то пугающее было за дверью. То ли черный асфальт, то ли летние деревья на той стороне дороги, то ли яркие, слепящие фонари, кидающие на разрушенные стены хибарки две ломаные тени.
Малышка фыркнула и потянула меня за палец вниз, вынудив присесть, чтобы оказаться с ней на одном уровне.
- Знаешь… - зашептала она мне на ухо с детской непосредственностью. – Знаешь какой сейчас год?
- Знаю, конечно, - ответил ей как обычно, так как не думал, что это такая уж ценная информация.
- А вот и нет, - девчонка снова фыркнула. – Не знаешь. Когда-то, очень-очень давно на этом месте был большой-пребольшой рынок. Агромадный. Здесь работало очень-очень много людей. Кто-то даже жил. А потом, черной-черной ночью случился пожар.
Последняя ее фраза заставила меня резко встать, благо, мелкая больше не держала.
- Пожар? Какой пожар? Ну да, было небольшое возгорание на днях, но такое порой тут случается. Все давно погасили.
- Нет, - на этот раз в разговор вступила женщина, покачав головой. – Не погасили. Точнее, далеко не сразу. Рынок был слишком огромен. Да и окружен забором. Выгорел полностью. Спаслись только те, кто был у выхода. Многие заплутали в лабиринте рядов. Другие просто не смогли выбраться через пламя. Почти все они и остались… здесь. Даже после того как трупы вынесли, а само место сравняли с землей. Они остаются. На рынке, все так же торгуют, покупают и не понимают, что застряли. Некоторые… некоторые иногда просыпаются. Они могут увидеть настоящий мир вокруг. Замечают реальных людей. Могут выйти отсюда. Но даже проснувшись многие просто не хотят уходить. В любом случае… решать тебе.
Они ушли. Женщина взяла девчонку за руку, и они ушли. Я остался у порога, рассматривая следы и сжимая в руке бусину, которую отдала мне малявка. Бусина еще светилась. Как и след, наполовину оставленный в грязи рынка. По эту сторону порога. За порогом не было светящихся следов. Их вообще не было и не могло быть на сухом асфальте. Решать мне, да?
Я все еще стоял у порога, а за спиной бушевало пламя, жадно облизывая камни стен, черня их своим дыханием.
Ключевые слова: Рынок покупатели иные авторская история популярное