В глубинах. Часть 2
Хочу вернуться! Хочу вернуться! Хочу вернуться!Я схватилась за голову, зажмурилась и упала на колени, заорав от безысходности.
- Я тут не останусь! Я обязательно выживу! - вырывалось из моих губ. - Прямо сейчас!
Я встаю на ноги и будто бы зверею. Что-то внутри моей груди внезапно начало гореть невидимым огнём. Меня всю ломало изнутри, и от этой боли мои руки невольно тянулись к сердцу. Хотелось вырвать его прямо из своей груди, дабы не чувствовать этого дикого дискомфорта.
Глаза застилали слёзы. Ярость скрючивала меня, заковала в своих цепких лапах.
Я не заметила поначалу, что мир вокруг меня - зимний, тёмный и, конечно, бескрайний лес - вдруг начал меняться. Земля под ногами, покрытая толстым слоем снега, потрескалась, а та чёрная и непроглядная пустота, что заменяла ночное небо, и впрямь, как я говорила, раскололась и свалилась вниз, прямо на меня.
Тот самый грохот, наверное, и предшествовал этому обрушению. Только теперь он разносился, не останавливаясь, не стихая. Лишь изредка прерываясь. Звук был похож на "тук-тук... тук-тук..."
Внезапно сам этот тёмный и зимний лес, вслед за пустотой, нависшей некоторым временем ранее над моей головой, стал разваливаться на глазах. Вокруг меня деревья не ломались, а разбивались, словно стекло, земля трескалась, и всё это издавало невероятно громкий звук бьющегося стекла на пару с грохотом.
Все эти факторы сводили меня с ума. Я уже давно рухнула с ног, приземлившись на колени, и старалась закрыть уши, зажмуриться, дабы хоть как-то себя оградить. Сквозь крепко сомкнутые веки вижу свет. Медленно размыкаю их, и в глаза теперь бьёт будто бы луч солнца. Такой же яркий, ослепляющий. Внезапно вспомнила про керосиновый фонарь паренька, ведь он так же ослепительно светил, но этот свет... будто бы всё полыхает им! Не огнём, а этим светом!
И моё тело погружается куда-то. Силы покидают ту мою форму, которая существовала здесь и сейчас, в подсознании. Постепенно проваливаюсь в этот свет... или поднимаюсь?
- Ну же, давай!
Чувствую толчки в грудь. Грохот не прекращается.
- Девочка, открой глаза.
Вокруг этого совершенно незнакомого голоса крутится целая опера таких же. Стоит гул, отталкивающийся эхом в моём сознании. Весь мир сейчас отталкивается от меня эхом!
Начинаю ощущать своё тело, понимаю, что могу, если захочу, двигаться. Ещё немного. Совсем немного...
Тук-тук... тук-тук... тук-тук...
Кислород внезапно заполняет лёгкие, и грудь вздымается, а моё тело жадно принимает дозу воздуха. Потом снова, снова...
Дышу! Я начала дышать!
Тук-тук всё тише, теперь не отдаётся так громко, не сводит меня с ума. Теперь стук долбит по вискам, отдаётся в затылке, во всём теле... Будто бы я вся пульсирую. Что ещё? Ну же? Что?! Хочу испытывать это.
Ощущаю свои веки, которые закрыты. Нет, даже не закрыты, а лишь слегка прикрывают глаза. Начинаю видеть.
Солнечный свет. Тот самый. День, который совсем недавно потускнел, вновь обрёл солнце, и его лучи ударили в глаза. Жмурюсь.
- Тихо! Она проснулась! Отойдите все, живо! Нужно пространство.
Надо мной нависает кто-то. Его руки аккуратно касаются моего лица.
- Давай, девочка, просыпайся... Ну? Слышишь меня?
Глаза обретают зрение. Надо мной лицо молодой девушки. Она мило улыбается мне и облегчённо выдыхает.
- Ты просто молодец, - удовлетворённо говорит она. - Вырвалась. Дорогуша, только что ты пережила клиническую смерть, в которой пробыла... - девушка смотрит на свои наручные часы. - Пять минут и сорок пять секунд. На волоске...
Люди, столпившиеся вокруг, начинают аплодировать моей, очевидно, спасительнице. Пока что это всё, что мне сейчас понятно. Меня вырвали из лап самой смерти, и я всё ещё помню, где побывала - в своём подсознании. Есть ощущение, что это ещё не всё. Что моя клиническая смерть есть лишь начало.
