Бабушка Наталья
У местного архиерея Саввы и барина, которому принадлежало Хлюстово, без малого двадцать лет продолжалась великая тяжба из-за земли - покосных заливных лугов. Хозяин Хлюстово был человеком мягким, набожным и, желая избежать лишнего шума, все годы платил сквалыжному архиерею отступные деньги, поэтому Савва окончательно утвердился во мнении, что луга принадлежат монастырю.Барин умер. Молодой наследник обретался за границей и никаких денег платить архиерею не собирался.
Разгневанный Савва, видя, что и денег нет, и сена не будет, пошел на крайнюю меру - запретил приходскому священнику справлять в Хлюстово требы. Ладно, если бы отец Феодосий отказался только обедню служить, время жаркое - то жатва, то молотьба. Не только службу стоять - перекреститься времени нет.
Но деревня большая, что ни неделя, то приплод. Родительницы оставлены без молитв, младенцы не крещены и не регистрированы. Дело к осени - времени свадеб, а кому венчать? Парашка Волкова, все родителям за крестьянской работой недосуг было отвести ее под венец, с ужасом обнаружила округлившийся живот и бросилась в ноги к матери. А та и впрямь затянула со свадьбой, знает, что виновата перед дочерью, а что делать? А ну как поп еще месяц не будет справлять требы? Срам на всю деревню...
Война пошла серьезная. Отец Феодосий через день ездил к архиерею, дабы укрепиться духом, поповские дочки боялись выйти на улицу и сидели целый день в дому, как в крепости, а дьячок тайно таскал святую воду и прыскал особо сильно орущих младенцев. Но кропи не кропи, прыскай не прыскай, а известно доподлинно - пока младенца с молитвой в святой купели не искупаешь, он кричать не перестанет. А у купели стоит попадья и кричит, что скорее умрет, чем допустит своевластие.
В разгар событий, в крайней от озера огромной семье Анашкиных, умерла престарелая бабушка Наталья. Умерла тихо, как вздох.
Старушку обмыли, вложили в руки свечку, приготовили сухой клепаный гроб и... Священник отказался проводить на тот свет свою прихожанку. Мало того, что умерла старушка без покаяния, так и похоронить по христианскому обычаю нельзя. Анашкиным некогда было плакать да причитать. По очереди обивали они порог упрямого священнослужителя, но тот был неумолим.
С первым петушиным криком попадья обычно выходила во двор по своей нужде. Петух прокричал, попадья накинула душегрейку, ощупью нашла дверь, а она не открывается, словно подперли ею чем-то снаружи. Попадья, кряхтя и ругаясь, вылезла через окно и обнаружила на пороге лежащую в открытом гробу бабушку Наталью. Бедная женщина только руками всплеснула, разбудила мужа, сына, двух дочек, и они все вместе, тяжело дыша и отдыхая каждую минуту, оттащили в предрассветной мгле бабушку назад на анашкинский двор.
Анашкины не удивились, внесли бабушку в дом и опять положили на стол с зажженной свечкой в руках, но к ночи повторили маневр. Хорошо Анашкиным, у них пять мужиков да парней около десятка, им гроб протащить, что пушинку. А каково поповскому семейству? Отец Феодосий только голосом могуч, сынку шестнадцатый годок, а попадья с дочками - жирны да сдобны. Им не только гроб - корзина с ягодами тяжела!
- Тащат... - шептала вечером деревня, когда анашкинские мужики бегом, ладно ступая в ногу, несли бабушку Наталью к дому священника.
- Везут... - злорадствовала деревня поутру, когда семья отца Феодосия, кряхтя и потея, везла гроб на маленькой тележке.
Когда к вечеру Алексей с Игнатом прибыли на постой, семейство кончило ужинать. Гроб уже не ставили на стол. Если покойников не хоронить, то негде будет трапезничать. В дневные часы бабушка смиренно проводила время в чулане. За столом спокойно и деловито обсуждали, кому сегодня нести бабушку к упрямому отцу Феодосию.
- Пошли, что ли... - мужики закинули на плечи уже изрядно загрячненные полотенца.
- Ох, матушка родная! Не было покоя тебе при жизни, нет и после смерти, - привычно заголосила старшая Натальина дочь Вера.
