Качели
Наконец-то закончилась очередная нудная рабочая неделя. Целых два дня я буду предаваться неге в компании компьютера и дивана. Не особо грандиозные планы, но порой большего и не надо.По пути к дому я зашёл в супермаркет и стал обладателем парочки холодных банок пива и большого пакета с чипсами.
Летний солнечный вечер пятницы – что может быть лучше. Воздух наполнен смехом и детским лепетом. Вооружившись машинками и лопатками с ведрами, малышня оккупировала песочницы. Ребята постарше с ошалелым видом юных камикадзе гоняют на велосипедах и роликах. На лавочках, идиотски улыбаясь, жмутся друг к другу молодые парочки. И не всегда пару составляют мальчик и девочка.
По мере приближения к дому, гомон вокруг начинает постепенно угасать. Как только я прохожу под аркой и вступаю на территорию родного двора, за мной будто закрывается невидимая дверь, отсекая всё летнее веселье. Если поднапрячь слух, то можно услышать отдалённый шум и тихие голоса, будто неразборчивое бормотание включенного за стенкой телевизора.
Я пересек заполненную машинами стоянку и сел на лавочку возле детской площадки. Наша детская площадка, наверное, самая большая и навороченная в городе. Чего на ней только нет: шестибашенный зАмок с горками, туннелями и шатающимися мостами, качели на любой вкус, карусели, турники, большая песочница, - в общем, полный фарш.
С шипением открылась жестяная банка, захрустел разрывающийся пакетик с чипсами. Я откинулся на спинку лавочки, влил в себя янтарную жидкость, блаженно улыбнулся и, закинув в рот горсть чипсов, начал задумчиво жевать. Только в нашем дворе можно спокойно посидеть днём на лавке, распивая горячительное, и не услышать при этом сонм личных оскорблений и угроз вызвать полицию от многочисленных мамочек и бабушек, выгуливающих своих отпрысков.
Несмотря на всю привлекательность детского городка, вы здесь не встретите раскачивающегося на качелях или скатывающегося с горки ребёнка. Даже младенцев в колясках увозят подальше от этого места. А всему виной глупые суеверия. Хотя свой налёт мистики недолгая история нашей детской площадки всё же имеет.
Через день после того, как открыли площадку, на ней нашли мёртвого ребёнка. Его то ли задушили, то ли шею свернули, я подробностями не интересовался. Ещё через сутки мать этого ребёнка, сидя на карусели, перегрызла себе вены на запястьях, прямо перед играющими на площадке детьми. Женщину успели спасти, правда, теперь родственники пишут ей письма на адрес областной психбольницы.
Несколько дней площадка пустовала. Лишь подростки лазали по карусели, пытаясь найти засохшие пятна крови. Постепенно шум утих, и родители снова начали водить детей в городок.
В течение последующих шести месяцев на площадке погибло ещё трое детей. Причём, чтобы поверить показаниям очевидцев, нужно очень глубоко засунуть свою логику, которая будет истерически сигнализировать, что все то, что вам вливают в уши по поводу несчастных ребятишек - полнейшая чушь.
В начале зимы десятилетняя девчонка забралась на верх одной из башен замка и поскользнулась. Высота была всего-то около трёх метров, да и упала девочка в сугроб, тем не менее, отделаться испугом и ушибами ей не удалось. Перелом шеи, летальный исход.
Чуть позже погиб восьмилетний Ваня – мой сосед. В то утро, когда мальчик вышел на прогулку, его любимые качели оказались не заняты. Ваня бросился к ним, боясь, что кто-нибудь его опередит. Он уже почти достиг желаемого, когда качели сами собой резко дёрнулись вперёд и угодили железной перекладиной ребёнку под подбородок. Сильнейшим ударом его отбросило на несколько метров в большой сугроб за детской горкой. Нижняя часть лица мальчика превратилась в кровоточащую смесь обломков челюстей, раздробленных зубов и разорванной гортани.
Живой улыбающийся Ваня бежал к качелям – в сугроб же упало уже безразличное ко всему мёртвое тело. Заплакали дети, которых не успели оттащить от кровавой картины нерасторопные родители. Мальчик лежал в сугробе, и пока ещё горячая кровь разъедала толстый слой снега.