Меня быстро доставили в больницу на прибывшей карете "скорой". Моё тело всё ещё будто бы безжизненно лежало на каталке, а голова вяло поворачивалась из стороны в сторону. Своё перерождение я, скорее, наблюдала лишь глазами, которые вновь в полной мере обрели зрение.
Потом, минуя душную пробку, оказываюсь среди белых стен, белых халатов и взбудораженных людей. Мельком замечаю, что у стола регистрации уже столпилось несколько репортёров, которые требовали их либо пропустить, либо дать интервью. Но никто ничего не мог сказать. Почему-то. Что уж говорить обо мне? Я не понимала, что со мной случилось, что привело меня к погружению в подсознание... что чуть было не убило?
Моё лицо неудобно сдавливала кислородная маска. Голова начинала предательски кружиться и болеть, наступал сон, одолевая меня. Нет-нет! Только не сейчас! Я ведь только что очнулась. Вдруг снова потеряю себя?! Не дайте мне уснуть, прошу!
Голоса вокруг смешиваются в один неразличимый гул, похожий на тот, который я слышала, когда проснулась. Даже белый цвет, окружающий и преследующий меня на каждом шагу в этой больнице, тускнел, блекнул, но что-то всё равно временами выталкивало меня из бессознательного состояния. Что-то внутри меня.
Я невольно опрокинула голову вправо и заметила её впервые. Тогда. Именно в тот день увидела её в первый раз, но не придала никакого значения. В те минуты мне было плевать на всё, мне было тяжело... от чего? Чёрт его знает. Единственное, что меня действительно волновало - дикое желание спать и не менее дикое желание не засыпать.
И мне удалось. Сознание, такое нежное отныне и лёгкое, как воздух, постепенно мне вернули. Оно окончательно вошло в моё тело и закрепилось в нём, не покидало больше.
И вот я сижу на койке в одиночной палате, куда обычно доставляют только что реанимированных... А меня ведь тоже можно отнести к реанимированным?
Со спины меня подпирает мягкая подушка, ноги покрывает одеяло, а к носу прикреплена противная и очень неудобная с непривычки трубка, которую мне надели на всякий случай, дабы, если что, снабжать организм кислородом. В вене - игла, переходящая в ещё одну трубку, а та - в капельницу. По правую руку от меня большое окно, а за ним стоит ночь, точнее, вечер. Как бы мне хотелось сейчас вдохнуть прохлады...
По правую руку не только окно больших масштабов, но и не менее больших масштабов монитор, на котором скачет полоска, означающая моё сердцебиение.
Она раздражающе пикает. Пикает и пикает.
Я стараюсь игнорировать все эти звуки, так как... мне удалось услышать собственный кровоток? Бредово звучит. Но я вот уже часа полтора сижу, не двигаясь, и пытаюсь услышать этот звук снова. Будто бы огромный поток воды накрывает меня, и я погружаюсь в бездну. Не знаю. Ничего не знаю, но... но мне это очень нравится. Я будто бы покидаю саму себя, но тем не менее продолжаю себя ощущать. У вас когда-то было такое? Я слышала о сонных параличах, но дело в том, что моё тело не спит. Тело бодрствует, как и каждая клеточка его, как и каждый орган его. И мозг. Что-то непонятное творится с моим мозгом. Пока мне не удаётся разобраться. Но что-то надвигается, как я уже говорила.
После своего путешествия в себя, после разговора с частичкой своего подсознания я начала смотреть на мир по-другому. В прямом смысле. Можете мне не верить, ведь это дело каждого, но это действительно происходит со мной. Клянусь! Клянусь всеми святыми, чёрт мня побери!
Я видела маленького мальчика. Ничего необычного, да? Только видела я его в окно соседнего дома, пока он ещё не вошёл в свою комнату и не подошёл к окну. Внутри меня будто бы что-то перевернулось или, скорее, наоборот, какой-то из узлов, ограничивающий истинные способности человека, развязался, давая свободу мне, моему мозгу. Это не был взгляд сквозь стену, ведь в таком случае это было бы и впрямь похоже на самую обыкновенную и довольно банальную фантастику. Это была интуиция. До того, как усесться в постели поудобнее, я стояла у своего окна и оглядывала напротив стоящую жилую многоэтажку. Мой взгляд совершенно случайно остановился на окне того мальчика, и в нём не было света. Потом какая-то часть меня вдруг... что это именно такое? Что это было?
