Колибри
1844 год.Уже три месяца прошло с момента, как я получил тревожное письмо от своего военного друга, который сейчас находится в южноамериканской деревушке Эль-Пасо. Он просил меня срочно приехать и помочь ему, потому что его друг подхватил странную, доныне неизвестную болезнь. Описав её коллегии докторов, я смог выпросить у них разрешение на оплачиваемую командировку в Южную Америку. Три месяца плаванья, потом повозка, которая довезла меня до какой-то богом забытой деревушки, название которой я и сам не знал. Кучер отказался везти меня дальше, сославшись на то, что его лошадь устала, да сам он тоже, и ему вообще пора возвращаться. Выругавшись про себя, я пожелал ему удачного пути и принялся осматриваться. Старые дома, станция, название которой написано на испанском, коим я владел крайне плохо, однако лучше, чем никак.
Вечерело. Поёжившись, я поправил жакет, взял свою поклажу и направился в небольшое здание, в котором ожидал найти смотрителя. Комнатка, в которой располагался смотритель, была очень маленькой, я бы даже сказал тесной. Максимум два на два метра, тёмная, кое-как уместившаяся стойка, за которой сам смотритель мирно посапывал, явно не ожидая никаких гостей. Осмотревшись и не заметив звонка, я громко кашлянул, привлекая к себе внимание. Смотритель проснулся и вылупился на меня, словно я был привидением, и несколько секунд тупо смотрел на меня. Собрав свою волю в кулак, дабы не выругаться вслух от подобной наглости, я максимально вежливо, хоть и с трудом, обратился к нему на испанском:
– Мне нужно в Эль-Пасо!
– Си, си! – ответил он мне и, судя по акценту, испанский давался мужчине ещё труднее, чем мне, – это далеко! Очень далеко! – кое-как произнёс он.
– По воде или по земле? – спросил я, добавив к своему вопросу жесты руками, обозначающими кучера и лодку.
– Земля! – ответил он мне радостно.
– Сколько? – спросил я, но вместо ответа смотритель протянул мне свою руку. Я задумался на несколько секунд и бросил в его грязную ладонь пять шиллингов. Глаза его заблестели восторгом и он жестом пригласил меня следовать за собой. Я пошёл. Мы вышли на задний двор станции, где стояла повозка, явно видавшая лучшие времена, которые как минимум были лет 15 назад. Сама повозка имела часть, закрытую тентом и часть для кучера, закрытую лишь сверху. Тент был таким же старым, местами дырявым и потёртым. Рядом с повозкой я увидел старую клячу, чьи лучшие времена явно были ещё до лучших времён самой повозки. Выругавшись на английском, я спросил смотрителя:
– Мне самому управлять ей? Я не знаю дороги!
– Си! – ответил мне он и протянул руку. – Ши-линг, – протянул он, – одна штук.
И тут я понял, что сильно ему переплатил ещё в самом начале, но выбора не было. Я кинул ему ещё один шиллинг и он, просияв ещё сильнее, направился куда-то. Вернулся смотритель с молодым, ну, относительно молодым, индейцем, лет под 30. Мой ровесник. Его длинные чёрные волосы, грязные и засаленные от жира, были собраны в косу за спиной. Посмотрев на меня, он кивнул, и сказал на испанском, который явно был лучше, чем у смотрителя и даже лучше чем у меня:
– До Эль-Пасо три дня пути, двигаться будем медленно.
– Хорошо, – ответил я, – предлагаю переждать ночь и отправиться в путь утром. 8 утра тебя устроит?
– Си, вполне.
– У вас есть постоялый двор?
Мой будущий кучер отрицательно покачал головой, а затем сказал:
– Вы можете остаться у меня, я живу тут, недалеко, – и кивком указал куда-то назад, где был какой-то старый, слегка покошенный дом. Мысленно выругавшись, я согласился. Выбора особо не было.
– Как зовут тебя? – спросил я его и тут же пожалел, услышав ответ. Это было длинное, трудно произносимое имя, которое мне со всеми моими медицинскими знаниями и сложными терминами, не удалось бы повторить даже на пьяную голову.
– Можно я буду называть тебя Хосе? – спросил я, понимая, что это звучит странно, но лучше так, чем никак. Мой собеседник засмеялся, а потом с улыбкой произнёс:
– Как скажете. Хосе так Хосе, – он снова улыбнулся, пропуская меня в дом первым. Старая лачуга, освещённая тусклым светом лампад и свечей. Семья у Хосе была небольшой: жена и двое детей. Женщина отправила детей спать, а сама принялась ухаживать за нами, принесла еду и выпивку. Я не знаю названий их блюд, да и не интересовался. Еда была нормальной. Конечно, в Лондоне, в ресторанах, в которых я обычно ужинал, подавали еду куда лучше, вкуснее и аппетитнее, но и эта была вполне сносной. Выпивка… к выпивке я даже не притронулся. Одного запаха хватило, чтобы отбить у меня желание даже пробовать это на вкус. Я уважительно кивнул хозяину дома, извинился и достал свой бренди.
После ужина все разошлись спать. Мне выделили небольшую комнатку. Видно, у Хосе она была заготовлена как раз для таких случаев. Старая соломенная кровать, кое-как застеленная, хотя было видно, что жена кучера сделала всё, чтобы придать ей более-менее сносный вид, низкий потолок, небольшое окно, словно вырубленное топором. Одна горящая лампада и две незажжённые свечи на небольшом, кривом столике. Я вздохнул и приготовился ко сну. Задув лампаду, я лёг в кровать. Спать на соломенной кровати было неудобно: не будь за моими плечами служба в армии, я бы вообще не уснул. Благо, кровати там были в разы хуже, поэтому, повертевшись полчаса, я провалился в глубокий сон. Когда я проснулся, мои часы на цепочке показывали половину восьмого.
Первым делом, проснувшись и одевшись, я умылся водой из ближайшей бадьи, после чего аккуратно постучал в спальню Хосе. Тот вышел спустя минуту, без слов кивнул мне и прошептал, чтобы я дал ему ещё немного времени, после чего, выйдя и собрав пожитки, которые были у него заготовлены в дорогу, направился к повозке. Я – следом. Путь предстоял долгий. Я сел на передок, пока Хосе заправлял старую клячу в повозку, затем он закинул мой багаж в саму повозку и сел рядом. Первую пару часов мы двигались молча. Я занимался чисткой своего револьвера. Местная влажная погода требовала от меня этого часто. Хосе внимательно смотрел на дорогу и о чём–то думал. Первым тишину нарушил я:
– Если у вас тут какие–нибудь лечебные травы? – спросил чисто из профессионального интереса.
– Не знаю, – задумчиво, слегка меланхолично ответил мне собеседник. – Я не особо этим увлекаюсь и не могу знать. Возможно, что есть.
