Потенциал 2
Смуглая- Где моя лампа, женщина? – Алладин, укутанный плотной дымовой завесой, смотрел прямо на вожделенный предмет, но опьяненный курениями не видел его. Наконец его руки нащупали старую лампу, он потер ее, тут же приказывая еще не успевшему появиться джинну: - Еще танцовщиц! Хочу больше!
- Перед тобой и так уже танцуют тридцать девушек! Может, ты прекратишь это? – тихо произнесла Жасмин.
- Что? Что ты сказала, женщина? Ты будешь указывать мне, своему господину? Еще одно слово без уважения – и тебя просто побьют камнями. Уйди с глаз моих!
- Твои желания не доведут тебя до добра.
- Ты, Жасмин, тоже одно из моих желаний и притом уже исполнившееся. А ты знаешь, что бывает с желаниями, которые исполняются? – он пьяно рассмеялся. - Они превращаются в скуку! Когда я был обычным вором, я очень желал отведать халвы, мне казалось, что я десять лет жизни отдал бы за маленький кусочек. И что? Когда у меня появился джинн, я стал есть ее каждый день. Знаешь, что случилось, женщина? Теперь меня воротит от одного вида халвы! Как и от тебя.
Жасмин вскочила и, пряча слезы и злость за покрывалом, которым укутала лицо, сказала:
- Но я дочь султана! Кем бы ты был?..
- Кем? – Алладин поднялся, пошатываясь на нетвердых ногах, приблизился, злобно сверкая глазами, он занес руку над сидевшей на коврах Жасмин. – Кем бы я был без тебя? Это ты хочешь спросить, презренная? Давай подумаем вместе, хотя всем известно, что Аллах лишил женщин ума. Кем бы я был с джинном, который вмиг может выстроить для меня дворец, или сотворить непобедимую армию, или добыть гору золота и каменьев? Может, самым могущественным человеком под этим небом?
Краснокожая
- Это земли моего народа. Ты не можешь отдать их бледнолицым!
- Твоего народа? Покахонтас! Вон там, за рекой, живут дикари! Полуголые, не умеющие читать и писать, поклоняющиеся идолам, дикари! Понимаешь? А ты? Как же я надеялся, что моя жена, повидавшая мир, получившая образование, принявшая истинную веру, не станет больше называть себя одной из них. Ты позоришь и себя, и меня.
- Я часть моего народа. Сколько бы я не повидала, сколько бы не узнала, но оттого моя кожа не изменит цвета, а моя кровь не перестанет принадлежать племени Поухатана. Это ты позоришь себя, обманывая и предавая тех, кто был добр к тебе, кто принял тебя на своей земле. У тебя лживый язык и черное сердце!
- Лучше бы ты подумала, как убедить дикарей убраться отсюда подобру-поздорову. Иначе заговорят наши ружья.
Чернокожая
- Послушай, Навин, мне кажется, или после того, как мы хм… перестали быть лягушками, ты стал относиться ко мне по-другому?
- По-другому? Это как?
- Ты просто не замечаешь меня! Эй! Милый, я здесь!
Он напряженно и неискренне рассмеялся.
- Ну? Так как? – Тиана сложила руки на груди, всей своей позой требуя немедленного ответа.
- А ты разве не занята своим рестораном?
- Что? С ним все в порядке, в отличие от некоторых других моих увлечений, - Тиана лукаво ему подмигнула, но тут же снова сделалась серьезной.
Навин резко выдохнул, словно бы собрался с духом и заговорил быстро, не поднимая глаз:
- Моя карьера летит к черту. Меня не воспринимают всерьез. И более того, похоже, у меня большие проблемы с наследованием трона.
- Что за проблемы? Почему ты мне ничего не говорил?
- А ты не догадываешься?
- Нет, конечно. Я же не провидица, в конце-то концов.
- Ну конечно, не провидица. Об этом говорит весь Новый Орлеан! Я женат на чернокожей!
- Что?! Навин! Ты тоже не белый!
- Да, я смуглый! Но я не негр! И я принц! Кто может возражать против моего происхождения. Ты понимаешь, о чем я? Мои предки никогда не были рабами.
- Навин! Как ты можешь?