... Дрожь? По всему телу, словно меньше, чем за секунду, пробежал электрический заряд, и я подумала, лишь подумала, что, вероятно, сейчас в свою комнату войдёт мальчик. И он вошёл.
Меня, как ни странно, этот факт не удивил, так как совпадения случаются. Хотя... Нет. Больше в совпадения не верю. И всё равно над такими вещами ещё нужно думать, очень тщательно, обдумывать всё до мелочей.
И тут ещё стук в висках, а потом та самая кровавая волна в моём теле.
Мня всего-навсего сбила машина. Точнее, она меня не просто сбила, а переехала, сломав, конечно же, пару рёбер и руку.
Хотите секрет?
Полчаса назад, сосредоточившись на своих травмах, я услышала хруст и почувствовала резкую боль, разнёсшуюся по всему тело. Невольно вскрикнула даже. Но эта боль как неожиданно ударила по мне, так же неожиданно и стихла. Будто выстрел.
Знаете, что произошло? Встали на место рёбра. Клянусь. Я даже согнуться могу, я даже в позу "мостик" прямо сейчас способна встать! И я не кричу об этом, не пытаюсь кому-то намекнуть, что со мной что-то не так, что-то происходит, потому что прекрасно знаю, что происходит. Каким-то образом, вырвавшись из своего подсознания, я сломала какой-то барьер, сдерживающий все возможности моего мозга. Я просто одна из тех, кто обрёл новую жизнь с новым телом и... способностями?
Как много вопросов! Может, мне и не нужны на них ответы.
Краем глаза вижу силуэт, элегантно расположившийся в кресле у стены. Оборачиваюсь и вижу её. Девушка. Та самая, которую мне довелось увидеть по прибытию в больницу.
От неё веет холодом, а взгляд врезается прямо в душу. Честно, у неё совершенно обыкновенные карие глаза, но таких глаз нет ни у кого. Я с опаской оглядываю девушку. Она сидит в кресле в позе лотоса, с какой-то странной и едва заметной улыбкой глядя на меня. Совершенно обыкновенная, не имеет никаких отличительных черт, но если вы вдруг встретите такую на улицу или же где-нибудь в торговом центре, то по непонятной причине не сможете оторвать от неё глаз, как я сейчас. И это не недоумение от того факта, что она как-то совершенно незаметно пробралась... Пробралась? Как она тут оказалась? Дверь заперта снаружи.
Не осмеливаюсь задать ей вопроса. Всего лишь подросток. Не девушка, а именно девчонка. Веснушки на лице, яркие, выразительные. Каштановые волосы. Бледная кожа. И холод. Холод, как мне подумалось, её неотъемлемая часть.
- Может, сама скажешь, что ты такое? - начинаю я разговор, и мой голос, как назло, звучит очень неуверенно и хрипло.
- Ты мне понравилась, - незнакомка не замечает моего вопроса, а её улыбка превращается из едва заметной в хищную. - Заметила тебя как-то случайно. А потом, как выяснилось, ты меня тоже заметила.
- Я ведь задала вопрос.
- И что? Быть может, у меня нет желания отвечать на него? Или я попросту не знаю ответа? Что ещё в таком случае я могу, кроме того, как просто проигнорировать его?
Она показалась мне грубиянкой, поэтому я ответила ей молчанием, но лишь через секунду после того самого молчания всё-таки задала ещё один вопрос:
- А сколько тебе лет?
- А сколько дашь?
Бесит.
- Наверное... шестнадцать? Или пятнадцать лет, - предполагаю я.
- Пускай будет шестнадцать.
- А имя-то хоть у тебя есть?
- Имя. Такая формальность. Тебе, как человеку, просто необходимо знать название чего-либо, уметь что-либо называть и к чему-либо или же кому-либо обращаться, говоря определённое слово. Имя. Бред какой-то. Если тебе так легче, то можешь придумать его для меня.
- Мне было бы легче, если бы я имела представление о твоей сущности. Ты... призрак? - сама усмехаюсь над этим предположением.
Она тоже смеётся.
- У призраков, наверное, нет времени на знакомства, да и мне самой ни разу не доводилось видеть их. Ни одного. Дело в том, что... как вы это там называете? Личностью? Так вот я себя не ощущаю ни личностью, ни чем-то ещё. Я часть мира, какая-то его частичка. Пускай самая малая, но ведь и этого вполне достаточно, чтобы просто существовать. Как сказал кто-то: "Мы есть нематериальная реальность"*. Я бы сказала немного иначе - мы есть то, что ни одной науке неподвластно. Звучит гордо, не без малой доли... как вы это называете? Пафоса?