Я ненадолго погрузился в раздумья, после чего снова задал вопрос:
– А были тут до меня англичане?
– Хм, – он серьёзно задумался, – да, были. Давно. Очень давно. Какой-то рыжий англичанин. Он был проездом в нашей деревушке, не задерживался. Ехал в том же направлении, что и вы, однако назад не вернулся.
– Тут опасно? – вопросительно поднял бровь я, посмотрев на кучера.
– Как бы вам сказать, – ответил индеец, заставляя лошадь повернуть и обойти камень на дороге, – тут есть змеи, пауки, другие хищники. Есть люди. Свободные индейцы живут с южной стороны горы, недалеко от них есть племя каннибалов. В джунгли никто глубоко не заходит. Теперь. Раньше испанцы отправляли туда карательные отряды в поисках виновных в пропажах людей, но никто никогда не возвращался, так что те сосредоточились на подавлении местных свободных индейцев.
– Значит, наша дорога опасна.
– Не опасней любой другой, – ответил он, улыбнувшись. – Если Бог будет с нами, мы справимся.
Я не стал спорить с ним о боге. Будучи атеистом, я смеялся от подобных слов, а ему если приятно верить в бога – пускай. Мне–то что? Главное, что довезёт меня до нужного места.
До самого вечера мы двигались, то предаваясь молчанию, то разговаривая на разные темы: о местной природе, об испанской кампании в этих местах. О последней он знал не очень много. Его деревня была по большей части отрезана от внешнего мира, все новости доходили с опозданием в два–три месяца. Они не знали, что находится даже в ближайших деревнях.
– Вот смотри, – говорил мне Хосе, – лет пять назад была деревушка, в дне пути от нашей, так её испанцы опустошили, а мы узнали об этом спустя месяц, и то потому что меня отправили туда. Не поедь я туда, так бы и не знали ничего. Не–не–не, – произнёс он, замечая мой заинтересованный взгляд. – Мы через неё не едем. Она в другой стороне.
– А… – разочарованно произнёс я. Увидеть деревню, разорённую испанцами, было интересно. Хотя бы с точки зрения военного, коим я когда–то был. Но у меня были и другие дела. Может, на обратном пути и заеду туда, посмотрю, что осталось. Хотя с другой стороны, за пять лет чего–то важного там уже не осталось бы. Следующая часть пути прошла в молчании.
Вечером Хосе обратился ко мне:
– Ночью тут лучше не ехать. Останемся на ночлег.
– Согласен, – сказал я, осматриваясь. Хосе тем временем свернул повозку с дороги и остановил её на обочине.
– Будем спать по очереди. Три часа я, три часа ты, и так до утра, – произнёс я.
Хосе кивнул и добавил:
– Лучше поддерживать огонь. Не хотелось бы, чтобы какие-нибудь звери напали на нас, – индеец достал из повозки заготовленные сухие палки для костра.
Разведя огонь, мы договорились о том, что Хосе следит за огнём первым, а потом разбудит меня. Я хотел дать ему свои часы, но тот лишь отмахнулся и руками указал на небо.
– Звёзды – моё время. Они скажут мне, когда понадобится тебя разбудить.
Не без доли сомнения я всё же лёг спать.
Я оказался в джунглях, среди множества людей, мне не знакомых. Всё было нормально, пока не появилась она. Колибри. Огромная колибри размером едва ли не больше кондора. Она ловко пролетала мимо людей и вонзала свой хоботок им под ухо. Мне показалось, что она выпивает их мозг. Тела падают одно за другим, а безумная птица продолжала летать. Я судорожно попробовал нащупать свой револьвер, но его не оказалось. Едва птица повернулась ко мне, я проснулся. Вскочил с места, потный, испуганный и тяжело дышащий. Хосе смотрел на меня удивлённо, сидя прямо на земле и куря длинную трубку.
– Всё в порядке? – спросил он, выпуская сгусток белого дыма.
– Да… вроде, – ответил я, оглядываясь. – Сон приснился дурной.
– Сон? – Хосе нахмурился. – Расскажи, белый брат.
И я рассказал. С каждым моим словом Хосе хмурился всё сильнее и сильнее, а когда я описал колибри – зелёную, с красными перьями на концах крыльев, он произнёс:
– Тебе лучше возвращаться туда, откуда ты прибыл.
– Это ещё почему? – забыв про недавний страх, с ноткой возмущения произнёс я.
– В этом месте живут древние боги. Если они заинтересовались тобой, то тебе лучше уйти отсюда.
– Нет-нет-нет! – сказал я. – У меня работа и никакие суеверия меня не переубедят. Меня ждут в Эль-Пасо и я должен туда прибыть.
– Как знаешь, белый брат, – сказал он, выдыхая очередной сгусток дыма. – Я поведу тебя. Вернуться – позор на моё имя.
– Ну хорошо, – ответил я, добавив, – можешь ложиться спать. Эта треклятая птица отбила моё желание заснуть.
– Хорошо, – произнёс Хосе, вытряс трубку и лёг там же, где и сидел. Он уснул быстро. Даже слишком. Видно, был привыкшим. Я же, подойдя к повозке, порылся в своих вещах и нашёл книгу. «Культура и обычаи Индейцев Южной Америки» – её название. Я взял эти книги с собой для изучения, ведь не знал, сколько времени мне здесь придётся оставаться. Ещё у меня были книги по географии, истории местности и т. п. Я уже прочитал парочку.
Сев поближе к костру и подбросив в огонь дров, я стал искать что-нибудь о боге-колибри. Там прилагалось даже изображение. Странный рисунок статуи мужчины с непропорционально большой головой, огромной шляпой, или как там называется головной убор вождей, наполненной перьями. Изучая это, я сам не заметил, как задремал. Не спал, задремал. Меня разбудил шорох в кустах. Громкий, явственный. Хосе даже не шелохнулся, а я подскочил на месте и тут же выхватил револьвер, отведя курок.
– Кто там? – спросил я на испанском. Зверя спрашивать было бессмысленно, но если человек – он бы вышел. Однако в ответ вышел человек. Точно такой же, какой был на картинке, что я видел в книге, но настоящий.
– Кто ты? – я задал следующий вопрос, стараясь не моргать и смотреть на него. Мне казалось, что если я моргну, я упущу нечто важное.