Я смял опустошенную пивную банку и, не глядя, бросил её в направлении урны, пристально рассматривая качели. Солнце зашло за тучу, и мир вокруг внезапно стал серым и тусклым. Яркий детский городок на общем фоне казался чем-то инородным, как лишай на бледной коже. Я перевёл взгляд на деревянный замок, точнее, на одну из его горок. Высокая, спускающаяся по спирали, широкая жёлтая труба пользовалась большим спросом у детей, пока...
Что-то ударило в стенку туннеля, соединяющего две части замка. Ударило изнутри. У меня тут же возникло намерение провести остаток вечера под крышей своей уютной холостяцкой квартирки. Стук повторился, только уже из трубы. Я услышал детский смех. Смех ребёнка, задумавшего шалость. Оставив на лавке непочатую банку пива и остатки чипсов, я встал и быстрым шагом направился в сторону подъезда.
Проходя мимо горки-трубы, я невольно бросил взгляд в её чернеющее жерло. Чуть позже я тешил себя надеждой, что это был обман зрения, вызванный страхом и примесью алкоголя в крови. В трубе беззвучно извивалась в судорогах детская фигура. Потом, будто с запозданием, оттуда раздался ужасный грохот и отчаянный крик. На самой высокой ноте крик оборвался. Одновременно с этим я оглох, словно мне в уши ваты напихали.
На подкашивающихся ногах я продирался сквозь сгустившийся воздух, стараясь не отводить взгляд от маячившей впереди коричневой подъездной двери. Сквозь абсолютную тишину прорезался скрип раскачивающейся качели. Я чувствовал на себе чей-то враждебный взгляд, но вопреки человеческой природе - оборачиваться в самый неподходящий момент, - продолжал упорно смотреть прямо перед собой. Стало труднее переставлять ноги.
Дверь подъезда открылась, и из неё с миской в руках вышла старушка с первого этажа. Щупальца, тянувшие меня на детскую площадку, лопнули. Я будто вывалился откуда-то из другой реальности в нормальный мир. Окружающая меня серость наполнилась красками и звуками.
Доковыляв до входа в подъезд, я обнял старушку, которая очень вовремя для меня решила покормить дворовых кошек. Не обращая внимания на вопросы озадаченной бабульки и крепко держась за дверь, я всё-таки посмотрел на площадку. В городке играл лишь ветер.
***
- А третий?
Моя жизнь не изобилует приключениями, путешествиями и вообще не отличается особым разнообразием. Наверное, поэтому очередной вечер пятницы я проводил на лавочке во дворе с банкой пива в руке. Правда, в этот раз моё привычное одиночество было разбавлено присутствием Макса – моего двоюродного брата, приехавшего ко мне погостить из другого города.
- Что, прости? – я нахмурился, пытаясь вспомнить, что именно заставило меня привести брата сюда.
Он задумчивым взглядом окинул детскую площадку, затем надолго присосался к своей банке. Поставив пиво на лавку, он вопросительно посмотрел на меня блестящими глазами.
- Третий! Ты сказал, что было трое детей, которые погибли здесь.
Сквозь густой туман, окутавший мой разум, пришло осознание того, что последнюю четверть часа я с красочными подробностями рассказывал брату кровавую историю нашего двора. Вопрос только – зачем?
- Третий случай – самый странный и ужасный, - неохотно ответил я.
На улице светило вечернее солнце, грея мою усталую спину, но мысль о мёртвом мальчишке, обнаруженном год назад в пластмассовом чреве трубы, вызывала во мне непроизвольную внутреннюю дрожь. Я огляделся вокруг, недоумевая. Я помнил каждое кошмарное мгновение, пережитое мной неделю назад, и жил с этим страхом, вздрагивая от каждого резкого звука, но сейчас почему-то совсем не испытывал беспокойства.
- Видишь вон ту трубу? – обратил я внимание Макса на большую жёлтую закрытую горку, спиралью спускающуюся с самой высокой башни замка.
- Вижу.
- Год назад, таким же ясным солнечным вечером, как сегодня, по ней съехал десятилетний мальчик, но из трубы он так и не вылез...
- И куда же он делся?
- Не перебивай! – одернул я брата. – Никуда он не делся. В трубе застрял. А когда его оттуда достали, то увидели, что у мальчишки шея сломана, и конечности из суставов вывернуты. После этого случая больше никто здесь с детьми не гуляет, и место это считается гиблым.