- Может быть, когда-нибудь в этой стране и станут относиться по-другому к людям с черной кожей, но сейчас… Да и что говорить об Америке, дома, в Мальдонии мне никогда не дадут сесть на трон, если я…
- Если что?
- Если я не разведусь с тобой. Прости. Но так надо. Это будет фиктивный развод, ты ведь понимаешь… Мы сможем быть вместе, но жениться официально мне придется на одной из высокородных девушек из почтенной династии….
- Нет, Навин, нет! Никогда! Хочешь развестись? Разводись! Только меня в таком случае, ты больше не увидишь!
Смуглая
Жасмин выскочила из комнаты, словно за ней гналась сотня шайтанов. Она не могла плакать, не могла злиться, ведь она точно знала, кто виноват во всем, что происходит, кто это начал, и кто должен в конце концов расплачиваться. Но сил больше не осталось. И терпения тоже, не говоря уже о смирении, которое всегда давалось ей с огромным трудом. Отец был прав… прав во всем... Как жаль, что его больше нет с нею.
Она бросилась на балкон, и застыла, уцепившись в перила и глядя на ночной город, спящий далеко внизу. Какого правителя она дала этому городу?. Один шаг – и все кончится: и чувство вины, и боль, и тревога о том, чем еще придется расплачиваться в будущем. Все исчезнет. А она найдет покой. Или вечные страдания? Грех лишать себя жизни. Но на что еще можно надеяться колдунье? В этом мире ей места нет. Для Алладина она просто исполнившееся желание.
- А разве он сам – не твое исполнившееся желание? – раздался тихий мужской голос за спиной.
Жасмин вздрогнула. Мужчина? В ее покоях?
- Кто ты? Джинн?
- Говорить с джиннами тебе привычнее, чем с людьми. Не так ли?
- Ты не одет ни в зеленое, ни в красное? Ты марид? Чего мне ждать от тебя?
- Разговора и только. Я не дух, Жасмин. Я человек.
- Тогда уходи! Мне не дозволено…
- Так дай себе это дозволение.
Краснокожая
- Бабушка Ива! Прошу, помоги мне!
В ответ слышался только шум ветра. Уже много лет, как Покахонтас перестала понимать, что говорит бабушка Ива.
Она заплакала, хотя и знала, что слезы никогда не помогают. Ей придется сделать это – отдать землю ее народа чужакам, убедить родное племя уйти прочь, в бесплодные края, где нет дичи. А ведь это она когда-то давно убедила поухатанов принять бледнолицых, как друзей, довериться им, оставить их в живых. И что из этого вышло? Послушается ли ее новый вождь? Нет. Скорее всего нет – он предпочтет погибнуть, сражаясь как мужчина за свой дом.
- Как мне поступить?
- А разве твое сердце само не знает, как поступить? – послышался голос, уверенный, но мягкий, тихий, но проникающий в самую суть. Это был незнакомый голос. И уж точно, это не Ива отвечала ей.
- Кто ты?
- Тот, кто тебя знает. Может быть, даже лучше, чем ты сама. - На одной из ветвей старого дерева сидел мужчина в длинном черном балахоне. Капюшон был откинут, и Покахонтас могла рассмотреть его лицо.
- Белый человек. Ты такой же, как все вы. И ты не можешь ничего знать обо мне. Сердце велит мне поступить по справедливости. Сердце говорит, что нужно наказать виновных и защитить слабых. Сердце поет о былой силе моего народа. Но что я могу сделать? Моим оружием всегда были мои речи, и когда-то я умела убедить поухатанов быть друзьями бледнолицым. Когда-то давно я могла заставить бледнолицых забыть о жажде золота и земель. Но теперь меня никто не слышит. И я не слышу больше голос ветра и шепот бабушки Ивы.
- Ты ведь знаешь, дочь моя, - улыбнулся мужчина, - что за разговоры с ветром и деревьями на родине белых тебя могли бы сжечь?
- Я знаю.
- Ты боишься гнева бледнолицых?
- Нет! – девушка решительно сверкнула глазами.
- Ты боишься гнева своего мужа?
- Нет…
- Тогда почему ты перестала слушать?
Чернокожая
Тиана со злостью бросила тарелку об пол, та звякнула и разлетелась на сотню мелких осколков. Она была в своем ресторане совершенно одна, и никто не мог помешать ей портить имущество, с таким трудом и с такой любовью когда-то приобретаемое.