– Вечерняя Звезда, – ответил он мне на языке, который звучал дико, сложно, но понятно. Я понял его, хоть и не знал языка. Мои глаза начали болеть, я моргнул, всего на долю секунду потеряв его из виду, но когда мои глаза открылись, передо мной были всё те же кусты, и никого рядом. Я сел, вытирая вспотевшее лицо платком. Сна не было ни в одном глазу. Я, уважаемый хирург, атеист, учёный, человек аристократичных кровей, испугался чёрт знает чего! У всего этого должно было быть логическое объяснение. И я его нашёл: я был уставшим, меня разморило перед костром, я задремал, читая книгу об этом боге, и мой мозг сыграл со мной злую шутку. Читай я о слонах, уверен, тут появился бы слон. Да и Хосе нагнал страху своими россказнями о богах. Всё это чушь! Впрочем, эта чушь лишила меня сна. Я не мог сомкнуть глаз всю ночь. Я даже решил не будить Хосе, о чём он непременно заявил мне утром с неким упрёком, на который я не обратил внимания. Про ночную галлюцинацию я решил ему не рассказывать. Чего доброго, откажется вообще везти меня из-за своих суеверий, наплевав на своё имя.
Я задремал в повозке. Удобно уселся, откинулся на спинку и задремал. Меня разбудил Хосе спустя пару часов.
– Белый брат, – сказал он. – Тут был оползень. Моя повозка не проедет. Нужно ехать в обход. Только это добавит еще два дня пути.
Я выругался. Вслух. На английском. Хосе ничего не понял. Затем я выругался и на испанском. Теперь Хосе понял и понимающе улыбнулся.
– Едем. Я должен добраться до Эль-Пасо.
– Как скажешь, белый брат, – произнёс индеец и развернул повозку, направляясь назад, после чего в каком-то месте свернул на еле заметную тропу. Мы углублялись в небольшие джунгли. Это не страшные дебри, где никогда не ступала нога человека, но всё же джунгли. Нас вела тонкая тропинка, на которой едва помещалась наша повозка. Лианы то и дело ударялись о тент.
– Белый брат, я бы на твоём месте приготовил оружие и смотрел по сторонам. Наверх тоже. Тут есть змеи, пауки, да и похуже, – не уточнив, что «похуже», сказал Хосе.
Я не стал спорить и вытащил револьвер, взведя курок. Хосе сделал то же самое со своим старым пистолетом, каким-то образом ухитряясь держать и его и поводья. Спустя некоторое время я стал видеть жёлтые глаза, смотрящие на нас из зарослей. Они то появлялись, то исчезали, то с одной стороны, то с другой. Я локтём толкнул Хосе и кивком указал на них, когда два жёлтых огонька вновь появились. Он ответил мне каким-то сложным словом, которое я не смог понять и переспросил. В ответ на это он жестом указал на блокнот и ручку у меня в переднем кармане жилета. Я протянул их ему, взяв поводья. Он издевался над бумагой минут пять, после чего протянул мне корявый рисунок какой-то кошкообразной твари. Лишь чудом я узнал ней ягуара. Читал о них в одной из книг про Южную Америку.
– Ягуар? – произнёс я на английском.
– Ну пусть будет «ягура», – сказал он, крайне плохо скопировав мой английский. – Местные любят охотиться на людей. Любят наше мясо. Ты когда-нибудь охотился?
– Да. В Англии, – ответил я, – на лис. Я и мои друзья собираемся, берём ружья и охотимся. Самый смак в том, чтобы загнать лису так, чтобы та не смогла уже убежать, и лишь после этого – застрелить.
Хосе явно не понравилось наше отношение к неизвестному ему животному, но он сказал:
– Ягуары делают с людьми то же, что и вы – с лисами.
– Но – возразил я, как мне показалось, весьма резонно, – мы охотимся группой, а ягуар – один.
– Для него это не проблема, – настороженно произнёс Хосе, всматриваясь в тропинку. Я не стал спорить. Он явно знал эти места получше меня. И местных животных тоже.
Впрочем, ягуар не напал, и спустя час мы выехали на дорогу. Старую, местами обшарпанную, но дорогу. Хосе остановился.
– Если поедем по дороге, мы потеряем час, а если по тропинке – не потеряем.
– Едем по дороге, – произнёс я.
Я хоть и хотел оказаться в Эль-Пасо как можно быстрее, но ехать по этой кривой тропинке под взглядом хищника, который легко может незамеченным подобраться чуть ли не вплотную, не хотелось. Хосе безразлично пожал плечами и направил повозку по дороге. Глаза исчезли.
Мне не хотелось говорить. Хосе тоже. Мы достаточно сильно устали, чтобы тратить силы на разговор, а духота и жара явно не способствовали желанию говорить. Дорога длилась и длилась. Меня потянуло в сон. Сон, который не смог наступить. Откуда-то издалека раздался грозный ритмичный звук, словно кто-то стучит по барабанам. Похоже, но я не знал таких барабанов. Никогда не слышал.
– Что это? – тревожно спросил я и увидел, что лицо Хосе побледнело. Кажется, он стал белее, чем я.
– Тамтамы, – произнёс он шёпотом.
– Там… что? – переспросил я.
– Индейцы, – сказал он, решив не объяснять мне, что такое тамтамы. – Не знаю, свободные или каннибалы.
– Далеко? – спросил я, решив, что он сможет по звуку определить дальность, раз знает, что это.
– Не знаю. Будь готов.
И я приготовился, проверив запасные патроны. Повозка двигалась вперёд, звуки становились ближе.
– Мы не можем ехать быстрее? – спросил я.
– Нет. Она – индеец кивнул на лошадь, – слишком стара. Быстрее не може…
Но он не успел договорить. В тент со свистом ударил дротик и застрял в нём. Мой кучер спешно остановил повозку.
– Убери оружие, – сказал он, убирая своё. – Они здесь. Если бы хотели убить, убили бы сразу. Это предупреждение.
Я не стал спорить. Между деревьев забегали чёрные тени людей, которые не спешили показываться. Много. Очень много. Даже если бы мы захотели, мы бы не отбились. Я убрал пистолет. Поднял руки и спрыгнул с повозки, сделав несколько шагов в сторону зарослей. Хосе сделал то же самое.
Из зарослей медленно вышел надменного вида мужчина. Индеец в возрасте, но в хорошей форме. Выглядел лет на 50. Его голова была украшена множеством перьев, на поясе висело несколько засушенных людских голов. В руке он держал посох, украшенный различными изображениями.
Я решил начать разговор первым, постаравшись сделать свой испанский как можно более плохим, а свой английский акцент как можно более явным. Сделал я это, решив, что если это свободные племена, а не каннибалы, то есть шанс, что мы сможем договориться.
– Приветствий вас! Мы нет враги!
Вместо приветствия вождь одной фразой выдал то, что он знает испанский хуже, чем все, кого я встречал тут до этого:
– Англичаний?
Кое-как поняв, что он хочет, я ответил, уже на английском:
– Да, я англичанин.
Лицо вождя, а мне казалось, что это именно он, на секунду озарила улыбка и он произнёс мне на чистом английском, с лёгким акцентом:
– Хорошо, очень хорошо. А он? – он указал на Хосе.
– Индеец, – ответил я.
