Звериное
Звериное... Зуб острый. Быстрый взгляд.
Решительность. Отчаянность. Отвага.
Борьба за жизнь — девиз кровавый флага.
Ползут. Грызутся. Скачут. И палят.
Идиллии он вовсе невпопад:
Уж слишком в нем кричат инстинкты мага.
Пестрит пантера в зарослях оврага.
Ревет медведь, озлясь на водопад.
Рисует он художников ли, юнг ли,
Зовет с собой в пустыни или джунгли,
Везде и всюду — дым, биенье, бег.
Забыть ли нам (о нет, мы не забудем!),
Чем родственен звероподобным людям
Принявший душу зверя человек...
Игорь Северянин - "Посвящение Киплингу"
Решительность. Отчаянность. Отвага.
Борьба за жизнь — девиз кровавый флага.
Ползут. Грызутся. Скачут. И палят.
Идиллии он вовсе невпопад:
Уж слишком в нем кричат инстинкты мага.
Пестрит пантера в зарослях оврага.
Ревет медведь, озлясь на водопад.
Рисует он художников ли, юнг ли,
Зовет с собой в пустыни или джунгли,
Везде и всюду — дым, биенье, бег.
Забыть ли нам (о нет, мы не забудем!),
Чем родственен звероподобным людям
Принявший душу зверя человек...
Игорь Северянин - "Посвящение Киплингу"
Тугой спиралью крутит нас,
И рты ощерились клыками.
Опять настал последний час,
А значит, снова быть волками.
Я знать не знаю, кем ты был,
Откуда ты пришел, не знаю.
У нас один источник сил,
И мы ведем с тобою стаю.
Опять нам слышен Белый Зов,
Опять Безмолвие нас манит.
И пусть Закон волков суров,
Но волк на волка не восстанет.
Желты клыки у стариков,
Белы клыки у малолеток.
Надежна память у волков,
Она хранит узоры клеток.
И снег блестит, и светом бьет,
И ветер реквием заводит.
Но стаю мы ведем вперед,
Туда, где только волки ходят.
(с) автор мне неизвестен
И рты ощерились клыками.
Опять настал последний час,
А значит, снова быть волками.
Я знать не знаю, кем ты был,
Откуда ты пришел, не знаю.
У нас один источник сил,
И мы ведем с тобою стаю.
Опять нам слышен Белый Зов,
Опять Безмолвие нас манит.
И пусть Закон волков суров,
Но волк на волка не восстанет.
Желты клыки у стариков,
Белы клыки у малолеток.
Надежна память у волков,
Она хранит узоры клеток.
И снег блестит, и светом бьет,
И ветер реквием заводит.
Но стаю мы ведем вперед,
Туда, где только волки ходят.
(с) автор мне неизвестен
Рассвет ушел, сменившись вечной тьмой,
Как будто в космос распахнулись двери,
А где-то раздается волчий вой,
В душе усталой пробуждая зверя.
Я вспоминаю - есть другой язык,
Там нет названья для любви и боли,
Я предвкушаю чей-то слабый крик,
И на клыках соленый привкус крови.
Я пробираюсь темной стороной,
Мне нравится играть с живыми в прятки,
Они боятся встретиться со мной
И ощутить зубов стальную хватку.
Я не собака - не на поводу,
Я ненавижу тех, кого любила,
Там, где никто не ступит, я пройду
И буду спать на брошенной могиле.
Вокруг меня раскрыл объятья лес,
К моей душе протягивая руки,
Я где-то потеряла с шеи крест,
Я слышу песни колдовские звуки.
Брожу у храма... есть же где-то Бог!
Но только ветер загасил все свечи,
А в сердце слышен чей-то тихий зов,
И я опять иду ему навстречу.
То голос тьмы, далекий волчий вой:
Я скоро все людское позабуду,
И распрощаюсь с золотой тюрьмой,
Сменив огонь костра на злую вьюгу.
Моя душа бессолнечно пуста,
Как темный предрассветный час зимою,
Но лишь теперь я стала так чиста,
Как снег, укрывший все своей рукою.
Там, где-то там чернеют города,
Там снег растаял под напором стали,
Там грязь в глазах, не ведавших стыда,
Там, то, что не нашли, что не создали.
Но это там, а здесь давно зима,
И темный мех весь побелел от снега,
Здесь умирает призрачная тьма,
Здесь только лед, безмолвие да небо.
Я не боюсь; здесь страху места нет,
Душа жива под коркой льда и вьюги,
И я ложусь на белый-белый снег
И вспоминаю имена и звуки...
Арвен Мифриэль
Как будто в космос распахнулись двери,
А где-то раздается волчий вой,
В душе усталой пробуждая зверя.
Я вспоминаю - есть другой язык,
Там нет названья для любви и боли,
Я предвкушаю чей-то слабый крик,
И на клыках соленый привкус крови.
Я пробираюсь темной стороной,
Мне нравится играть с живыми в прятки,
Они боятся встретиться со мной
И ощутить зубов стальную хватку.
Я не собака - не на поводу,
Я ненавижу тех, кого любила,
Там, где никто не ступит, я пройду
И буду спать на брошенной могиле.