- Я мешаю ему наследовать трон! Кто бы мог подумать!
Еще одна тарелка нашла свою кончину, разбившись об пол.
- Его предки никогда не были рабами! Это же надо!
Тиана расколотила бутылку с дорогим виски о стойку бара.
- Фиктивный развод! Как можно было до такого додуматься?
В ее руке оказалась другая бутылка – точно такая же, как и первая. Тиана занесла ее над стойкой.
- А не могли бы вы вначале налить мне немного выпить, а уже затем продолжать погром?
Тиана вздрогнула от неожиданности, поставила бутылку, оглянулась. За одним из столиков сидел мужчина. Посетитель? Как он сюда проник? Могла его не заметить, закрывая ресторан?
- Мы не работаем! – крикнула Тиана. – Катитесь к черту!
- Боюсь, мы не можем найти с ним общий язык, поэтому я предпочитаю не тревожить его дружескими визитами.
- Тогда валите в, - она задумалась на мгновение, затем криво ухмыльнулась, - Да хоть в Мальдонию!
- Которой не существует? – улыбнулся он в ответ.
Тиана посерьезнела, бросила на него озадаченный взгляд, потом посмотрела на бутылку. Достала два стакана из-за стойки и направилась к его столику.
- Почему же не существует? – ее тон был фальшиво дружелюбным и веселым. – Мой муж, к примеру, является принцем этой страны.
- Значит вы принцесса?
- Нет! – резко ответила Тиана. – Никогда ею не была и не буду. Не могу себе этого…
- Позволить?
- Да.
- Почему?
Тиана рассмеялась.
- Почему? Я черная! Разве ты не заметил?
- А это важно?
- Конечно! Для всех и каждого. Даже для моего мужа.
- А для тебя? Почему это для тебя настолько важно, что ты не считаешь себя достойной быть принцессой?
Смуглая
- Алладин ведь и не догадывается, что не он выбрал тебя, а ты его? Что однажды случайно заметив в толпе такого притягательного харизматичного воришку, принцесса Жасмин решила сделать его своим. О! Ей не хотелось, чтобы он всю жизнь чувствовал себя недостойным, ущербным. Принцесса все продумала. Пусть Алладин станет героем, победителем, хозяином могущественного джинна. А сложно ли принцессе, которая знает, как пленять джиннов, исполнить для себя одно маленько желание? Разве сложно заточить духа в старой лампе и подбросить волшебный предмет маленькому воришке? Как он радовался поначалу. И как была счастлива ты. Но с исполнившимися желаниями всегда что-то не так.
Жасмин закусила губы, сжала дрожащие пальцы в кулачки.
- Откуда ты все это знаешь? Ты врешь мне! Ты не человек! – ее глаза загорелись волшебным огнем, она принялась произносить самое могущественно из известных ей заклинаний. Никогда еще оно не подводило. Обычно джинн, пусть даже самый сильный, начинал корчиться, извиваться, просить пощады уже на первых строках заклятия. Но этот странный гость по-прежнему сидел и улыбался.
- Такая ты мне нравишься гораздо больше, чем собирающаяся прыгнуть с балкона. Меня зовут инквизитор Вито. Будь мы в моем мире и в моей стране, я бы властью Святой Инквизиции забрал тебя в подземелье, и разговор был бы намного проще для нас обоих.
- Почему?
- Потому что мне нужна такая, как ты, чтобы бороться со злом. А тебе просто необходимо раскрыть потенциал, а не расходовать свою силу на желания неблагодарных воришек.
Краснокожая
- Ты ведь знаешь, Покахонтас, что ни ветер, ни деревья, ни река, ни птицы не говорят с теми, кто закрывает уши. Кто отказывается слушать. Ты хочешь, чтобы они услышали тебя, дали совет, а сама уже столько времени боишься по-настоящему услышать их.
- С чего ты взял?
- Нельзя бороться со злом и при этом потворствовать ему. Ты не хотела обидеть твоих новых друзей. Думала, что, выйдя замуж за белого человека, сможешь защитить твой народ. Считала, что муж не сможет навредить родным своей жены. Ты видела, он не любит тебя, как любил Джон Смит, но тебе казалось, что стоит измениться – исправиться, отбросить свою дикарскую сущность – и любовь придет. Но изменяясь, ты теряешь себя. Не так ли? Сколько в тебе еще осталось той, настоящей Покахонтас?
