Новосёлы
Однажды в многоэтажку, где я жил, заселилась семья. Неполная – сын и мать. Последняя подолгу пропадала на работе, а первый исправно проводил дома летние каникулы. Были они совершенно обычными людьми, на первый взгляд.Мать – по имени Татьяна – была полноватой женщиной с негромким голосом и вечными мешками под глазами. Она работала в каком-то офисе в дебрях каменных джунглей. Внешность её полностью соответствовала характеру. Она была молчаливой и мрачной, словно работник – или клиент – похоронного агентства.
Сын же разительно отличался. Вадим – так его звали – был по-настоящему причудливого телосложения и в свои четырнадцать был лишь немногим ниже меня. Большую часть его стана составляли карикатурно длинные ноги, из-за чего его внешность ничем не выдавала родства с Татьяной, ни лицом, ни, тем более, телом. Но в остальном он выглядел вполне обычно. Был он общителен и не без чувства юмора, что в первое время оставило у меня приятное впечатление.
Но это не было вечно…
Всё началось примерно через неделю после их заселения. Татьяна ушла в ночную смену – это я понял по тяжёлым шагам в подъезде. Также это значило, что уже минуло девять часов. Завтра у меня был выходной, но я по привычке лёг в заданное время.
Мне, конечно же, не спалось, потому я стал коротать время, вслушиваясь в звуки вокруг. В этом особенность жизни в многоквартирном доме – в нём никогда не бывает полной тишины. Вот старушка снизу прошла по скрипучим полам. Вот где-то там же мяукнула кошка. Вот сверху неугомонный ребенок, наконец, бухнулся на пол и тихо заныл. Это были совершенно обычные, даже немного убаюкивающие звуки дома.
Под них я волей-неволей стал закрывать глаза, как вдруг со стороны моих ног – именно в той стороне была квартира новосёлов – стало доноситься… что-то. Именно что-то. Сперва этот звук было сложно охарактеризовать. Это было что-то резкое, потрескивающее. Сразу же на фоне этого шума все другие звуки померкли. Было в этом что-то тревожное, от чего я приподнялся на кровати и упёр взгляд в стену, за которой происходило что-то непонятное.
Звук всё повторялся, и в итоге я всё-таки уловил ассоциацию – наждачная бумага или… заточка. Да, однозначно, за стеной кто-то что-то точил. Прислушавшись и прикинув в уме, я окончательно устранил неопределённость в этом деле. Точили нож, и занимался этим Вадим.
Но зачем? Он не выглядел, как любитель поесть перед сном, а даже если так, то он выбрал очень странное место для этого занятия. Моя спальня делила стену с одной из двух комнат их квартиры, а кухня находилась вообще в другой стороне. Оттого моя смутная тревога усилилась.
И вдруг звук закончился. Я услышал быстрые шаги, направившиеся в прихожую. Какое-то время стояла тишина, после чего открылась входная дверь соседской квартиры и тут же захлопнулась. Вниз по ступеням в спешке застучали кроссовки.
Путаясь в мыслях, я снова лёг. Слишком странно это было. Нож и поход на улицу навевали жуткие ассоциации, но Вадим не выглядел, как человек, способный на убийство, да и в плохой компании он навряд ли вился. С другой стороны, у убийц ведь на лбу не написано, что они убийцы, равно как и прочих плохих людей. Думать об этом было беспокойно, но, несмотря на это, мои глаза слиплись, и я провалился в сон.
Наутро всё произошедшее казалось мне лишь странным видением. С детства такие часто посещали меня на грани яви и сна.
После завтрака я, как обычно, вышел в подъезд и закурил. Сквозь облачко дыма завиднелся грузный силуэт, поднимающийся по лестнице. Татьяна поравнялась со мной и достала из кармана ключ. При виде меня она мельком кивнула и поспешила скрыться за дверью квартиры. В этом не было ничего необычного, потому я спокойно докурил и вернулся в своё жилище.