Вокруг меня раскрыл объятья лес,
К моей душе протягивая руки,
Я где-то потеряла с шеи крест,
Я слышу песни колдовские звуки.
Брожу у храма... есть же где-то Бог!
Но только ветер загасил все свечи,
А в сердце слышен чей-то тихий зов,
И я опять иду ему навстречу.
То голос тьмы, далекий волчий вой:
Я скоро все людское позабуду,
И распрощаюсь с золотой тюрьмой,
Сменив огонь костра на злую вьюгу.
Моя душа бессолнечно пуста,
Как темный предрассветный час зимою,
Но лишь теперь я стала так чиста,
Как снег, укрывший все своей рукою.
Там, где-то там чернеют города,
Там снег растаял под напором стали,
Там грязь в глазах, не ведавших стыда,
Там, то, что не нашли, что не создали.
Но это там, а здесь давно зима,
И темный мех весь побелел от снега,
Здесь умирает призрачная тьма,
Здесь только лед, безмолвие да небо.
Я не боюсь; здесь страху места нет,
Душа жива под коркой льда и вьюги,
И я ложусь на белый-белый снег
И вспоминаю имена и звуки...
Арвен Мифриэль
Мы уходим. Так суетно, долго и громко.
По истоптанным тропам засохших лесов.
Заметает следы наши звёздной позёмкой,
Что вихрится от лап неземных Гончих Псов.
Что осталось за нами – не вспомним отныне,
Всё равно не свернуть нам с пути своего.
И снега упадут, чтобы выбелить имя,
И прольются дожди, размывая его.
Выбираем созвездья, расходимся молча,
Одинокие волки на Млечном Пути.
То ли звёздная жизнь, то ли попросту волчья
Неизвестным пожаром горит впереди.
А потом... По сыпучим созвездьям, стихиям
Приземлённая выдумка нас поведёт…
Но однажды очнётся змея-ностальгия.
Через сотни веков иль всего через год?
И звездой опалённой мы скатимся с тучи,
Принимая на плечи всю тяжесть земли.
И опять мы забудем, где нам было лучше,
Возвращаясь на сбитые тропы свои…
А сейчас, в луноликую ночь Водолея,
Голубым фонарём подо мною Земля.
И ветра по вискам. Ни о чём не жалея,
Я волчицей вступаю во взлёт февраля.
Татьяна Игнатьева
По истоптанным тропам засохших лесов.
Заметает следы наши звёздной позёмкой,
Что вихрится от лап неземных Гончих Псов.
Что осталось за нами – не вспомним отныне,
Всё равно не свернуть нам с пути своего.
И снега упадут, чтобы выбелить имя,
И прольются дожди, размывая его.
Выбираем созвездья, расходимся молча,
Одинокие волки на Млечном Пути.
То ли звёздная жизнь, то ли попросту волчья
Неизвестным пожаром горит впереди.
А потом... По сыпучим созвездьям, стихиям
Приземлённая выдумка нас поведёт…
Но однажды очнётся змея-ностальгия.
Через сотни веков иль всего через год?
И звездой опалённой мы скатимся с тучи,
Принимая на плечи всю тяжесть земли.
И опять мы забудем, где нам было лучше,
Возвращаясь на сбитые тропы свои…
А сейчас, в луноликую ночь Водолея,
Голубым фонарём подо мною Земля.
И ветра по вискам. Ни о чём не жалея,
Я волчицей вступаю во взлёт февраля.
Татьяна Игнатьева
А ведь мы немного схожи:
Волк, собака — кровь одна.
Шкура разная? Так что же!
Ведь одна на всех луна!
Я устроюсь возле дома,
Ты — на горке под сосной.
Мы с тобою не знакомы,
Но знакомые с луной.
Свет притягивает души.
Время скручено в спираль.
Навостри, волчара, уши.
Слышишь? Вторит эхом даль!
Ты — с тоскою одинокою.
Я — о воле вою ввысь.
В неба пропасть звездноокую
По-звериному молись!
Ты — на полпути к селенью.
Я — на полпути к тайге.
А луна скользит по небу
По невидимой дуге!..
А ведь мы немного схожи:
Волк, собака — кровь одна.
Шкура разная, так что же?
Ведь одна на всех луна.
Анжель Алькор
Волк, собака — кровь одна.
Шкура разная? Так что же!
Ведь одна на всех луна!
Я устроюсь возле дома,
Ты — на горке под сосной.
Мы с тобою не знакомы,
Но знакомые с луной.
Свет притягивает души.
Время скручено в спираль.
Навостри, волчара, уши.
Слышишь? Вторит эхом даль!
Ты — с тоскою одинокою.
Я — о воле вою ввысь.
В неба пропасть звездноокую
По-звериному молись!
Ты — на полпути к селенью.
Я — на полпути к тайге.
А луна скользит по небу
По невидимой дуге!..
А ведь мы немного схожи:
Волк, собака — кровь одна.
Шкура разная, так что же?
Ведь одна на всех луна.
Анжель Алькор
Новость отредактировал Alduin - 29-03-2012, 11:43
Ключевые слова: Волк шкура луна стихи