- Знаешь, я совсем не удивлена.
- А я не удивлена, что ты не удивлена. Не ты первая и не ты последняя, кто ещё проснётся другим человеком. Вас, на самом деле, не так много. И, признаюсь, с вами, с людьми, гораздо интереснее и занятнее общаться, чем просто наблюдать.
Девочка подставила одно согнутое колено под подбородок, завороженно глазея на меня.
- Ну? А тебя-то как зовут?
Теперь-то я помню. Безусловно, помню.
- Лемниската. Можно просто Лемни.
- Довольно редкое имя. Классно звучит. Тебя назвали в честь обозначения знака бесконечности. Круто.
- А тебя будут звать Аномалия.
- Что?! Нет, прошу, не называй так. Хотя... глупо, конечно, но дело это исключительно твоё.
Несмотря на всю свою непробиваемость по поводу "формальности" таких вещей, как имя, девчонка всё равно замялась, услышав своё имя, которое я ей дала, высказала недовольство. Очевидно, даже у нематериальной реальности есть вкус.
Меня пугает то, что я совсем не боюсь того, что сейчас происходит. Меня очень сильно пугает это. Или всё-таки самое страшное ещё впереди.
- Ну а ты? - Аномалия сложила руки на груди, вновь сев в позу лотоса. Она с интересом смотрела на меня, почти ни разу не отвела взгляд. - Ты себя осознаёшь?
Её вопрос в какой-то степени ввёл меня в ступор. Хотя, как только я услышала его, мне тут же захотелось дать положительный ответ, кивнуть, промычать "угу" или что-то в этом роде, но почему-то не вышло. Что-то остановило меня, заставило сначала подумать. Ощущаю ли я себя? Безусловно, кем-то ощущаю. Я кто-то. Я человек, я личность, я... я не знаю.
Пожимаю плечами.
- Я чувствую страх. Тебе страшно, да?
Смотрю на девочку и ничего не отвечаю, но по моим глазам она и так видит, что она права, что мне действительно страшно.
- Моё тело словно не моё вовсе. Чувствую себя отвратительно, потому что... потому что будто бы всё это, всё, что у меня получается теперь проделывать, мне не принадлежит. Я присвоила себе некие способности, пользуюсь ими. Но самое обидно то, что никто меня не спрашивал, хочу ли я жить этой жизнью, проживать её вот так. Есть ли моя вина в том, что меня сбила машина?
- Даже если ты случайно и перешла дорогу на красный свет, в результате чего тебя и сбили чуть ли не насмерть, то по большей части это всё равно заслуги судьбы. Запомни, в мире никогда не происходит случайностей. Люди неспособны разглядеть что-то, посмотреть сквозь, поэтому в поисках здравого смысла и вообще какого-либо смысла они прибегают к такому понятию, как случайность. Я не говорю о том, что всё уже решено и каждому отведён свой путь, нет. Тут играет роль выбор каждого. Осознанный он или нет - неважно. Ты, допустим, выбрала посмотреть в небо в тот момент, когда светофор дал сбой, начав светить красным, а ты не заметила этого. И водитель, что тебя сбил, лишь на секунду отвернулся, чтобы открыть окно, ведь его беременной жене было душно. Я хочу сказать, что мы сами строим свою судьбу, выбирая каждый день, каждую минуту. И тебя сбила машина. Ты выбрала жизнь. Ты выбрала жизнь, но было условие - новое тело. Оно твоё и только твоё, но судьба усовершенствовала его. Твои травмы не были совместимы с жизнью до тех пор, пока тело оставалось таким же хрупким, как у остальных людей. Ты никакой не стальной титан, никакой не супергерой, Лемни. Ты такая же реальность, как и я. Только материальная. Не вини себя или кого-то ещё, просто живи. Поверь, не принимать реальность, какой бы она ни была, проще простого. Гораздо сложнее смириться, осознать и принять... а потом вместе со всем этим продолжать действительно жить и дышать полной грудью.
Аномалия вдруг встала с кресла. Я обратила внимание на её маленький рост. Девочка подошла к моей кровати, а потом с силой вырвала все те приборы, которые были прикреплены к моему телу.
- Оно тебе не нужно. Тебе станет очень легко, как только поймёшь. Ещё увидимся, да?