– Хорошо. Но мы не можем пропустить вас дальше, – он нахмурился, – вам придётся пойти с нами, – после этих слов он спокойно прошёлся, легко забрался в повозку и занял место посередине. – Можете опустить руки. Садитесь, я укажу путь.
Мы не стали спорить. Не в таком положении. Хосе сел слева, я – справа от вождя. Он указал в джунгли. Ехали мы медленно. Люди вождя хоть и не показывались, но мы слышали их: как они двигаются, насколько далеко находятся. Мои первоначальные подозрения об их численности были ошибочны. Их было гораздо больше. Вождь был спокоен. Даже слишком. На его морщинистом лице не было ни единой эмоции. Лишь изредка он рукой указывал направление и Хосе послушно вёл повозку туда, куда ему говорили.
Примерно через час джунгли расступились и мы увидели форпост. По крайней мере, я бы назвал это так. Как называли его сами индейцы – я не знал, и меня это не особо беспокоило. Мы заехали туда. Вождь приказал покинуть транспорт и после, в окружении его людей, мы направились в сторону его дома. По пути я оглядывался. Судя по всему, это явно были не каннибалы. На такую мысль меня натолкнули засушенные головы испанцев, висевшие то тут, то там, испанское оружие, доспехи и многое другое. Один труп даже был повешен на одной из улиц, растерзанный. Это было свободное племя, которое испанцы уже несколько лет пытаются уничтожить. Безуспешно и, судя по тому, что я увидел, ещё долго не смогут. Я продолжал осторожно осматриваться, когда мы вошли в дом вождя. Там, в одной из комнат, мимо которых мы проходили, я увидел книги. Даже издалека я увидел английские буквы, а ещё там была шляпа. Английская. Я узнал фасон. У меня у самого была такая же, в повозке. Но из-за того, что в ней достаточно душно, я её не надевал.
– Позволите спросить? – произнёс я, следуя за вождём.
– Спрашивай, – надменно и повелительно отозвался вождь.
– А был ли тут до меня англичанин? Я просто увидел книги и шляпу. – Я понимал, что факт того, что они знают английский, уже доказывает, что с англичанами они как минимум просто знакомы, но не факт, что они выучили язык именно здесь.
Вождь задумался на пару мгновений и ответил:
– Да, был. Мой старый друг. Мы называли его Рыжий Бес, – после этих слов я понял, что речь идёт о том, о ком говорил Хосе, а вождь тем временем продолжал, – он пришёл сюда 15 лет назад и стал моим близким другом. Но его увлекла Утренняя Звезда. Он больше не вернулся из джунглей.
Меня заинтересовали его слова. Однако, увидев мой интерес, он остановил мои расспросы жестом и сказал:
– Сначала, белый брат, мы сядем за стол, – я замолчал. Спустя полчаса мы уже сидели за большим, но низким столом. Прямо на земле. На столе были выпивка, еда разного сорта. Всё местное, разумеется. Выпивка свободных индейцев оказалась приятней на запах, чем то, что предлагал мне Хосе, и я не побрезговал испить её, но про свои расспросы не забыл.
– Позволите? – спросил я вождя, намекая на прерванную беседу, и после одобрительного кивка продолжил. – Мне снился странный сон. Недавно и я видел странного человека. Позволите рассказать?
– Не мне, – ответил вождь, внимательно смотря на меня. – Шаману. Его сейчас позовут, – произнеся это, он что-то сказал одному из своих подчинённых. Тот, уважительно поклонившись, быстро покинул помещение. Спустя несколько минут мужчина вернулся, а следом за ним шёл высокий и очень старый индеец. Намного старше вождя. Казалось, что ему давно перевалило лет за двести, что я считал невозможным. Впрочем, этот старик довольно бодро ходил сам, без трости, уверенно держа спину. Его возраст выдавали сотни морщин и глаза, в которых были видны все прожитые им годы. Он не стал ждать, пока я обращусь к нему, и сказал первым:
– Слушаю, – сказал он на английском. Его голос был спокойным, властным, уверенным. Он сел напротив меня, приготовившись к моему рассказу. И я рассказал. И о сне, и о том, кто назвал себя Вечерней Звездой. Благо, Хосе не знал английского и не мог понять, что я утаил от него ночную встречу. С шаманом я также поделился своими подозрениями об усталости и галлюцинации.
– Ммм, – задумчиво протянул шаман, а затем сказал, – может ты и прав, и это лишь плод твоего сознания, а может и нет. Вечерняя Звезда – муж Утренней Звезды. Бог-колибри. Он мог прийти к тебе. Что ему нужно – я не знаю, но все, к кому он приходил, долго не жили. Я посоветовал бы тебе вернуться туда, откуда ты приехал, и никогда не возвращаться.
– Я не могу, – ответил я. – От этого зависит моя карьера.
– Странные вы, белые люди, – покачав головой, произнёс шаман. – Карьера для вас важнее жизни. Но не мне решать твою судьбу, особенно когда боги взялись за это дело. Поступай, как знаешь.
Застолье продолжилось. Некогда будучи военным, я был очень заинтересован, как, вооруженные преимущественно дротиками, луками и стрелами, облачённые в кирасы, индейцы столько лет противостоят испанцам. Вождь охотно делился некоторой информацией, однако о многом всё же предпочитал умалчивать. Разговор был интересным. Мы поднялись, разговаривали стоя, а Хосе продолжал пить, явно забыв о всякой мере. Неожиданно меня привлёк шум со стороны моего кучера. Он явно перепил и начинал буянить, забыв обо всём. В своём буйстве он случайно сильно задел рукой шамана. Я протрезвел мгновенно. Судя по лицу Хосе – он тоже. Он тут же бросился в ноги вождя и шамана и стал молить о прощении. По крайней мере, я подумал так, ведь говорил он на индейском, которого я не знал. Я решил заступиться за своего кучера. Не то чтобы меня особо волновала его жизнь, но оказаться без проводника мне очень не хотелось.
– Прошу простить его, – произнёс я со всем возможным почтением. – Он выпил, слегка забылся, но не хотел никого оскорбить или бить.
Вождь задумался и сказал:
– Я верю тебе, белый брат. Но это не то, на что можно закрыть глаза. Ты ручаешься за него, но честь требует ответа. Если он пройдёт испытание – мы простим его. Если нет – само испытание заберёт его жизнь. Завтра. Утром я объясню всё.
На этом застолье закончилось. Нас отправили по комнатам. За Хосе оставили следить трёх воинов, забрав у него всё оружие.
Наутро нас вывели из комнат. На улице уже ждал вождь. Нас подвели к дереву, в котором было огромное дупло. Вождь начал говорить. Объяснял он мне, а Хосе переводил всё на индейский один из приближённых вождя.
– В этом дупле – несколько птицеедов, а подальше – золотой перстень. Он должен достать его и тогда будет прощён, – с этими словами вождь поднял руку, демонстрируя множество шрамов, оставленных, судя по всему, теми самыми птицеедами. – Я проходил через это, как и многие здесь.
