Злая воля ведьмы
Вот и я был таким — выпускник мединститута, не веривший особенно в Бога, и уж тем более отрицавший черта и его присных. Учился я не так чтобы блестяще — середнячок, связей у меня не было — потому после окончания учебы попал я по распределению в сущую дыру, северный поселок городского типа. Население — 3,5 тысячи человек, убогонькая больничка. Я лечил банальнейшие болячки, причем часто в запущенной форме. Потому как наш народ врачам не доверяет, предпочитая заниматься самолечением. Так что я поначалу ежедневно трясся, что попаду под суд из-за какого-нибудь мужика, который помрет у меня на руках. Но деревенские жители в суд подавать не спешили, относясь к жизни и смерти с библейской терпимостью. Так что трястись от страха я перестал.Зато нередко меня трясло от злости. Это после того, как я узнал, что у меня есть конкурентка — некая Наталья Ивановна или бабка Наталья. Жила она на отдаленном от райцентра хуторе, куда добираться надо было по бездорожью. Но местных жителей это не останавливало. И паломничество к Наталье не прекращалось. Она почиталась у местных за ведьму, и ей приписывали необычайные возможности. Мол, чудотворная бабка-то, если ты ей глянешься — мигом исцелит. Ну а если нет — ведьма она ведьма и есть — то и суда, как говорится, нет. Помер — значит, не повезло. Я после того, как к нам в больницу попала женщина с двухдневным перитонитом и умерла прямо на операционном столе, недоумевал — чего она в больницу-то не обратилась?
Пошел к главврачу, а тот мне такое вывалил! Оказывается, эта дурища поперлась к Наталье, и ведьма «заговорила» ей «нутрянку» (то есть боль, которая возникла от воспаления аппендикса). Я возмущался: как так, эту сволочную бабку надо отдать под суд! Главврач Петр Иванович, пряча глаза, посоветовал не лезть не в свое дело. Мол, мы и свидетелей не найдем, родственники будут молчать и, хуже того, еще и нас в халатности обвинят.
По округе ходили легенды о том, как бабка расправлялась с неугодными — насылала порчи, проклятия, моры. Изводила целые семьи. Мoл, вон, Тимошенко как-то по пьяни обматерил на базаре ведьму — и что? В итоге обиженная бабка навела на его род порчу, и Тимошенко, по пьяни же, зарубил жену и двоих детей, а сам, протрезвев, повесился. И невозможно было доказать твердолобым, что Тимошенко тот — потомственный алкоголик, еще и буйный. И что при алкогольном делирии (в простонародье — белке) люди еще не такое творят, а ведьма тут вовсе ни при чем.
Я написал бумагу, обвинявшую Наталью во вредительской деятельности и убийстве людей. Отнес ее в местную милицию, а ее завернули. Участковый еще и пригрозил, что за поклеп можно и присесть. Но руки опускать я был не намерен. И собирался, как только закончится весенняя распутица, отправиться в область — искать правды. Но случай решил все за меня. Пришел вызов — мол, бабка Наталья занедужила, чуть ли не помирает. Я злорадно усмехнулся про себя: а еще ведьма! Исцелить себя не может, про врачей вспомнила! На вызов отправили меня — ко всеобщему удовольствию. Я желал посмотреть на «ведьму», а другие медики с облегчением свалили эту миссию на меня.
Кое-как, через непролазную грязь, мы с моим водителем дядей Колей добрались до Натальи. Лил дождь, но дядя Коля наотрез отказался войти в дом. Я пошел туда один. Антураж был тот еще — на заборе висело несколько лошадиных черепов, в сенях мне бросился в ноги черный кот, выгнулся дугой и зашипел. «Брысь, окаянный!» — прикрикнула на него женщина лет 45. Оказалось, дочь бабы Натальи.Тоже Наталья. И тоже Ивановна. Нет у ведьм фантазии, видно. Наталья провела меня в комнату к бабке. Я заметил в углу икону с черным пятном вместо лика, висящую вверх ногами. И рядом — связку тонких черных свечей. Потом взгляд упал на кровать, на которой лежала бабка.
Я увидел, что она совсем плоха. «Пожалуй, помирает ведьма-то», — подумал я. Спросил:
— Бабушка, давно вам плохо стало?
За бабку ответила дочь:
— Уже три дня так лежит.
— А чего же вы тянули, не послали за врачом? — спросил я.
— Так оказии не было! — ответила Наталья-дочь.
Я подумал: живучая какая. Хотел пощупать пульс, и тут бабка с силой схватила своей ручонкой мою руку, сжала, веки ее приподнялись. Я увидел ее глаза, черные, без зрачков. Они втягивали в себя, и я почувствовал, что мир шатается, я падаю в черный омут, будто в бездну. Сознание померкло. И тут бабка захрипела-простонала: «Арх-х-х-гр-р ар-р-р-с-с-с!». Я очнулся на полу. Надо мной склонилась Наталья-дочь с кружкой воды. Сказала:
— Экий вы, доктор, впечатлительный!
Я встал — что это было? Бабка лежала бездвижно. Я пощупал пульс — тишина. Ничего не оставалось, как констатировать смерть.
