Иллюзия страха. Часть 6. Финал
Я внезапно проснулся в своей мягкой теплой постели. Это же мой дом? Судя по настольной лампе с черным абажуром в виде черепа и расклеенным по всем стенам плакатам и постерам разных дарк-металл групп (как будто собирал эту зловещую коллекцию одержимый подобного рода увлечениями), это действительно моя комната. Из открытого окна струился яркий солнечный свет, освещавший красный напольный ковер с вышитым на нем затейливым эзотерическим символом (я вовсе не сектант и не знаю значение этого знака, но он показался мне довольно интересным, чтобы приобрести в магазине этот коврик, да и на плакате одной из моих любимых групп он имеется). С улицы доносились грохот работающей газонокосилки, лай собаки, заливистый детский смех и пение птиц. Задорно протрезвонил звонок проезжавшего мимо велосипедиста.Я быстро откинул одеяло и принялся, как обезумевший, осматривать свое тело, словно пытаясь найти в нем какой-то изъян. Потрогал ноги, провел рукой по мокрым волосам, больно ущипнул запястье и, наконец, спустя долгие пару минут, убедился, что это я. Живой! Это был просто кошмарный сон. Долгий, мучительный, но все же сон. Странно, что я спал в уличной одежде, а не в пижаме.
Как же я был рад, что жив. Есть ли подходящее слово в людском словаре, чтобы описать эти чувства? Не нужно бегать по городу, искать какой-то выход и скрываться от полчища монстров. Не нужно никого спасать. От облегчения я откинулся на кровать, уткнувшись затылком в помятую подушку. Я размышлял над тем, чего мне удалось избежать, чудом или везением, а, может быть, это вовсе ничего не значило. Игги не свинья, у Билли нет клешни, никаких демонов нет и в помине не существует, а Гарри не кончал жизнь самоубийством и не был безжалостно пожран той тварью - это все мое буйное подсознание. Значит, и того незнакомца в плаще я тоже выдумал. Все осталось по-прежнему.
В доме стояла полная тишина.
Я спрыгнул с кровати и бегом бросился из комнаты. Спустился на первый этаж и остановился у порога кухни. За столом спиной ко мне сидела мама. Я подошел и тихо присел рядом. Она склонила голову, руки ее были сложены в замок и прижаты к лицу, худые плечи слабо тряслись.
– Мне сейчас такой кошмарный сон приснился, – сказал я. – Ты не поверишь.
Она никак не отреагировала. Даже не пошевелилась.
– Все в порядке? – спросил я. И вновь остался без ответа.
Тогда я протянул руку, собираясь коснуться ее плеча, но ладонь легко прошла сквозь одежду и вышла с другой стороны, как будто преграды не существовало. Как будто я был чертовой голограммой. Дыхание перехватило и глаза расширились от ужаса. Я резко отдернул руку, потеряв равновесие, и свалился со стула.
Это что такое!?
Голова закружилась и зашумело в ушах, заглушая мой крик.
Мама вдруг подняла на меня грустный взор. Ее лицо было бледным, чрезвычайно утомленным, глаза впавшими и печальными. Белые щеки влажные от недавних слез. Я не замечал этого раньше и сейчас ужаснулся тому, что увидел. А потом она отвернулась.
Не в силах больше вынести этого ощущения я выскочил из дома и припустил вниз по улице, даже не задумываясь над тем, куда теперь.
Какой сейчас день? Я совершенно не помнил, что было вчера или позавчера, и любые другие дни, как будто это выветрилось из памяти – ничего не сохранилось, кроме леденящих кровь обрывков. Страх поселился в душе и гнал ее дальше и дальше, ожесточено стегая кнутом без перерыва. Я миновал закрытые окна старых домов, пустые закоулки, цветочный магазин и еще пару каких-то неопределенных строений, перекресток за перекрестком. Задыхался и глотал ртом ледяной воздух, но ветер дул мне в спину, придавая скорости и замораживая пальцы рук.
В пасмурном небе, словно восставая из глубин мироздания, медленно и уныло плыли вереницей гигантские серые облака. Пролетала стая черных ворон, разнося по всему городу свое противное карканье. Тьма расправляла крылья и накрывала город.