Хосе подвели к дереву. Индеец был бледным, почти белым. Ему явно не хотелось делать то, что ему предстояло. И он не смог. В последнее мгновение он вырвался и попробовал убежать. Не успел. Уже ничего не спрашивая у меня, вождь взял трубку для ядовитых дротиков и очень быстро и метко запустил один из них прямо в шею Хосе. Тот упал, хватаясь за шею. От места попадания почти мгновенно стало распространяться чёрное пятно гангрены. Мой профессиональный интерес взял верх над сочувствием.
– Что это такое? – выпалил я, смотря на извивающегося на земле бывшего кучера.
– Яд. Смесь яда лягушек и нескольких трав. Можем дать, если тебе интересно, – сказал вождь с некой долей безразличия.
– Хочу, – не задумываясь, произнёс я. Спустя минут десять я уже держал небольшую склянку яда, которую поместил в один из карманов жилета. Впрочем, смерть Хосе доставила мне проблем. У меня больше нет проводника. «Возможно, стоит обратиться к вождю» – подумал я, и с этой мыслью отправился к нему.
– Позволите обратиться? – спросил я.
– Обращайся, – ответил он.
– Мне нужно в Эль-Пасо, а мой проводник мёртв. Не могли бы вы мне помочь? – я внимательно посмотрел на него.
– Эль-Пасо? – с некой грустью спросил вождь. – Боюсь, тебе больше не нужно в Эль-Пасо. Месяц назад испанцы, обвинив город в покровительстве партизанам, убили всех, кто там находился.
У меня в горле застрял ком. Всё это, весь этот путь, галлюцинации, всё это – напрасно. Я вернусь с пустыми руками. А должен был – с данными о новой, неизвестной болезни. Хотя в моей голове промелькнула мысль: а вдруг вождь знает про болезнь, которая меня интересует. Или шаман?
– Может, тогда вы поможете мне? Я ехал в Эль-Пасо изучать одну болезнь и не могу вернуться с пустыми руками. Может, вы знаете о ней?
– Вы врач? – спросил он, посмотрев на меня.
– Да. Хирург, – ответил я.
– Хорошо. Рассказывайте о своей болезни, а я покажу вам нашего больного. Ему нужна помощь.
– Хорошо, показывайте. Можно даже сейчас. Я расскажу о болезни по пути, – вождь кивнул и двинулся вдоль улицы, а я тем временем продолжил. – Болезнь вызывает сильную опухоль в районе живота и острую боль. Пациент теряет сознание, возможность говорить, не слышит никого и ничего, его глаза закатываются, но он жив. Он продолжает стонать и извиваться от боли. Это длится достаточно долго и причиняет жертве жестокие мучени . Большего мне в письме не сказали, – закончил я. А вождь тем временем открыл дверь в небольшой дом и я увидел лежащего на кровати, индейца. Его живот был вздут, но не только он. От живота вверх по груди тянулась опухоль, переходя на горло и до черепа. Я поморщился. Не каждый день увидишь такое.
– Ему уже не помочь, – сказал я, понимая это сразу. Чем бы ни была эта болезнь, она уже достигла мозга. Пациент умрёт, но я могу изучить его тело после смерти и, возможно, найти причину болезни, а с ней – и лечение.
– Исключено, - холодно отозвался вождь. – Я не позволю тебе резать и осквернять тела моих воинов.
– Но… – хотел было возразить я, однако он не дал мне закончить.
– Я могу тебе разрешить вырезать опухоль. Только её. Не смей резать глубже, чем нужно, чтобы избавиться от неё, – он строго посмотрел на меня. Выбора не было.
– Хорошо. Можете оставить со мной своего человека, чтобы тот следил за моими действиями.
– Шамана, – сказал вождь и покинул комнату. Я посмотрел на одного из людей вождя и спросил, говорит ли тот на английском. Тот, поняв, чего я от него хочу, произнёс:
– Испанский. Плоха.
«Чёрт» – подумал я про себя и перешёл на испанский.
– Перенесите его на какой-нибудь стол. Высокий. Вот такой высоты, – я провёл рукой на уровне пупка. – В помещении. Сделайте много света, – я специально говорил короткими предложениями, надеясь, что так меня легче поймут.
Воин на пару мгновений задумался, а потом кивнул, мол, всё понятно, и отправился исполнять мою просьбу. Я же пошёл за своими вещами, доставать хирургический набор.
Спустя двадцать минут я встретился с Шаманом и тот отвёл меня в помещение, в которое уложили моего пациента. Я надел перчатки, достал ланцет и склонился над телом. Видимо, он умер, пока его переносили, но меня это не особо беспокоило. Пальцами я аккуратно надавил на опухоль и в сторону брызнула какая-то вязкая, чёрная смесь. Я поморщился. Шаман стоял рядом, внимательно смотря на то, что я делаю. В комнате завоняло. Сложно описать этот запах. Словно кто-то смешал запах тухлых яиц с запахом разложенного тела и испражнений.
– Что за… – произнёс я, обращаясь больше к самому себе. Шаман молчал. Покрутив ланцет в руке, присматриваясь, откуда лучше начать резать, я приступил к работе.
Я начал снизу живота, аккуратно разрезая плоть. Кожа над опухолью была тонкой. Настолько тонкой, что я удивился, как она не порвалась сама из-за этой странной жижи. Чёрная смесь обильно вытекала из сделанного мною разреза, но меня это не останавливало. Я аккуратно вырезал нужную мне часть до тех пор, пока полностью не отделил её от тела. Субстанция растеклась по мёртвому. Ни под ней, ни над ней, осматривая кожу, я не нашёл ничего, что могло бы послужить причиной формирования этой мерзости. Передав кожу на осмотр шаману, я принялся за тело. И тут, на лице, точнее, на мясе под кожей, что некогда было лицом, заметил борозды, идущие вглубь.
– Я кажется понял, – тихо произнёс я.
– Что именно? – спросил шаман, откладывая кожу, которую до этого с интересом разглядывал.
– Это началось не с живота, а с головы. Смотрите, здесь несколько борозд, – указал я на чёрные линии, сохранившие в себе остатки чёрной смеси. – Она стала скапливаться в животе, а когда место закончилось, заполнила остальное.
– Похоже, ты прав, – произнёс шаман, пальцами надавливая на борозды и внимательно вглядываясь в них и в жидкость, которая сочилась после нажатия.
– Она должна была как-то туда попасть, – раздражённо сказал я. Меня злила эта неизвестность. Я стал ощупывать голову индейца, пока под ухом мой палец не угодил в большую дыру. Я тут же вытащил его. Он был весь покрыт вонючей смесью.