В больницу я вернулся разбитый. Меня знобило, начался жар. В итоге я провалялся в постели с воспалением легких пару недель. На это списал и свой обморок у Натальи и странное состояние. На болезнь свалил и кошмары, которые стали меня преследовать. Но только они не отступили и с выздоровлением. Мне снилось, что я — бабка Наталья, и что я вишу над большим костром — наподобие кабана на вертеле. Огонь лижет тело, припекает, а какая-то образина проворачивает меня, чтобы я жарился со всех сторон. Боль адская. Я просыпался в холодном поту и не мог прийти в себя. Боялся засыпать — настолько реален был кошмар!
Однажды, обессилев от бессонных ночей, вымотавшись до предела, я пришел с работы домой перед выходными — и напился. Спал как убитый, без снов и кошмаров. Я подумал было, что кошмары меня оставили, но — как бы не так. Следующая ночь была еще гаже остальных. Образина в этот раз отрезала от меня кусочки — на пробу, и угощала ими своих гостей-образин. Вечером я опять выпил — и снова спал без кошмаров. В общем, вы поняли — я стал регулярно пить. Синусоида жизни пошла вниз — я начал спиваться. Я, похоже, находился на грани сумасшествия, когда в моей жизни снова возникла бабка Наталья. Правда, теперь уже косвенно.
Опять поступил вызов в дом к проклятой бабке, чтобы ее черти драли на том свете! Хотя на этом они драли почему-то меня… Я приехал, меня встретила Наталья-дочь, какая-то прибитая и тихая. На заборе не было черепов. В доме пахнет травами, в углу — иконостас с нормальными иконами. И вместо старой Натальи — старушка с ясными глазами.
— Я — Мария, сестра Натальи Ивановны, — проговорила она. — Можешь называть меня бабой Машей, Я знаю, что моя сестра натворила, и могу это исправить. Мы — дочери одних родителей. Да только дар мы употребили по-разному.
Я подумал, что бабка того, и надо бежать. Но бежать не хотелось. А баба Маша повела рассказ.
Выяснилось, что Наталья и Мария ведьмы, но Наталья предпочла служение дьяволу. А Мария пошла дорогой добра. Наталья запугивала людей, имея с этого корысть. Мария помогала — и благодарности не требовала, люди сами ей давали. Разошлись пути сестер, и только после смерти Натальи Мария приехала в этот дом. И узнала, что сделала та напоследок. Бытует суеверие, что черные ведьмы не могут умереть, прежде чем не передадут свой богомерзкий талант другому человеку. Но на самом деле они передают не талант, а перекладывают грехи. Что и сделала бабка Наталья, схватив меня напоследок за руку. Отягощенный ведьмиными грехами начинает жить на извод, его преследуют кошмары, галлюцинации, одолевают пороки (о, как мне это было знакомо!). Человек, по сути, занимается медленным самоубийством. Цель как раз-таки — довести его до смерти. И тогда ведьмина душа вырвется из ада и присоединится к темной стороне бытия, откуда черные маги черпают…
— Впрочем, не буду тебя мучить непонятными подробностями, — прервала откровения баба Маша. Дай-ка правую руку!
Она схватила руку, точь-в-точь как бабка Наталья. Только ужаса я не почувствовал. Ее губы быстро шевелились, шептали, успокаивали. А потом все закончилось. Но на душе осталось ощущение праздника.
— Все, ты свободен, нет на тебе чужих грехов, — сказала Мария Ивановна. — Через прикосновение, рукопожатие можно много чего нахвататься, необязательно от ведьмы, и необязательно телесных недугов. Так что, советую тебе совершать особое омовение после того, как осмотришь больного. Вымыл руки — 3 раза встряхни их, представляя, что сбрасываешь с себя чужое. А потом уж вытирай их. Но вымыть не всегда возможно — потому носи с собой охранный амулет — на его роль подойдет серебряное украшение или ладанка с четверговой солью. Первейшие средства от сглаза, порчи и прочей духовной заразы!
Я уходил от Марии Ивановны в смятении. Я, образованный человек, слушал эту ересь! Без поллитры такое в голове не уложишь! И тут я обнаружил, что пить-то мне и не хочется! Я купил-таки водки выпил стопку, и меня вырвало. Вторую, третью — то же самое. Я лег спать трезвый, с ужасом ожидая кошмаров. Но спал как младенец, и на вторую ночь, и в последующие. Более того, с момента встречи с Марией Ивановной кошмары меня не терзали.
Через месяц я, признав наличие чего-то, не поддающегося привычному представлению о мире, решился поблагодарить Марию Ивановну. Приехал на хутор — а дом заколоченный. Мне сказали, что Мария уехала, исчезла и Наталья-младшая. Куда они делись — неизвестно. А еще через месяц меня перевели — чудо! — в областной центр. Где я и проработал до пенсии. Больших высот не достиг — но жизнь прожил хорошую и счастливую. Да еще и не прожил — мне всего-то 65 лет, есть жена, дети, внуки. Жалею об одном — не расспросил тогда бабу Машу, как же все-таки снять с себя ведьмины грехи. И не поблагодарил ее за свое спасение.
Кстати, вот что еще открыла мне старушка — не умеют черные ведьмы исцелять, не дано им это.
Ибо разрушающая сила никогда не сможет созидать.
Автор - Савелий Васильевич К.
Источник.
Ключевые слова: Больница выпускник ведьма смерть рассказ хутор маги старушка популярное