Я призрак? Что за чертовщина!? Этого не может быть. Я все-таки умер и теперь привидение? Когда это произошло?
Ноги принесли меня в лавку мистера Кричмена. За стеклянной витриной магазинчика красовались маски безобразных фантастических существ с уродливыми ухмылками и дьявольскими усмешками, словно потешались надо мной. Только у Скруфурда Кричмена продавались самые страшные маски в городе. Я всегда восхищался им. Диву давался, как он их только делает? Из какого материала? И какую цену он заплатил за эти поистине мерзостные и чудовищные шедевры искусства? Я знал ответ... Тот огромный шрам, полученный словно от схватки с оборотнем, тянулся от левой щеки ко лбу и скрывался за черными редеющими волосами. Это был маленький неприметный старичок, судьбою награжденный горбом и странным зловещим взглядом, возможно отчасти из-за бельма, имевшегося на левом глазу. В потрепанном расстегнутом сюртуке, под которым скрывался черный жилет и вечно белая неглаженая рубашка.
Я считал себя здесь, как дома. Но сегодня отчаяние привело меня сюда против воли.
На двери висела табличка «Закрыто». Однако если вы призрак, то для вас это не проблема. Я беспрепятственно проник внутрь, не открывая двери.
Пространство накрыл полумрак. У дальней стены в ряд располагались длинные широкие шкафы, затянутые искусственной паутиной. На полках лежали различные товары: от простых безделушек до бросающих в дрожь костюмов и декораций. Один шкаф специально отводился под хранение всевозможных интересных книг. С потолка свисали оранжевые ленты, черные пауки и прочая картонная нечисть. На стойке стояла лампа с красным абажуром, освещавшая пыль, рядом лежала стопка бумаг, а поверх них – синяя шариковая ручка. Самого владельца не наблюдалось.
Я взглянул на одну из полок, осматривая старинные фолианты, обернутые в кожу. Из другой комнаты вдруг донесся чей-то болезненный кашель. Затем возня и скрипы. Я повернул голову и заметил мистера Кричмана в своем фирменном замызганном сюртуке с оторванной пуговицей. Он бережно брал в руки каждую вещь и с усердием раскладывал в нужном порядке, медленно прохаживая вдоль шкафов, словно библиотечный сторож. На меня он даже не обращал внимания. Оно и понятно, ведь я призрак.
Старик встал за стойку, смахнул рукавом со стола пыль и громко закашлялся.
Я с любопытством подошел поближе, почти напротив него. Нас отделяла только перегородка.
Он надел очки, взял ручку и сделал очередную пометку в записях.
– Ты что-то хотел купить? – гнусаво спросил мистер Кричман, не отрываясь от занятия. Я в растерянности оглянулся, но в магазине никого, кроме нас, не было. Тогда к кому он обращался? – Наверное, ты хочешь опять поглядеть на мои маски, – продолжил он, неторопливо убирая ручку и поднимая на меня глаза. Сердце бешено заколотилось в груди.
– Вы... Вы меня видите? – опешив, произнес я.
– Конечно, вижу.
– Но я ведь... умер. Правда?
– Да, – подтвердил он с грустью. – Ты хотел спросить у меня кое-что еще.
Я малость задумался и после некоторого неловкого молчания спросил:
– Почему я здесь?
– Тебя привела сюда нужда и страсть. Но ведь это не тот вопрос, который ты хотел задать мне, – из-под круглых очков на меня пристально, выжидающе смотрел мутный карий глаз.
– Почему я чувствую страх? – собравшись, выдохнул я.
– Это единственное, что осталось от тебя настоящего, от твоей души, – он усмехнулся. – Из прошлых твоих поступков и отношений можно легко узнать, какие чувства ты ставил на первое место, а про какие и вовсе забыл. Помнишь, как ты замучил дворнягу в прошлом месяце?
– Откуда вы это знаете?
– Ты сам мне рассказывал.
– Я не помню, – сказал я дрожащим голосом.
Мистер Кричман закашлялся.
– А что ты помнишь?
– День до своей смерти. Но я тогда был не один, со мною был еще кто-то. Мы бежали, там был черный дом... и монстр. Кто-то гнался за нами, а потом я оказался здесь. Уже как призрак.