Она подмигнула, развернулась, открыла окно, и с улицы на меня тут же подуло той самой прохладой, о которой я начала мечтать в этих четырёх стенах. Девушка поднялась на подоконник и вышла в окно. Я видела, как она начала стремительно падать вниз, но, конечно, разбиться Аномалия не может.
Я такая банальная... Закрываю лицо руками и начинаю хныкать. Самой от себя противно, но такова моя человеческая натура - все эмоции нужно рано или поздно выплёскивать.
Моя жизнь в корне поменялась. Я сама изменилась в корне. Не стоит много и довольно скучно рассуждать над тем, как мне сейчас нелегко. И бесполезно тоже. Мне стоит думать о других вещах, о тех, которые действительно в моём случае будут важнее, чем разрывание между "было лучше?" или "вероятно, лучше сейчас". Пока мне сложно. Очень сложно.
Я всё ещё в больнице, но это не мешает мне уединяться. Чаще всего меня просто оставляют в своей палате, порой разрешают прогуляться, но в основном включают телевизор и заставляют лишний раз не вставать. Им не объяснишь, что у меня уже ничего не болит, что уже всё зажило. Совсем скоро рентген покажет им, насколько быстро регенерирует моё тело. И я, возможно, стану сенсацией. Не хочу. Может, сломать себе ребра на этот случай? Они ведь восстановятся, как только я захочу этого. Нет, не желаю пользоваться своим мозгом, словно игрушкой. Этим нельзя пренебрегать, ни в коем случае.
Интересно, а я в действительности могу влиять на окружающий меня мир? Взаимодействовать на высшем уровне не только со своим телом, но и с окружением. Я не пробовала, и мне не хочется. Больше всего меня интересует исключительно Аномалия. Кто она? Девочка-подросток. И... всё?..
Она умеет выходить в окна, умеет появляться неожиданно и негаданно. Но что она такое? Не призрак, не полтергейст. Как она сказала? Нематериальная реальность? Что это такое? Мир, соседствующий с нашим, мир, который людям познать не под силу. Что касается высказывания по поводу взаимодействия с окружающим миром, то я просто задумалась, а могу ли повлиять на Аномалию? Она ведь... словно призрак? Ведь так? Я попробую коснуться её, и моя рука пройдёт сквозь её тело. Почему мне кажется так? И даже стыдно за это, стыдно за свою приземлённость.
Не знаю. Ничего не знаю.
Время в больнице тянулось бесконечно, выводило меня своей медлительностью из себя, и мне очень хотелось домой. Я тут покопалась в своей биографии и вспомнила, что родителей у меня нет. У меня вообще никого нет. Я детдомовская. Учусь в университете и живу в небольшом, но очень уютном домишке. Всё спонсирует правительство. Мне очень помогли в своё время.
А что будет, когда я вернусь в пустой дом? Думаю, почувствую полную свободу, а тут слишком много людей, которые, кстати, и не догадываются, что я сама себе вправила рёбра.
Мне тут нравится только по ночам, потому что только ночью мне позволено (и это я решила, что позволено) нараспашку открывать окна, а свежий ночной воздух способствует моим рассуждениям, успокаивает.
Вдруг я услышала всхлипы. Обернулась. Никого. А потом ещё, и ещё. Кто-то где-то плачет. Я встала с постели и прошлась по палате, пытаясь обнаружить место нахождения того, у кого что-то случилось. Подкралась к входной двери, прислушалась, но поняла, что звук идёт не из коридора. В коридоре лишь бесконечная беготня, голоса и звук этих громких каталок. А плач продолжался.
Я выглянула в окно и наконец увидела её. Аномалия сидела в своей привычной позе лотоса на толстой ветке дерева, растущего рядом с больницей. Она тихо рыдала, зарывшись лицом в ладони. Никогда не подумала бы, что такие люди вообще умеют плакать.
- Эй? Привет! Что с тобой? - заинтересованно спросила я. Заинтересованно, но не обеспокоенно.
Аномалия вдруг вздрогнула, взглянула на меня.
- Иди сюда, - пригласила я её, поманив рукой.
Девочка поначалу, видимо, не очень хотела прерываться, поэтом просто осталась на месте, лишь опустила свой взгляд, но потом встала, отчего сердце моё забилось чаще, ведь стояла она на высоте не меньше тридцати метров, а потом вдруг прыгнула и очень спокойно, без шума, приземлилась на подоконник, влезла в окно и спрыгнула на пол. Она то и дело отворачивала от меня заплаканное лицо, сложив руки на груди, всхлипывала. Я не решалась спросить. Лучше подождать.