Эту субботу я провёл, как подобает – весь день провалялся на диване перед телевизором, лишь иногда отлучаясь на кухню за закусками. Я совершенно не жалел о таком времяпрепровождении и под вечер без задней мысли уснул в том же положении.
На следующее утро меня разбудил звук заставки утренних новостей. Недовольно ворча, я выключил телевизор и пошёл готовить завтрак.
Яйца скворчали на сковороде, заставляя мой рот наполняться слюной. Я без спешки добавил немного соли и специй и уже собирался выложить яичницу на тарелку, как вдруг что-то нарушило мой спокойствие. Я переставил сковороду на другую конфорку и прислушался. Что-то опять слышалось со стороны квартиры Татьяны.
Я прокрался в спальню и снова припал к стене. Оттуда доносился скрип, будто кто-то прыгал на кровати. Я усмехнулся и уже собрался возвращаться на кухню, как вдруг сквозь скрип прорвалось сдавленное мычание. Оно явно не принадлежало Вадиму и звучало так, будто чью-то голову накрыли плотной подушкой. Скрип стал затихать. Раздалось несколько глухих ударов. Мычание стало громче.
- Да что ж ты! - послышалось сквозь шум.
Я замер, узнав голос Вадима. Моё спокойствие исчезло вмиг. Пацан точно был замешан в чём-то неладном. Но что делать?
Первой мыслью было вызвать полицию, но я всё ещё не мог точно сказать, что именно происходит за стеной. Возможно, в этом нет ничего страшного, и я просто раздуваю из мухи слона.
Между тем в соседней квартире настала тишина. Через несколько секунд раздался шорох постельного белья, что-то стукнулось о пол, тяжёлые шаги неспешно покинули комнату и стихли где-то в глубине квартиры.
Не без труда я отстал от стены и на цыпочках вернулся в кухню. Снова в моей голове разразилась буря. Я не знал, что и думать об этом. С одной стороны, это всё было слишком подозрительно, но с другой, я наверняка знал слишком мало, чтобы предпринимать что-то.
Через силу я съел яичницу и остался за столом, не в силах усмирить поток сознания. Страх, смятение, растерянность давили на меня, и в итоге я пришёл лишь к одному решению – не подавать виду.
Даже если там действительно творится что-то странное или противозаконное, то мне точно не стоит иметь с этим дела. По своему опыту я знал, что лезть в чужие дела, тем более противозаконные, – прямой путь к могиле.
Удовлетворившись этим, я постарался провести день так, будто ничего не случилось. Нужно было немного подготовиться к завтрашней работе: зарядить шокер, погладить форму и прочее. Этим я и занялся.
День пошёл своим чередом. К обеду я сделал всё, что запланировал, и остальное время решил посвятить новостям последней недели. Ноутбуком я пользовался редко и только ради этой цели.
Открыв окно браузера и переключившись на вкладку с новостями, я чуть не выплюнул чай в монитор. Кавалькада тревожных мыслей захлестнула мой разум. Заголовок новостной сводки гласил, - «Без вести пропали две школьницы младших классов».
Так быстро, что аж заболело запястье, я перевёл мышку и нажал на ссылку. Мне открылся полный текст:
«Сегодня утром, - я глянул на дату, новость была опубликована вчера, - мать двух девочек сообщила в местное отделение полиции о пропаже дочерей восьми и десяти лет. Из её слов следует, что вчера вечером, приблизительно в половине девятого поступил звонок от одной из дочерей, в котором она сказала, что скоро они вернуться домой со дня рождения подруги. После этого связь с ними была потеряна.
Удалось отследить местоположение телефона, с которого шёл звонок. Его нашли на пересечении улиц…»
Я снова поперхнулся – всего в нескольких кварталах от указанного адреса находился участок, где работал я. Отставив чай подальше, я продолжил читать.
«На месте были найдены телефоны обеих девочек с отпечатками, как жертв, так и неизвестного, предположительно, виновника преступления. Дополнительно на каждом устройстве были найдены следы крови, принадлежность которой на данный момент уточняется.
Следователи пытаются определить виновника преступления, но его нет в существующих базах данных. Дело рискует затянуться вследствие нехватки улик – кроме телефонов и отпечатков пальцев не обнаружено никаких следов преступления».