Макс смотрел на меня расширившимися глазами. Но блестел в них не ужас, а азарт и нездоровое любопытство.
- Что по мне, то я во все эти сказочки не верю. Думаю, что это просто череда несчастных случаев, которая по печальному стечению обстоятельств произошла в одном месте за короткий промежуток времени, - с умным видом заявил я, хотя на самом деле так не считал.
Здесь действительно что-то было. Что-то иррациональное и опасное. Это место обладало своим чёрным магнетизмом. Не просто так я провёл множество пятничных вечеров, сидя на лавочке и издали поглядывая на качели, замок и чёртову горку. Только я никак не мог понять, отчего я сейчас здесь. Ведь зарекался, что никогда больше не приближусь к поганому месту.
Макс встал с лавки.
- Ты куда? – спросил я, насторожившись.
- Да так... – бросил Макс и решительным шагом двинулся к качелям.
- Макс стой! – закричал я, когда понял намерение брата.
Меня всегда манила площадка, но я никогда не качался на качелях, не забирался в замок и не скатывался с горок. И не потому, что считал себя слишком взрослым для этого, просто сидя на лавочке, я чувствовал себя в относительной безопасности. Я будто находился на границе двух миров и пересекать её не собирался. Не хотелось мне этого делать и сейчас, но пришлось.
Когда я догнал Макса, он уже вовсю раскачивался на качелях, подвешенных на ржавеющих цепях.
- Как ты думаешь, я смогу привлечь внимание призраков, живущих здесь? – кричал он, со свистом рассекая воздух.
- Идиот! Слезай и пошли отсюда! – орал я в ответ.
- Что, сдрейфил? Ты же сам сказал, что всё это басни суеверных бабулек.
Макс на ходу спрыгнул с качелей. Спрыгнул неудачно и приземлился очень близко от качелей. Я резко дёрнул его за руку в сторону, и через долю секунды качели просвистели там, где только что был его затылок. Качели недовольно взвизгнули и резко остановились.
Макс ничего этого не видел.
- Ты мне чуть руку не оторвал, - пробурчал он. Заявив это, он отчасти предсказал своё будущее.
- Всё! Пойдем домой, - с дрожью в голосе сказал я.
Холодный ветер окончательно очистил мой разум от одурманивающего грязного тумана, и его место тут же занял липкий удушающий страх. Будто голову покинуло чужеродное сознание, подкидывающее мне свои идеи. Заставляющее меня думать, что я сам захотел привести Макса на площадку. Нас сюда заманили.
- Подожди немного, - сказал Макс. Не успел я опомниться, как он забрался по крутой лестнице в замок. Ещё через мгновение брат стоял возле пластмассовой горки-трубы.
Словно в насмешку ветер швырнул в меня пригоршню песка из песочницы. В его свисте послышались детские голоса.
- Спускайся! – хрипло сказал я.
Макс ухмыльнулся.
- Боишься? Как первоклашка в летнем лагере, наслушавшийся тупых страшилок у костра перед отбоем. Это просто обычная детская площадка!
- Тогда какого чёрта ты сюда залез! Детство в жопе заиграло?
В глазах Макса промелькнула растерянность. Он нахмурился. В этот момент я окончательно уверился в том, что сейчас должно произойти, что-то действительно ужасное.
- Да какая разница! – раздраженно сказал Макс. – Сейчас с горки съеду, и пойдём в бар. Ты угостишь меня пивом?
- Я угощу тебя, чем захочешь, если немедленно спустишься вниз. Только не по горке!
Лицо Макса исказилось в злобной клоунской гримасе.
- Пошёл ты! – произнёс он тонким писклявым голоском капризного ребёнка и скрылся в трубе.
Было слышно, как он скользит по пластиковому отростку замка, но до конца он так и не доехал. Раздался громкий треск разрываемой ткани. Я стоял сбоку от спуска и первое, что я увидел, был тонкий тёмно-красный ручеёк, вытекающий из тёмного зева трубы. Потом в поле моего зрения попали бледные пальцы Макса, перепачканные кровью. Я нагнулся, чтобы вытащить брата, но его там не оказалось. Только оторванная в локтевом суставе рука и тёмный след бьющего откуда-то сверху кровавого источника.
Я отшатнулся от кошмарного зрелища. Выпитое пиво подскочило к горлу.