– Хорошо, что я в перчатках, – произнёс я и глянул на шамана, который явно не разделял моего мнения, спокойно стоя с этой отвратительной штукой у себя на руках. – Мне нужно вскрыть голову.
– Согласен, – сказал шаман, склонив голову набок.
– Но вождь запретил мне.
– Я разрешаю, – ответил шаман. – Под мою ответственность.
– Ты встречался с таким раньше? – спросил я.
– Да, несколько раз. Это жертвы Вечерней Звезды.
Меня словно ударила молния. Я застыл, так и не раскрыв свой хирургический набор. В голове пронеслись фрагменты сна, как колибри, летая, «кусала» людей именно в это место. «Это лишь сон. Я не верю в это. Не ве-рю!» – прокрутил я в голове мысль и посмотрел на шамана, который достал откуда-то небольшой молоток и явно собирался размозжить им череп лежащего на столе тела.
– Нет! Не так! – вскинув руки, произнёс я и быстро достал небольшую пилу. – Этим. Ты повредишь содержимое черепа.
Шаман несколько секунд смотрел на пилу у меня в руке, а потом спросил:
– Ещё есть?
– Да, – я достал запасную и протянул ему. Он спрятал её в своих одеяниях и добавил:
– Оставлю себе.
Я принялся за работу под пристальным взглядом шамана. Его метод явно был быстрее, но мне нужно было узнать, что творилось в голове. Я аккуратно отпилил верхнюю часть черепа. Едва та отделилась от остальной головы, мы увидели, что в голове, кроме чёрной жижи, не было ничего. Мозг полностью отсутствовал.
– Но… я видел, как он извивался от боли пару часов назад, – ошеломлённо произнёс я, поборов желание провести грязной рукой по лицу и помассировать лоб, – это невозможно. Он должен был быть мёртв уже давно!
– Мы не знаем, как действуют силы богов, – спокойно ответил шаман, внимательно разглядывая голову жертвы.
– Нет никаких богов! – процедил я сквозь зубы. – Это… это животное. Скорее всего. Есть физическое доказательство атаки, есть эффект. Просто животное неизвестное. Но если оно есть, мы можем его поймать.
– Возможно, – сказал мой собеседник, не желая спорить со мной о богах. – И что ты предлагаешь?
– Мне нужны люди. Хотя бы пять человек. Чтобы умели обращаться с огнестрельным оружием. Я видел у вас испанское оружие.
– Такие есть, – кивнул старик. – Что ещё?
– Карта и обозначение мест, где были атаки.
– Карты нет. Но я знаю, где они были. Правда, я не смогу пойти с тобой. Я стар.
– Можешь объяснить другим, где это?
– Вполне. Но должен сказать: туда когда-то отравился Рыжий Бес. И не вернулся. То же может произойти и с тобой.
– Рыжий Бес пошёл с двумя людьми, а я возьму пятерых. Мы сможем защититься от этой твари.
– Хорошо. Я разрешаю. Но за людьми тебе к вождю.
На этом разговор закончился. Я снял перчатки, собрал свои вещи и вышел.
Вождь, узнав, что шаман даёт разрешение, не стал спорить, выделил мне пятерых человек, вооружил их ружьями и приказал подчиняться мне, что бы ни случилось, а мне сказал, чтобы в случае нападения зверей я во всем подчинялся им. Они знают, что делать. Лучше чем я.
В путь решили отправляться на следующий день. Было уже поздно. Я вернулся в выделенную мне комнату и уснул. Слишком быстро, как мне показалось. Мне снова снилась колибри. Она летала около меня, стоящего посреди джунглей, а когда я попытался схватиться за револьвер, птица обратилась в того странного мужчину из леса. Он стоял передо мной и манил к себе пальцем, но я не двинулся с места. Это продолжалось достаточно долго, он манил меня, а я стоял. В какой-то момент я резко проснулся, и сон растаял зеленоватой дымкой растений. «Ещё посмотрим, кто кого!» – подумал я и начал собираться в дорогу. Мои часы показывали 7:43.
Я быстро вышел из дома и увидел, что мои люди уже ждали меня. Видно, встали заранее, почистили оружие и были готовы отправляться в путь. Увы, английского среди них не знал никто. Только испанский, но не мне жаловаться. Едва стрелки моих часов показали восемь утра, мы покинули форпост. К реке шла длинная, извилистая тропинка с давно прорубленными проходами. Мачете здесь нам не понадобились и мы под звуки джунглей, крики обезьян, пения птиц и различные шорохи-шелесты без труда добрались до лодок. Первое место находилось вниз по течению.
Лодки двигались медленно, неторопливо. Гребцов не было. Нас несло течение. Я и двое людей вождя – в одной лодке, а сзади – ещё трое в другой. Я внимательно осматривал окружение, пытаясь найти что-нибудь, что могло выдать неизвестное мне животное. Неожиданно я заметил знакомые жёлтые глаза. Я тут же указал на них своему проводнику, тот посмотрел на них и сказал:
– Он не зайдёт в воду. Нас слишком много, чтобы он решил напасть на нас на воде.
Я успокоился. Одной проблемой меньше.
– Долго ещё?
Вместо ответа мы начали причаливать к берегу. Тут явно не было людей как минимум пару месяцев. Всё заросло, хотя местами были видны обрубленные куски растений. Дождавшись вторую лодку, мы двинулись в путь, разделившись на две небольшие группы, идущие друг за другом. Три человека рубили путь впереди, три – сзади, вооружённые и готовые стрелять на поражение в любое живое существо, подошедшее к нам слишком близко. Так длилось минут пятнадцать. Кроны деревьев плотно переплетались над нашими головами, мешая солнечному свету проникать к нам. В джунглях царил душный полумрак. Не так темно, как ночью или даже вечером, но быть уверенным в том, что видишь в метрах пяти от себя, было проблематично.
Наконец деревья расступились и мы вышли не небольшой участок, освещённый солнечным светом.
– Тут. Ближайшая жертва была найдена тут, – сообщил мне провожатый.
Я кивнул и приступил к осмотру территории, вспоминая всё, что выучил на охоте и в армии. Вскоре я нашёл следы. Три-четыре следа, принадлежащих какой-то очень большой птице. Я подозвал провожатых и указал на них, спрашивая, знают ли они птиц, способных оставить такие следы. Ответом мне послужили их бледные лица, не выражающие ничего, кроме страха. Не знали. Не знали птиц, способных на это, но знали «бога». Меня уже начинала раздражать необходимость работать с суеверными людьми. Но выбора не было.
Я огляделся, пытаясь понять, куда эта птица могла уйти, но вокруг не было ничего необычного. Тогда я решил, что она улетела, а при своих размерах она явно не пролетела бы сквозь кроны, ничего не задев. Я поднял голову и пригляделся. Дыра в кронах появилась не сама. Это я понял сразу, едва поднял голову. Слишком неестественно, слишком «правильно», я бы даже сказал. Мне показалось, что часть веток обожжена.