- У вас, у людей, всё так просто, - её голос вызвал у меня жалость. Аномалия подняла на меня мокрые глаза. - Вас могут спасти и спасают, защищают. У вас есть такие понятия, как "полиция" или "спасательная служба". А нам никто помочь не может.
- А вам бывает необходима помощь? Вы ведь бессмертны, или?..
- В этом и заключается самый ад, Лемни. Мы не умрём, но будем вечно страдать, вечно терпеть, а порой и вправду задумываешься, что лучше уж умереть, чем...
- Погоди-ка, - я присела перед девочкой на корточки, и (о чудо!) прикоснулась к ней, взяла её руки. - Тебе нужна помощь?
Она молчала.
- Ну же? Что такого может случиться, чтобы ты заплакала?
- Ему не нравится, когда я к людям прихожу... - прошептала Аномалия. - Он знает, что я с тобой подружилась, и наказал меня. Сказал, что наказывать за это будет ещё очень долго и много. А он всегда очень больно наказывает!
- Кто он? О чём ты говоришь?
Аномалия всхлипнула в очередной раз. Девочка отвела от меня взгляд.
- Он. Лемни, в нашем мире почти никто не существует одиночкой. У многих есть их близнецы, не схожие по внешности, по возрасту и полу, но абсолютно идентичные лишь тем, что мы есть, нашей составляющей. Вы, люди, это назвали энергетикой. На самом деле это лишь линия жизни. Мы связаны, как настоящие близнецы, и не можем расставаться надолго. И как бывает в фильмах или книгах, в паре близнецов один обязательно хороший, а другой плохой, злой. Мой близнец очень злой. Он очень страшный. Злые близнецы как правило не имеют определённой внешности, они лишь могут скопировать её. А я, считающаяся добрым близнецом, могу выглядеть лишь как человек, потому что потенциально могла бы им родиться. Понимаешь, есть такая тонкая грань: какие-то твари так и вынуждены оставаться нематериальной реальностью, а какие-то могли бы родиться в настоящем живот теле. И они ненавидят нас за это, ненавидят людей, но при этом слишком сильно любят себя. У вас, у живых, тоже есть такие близнецы тут, у нас. И у тебя он есть, только увидишь ты его после смерти, станешь такой, как я.
- Погоди, так ты... постой, ты была жива когда-то?
Аномалия кивнула:
- Вы привыкли называть нас призраками и считать, будто мы переродимся, но этого не бывает. Мы умираем и остаёмся тут. Кто-то говорит, что человек после смерти обретает свободу, но это не так. Некоторые близнецы, несмотря на свой дурной нрав, относятся к своим хорошим близнецам с уважением, ведь оба без друг друга существовать не могут, но есть мой близнец. Он меня ненавидит. И постоянно издевается.
Вдруг я заметила нечто странное, что в дальнейшем напугало меня настолько сильно, что я отскочила от Аномалии, вскрикнув.
Из уголка глаза девочки сначала вылезли усики, и они невозмутимо шевелились, а потом и всё остальное. Миниатюрная сколопендра. Насекомое выползло, растянулось по всей щеке девочки, а потом скрылось во рту.
Аномалия лишь кивнула, видя мою реакцию:
- Я же сказала, что он издевается. Что он делает мне больно.
В мою дверь постучали, и девочка, всё ещё не поднимая глаз, вдруг исчезла.
Стучала медсестра, чтобы спросить, всё ли в порядке, так как я кричала. Да, всё в порядке.
Было до этого момента.
Из головы никак не шла картина со сколопендрой...
Но ещё и раздумывала над своим близнецом. И над тем, как могла умереть Аномалия. Много над чем.
Мне хотелось защитить её, потому что, кроме меня, очевидно, никто этого не сделает, а коротать вечность с деспотом как-то не очень хорошо. Даже если во мне и взыграли уверенность и смелость, то что я могу? Уничтожить? Смешно! Можно лишь усмирить, сделать так, чтобы доминировала Аномалия, а не он. Но каким образом я это сделаю?!
Могу ли встретиться со своим близнецом сейчас? Он есть, но я его не ощущаю. Может, живым неподвластно это - общаться со своим злым близнецом? Живым, у которых мозг не работает на все сто, а то и больше процентов. А я могу. Я теперь многое могу.