Из туннеля раздался детский смех. Через мгновение смеялись со всех сторон. Невидимые дети насмехались надо мной, как над объектом своих злых шалостей.
Макс мёртв. Сомневаться в этом не приходится. Сейчас нужно было спасаться самому. Я бросился прочь с детской площадки, но не успел пробежать и пяти метров. Я встал, как вкопанный, будто мои ноги превратились в два глубоко вкопанных в землю бревна.
- Не так быстро, - раздался у меня в голове мальчишеский голос.
Участок пространства слева от меня начал с шуршанием искажаться. Завибрировал сгущающийся воздух. Я не ощущал своих ног, но видел, как они понесли меня в сторону трепещущего воздуха. Несмотря на происходящий вокруг меня кошмар, я был заворожен необычным зрелищем. Я будто смотрел сквозь стекло, которое постоянно меняло свою кривизну. С каждой секундой я всё ближе приближался к участку аморфного пространства. Когда я уже ничего не видел, кроме сминающейся на ветру реальности, она обволокла меня, как амёба свою жертву. Вдох. Холодный сладковатый воздух наполнил мои лёгкие и...
***
Мальчик лет шести сидит в маленькой комнатке на полу, покрытом дырявым белесым линолеумом. Он катает перед собой машинки из яркой дешёвой пластмассы.
Меблировку комнаты составляет ветхий стул, сильно поцарапанный стол, одностворчатый шкаф и низкая пружинная кровать. Всё это богатство было списано из городской клинической больницы, где мама мальчика работает санитаркой. Через тонкие грязно-белые обои просвечивает серая стена. На потолке красуется одинокая лампочка в треснутом плафоне.
Обстановка комнаты настраивает на минорный лад, но несмотря на окружающую мальчика серость, он весь светится от счастья и предвкушения праздника, ведь у него сегодня день рождение.
Вдруг мальчик перестаёт рычать, изображая работу двигателей, и отрывается от своих машинок.
- Мама, - шепчет мальчик и, вскочив с пола, выбегает в прихожую.
В дверях стоит женщина с одутловатым лицом и очень усталыми глазами. В руках она держит продуктовый пакет.
- Мама! - радостно закричал мальчик.
- Вова, тише, - морщится женщина, у меня сильно болит голова.
- Извини, - потупился мальчик, но тут же его лицо вновь озаряет улыбка. – Пойдём гулять?
Женщина вскользь провела сухой ладонью по его лицу.
- Вов, я очень устала. Давай завтра, хорошо?
- Но во дворе наконец-то открылась детская площадка. Я очень хочу на неё сходить! Мам, ну, пожалуйста!
- Я же сказала – не сегодня! – отрезала женщина и, не разуваясь, прошла на кухню.
- Давай, я один схожу!
- Один ты не пойдёшь. Маленький ещё.
- Но у меня же сегодня день рождение!
- Я помню. Кстати, поздравляю, - сухо произнесла женщина.
Вова наивно полагал, что в пакете находится его подарок, но женщина, не торопясь, выудила из него лишь банку солёных огурцов, буханку чёрного хлеба и две бутылки водки. Мальчик заглянул в пустой пакет и разочаровано вздохнул.
- А где мой подарок?
- Ну какой подарок, Вова! Ты же знаешь, у нас на еду-то денег не хватает, а ты ещё подарки какие-то клянчишь. Всё, иди к себе поиграй, не мешай матери отдыхать.
- То есть на площадку мы не пойдём, и подарка для меня у тебя нет? – со слезами в голосе произнёс Вова, смотря на мать исподлобья.
- И в кого ты такой тугодумный уродился!? - рявкнула мать, хлопнув ладонью по столу. – Почему тебе приходится всё по несколько раз повторять?!
Глаза мальчика наполнились слезами и яростью. Он всегда прощал мать, когда она била его, оскорбляла, высмеивала. Но сейчас он не смог возобладать над своей обидой. Вова решительно подошёл к столу, схватил в каждую руку по бутылке водки и со всей своей детской силы швырнул их об стену, покрытую кафельной плиткой. Осколки разлетелись по всей кухне, резко запахло спиртом.
Женщина молча смотрела на растекающуюся у её ног жидкость. Водка была ей необходима, и денег на новую бутылку у неё не было. Неблагодарный мальчишка в этот раз совершил недопустимый поступок. Женщина повернулась к сыну.