Индианка поникла, опустила голову и села на корень у подножия ивы.
- Верни себя и свою магию. Пусть туман скроет от бледнолицых тот берег, где живет твое племя. Пусть ветер никого не пустит к Поухатана. Пусть река разольется, а птицы и звери своими криками поселят страх в сердцах пришельцев.
- А почему ты хочешь навредить своим соотечественникам, бледнолицый?
- Мне нет до них дела. Я не отсюда, милая. Мне нужно лишь одно.
- И что же?
- Чтобы ты высвободила свою силу. А затем пошла со мной.
Чернокожая
- Он стесняется тебя. И даже не знает, что Мальдония – выдумана, а его воспоминания о детстве, о родителях, о родном крае – всего лишь иллюзия. Не было никакой страны, никакого трона. Было болото. Были комары на обед. Были лягушки. И Навин – одна из них. Лягушка, которая благодаря тебе стала человеком. Даже больше – принцем. Ты создала его. А он теперь отказывается от тебя. И почему ты страдаешь? Пусть идет. Отпусти, его место на родине. Его ждет трон из лепестка кувшинки. Ждут песни его народа. И невеста, одобренная отцом и матерью – высокородная зеленая квакушка.
Тиана печально ухмыльнулась.
- Вы ведь и в самом деле не подходите друг другу, – он допил свой виски.
- А для чего я подхожу? Для ресторана? В который не желают заходить белые? Для чего?
- Для меня. Меня зовут инквизитор Вито.
- Инквизиция? Разве это не средневековые дела?
- Не в этом мире. Не в этом месте, милая. Мне нужна твоя магия. Вуду. Ты ведь много успела перенять от мамы Оди, не так ли?
***
Три девушки сидели в большой приемной комнате. Первая кутала лицо за шелковым платком, вторая, плотно сжав зубы, сидела неподвижно с каменным выражением и прямой, как струна, спиной. Третья хмурилась и недоверчиво оглядывалась по сторонам.
Хозяин запаздывал.
Наконец дверь отворилась. Огонь в камине взвился, и странные тени заплясали в его зареве.
В комнату вошли три женщины – красивые, уверенные, двигающиеся с грацией, присущей настоящим королевам.
- Я Золла, - улыбнулась светловолосая и, направившись к столику, принялась разливать чай по фарфоровым чашечкам. Делала она это с помощью магии, не притрагиваясь к чайным принадлежностям, а просто дирижируя процессом.
- А меня называйте Белла, - брюнетка уселась в кресло, пристально разглядывая девушек. В руке у нее постоянно мелькал какой-то плоский овальный предмет, присмотревшись, можно было понять, что это зеркальце.
- Меня зовут Арри, - улыбнулась рыжеволосая. – Не против, если я вам спою?
Никто не успел ответить. Она запела. На странном, неизвестном языке. Но это было так прекрасно, что ни одна из присутствующих не могла пошевелиться.
Жасмин чувствовала, как забываются ее обиды, как уходит боль, как она прощает саму себя, как становится свободной, словно джинн, переставший быть рабом лампы.
Покахонтас видела, словно наяву, как ее народ празднует уход белых – те так и не смогли перейти укрытую туманом реку. Отчаявшись найти хоть что-нибудь для себя ценное, чужеземцы сели на корабли и уплыли, не желая никогда возвращаться. Индианка улыбалась и слышала, как Арри подпевает ветер за окном.
Тиана думала о том, что ресторан все-таки не ее призвание. Как любила говорить мама Оди: «Превращать лягушек в людей и обратно гораздо веселее, чем нарезать морковь».
В комнату незаметно вошел инквизитор Вито, он медленно набил трубку, закурил, наслаждаясь пением Ариэль: «А все-таки голос у нее волшебный. Ни ноги, ни хвост у новеньких от этого, конечно, не вырастут. А вот крылья? Вполне вероятно».
Автор - Владислав Скрипач.
Источник.
Новость отредактировал Foxy Lady - 8-10-2018, 06:16
Причина: Авторская стилистика сохранена
Ключевые слова: Сказка принцессы инквизитор маг обман вуду