Я попросил одного из спутников подняться и отломать мне одну из них. Он не стал спорить. Спустя пять минут я уже разглядывал ветвь. Она выглядела как обычная ветка до одного момента. Словно резко оказалась под сильным напором огня, но очень недолго. Сгорела лишь её часть, оказавшаяся под ним. Я отломил обгорелый кусок и с удивлением отметил, что внутри он так же полностью сгорел. Всё это было очень странно, но я не собирался отступать, зайдя так далеко.
– Идём на следующее место, – произнёс я.
Мои спутники переглянулись: им не очень хотелось идти дальше, но приказ вождя слушать меня заставил людей подчиниться. Следующее место было достаточно близко от первого, однако на нём я не нашёл ничего нового. Почти ничего. Мы заметили старый, прорубленный путь. Уже слегка заросший, но отчётливо видный.
– Тут прошёл Рыжий Бес, – тихо прошептал один из спутников. – Я так думаю. Просеке года два, именно тогда он и ушёл.
– Значит – сказал я, – мы пойдём за ним.
Это идея ещё меньше понравилась индейцам, но и с ней они спорить не стали. Прорубаясь через просеку, мы двинулись дальше, вскоре прибыв в чащу джунглей. Там след Рыжего Беса прервался. Мне хотелось бы найти его вновь, но ни времени, ни ресурсов на это у нас не было. Мы пошли своим путём и вскоре вышли на камень. Казалось бы, обычный камень, но слишком правильной формы, покрытый плющом. Я отодрал кусок плюща и увидел выбитый на камне глаз, смотрящий на меня. Меня на секунду передёрнуло, но я позвал своих спутников. Они быстро убрали плющ и я увидел огромную, двухметровую статую того мужчины, что назвался Вечерней Звездой. Мои провожатые тут же побросали оружие и стали кланяться каменному изваянию. Я не стал мешать, мне нужно было осмотреться. Обойдя кругом каменную статую и просматривая дебри джунглей, я не нашёл ничего интересного.
– Хм. Судя по статуе, тут когда-то жили люди. Значит, для нас это плюс, – я решил разбавить обстановку, как мне показалось, удачным способом.
– Да, – сказал один из спутников, – но они ушли.
– Или были убиты, – заявил другой.
Я поднял руки вверх, показывая, что сдаюсь и не стану пытаться их переубедить.
– Нужно разделиться в группы по два человека и осмотреться, – сказал я. – Далеко друг от друга не отходить, каждую минуту будем перекликаться. Я слышал, что вы умеете подражать звукам животных? Вот ими и будем пользоваться.
Они согласились, но уже наступала ночь. Я сам это понимал, и решил отложить нашу затею до утра. Я хотел было снова не спать по очереди, но они сказали, что никто из них не будет спать. Если нападёт ягуар, лучше встречать его всем вместе. Я попробовал было возразить, что потом они будут слишком усталыми, но они сказали, что им не впервой. На этом я отправился спать. Костёр решили не разводить, дабы не привлекать никого. Лучше быть замёрзшими, чём мёртвыми.
Мне снова снилась колибри. Она летала из стороны в сторону, а затем резко полетела на меня. Сон был коротким: едва она долетела до меня, я тут же проснулся. Однако вне сна уже наступило утро. Открыв глаза, я увидел синее небо над головой и обожжённые по краям ветки от ещё ночью сплетённых крон. Я сглотнул и поднялся, не догадываясь, что увижу вокруг себя. Впрочем, все пятеро моих спутников мирно спали вокруг меня.
– И это они могут не спать?! – возмутился я и растолкал ближайшего к себе индейца. Тот резко открыл глаза и тут же побледнел, уставившись на меня.
– Колибри. Тут была колибри, – сказал он, запинаясь. – Мы ничего не успели сделать, когда она появилась. Едва завидев её, мы все уснули.
Я ещё раз посмотрел наверх и не стал их ругать.
Разбудив всех, мы приступили к исполнению нашего плана. Разделились. Каждую минуту то с одной, то с другой стороны раздавалось уханье совы, и мой спутник отвечал на него. Я внимательно осматривался, прорубая путь. Неожиданно, я услышал что-то за своей спиной и, развернувшись, нацелил туда свой револьвер. Но там никого не было. «Нервишки уже не в порядке» – пронеслось в моей голове, а я повернулся к своему спутнику. И замер, чуть не выронив мачете. Впереди меня никого не было. И вокруг. Я стоял один посреди джунглей. Подавив приступ подступающей паники, я попробовал изобразить крик совы. Вышло это у меня крайне неудачно, но скорее всего это было мне на руку. Вскоре оставшиеся четыре индейца уже стояли возле меня и слушали мой рассказ о том, что произошло.
– Мы должны найти его, – произнёс я с возвращающейся уверенностью, – и больше не разделяться.
Они согласились. Я машинально посмотрел наверх, ожидая увидеть что-то обожжённое, но сверху надо мной нависали большие листья и никем не тронутые, сцепленные между собой, кроны. Мы двинулись в путь, продираясь сквозь тишину джунглей, лианы и деревья, минут через десять найдя нашего компаньона. Он валялся на земле и у его головы не было целого куска, а из раны сочилась чёрная, вонючая жидкость.
– Спина к спине! – скомандовал я, и мы заняли оборонительную позицию. Тут я заметил, что нас четверо, а не пятеро. Кто-то ещё пропал, пока мы продирались сюда. Так тихо и незаметно, что мы этого не поняли. Мы стояли, всматриваясь в джунгли в кромешной тишине. И вдруг я понял.
– Слышите? – спросил я шёпотом.
Они поняли тоже.
– Да. Здесь слишком тихо, – сказал один из них.
Здесь не было ни обезьян, ни птиц, ни прочей живности. Ничего. Лишь давящая тишина и неизвестная тварь, убивающая нас одного за другим.
– Идём дальше, – еле слышно произнёс я. – Что бы это ни было, оно вряд ли нас отпустит, если нападёт. Лучше идти вперёд.
Индейцы были недовольны: они с радостью рискнули бы вернуться. Лучше идти назад и возможно умереть, чем идти вперёд и умереть точно. Но честь явно была важна для них и они подчинились мне.
Пройдя чуть дальше, мы снова вышли на старые просеки.
– Кажется, мы нашли путь Рыжего Беса. Он тоже тут проходил, – произнёс я, осматривая проход.
Спутники молчали, я их не винил: судя по лицам индейцев, ещё немного – и белым братом буду не я, а они. Мы двинулись по следам пропавшего англичанина и вскоре вышли к разрушенному городу. Пару лет назад такой нашли в Южной Америке, я читал об этом в газете. Старый город древних индейцев. Странные дома, зиккураты, пирамида. Всё это обильно проросло зеленью и увидеть что-либо под ней было крайне тяжело, но я всё же разглядел змею, колибри и ягуара.
