Не все то жених, что ухаживает
"Что ты над дитятком своим так хлопочешь, внученька? Нынче бояться нечего, житье спокойное стало; раньше было не то, особливо для девок по деревням!" Сказывала мне бабка моя, каково ей смолоду пришлось, пока замуж не выдали."В ту пору еще собирались девушки на вечерницы. Кружева плели, вышивали, а многие и пряли, – покупные ситцы по праздникам носили, а каждый день щеголяли в домотканом. И, конечно, приходили к нам парни. И из нашей деревни, и из соседних, – кто невесту приглядывать, кто с милой повидаться, а кто и просто так позабавиться, пошутить да поболтать. Не больше: тогда с этим строго было.
И вот как-то пришел один парень, да уж такой красавец! Кудри русые вьются, под фуражкой розан, щеки горят как маков цвет, губы под усами алеют. Рубаха на нем, правда, холщовая, – другие-то в косоворотках в горошек красуются; ну да ничего, думает бабка, зато собой хорош. Ан глядь, бабка-то и сама парню этому приглянулась. Слово за слово, да и познакомились. Парня Матвеем звали, а бабку – Марфой, дак Матвей этот ну смеяться, что у них и имена похожи.
Обещал Матвей этот прийти и на следующие посиделки. Марфа не могла дождаться, когда вдругорядь его увидит. И правда – пришел, проговорили они с ним до самого утра, а наутро Марфа ровно на крыльях летала.
Вот только подружка ее, Ульянка, все на Матвея косилась. А потом и говорит:
– Знаешь, я будто видела этого парня. Из какой он, говоришь, деревни? Очень уж похож на паренька, который давеча в Новоселове погиб – дрова рубил, вот его и задавило.
– Дак это брат евойный, раз похож, – отвечает Марфа.
И положила Марфа себе про брата Матвеева спросить. Помстилось ей, что Ульянка по тому брату вздыхала.
А Матвей глаза отвел, головой кивает, отвечает этак уклончиво: ну, был брат, да, ну, не стало его… Хотя к тому, что Матвей прямо в глаза не смотрит и на самые брови фуражку натягивает, Марфа и привыкнуть успела. Думала, может, шишка на лбу?
Ульянке же Матвей шибко не глянулся с первого дня.
- Глаза отводит, про семью не рассказывает, темнит он, - говорила Ульянка, - лукавит. Уж не конокрад ли? Вот и подговорила она Марфу проследить, куда Матвей пойдет после того, как с ней расстанется.
Идет Матвей, идет, – а две подружки за ним на цыпочках крадутся. И сворачивает Матвей туда, где и деревни-то нет, – дорога на кладбище ведет. Эк его!
– Точно вор, – говорит Ульянка Марфе. – А на погосте небось краденое прячет. А ты-то, дуреха, уши развесила, любовь у нее!
– Да погоди, может, там его мамка зарыта, дак навестить решил, – заспорила было Марфа, а самой любопытно и боязно: ну, как права подруга?
Ан смотрит: правда, на кладбище они пришли. Вот и могила свежая. Что же Матвею с той могилы? А Матвей-то возьми да и встань на четвереньки! Раз-раз, быстро-быстро руками, как пес лапами, разрыл он могилу-то. Марфа думала – что ж там такое, никак деньги аль добро? А Матвей не добро вынул – гроб с мертвецом, крышку снял и мертвеца тащит!
Охнули девки от ужаса. Матвей мертвеца вниз головой перевернул, на кресте за ноги подвесил, а сам к шее присосался и ну мертвую кровь хлебать!
У Марфы так слезы из глаз и брызнули. Закрыла она лицо руками, хотела бежать, да побоялась – и одной убегать, и подружку одну на кладбище бросить. А Ульянка дальше глядела: и как спрятал Матвей мертвеца обратно в могилу, и как заспешил дальше к ограде кладбища. Прокралась Ульянка за ним и видит: нырнул под ограду, а за оградой – одинокая могилка; и зарылся Матвей в эту могилу. Ульянка читать умела, – подошла и прочла на могиле надпись: «Раб Божий Матвей Демидов сын, усоп такого-то числа…»
Вернулась Ульянка к Марфе зареванной и докладывает:
– Точно как я тебе говорила. Демида это сын, погиб, когда дрова рубил, а отчего в упыри подался – и то ясно. Спор у него с попом вышел, что Бога нет, и поп его на освященной земле хоронить не дал, говорил, можно только за оградой, потому как атеист!
Поплакала Марфа день, поплакала второй. А на третий пошла к попу и объяснила: так, мол, и так.
Собрал поп мужиков. Марфе тяжко это все было, так она в доме заперлась и не выходила. А Ульянка любознательная ходила посмотреть и рассказывала, что раскопали они Матвееву могилу, грудь ему колом пробили да весь гроб залили святой водой.
– И лежит весь, как живой, и губы красные-красные – ни дать, ни взять опять мертвую кровь пил, – говорила Ульянка. – А знаешь, отчего он глаза прятал? Красные они у него были, кровью налитые!
Думала Марфа, что до конца жизни плакать будет о своей неудавшейся любви. Да все сложилось куда лучше: осенью и к ней и к Ульянке хорошие парни посватались, и жили они потом долго и дружно, а как срок их детям пришлось, так и женился Марфин сын на Ульяниной дочери… И больше никакие упыри их не беспокоили.
Так что ложись, внученька, отдыхай. Мы с котейкой твоего детку постережем – от темноты да от страхов ночных. Нынче мертвых бояться нечего – бойся живых".
Новость отредактировал YuliaS - 31-10-2016, 17:07
Ключевые слова: Упыри мертвецы страх ужас могила авторская история