Вова, увидев выражение лица матери, тут же пожалел о содеянном, и готов был согласиться на то, чтобы больше никогда не получать от неё подарков, лишь бы она не смотрела на него такими страшными глазами.
- Пошёл вон... – процедила женщина сквозь зубы.
Мальчик бросился к себе в комнату и, забравшись под одеяло, разрыдался от обиды и страха. Он не знал радоваться тому, что мать не избила его и отпустила, или ждать более жестокого наказания.
Кто-то теребил его за плечо.
- Вова, - рядом с ухом раздался мамин голос.
Мальчик открыл глаза. За окнами было уже темно. Он не помнил, как уснул, но, похоже, плакал даже во сне - подушка была влажной. Мальчик почуял неприятный, но до боли знакомый запах. Похоже, мать всё же нашла способ, как пропустить через свою кровь немалую дозу спиртного.
- Вова, вставай, - мягко сказала она.
Удивленный мальчик послушно встал с кровати, боясь поднять взгляд.
- Что же ты прямо в одежде спал? – спросила женщина и, не дожидаясь ответа, сказала. – Я была неправа. У тебя день рождения, и, конечно, ты заслужил подарок и праздничный стол, чтобы этот день надолго остался у тебя в памяти хорошим воспоминанием.
Мальчик, не веря своим ушам, осмелился поднять голову и посмотреть на мать. На её губах дрожала улыбка, а в глазах плясал пьяный огонёк.
- К сожалению, подарка у меня нет, но кое-какой сюрприз для тебя я всё-таки приготовила.
- Сюрприз? – насторожился Вова. Сюрпризы бывают разные, в том числе и неприятные. Когда мать была пьяна, от неё можно было ожидать чего угодно.
- Да. Обещаю, тебе понравится. Но чтобы сюрприз не вышел преждевременным, давай завяжем тебе глаза. - Она достала из кармана халата полосу чёрной ткани.
Мальчик невольно отшатнулся.
- Не бойся, глупыш, - женщина аккуратно, словно боясь спугнуть, погладила его рукой по голове. – Так надо.
Она редко проявляла нежность по отношению к сыну, и её слова звучали вполне искренне, поэтому недоверие Вовы переросло в радость от предстоящего сюрприза.
- Хорошо! Завязывай, - широко улыбнувшись, сказал он. И тут же на его глаза легла мягкая ткань. Женщина затянула повязку узлом на затылке мальчика и ухмыльнулась. Потом взяла незрячего сына на руки и вынесла из комнаты.
Вова услышал, как хлопнула входная дверь.
- Мам, куда мы? – с нетерпением спросил он.
- Подожди немного и сам всё узнаешь, - пропыхтела женщина. Мальчик был не особо тяжёлым для своего возраста, но и она была не особо сильной.
Потом был спуск на дребезжащем лифте, короткая борьба с подъездной дверью, и через мгновение Вова ощутил, как его лицо начали омывать лёгкие волны тёплого ветерка.
- Мам, мы на улице? Но ведь уже поздно!
- Так надо... – повторила женщина. – Для сюрприза.
Вова уже весь извёлся, пытаясь догадаться, что же такого приготовила ему мать, и зачем для этого нужно было выходить на улицу. Куда она его несёт?
- Вот и пришли, - сказала женщина, но не отпустила сына.
Мальчик почувствовал, как что-то коснулось его шеи. Он хотел спросить, но не успел.
- С днём рожденья, сучёныш, - прошипела женщина и разжала объятия.
В горло мальчика впилась толстая верёвка. Он забарахтался в воздухе, как рыба, выброшенная на берег.
- Ты же хотел на эту площадку. Наслаждайся, - Женщина сдёрнула с глаз ребёнка повязку.
Сквозь плавающие перед глазами красные круги, он увидел турник, на котором была затянута петля, смявшая его горло, рядом стояли качели и деревянный замок. Он вцепился в верёвку руками, продолжая отчаянно молотить ногами воздух. Вместо крика с его губ срывались булькающие хрипы. Вдруг перед ним встало безумное лицо его матери.
- Тебе понравился сюрприз? По глазам вижу, что понравился! Ну, как наиграешься - приходи, - сказала женщина и хрипло рассмеялась. Она развернулась и пошла в сторону дома.