Осталось понять, как его призвать к себе. Он мне нужен.
Ты мне нужен! Прошу, услышь. Как ещё к тебе обратиться?
- Ну же...
Я закрыла глаза, уселась поудобнее. Мои мысли полностью направлены на призыв к себе своего близнеца. Я чувствую и слышу своё сердцебиение, своё дыхание. Пытаюсь... как это называется? Действительно, что такого я делаю? Честно говоря, не знаю, но что-то делаю, что-то получается.
Чувство, словно сам мир раскололся на две половины. И такт моего сердцебиения усилился вдвое, и дыхание вдруг послышалось не только от меня.
Ты же здесь. Теперь я чувствую.
Открываю глаза.
Он сидит прямо передо мной, и его огромные глаза пристально оглядывают меня с ног до головы.
Кот. Огромного размера сфинкс. Он сидел, слегка пригибаясь, потому что голова упиралась в потолок. Ясно дело, этому коту в такой комнате тесно.
- Мой... близнец? - неуверенно произнесла я, хотя заранее планировала лишь об этом подумать, но не озвучивать.
- Мне нравятся коты, и я кот.
Аномалия говорила, что они могут принимать такой облик, который захотят. Видимо, образ человека ему не нравится, но я попробую настоять.
- Прости, не мог бы ты... ну...
Внезапно огромный кот преобразился в нормального человека. Парень, на лице которого вдруг появилась маска в виде морды кота. Единственное, на месте, где должны быть глаза, глаз не оказалось. Там просто пустая чернота. И он всё ещё находится в положении сидя.
- Спасибо, - поблагодарила я. - С полуслова понимаешь.
- Это верно.
И тут я узнала его. Узнала лишь потому, что рядом с парнем стояла керосиновая лампа.
- Так это ты! - воскликнула я. - Я тебя помню!
- Знаешь, почему я её ношу? Потому что не люблю абсолютную темноту. Гораздо лучше, когда в этой самой темноте есть хоть какой-то луч света. Самый малый.
- Так ты мой злой близнец?
- Злее, чем может показаться.
- Я не чувствую к тебе неприязни, не чувствую и опасности. И это странно, ведь...
- У вас, у людей, есть определённые стереотипы на какие-либо вещи, и это меня всегда раздражало. Злой - опасный? Злой - обидчик? Во многих случаях "зло" - лишь черта характера человека, врождённая или выработанная, но не несущая в себе всей этой стереотипной ерунды. Злыми называют тех, кто, к примеру, не разрыдался при виде мёртвого кролика или спокойно посмеялся, когда у человека горе. Злые - не значит лишённые чувств и моральной красоты. Злые - не безнравственные и не безразличные. Злой в понимании человека становится не просто злым, а самым настоящий чудовищем. Но на деле злой лишь тот, чья душа окутана мрачной реальностью. Мы не смотрим на мир через розовые очки, потому не кажемся добрыми и приятными в общении для многих людей. Но мы не чудовища и не аморальные уроды, ясно? Вот поэтому ты не чувствуешь рядом со мной опасности. Я её просто не несу.
Внезапно близнец встал на четвереньки и залез таким образом на стену, после чего подполз к лампочке на потолке и стал её завороженно рассматривать, прикасался когтистой рукой, слегка царапал и, кажется, как ребёнок, восторгался этому чуду техники.
- За что я люблю людей, так это за их гениальный мозг. Умудрились же придумать хранить свет в стеклянной колбочке, которая от этого света нагревается!
Я невольно улыбнулась его высказыванию. Он напоминает мне ребёнка, только с искривлённой осанкой, кошачьими глазами и когтистыми руками. А ещё маской кота на лице.
- Почему именно кот? - поинтересовалась я.
- Потому что коты первые, кто нас чувствует. Они умеют с нами общаться, и порой это общение затягивается, становится очень приятным, и ты испытываешь удовлетворение после такой беседы.
- Ты хочешь сказать, коты именно разговаривают с вам? Как я с тобой? - смеюсь над своими же словами.
- Они общаются взглядом. Коты способны к перерождению, я думаю, ты это и так знаешь. И за все свои девять жизней им многое доведётся увидеть, а потом они показывают свою жизнь нам, лишь посмотрев в глаза глазами, которые хранят все эти воспоминания. Люди тоже так могут.
- Могут?