Я снова пробежал по тексту глазами. Это пугающе ладно сходилось с событиями последних дней. По моей спине прошёл холодок – возможно, прямо сейчас всего одна стена отделяла меня от похитителя. Или даже убийцы.
Я нервно перевёл взгляд на шокер, до сих пор заряжавшийся рядом с ноутбуком на столе. Я бы мог что-то предпринять, но у меня не было достаточных доказательств. Источником звука могло быть что угодно, а исчезновение детей могло быть лишь совпадением.
Подумав, я решил не бежать впереди паровоза и держать ухо востро. Если в ближайшее время всплывёт ещё что-то, то это уже будет основанием, а пока не стоит разводить панику.
Рассуждая об этом, я не заметил, как подкрался вечер. Ещё раз проверив, все ли мои принадлежности были готовы к работе, я лёг спать.
Как ни странно, размышления внушили мне спокойствие, и я уснул почти сразу.
Утром прозвонил будильник. Привычно проклиная понедельники и тех, кто их придумал, я позавтракал, собрался и напоследок осмотрел себя в зеркало. Если и были плюсы работы в ЧОПе, то одним из них был солидный вид. Форма с удостоверяющими нашивками внушала уважение, придавая носителю вид настоящего блюстителя порядка.
Уже в более приподнятом настроении я вышел из дому и стал спускаться по подъезду.
Где-то этаже на четвёртом я приметил знакомый долговязый силуэт. Вадим шустро стучал ногами по ступеням, неся два больших мусорных пакета. Услышав мои шаги, он резко оглянулся и вздрогнул при виде меня. Его округлившиеся глаза пробежались по мне, на секунду остановившись на кобуре, в которой висел шокер. Он ускорился и скрылся внизу.
Смутные подозрения снова навестили меня, но у меня не было времени на них. Я вышел из подъезда и лишь успел заметить, как паренёк скрылся за углом дома в направлении мусорных баков.
Уже поторопливее я миновал с десяток кварталов и оказался на своём рабочем месте. Среди высоких многоквартирных домов выделялся старый, пошарпанный торговый центр. Уже пять лет он ничего не продавал. Единственными, кто работал в нём с открытия и по сей день были мы, охрана. Хозяин ещё надеялся продать постройку, и наша работа заключалась в том, чтобы вандалы и мародёры не сравняли его с землёй.
Когда я подходил, в одном из окон мелькнул силуэт. Дверь передо мной открылась, и мне на встречу вывалился Пётр – недавно устроившийся охранник. Он, было, хотел кинуться на меня с объятиями, но ограничился рукопожатием.
- Ну как первая ночная смена? – спросил я с усмешкой.
- Да нормально. Не очень удобно конечно, всё какие-то пакостники норовили пролезть, но я их отгонял.
- Привыкай, ночами сюда всякая нечисть стягивается, - я похлопал его по спине и отправил домой. – Ну давай.
- Пока! - он быстро посеменил прочь.
Я вошёл в супермаркет и закрыл за собой дверь на ключ. С утра нужно было сделать первый обход.
Проходя по пустующим рядам стеллажей и касс, я с ностальгией вспоминал времена, когда полки ломились от товаров разного толка. Здесь было всё, в чём мог нуждаться человек, от еды до мебели и одежды. Но такое разнообразие обходилось недёшево, потому и цены кусались, отчего магазин не протянул и десяти лет. К этому приплелись юридические проблемы, недовольные покупатели и ещё много всего, в результате чего одного из братьев, которым принадлежал магазин, нашли повесившимся в собственной съёмной квартире.
Второй же брат после этого незамедлительно распродал весь товар за полцены и закрылся, превратив торговый центр в памятник предпринимательскому провалу. И вот уже пять долгих лет этот памятник никого не интересует, кроме, конечно, доморощенных исследователей и любителей острых ощущений.