В глазах темнело, но он видел удаляющуюся спину матери, и остатки его трепыхающегося в агонии сознания захлестнуло лавиной всепоглощающего гнева.
Почти к каждому окну, окружающему площадку домов, прильнула любопытная физиономия. Даже солнце, не стесняясь, стоя в своём зените, не без интереса взирало на происходящее внизу. По площадке мечутся тени, кричат взрослые, плачут дети, лают перепуганные собаки.
Сидя на детской карусели, немолодая женщина с безразличным видом вгрызается себе в запястья. Кровь стекает по её щекам, пропитывает одежду, растекается лужей под её ногами и тонкими вязкими нитями стекает на землю. После очередного рывка зубами в воздух взметается алый фонтанчик.
Вскоре женщина остаётся в одиночестве. Когда она догрызает сухожилия правой руки, вдалеке раздаётся вой сирены. Помощь прибыла быстро. Женщина не сопротивляется, когда медики оказывают ей помощь, грузят в машину. Через несколько минут, издавая протяжный вой, "скорая" скрывается в арке.
Воздух над детской площадкой начинает загустевать, пропитываясь разочарованием и ненавистью.
***
Я очнулся в подъезде на грязном холодном полу перед собственной дверью. Ввалившись в квартиру, я бросился к окну, из которого был виден городок. Во дворе царила привычная тишина. Мелькнула горькая мысль – Макс мёртв. В моей голове царил хаос. Что делать? Звонить в полицию? Запереться на все замки и не высовываться лишний раз, пока тело Макса не найдёт кто-нибудь другой?
Кто-то или что-то ясно дало мне понять, почему меня не постигла судьба брата. То, что осталось на площадке после насильственной смерти маленького мальчика, жаждало мести.
Моя прямая и ровная жизненная дорожка неожиданно наткнулась на большой камень на стыке двух ухабистых, изъеденных рытвинами, дорог. Или я не выхожу из дома до конца своих дней, чтобы не попасть под влияние сущности, которая тут же схватит меня своими щупальцами и утянет на дно кошмарного омута. Или сделать то, что от меня требуют, и провести большую часть своей оставшейся жизни в тесной каморке с решёткой на окне. Хотя, если присмотреться, то можно разглядеть ещё одну узкую скользкую тропку, отходящую от перекрёстка, и в конце её виднеется стул и висящая сверху петля. Два пути приведут меня к смерти, третий - к очень тяжёлой беспросветной жизни без счастливого будущего. Выбор невелик.
Все выходные я проторчал возле окна, наблюдая за происходящим во дворе. Тело Макса пока не нашли. Никто из местных не полезет по своей воле в пасть тигра, поселившегося на площадке. На третий день во дворе началось какое-то шевеление. Засуетились люди, приехала "скорая", полиция. Из соседнего подъезда выскочила молодая женщина, подбежала к песочнице. Её попытался остановить полицейский, но женщина оттолкнула его, как навязчивого щенка, упала на колени перед песочницей и забилась в истерике, а потом внезапно обмякла. Врачи подняли её и унесли в машину.
Во двор въехала ещё одна "скорая" и остановилась рядом с первой. Из неё вышли два медика с носилками. Из песочницы подняли тело ребёнка. Всё его лицо как пластилиновой маской было залеплено песком.
Полицейские осмотрели весь городок, но не было даже намёка на то, что они нашли тело Макса. Я видел, как один из блюстителей порядка заглядывал в жерло трубы и, не обнаружив там ничего достойного своего внимания, пошёл дальше. Даже если тело застряло высоко в трубе, и его нельзя было увидеть снизу, то полицейский должен был обратить внимание на полосу засохшей крови.
Я не знаю, куда делся труп Макса. Мне уже начало казаться, что всё происходящее со мной является бредом воспалённого сознания, и я попросту сошёл с ума. Может и приезд брата я выдумал, и ребёнка в песочнице. Может, я вообще лежу сейчас в палате с мягкими стенами, накаченный транквилизаторами, и вижу кошмарный сон. А что? Довольно частый исход чересчур запутанного сюжета. Всё как у меня. Я даже немного обрадовался этой мысли. Уж лучше быть сумасшедшим, чем висеть на крючке у злобного создания из потустороннего мира. Как показали дальнейшие события, с головой у меня был полный порядок.