- Сколько же вы времени покойницу носите? - спросил Алексей.
- Преставилась матушка в день апостолов и святителя Николая в четверг. Вот, считай. Сегодня уже неделя.
- Жарко ведь. Как же она у вас в чулане? От покойника дух тяжелый.
- Никакого такого духа от мамани нет, - задумчиво проговорила Игра. - А ведь должен быть дух, прав ты, барин.
- Прости нас, родимая! - крикнула дочь покойной с плачем, но, вдруг вспомнив слова молодого барина, утихла, осторожно втянула в себя воздух, внюхалась.
Не только мерзкого духа разложения не уловила Вера, но даже показалось ей, что материнская щека источает легкое тепло, как стена родной избы. Вера поднялась с колен и задумчиво оглядела народ.
- А матери-то твоей, видно, не плохо без святого благословения, а, Верунь?
- Ишь, умастилась в гробу, ишь, разнежилась, словно на лавке подремнуть легла.
- Нету духа тлетворного, - проговорила Вера, будто извиняясь.
- Не пахнет? - бабы еще теснее обступили гроб, постигая смысл услышанного.
Васька, подпасок, конопатый мальчонка с выгоревшими на солнце лохмами и невесомым, ветром высушенным телом, первый произнес это слово, которое на лету было подхвачено обомлевшими от испуга и восторга бабами: "Святая..."
- Скажешь тоже... святая! - с сомнением проговорил староста. - Господь такую милость только великим сказывает.
- А что "великим"... - загалдел народ. - Жила честно, работала с утра до ночи, детей шестнадцать душ родила - вот и уподобилась.
- Все работают, все рожают, - прошамкала завистливо столетняя старуха с клюкой. - Почему одной Наташке такая милость?
- Не шумите, православные! Неужели впрямь Наталья не гниет? - староста тяжело опустился на колени и сунул под аккуратно сложенные бабушкины персты свой красный в прожилках нос. - Мятой пахнет, - Лицо старосты выражало неподдельное изумление. - Святая, точно. Принесет нам Наталья великие блага. Ни у кого на сто верст в округе такого не было.
Бабушка Наталья лежала невозмутимая, строгая, но где-то в уголках бескровного рта затаилась усмешка, словно и не покойница она, а именинница. Отец Феодосий долго смотрел в лик трупа, потом пощупал руки - холодные, поднес к губам зеркальце - не затуманилось.
- Уснула, - прошептал едва слышно Алексей в ухо священнику. - Такое бывает, я слышал. Называется - летаргия.
- Литургию - знаю, летаргию - нет! - злым шепотом отозвался священник, цепко обвел глазами присутствующих в избе и, набрав воздуху в легкие, зычно, набатно гаркнул: "Чу-у-до!".
- О, Господи, да она же спит! - закричал Алексей, но его никто не слушал.
Отец Феодосий, воздев руки, пел "Свете тихий", и толпа повторяла слова вечерней молитвы. Игнат дернул барина за камзол, и Алексей вслед за всеми упал на колени.
Когда экстаз пошел на убыль, отец Феодосий стал деловито отдавать распоряжения - куда и когда нести бабушку Наталью.
- Спит или не спит, потом разберемся, - бросил он Алексею через плечо - Ты про архиерея не забывай!
И, смутившись, что стал отчитываться в своих поступках перед заезжим молодым человеком, насупился, крякнул и широко перекрестился.
Чуткое ухо старосты уловило это "спит", и шепот пошел по рядам. "Уснула... А хоть бы и уснула. Нам бы так уснуть! А проснется ли? Мы помрем, наши дети помрут, а она, нетленная, будет себе в чуланчике лежать, ждать своего часа..."
Алексей рассмеялся, вспомнив французскую сказку о спящей царевне. Чего в жизни не бывает?
...Когда ранним утром Алексей направился в скит, на колокольне хлюстовской церкви весело трезвонили колокола. Бабушка Наталья выиграла тяжбу, отсудила у архиерея заливные луга.
Источник.
Новость отредактировал Lynx - 25-04-2017, 17:46
Ключевые слова: Бабушка летаргический сон отпевание священник церковь чудо прихожане