Пройдясь по торговому залу и складу, я вернулся за свой стол у входа. На нём стоял компьютер, постоянно транслировавший изображение с камер. Они были единственной до сих пор работавшей аппаратурой. Впрочем, окно с изображением было оперативно зажато в угол экрана, освобождая место для игры в шахматы. Более сложные игры компьютер просто не тянул.
Спустя восемь побед и три проигрыша настало время дневного обхода. Я опять прошёлся по зданию, время от времени выглядывая на улицу сквозь решётки на окнах.
Мои шаги эхом разносились по большому залу, и оттого я не сразу уловил посторонний звук, но, встав на месте, я без труда различил какую-то возню на складе.
Сквозь лабиринт из полок я пробрался к тёмному входу во второй блок супермаркета. В нём не было окон, потому пришлось включить фонарик. Я напряг глаза и стал выглядывать кого-то среди высоких стеллажей и пустых ящиков, ещё напоминавших о достойном прошлом магазина.
Если как-то и можно было проникнуть в супермаркет, то только через склад – камер в нём не было, зато были большие вентиляционные шахты, чтобы на складе не задерживалась сырость и затхлый воздух. На моей памяти их уже снимали, а то и ломали, и приходилось покупать новые.
Быстрым шагом я прошёлся от угла до угла, проверяя целостность решёток вентиляции. Они были на месте и совершенно не тронуты. Ворота, в которые заезжали фуры с товаром, тоже были наглухо закрыты. Как мне показалось сперва.
Только я толкнул одну створку, как она с громким скрипом отвисла наружу, проливая в помещение дневной свет. Я пригнул к замку и с удивлением обнаружил, что он был открыт. Из замочной скважины, словно в каком-то плохом фильме про воров, торчала шпилька и раскрученная скрепка.
Я выдернул их и захлопнул ворота, не помедлив запереть их. Как только тьма снова заволокла склад, раздался грохот. Откуда-то упал ящик и разбился о пол. Направив фонарик на его обломки, я отчётливо увидел долговязый силуэт, скрывшийся среди других коробок.
Шокер оказался у меня в руке быстрее, чем я об этом подумал. Широким шагом я направился к месту, где видел нарушителя. Только я приблизился к горе ящиков, как из-за неё, шлёпая по кафелю кроссовками, выбежала размытая тень. В свете фонаря стали видны длинные ноги в узких джинсах. Я сразу всё понял.
Всего в несколько прыжков я нагнал Вадима и налетел на него, включая шокер. Но я не успел его применить. Резкая боль пробила мой живот. С криком я отскочил, зажимая рану. По пальцам струилась горячая кровь. Вадим – я уже ясно разглядел его лицо – встал. В его руке был кухонный нож. Уже он налетел на меня, занося оружие над головой, но я, несмотря на рану, оказался быстрее. С хищным треском электроды шокера впились в горло малолетнего убийцы.
Прижав его к полу, я выхватил нож из его руки и отбросил в дальний угол склада. Вадим пытался отбиваться, но его удары были не более чем слабыми шлепками по моему лицу и плечам. Собрав всю силу в одном ударе, я отвёл шокер от его шеи и со всего размаху заехал ему в челюсть. Он тут же обмяк и запрокинул голову.
Как можно скорее я сбегал на пост и взял моток скотча, не забыв нажать на кнопку тревоги. Полиция должна будет прибыть с минуты на минуту.
Вернулся я как раз вовремя – Вадим уже встал на четвереньки и пытался уползти. С возрастом мой удар становился слабее – будь я лет на десять моложе, то он бы провалялся целый день.
Пока он окончательно не пришёл в себя, я заломал его руки и связал их скотчем. То же самое проделал с ногами. Вадим, уже отойдя от шока, вырывался, но не проронил ни слова – лишь яростно пялился на меня, порой рыча.
Я тем временем сел на ящик и расстегнул куртку, чтобы рассмотреть рану. К счастью, она оказалась неглубокой – набранный за последние годы жирок, наконец, принёс пользу.