Когда я смаковал идею о том, что быть психом не так уж и плохо, с кухни раздался грохот и последовавший за ним противный выворачивающий душу скрежет. У меня заныли зубы. Возникало ощущение, будто кто-то царапает гвоздём по моему оголённому мозгу. Я прижал руки к ушам, но это мало помогло. По щекам побежали незваные слёзы.
Скрежет прекратился внезапно, как и начался. Я убрал руки от ушей, утёр слёзы. В голове гудело, и я, пошатываясь, прошёл на кухню. На полированной поверхности стола было выцарапано недвусмысленное послание.
"УБЕЙ ЕЁ"
Я несколько минут смотрел на глубоко врезавшиеся в стол буквы, понимая, что перекрёсток на моём жизненном пути превратился в прямую дорогу, с которой не свернуть.
***
Я сделал то, что от меня требовали. Получил по максимуму и уже второй год кукую в колонии строгого режима. Какая-никакая, но всё-таки это жизнь. Может ещё всё образуется. Я стараюсь не думать о том, из-за чего я оказался здесь. Как бы это странно не звучало, но попав в тюрьму, я почувствовал себя свободным. Я не был настолько наивен, чтобы верить, будто злобный дух, получив желаемое, сгинет, но надеялся, что он хотя бы смилостивится надо мной.
Заскрежетал замок, и дверь моей камеры открылась.
- Новосёлов, на выход, - гаркнул тюремщик.
Я поднялся с койки, вышел из камеры и встал лицом к стене, ожидая, когда за мной закроют дверь. Сегодня день посещений. Наверное, мать пришла. Мои родные пережили страшный шок, когда узнали, что меня посадят за убийство. Никто не мог понять, что мотивировало меня прийти в психбольницу и застрелить незнакомую мне женщину. Я отмалчивался. Большинство родственников отвернулось от меня. Только мать регулярно присылает передачки.
Меня ввели в комнату для посещений – каморка с серыми стенами, в которой стояли привинченные к полу стол и два стула. Я сел на один из них. Через несколько минут в комнату вошёл человек, но это была не моя мать. На Максе была голубая майка, шорты и шлёпанцы – та одежда, в которой я видел его в последний раз. У меня перехватило дыхание.
- Макс, - прохрипел я, поднимаясь со стула. – Ты…
Его уже два года считали пропавшим без вести.
Он хитро улыбнулся и отрицательно покачал головой. Его карие глаза превратились в серые бельма, из носа, рта и ушей полилась кровь. Он придвинулся ко мне.
- Мы будем ждать тебя столько, сколько потребуется, - прошелестело у меня в голове.
Я закричал и попытался оттолкнуть его. Мои руки прошли сквозь него, будто через паутину. Я оступился и, приложившись головой о сиденье стула, потерял сознание.
Никто ко мне в тот день не приходил. Тюремщики обнаружили меня на полу камеры в луже крови, натекшей из моей разбитой головы. Я действительно упал и ударился головой о металлический стульчак. Вот только я помнил и комнату для посещений, и Макса. Слишком живым было видение, чтобы списать его на обычный кошмар. Я попросил встречи со следователем и вывалил на него свою историю. О чём вскоре пожалел.
Решением судебно-медицинской экспертизы меня признали умалишенным. По иронии судьбы моим новым местом обитания стал дом для душевнобольных, в котором благодаря мне закончила своё существование мать мальчика, снящегося мне теперь практически каждую ночь. Это место гораздо ближе к проклятой детской площадке, чем тюрьма.
Я часто слышу детский смех. По вечерам краем глаза замечаю, как в каком-нибудь углу сплетаются из теней детские силуэты. Кто-то перехватывает у меня контроль над собственным телом. Я начал часто терять сознание. Врачи считают это симптомом моего заболевания. Им не понять, что испытывает человек, медленно затягиваемый в глотку ненасытной твари, протянувшей щупальца откуда-то из-за пределов нашего мира.
Не позволю никому распоряжаться моей жизнью. Я всё чаще думаю о той незаметной скользкой узкой тропинке. Если станет ещё хуже, я вступлю на неё.
Новость отредактировал Elfin - 4-08-2020, 05:32
Ключевые слова: Детская площадка брат смерть дети замок женщина убийство тюрьма больница авторская история