Он почесал щетинистую щеку.
– Что теперь со мной будет? – спросил я в испуге и подавленности.
– Ты теперь останешься здесь, Кевин, и очень надолго, – сказал он. – Взрослые и дети будут приходить в мою лавку, чтобы приобрести что-нибудь страшное, – он бросил взгляд в сторону застекленного ящика с товарами. – Мои маски изрядно поистрепались и требуют нового экземпляра. Каждый раз, когда дверь будет открываться и прольется трель колокольчика, на витрине магазина мои гости смогут глазеть на новую маску ужаса. Твою маску, Кевин. Ты почти готов к этому.
– Нет, – прошептал я. – Подождите, этого не может быть. Пожалуйста, Вы же знаете, как все исправить. Я обещаю, клянусь, что исправлюсь! Вы же дадите мне второй шанс!? Прошу вас...
Он покачал головой, черкая что-то в тетради.
– Второго шанса мы не даем, – хладнокровно ответил он и сочувственно улыбнулся, но вышло как-то злорадно, угрюмо. – С другой стороны, ты станешь причастником нашей маленькой тайны – совершенно удивительного искусства. Разве не этого ты искал всю жизнь?
Ноги сделались ватными, и в горле застрял огромный ком. Меня знобило и тошнило от этих ощущений. Но еще больше от страха и смятения. Я начал забывать и почти забыл все, что связывало меня с тем миром. Судорожно пытался вспомнить в надежде отсрочить неизбежную участь еще ненадолго и придумать способ вернуть все назад. Но был поглощен мыслями о своей смерти и скован ими. Как я умер? Когда это случилось? Почему я не помню?
– Нет! – закричал я в ужасе и попятился к выходу. – Я не хочу! Вы не можете так поступить со мной! Мне нужно домой! Я возвращаюсь домой!!
– Вернись, Кевин, – звал он меня с улыбкой. – Вернись. Здесь теперь твой дом, среди моих очаровательных монстров. Тобой будут любоваться тысячи и восхищаться твоими подлинными эмоциями! Ты станешь главным экспонатом в моей коллекции!
Но я уже не слушал его и вылетел из лавки. В лицо мгновенно ударил морозный ветер, закруживший хоровод листьев и веток.
Я бежал без остановки. Из разных уголков улиц возникали тени – силуэты призраков, от которых исходило тусклое голубоватое свечение. Они двигались ко мне навстречу, протягивали свои руки, точно когти, цепляясь за плечи, невыносимо стенали и тихо, тоскливо выли могильную песнь, как будто молили о помощи.
– Кевин... иди с нами... Кевин... присоединяйся к нам... стань частью нас, Кевин...
От ветра заслезились глаза. Я практически не чувствовал тела и не соображал, куда бегу. Грудь горела и разрывалась от недостатка воздуха. Они окружили меня со всех сторон.
Какой-то лысый мужик в черном пальто, сжимая в своем кулаке кость, размахивал ею, как дикарь. Кость задевала других и проходила сквозь их прозрачные тела, и как будто накатывал сквозняк. Некая безглазая, полная, пожилая дама слепо шарила руками по сторонам, словно искала меня, но внутри ее пустых глазниц что-то энергично копошилось. Один приблизился ко мне совсем вплотную, выставляя обезображенную половину лица, кожа была порвана на лоскуты и ужасно гнила, остальная часть являло собой просто месиво – фарш из грязной мясной серо-бурой массы. Он прикоснулся ко мне, и внутри что-то сжалось от омерзения и страха, но я ничего не ощутил. Он не смог дотронуться, ибо был таким же, как я, фантомом. Однако радость от этого длилась недолго. Холод окончательно завладел моим телом. Я превратился в подобие камня или статуи, а может быть, как и говорил мистер Кричман, я стал маской. И на моем бледном измученном лице, перед тем как затвердеть, отпечаталась невообразимая гримаса кошмара и безнадеги: остекленевшие глаза уставились в немыслимую пустоту, а рот раскрылся в адском визге, словно бы в преддверии черного безумия, открывающего неисследованные бездны вечных страданий...
– Кевин?.. Кевин, – эхом звучал чей-то голос. Он настойчиво вырывал меня из темноты. Знакомый голос, как будто я его уже слышал раньше. – Эй, Кевин, очнись!