Вскоре раздался стук в дверь. Я впустил отряд полиции и отвёл их к виновнику. Они скрупулёзно проделали все процедуры и менее чем за час пришли к выводу, что Вадим и был преступником. Его сразу же увезли в участок, а меня отправили в больницу. Там прочистили рану и наложили небольшой шов, после которого порекомендовали взять отгул.
Я позвонил начальнику, чтобы объясниться, но он опередил меня. Пока меня штопали, ему всё сообщили, и он щедро позволил мне отдохнуть эту неделю. Уже к вечеру я был дома и наслаждался выдавшимся отпуском.
На следующий день новости пестрили заголовками «Убийца пойман», «Дело раскрыто» и так далее. Из нескольких статей я узнал, что Вадим уже давно страдал от некой психической болезни, которая все прежние годы подстрекала его к убийствам и даже более страшным и мерзким вещам. И в этот раз он сорвался.
В ночь с пятницы на субботу он шнырял по улицам в поисках жертвы, и ему попались загулявшиеся маленькие школьницы. Он загнал их в тёмный переулок, где отнял средства связи, после чего завёл в заброшенный гараж неподалёку и длительное время делал с ними, как он сам выразился на допросе, «всякое», в результате чего обе девочки погибли. Ещё вчера вечером их нашли там же.
Третьей жертвой, уже в воскресенье, стала бездомная женщина, которую Вадим заманил в квартиру и произвёл с ней действия схожего характера, после чего четвертовал тело и выбросил на помойку.
После этого он заметил, что некий сосед – очевидно, я – может подозревать о его преступлениях, и решил его убрать. Если бы ему это удалось, то он бы продолжил совершать убийства. Это лишь усугубило его положение – ситуация и без того заставляла идти в обход законодательства, а с таким условием Вадиму и вовсе мог сулить пожизненный срок, даже не смотря на несовершеннолетие. Впрочем, этот спор так и остался судебной тайной.
Помимо этого тайной стало местонахождение матери убийцы – Селинко Татьяны Дмитриевны. Когда полиция явилась с обыском, то они застали лишь пустую квартиру со следами спешного побега – повсюду была разбросана одежда, мелкие вещи. При этом в квартире не осталось денег и чего-либо, что могло бы быть ценным. Расследование по этой причине только начиналось и пока ни к чему не пришло.
В той же статье отмечалось, что гражданин – далее значилось моё имя – будет приставлен к награде, но какой, не уточнялось.
Дочитав, я налил себе ещё чая. Мысли о том, что мои подозрения полностью оправдались, одновременно и радовала, и угнетала меня. С одной стороны, я оказался прав, но с другой, я оказался прав в том, от чего погибло три человека, двое из которых – дети. И при этом я даже никому не сообщил о своих подозрениях, что лишь делает меня соучастником этого урода.
Но, если рассуждать дальше, то я собственноручно остановил его, что хоть как-то сглаживает мою вину. В конце концов, лишь Богу известно, сколько ещё человек мог загубить этот недомерок.
Через несколько дней и по мою душу явились полицейские, но с куда более благожелательными намерениями. В спокойной обстановке за кухонным столом я объяснил, что на самом деле ни в чём не подозревал юношу, но его поведение казалось мне странным. Видимо, Вадим это ощутил, что и привело его в заброшенный супермаркет.
Я в свою, очередь, тоже задал пару вопросов. Оказалось, что Вадим уже признан невменяемым и вовсю осваивает камеру в психиатрической больнице, и он гарантированно останется там надолго. Что же касалось его матери, то она практически не оставила следов. Вадим говорил что-то о дедушке и тёте в деревне Нижняя Урка, но больше зацепок не было.
После этого полицейские пожелали мне скорейшего выздоровления и ушли.
Рана ещё давала о себе знать и болела, потому в основном я лежал на диване, чтобы лишний раз её не задевать. От этого разговора мне как-то полегчало, но меня ещё долго не покидали мысли обо всём случившемся. Это выбило меня из сил, и под конец дня, против собственной воли, я уснул. Так крепко, как не спал уже давно.
Новость отредактировал Kiria - 2-04-2021, 10:45
Ключевые слова: Маньяк подросток соседи убийства авторская история