– Змея, – начал мой спутник. – Утренняя Звезда. Рыжий Бес говорил, что она – прекрасная женщина, которая манила его за собой, и он не мог отказаться. В ином облике она – огромная змея, способная съесть любого из зверей. Колибри – Вечерняя Звезда, его ты видел. Ягуар – их сы… – индеец не успел закончить, как из леса вырвалось огромное существо, повалило его на землю и, прежде чем мы успели что-то понять, утащило в лес. Вслед ему полетели пули, но, как мне показалось, ни одна из них не достигла цели. Я лишь смутно узнал в нём ягуара, однако даже моих скромных познаний в зоологии хватило, чтобы понять, что этот ягуар намного крупнее. Он в холке был размером почти с человека.
– На пирамиду! – скомандовал я. Ждать не пришлось. Мои спутники рванули туда, а я – следом, и даже не заметил, как быстро мы оказались на вершине. Я и один из индейцев заняли позицию на самом верху, второй индеец – ниже, на ступеньках.
– Увидите эту тварь – стреляйте! – сказал я, целясь в никуда из револьвера. Но она не появлялась. Мы стояли несколько минут, напряжённо вглядываясь в деревья.
Неожиданно индеец, что стоял внизу, побледнел и начал отступать назад. Перед ним появился юноша, весь покрытый веснушками, которые, как казалось, даже переходили на его волосы, одетый в очень странную одежду. Он, плавно шагая, подходил к моему спутнику, а дойдя, едва касаясь его груди, черканул по ней своей рукой. Я не мог видеть со спины, что случилось, но мой спутник упал и покатился вниз по лестнице, а в руке у странного гостя находилось человеческое сердце, ещё бьющееся. Кровь стекала по его бледной коже. Он раздавил сердце в руке и, улыбаясь, двинулся в нашу сторону.
Я выстрелил. Прямо в лоб. Пуля попала и прошла навылет, но это существо даже не дёрнулось, продолжая двигаться в мою сторону, а ранка на его лбу зарастала. Он не успел дойти: около него появился тот, кто назвался Вечерней Звездой, и жестом приказал остановиться. Парниша зарычал. Вечерняя Звезда повторил жест. Оскалившись, парень злобно посмотрел на нас и, развернувшись, прыгнул в сторону, в прыжке превращаясь в огромного ягуара. Мой спутник был серым от страха, в его руках ружьё дрожало так сильно, что он вряд ли попал бы даже в цель, стоящую перед ним вплотную. Я же не хотел стрелять в того, кто только что нас спас. Тот прошёлся между нами и стал манить рукой за собой. Индеец почернел. Казалось, он сейчас потеряет сознание. Я опустил руку ему на плечо и встряхнул его.
– Идём, – прошептал я.
– Н-н-нет, – стуча зубами, ответил он, – он убьёт н–н–нас.
– Он нас спас, – тихо ответил я. – Если не пойдём за ним, нас убьёт ягуар.
– Ты не видишь? – неожиданно отчётливо, не заикаясь, спросил он.
– Чего? – удивился я, а он кивком указал в сторону странно одетого человека. – Я вижу его. Странно одетый мужчина.
– Я не вижу мужчину, – сказал он. – Я вижу колибри.
Я впал в ступор, но времени ждать не было. Ягуар мог вернуться в любой момент.
– Кто бы он ни был – сейчас он на нашей стороне.
С последним доводом индеец не стал спорить. Впрочем, радости в том, чтобы идти за колибри, у него не было. Мы тронулись, спустились с пирамиды и оказавшись в джунглях. Не помню, как, но около мужчины оказалась прекрасная женщина, она шла с ним в такт, а я видел лишь её спину, но уже понимал, что женщина должна быть безумно красива. Мой спутник, увидев её, стал судорожно смотреть на землю перед собой, нашёптывая:
– Змея… змея… её хвост прямо передо мной…
Я тряхнул головой, отмахиваясь от его слов, и решил задать вопрос впереди идущим.
– Кто вы и что вам нужно?
Они не ответили. Впереди них заросли расходились сами, очищая путь. Они не обращали на меня внимания. Я оглянулся: сзади меня заросли наоборот срастались, лишая пути отступления. Я вздохнул. Мне и самому уже не нравилась моя идея, но я решил, что диалог лучше попытаться снова начать.
– Вам нужны мы, или только я? – более громко спросил я.
На этот вопрос мне решили ответить. Женщина развернулась и с улыбкой произнесла:
– Белая плоть… приятней на вкус, – после чего отвернулась, продолжая шагать, а я увидел слева от мужчины того самого парнишку, который совсем недавно убежал в облике ягуара. Кажется, мы угодили в ловушку. Извращённую ловушку каких-то тварей. «Ягуары делают с людьми то же, что и вы – с лисами» – вспомнил я слова Хосе. Замедлив ход, я надеялся отстать от них, но они сделали то же самое, даже не смотря на нас. Пули их не берут. В моей голове пронёсся отчаянный план, я достал мачете, скляночку яда из кармана и обильно, вылив всё на лезвие, произнёс индейцу:
– Я так просто свою жизнь не отдам, – я протянул ему блокнот, в котором вёл записи, пока была возможность, – если я умру, а ты убежишь, передай вождю. Пусть дополнит с твоих слов, а после отдаст первому англичанину, которого встретит. Тот отвезёт его в Англию.
Индеец кивнул, ещё не до конца понимая, что я буду делать. А я рванул вперёд и с силой ударил человека-ягуара в плечо, надеясь, что яд возымеет действие на него. Моим планам не суждено было сбыться. Едва мачете коснулся плоти парня, мне под ухо вонзился хоботок колибри, змея оплела тело, ломая кости и впилась мне в живот, а ягуар, на которого не подействовал мой удар, вцепился в ногу, откусывая целый кусок. Моё сознание медленно покидало меня. Я терял зрение, переставал слышать. Лишь боль. Я чувствовал боль.
Индеец, воспользовавшись моментом, смог сбежать и доставить блокнот англичанина вождю. Однако тот не сумел никому передать его при жизни. Лишь спустя двести лет эта рукопись попала ко мне. Мне она показалась очень интересной, и я переписал её, дополнив историю, дописанную вождём, переделав её от лица автора и добавив возможные, как мне показалось, мысли, которые могли возникнуть у такого человека. К слову: как мне сказали местные, после того, как индеец вернулся и рассказал, что случилось, вождь под страхом смерти запретил кому-либо соваться в те джунгли и убивать любого из чужаков, кто захочет туда отправиться.
Новость отредактировал A.Norton - 23-05-2018, 20:43
Причина: Стилистика автора сохранена.
Ключевые слова: Южная америка индейцы боги болезнь путешествие смерть авторская история