Темнота расступилась перед глазами, и больно ударил яркий белый свет. Заплясали красные мошки. А он продолжал повторять, как заведенный:
– Кевин! Давай же! Ну же, давай, поднимайся, дружище! Вставай!
– Что произошло? - мой голос осел. Было странное чувство, будто в горло налили свинец.
Я лежал распластанный на горячем асфальте. Беспощадно палило солнце, но я не испытывал к нему той ненависти, что прежде. Воздух плавился от жары. А рядом, накрыв своей большой тенью, надо мной склонился Игги – и вовсе не свинья – мой лучший друг. Живой. Красный, вспотевший и сильно взволнованный.
– Ты как? – спросил он, помогая мне встать.
Я несколько раз прочистил горло и снова произнес:
– Что произошло?
– У тебя случился солнечный удар. Ты, типа, потерял сознание, и вот, – сказал он.
– Сознание? Долго я лежал?
– Минуту, может полторы.
Я огляделся вокруг, покачиваясь на слабых ногах. Игги придерживал меня, чтобы я не упал.
– Где голубь? – вдруг выпалил я.
Он изобразил полное недоумение.
– Какой голубь?
– Ты не видел раненого голубя?
– Нет, – ответил он. – Мы собирались в лавку мистера Кричмана, забыл?
– Нет! – внезапно вскричал я в паническом страхе, но встретившись с беспокойным взглядом друга, запнулся на секунду. – То есть, я хотел сказать, что... что-то не хочется. Настроения нет.
– С тобой все в порядке? – спросил он с подозрением. – Может к врачу надо, ты вроде сильно ударился?
– Нет, – сказал я и впервые свободно улыбнулся, положив руку на плечо друга. – Как же я рад тебя видеть, приятель. Просто пошли домой.
– Ты уверен, что с тобой все нормально? Ты какой-то странный и пугаешь меня, – говорил Игги, наблюдая за каждым моим действием. От удивления он разинул рот.
Я ожесточено срывал со стен комнаты развязные плакаты и агрессивные постеры своих некогда любимых музыкальных групп и без сожаления рвал их на мелкие кусочки. Все, что хоть как-то было связано с темным и ужасающим прошлым, порвал до единого. Это принесло мне несказанное удовольствие и умиротворение. Я выбросил в мусорный бак лампу с черепом, туда же отправил и красный ковер с непонятным символом.
– Я абсолютно в норме, даже лучше, чем ты можешь представить. Я ведь теперь изменился. Знаешь, как говорят: «Нельзя стоять на месте, так к цели не приблизишься».
– А какая у тебя цель? Ну, кроме того, чтобы устроить в своей комнате погром и бардак.
– Пока не знаю. Я только начинаю свой путь. И прежде я хотел бы извиниться перед тобой.
– Извиниться? – удивился он.
– Да. Знаю, я был эгоистом. Вел себя очень ужасно по отношению к тебе, да и другим тоже. Надеюсь, ты простишь меня за это, – сказал я искренне.
Он растерялся.
– Конечно. Типа, да.
– То есть, мир?
– Да, мир.
Я протянул ему руку для тайного рукопожатия. Он колебался, но все же пожал мне руку. И по спине пробежал неприятный холодок. Неужели он забыл?
– Подожди-ка, – прошептал я, уставившись на него расширенными глазами и словно пытаясь что-то себе объяснить. В голове помутнело. – Ты не Игги! – наконец вскричал я.
Он спокойно пожал плечами и состроил виноватую гримасу.
– Мда-а, – протянул он, вздыхая. – Черт, спалился! Но я бы и не смог долго играть роль этого болвана. Ты ведь не выдашь меня, Кев, правда? Только умоляю, не говори об этом его родителям, – на его лице расплылась злая, холодная, гадкая улыбка. – Чего молчишь, партнер? Пойдем пугать людишек? У меня родилось столько гениальных идей, пока я находился там, в клетке...
Конец.
Новость отредактировал catberry - 6-02-2017, 13:45
Причина: Стилистика автора сохранена.
Ключевые слова: Дети кошмар призраки переселение душ страх авторская история