- Конечно. Вы, смертные, и не на такое способны. Согласись, ведь самое малое - увидеть в глазах другого человека его чувства. Любовь, может, печаль, или огромную радость. Это всё лишь малое общение, но вы же способны понять, о чём хочет сказать человек, но не хочет при этом говорить это вслух.
Удивительно. Удивительно! И почему, до такого крутого поворота в своей жизни, я не замечала таких простых, очевидных, но при этом каких-то замысловатых вещей?! У меня не было времени подумать, не было на это желания. Стыдно. Стыдно за себя и за людей. Стыдно за то, что люди, существование которых построено на мыслях и рассуждениях, думать отказываются порой даже в самых бытовых ситуациях.
Эти существа... они ведь говорят о совершенно обыкновенных вещах, которым можно учить даже младенца. Они не отличаются от людей в основном ничем, кроме проникновенного взгляда на мир, кроме того, что им важнее потерять хоть целую вечность, но понять истинную суть чего-либо, ничего не оставить без внимания.
Они не призраки. Они нематериальная реальность. То, что сейчас я имею оболочку в виде всемогущего, но на первый взгляд такого хилого, тела, означает, что я на первом этапе своего существования. Пока я человек, я лишь учусь познавать через свои чувства, я вдыхаю воздух, я прикасаюсь к цветам, я вкушаю свежую и прохладную воду, я вижу прекрасные вещи, произведения искусства, прекрасные вещи, созданные не только человеком, но и природой. Я учусь это делать и делаю. Я познаю тело другого человека.
В мире для каждого найдётся пара по душе. Говоря "по душе", я имею ввиду конкретно его душу, его духовную притягательность. Не наша душа чувствует, что хочет этого человека, а душа человека притягивает к себе.
Вы знали, что настоящая любовь бывает лишь раз в жизни? Любовь не просто к парню или девушке, а любовь к самому существованию этого человека. Ты чувствуешь его, ты испытываешь нечто невероятное, прикасаясь к нему, чувствуя его запах, слыша его голос, видя его рядом с собой. И ты, безусловно, отдашь всё, даже собственную жизнь, лишь бы он был, оставался, существовал и дальше, потому что дороже его жизни для тебя просто ничего нет.
Если вы всё ещё задумываетесь о смысле жизни, то...
Я, конечно, не стану навязывать вам своего мнения, так как оно во многом может разойтись. Но я скажу, что смысл жизни состоит в познании, самосовершенствовании и встречи с тем, с кем ты потом благополучно проведёшь вечность. Вы будете идти до конца вместе, ждать, пока первоначальная оболочка, которую можно сравнить с яичной скорлупой, защищающей цыплёнка, не развалится и не отпустит вас, не позволит быть свободными и независимыми, оставит вас наедине с собой и этим миром. Совершенно другим миром. Нет, сам мир не поменяется. Но конкретно изменятся ваши взгляды.
Не отрицаю, что одиночество тоже прекрасно. Я никогда не пожалею о том, что мне приходилось быть одинокой, потому что именно в одиночестве мы чувствуем жизнь, мы много размышляем и делаем определённые выводы. Даже малыш, ещё не умеющий ходить и говорить, находясь в своей комнате один, без присмотра родителей, без преград, познаёт, он учится. Глядя на стоящий на окне цветок, который источает приятный запах, малыш учится понимать прекрасное. Видя солнечные лучи, проникающие сквозь оконное стекло, понимает недосягаемое, но при этом такое близкое, находящееся рядом, по соседству. Когда ребёнок играет с другими, у него не хватает внимания на те вещи, о которых было сказано ранее, но зато всё его внимание направлено на общение с детьми. Он видит девочку, смотрит в её глаза и не понимает, что чувствует, но ему это нравится. Повзрослев, он не вспомнит об этом и не задумается, а это всего лишь было общение без слов, странное, ненормальное для современности, но общение. Взглядом. Малыши не умеют говорить, но не значит, что не умеют общаться. И так абсолютно со всем в этом мире. Это всё лишь нужно уметь распознавать и чувствовать, понимать.
- Ты не мог бы снять свою маску? - поинтересовалась я. Мне стало жутко интересно посмотреть на него сейчас, ведь тогда, в подсознании, его черты были стёрты, будто бы вовсе не существовали.
Парень взглянул на меня с потолка, а потом спустился. Его передвижение совершенно не было слышно, и это меня и пугало, и завораживало одновременно. Парень забрался ко мне на кровать, сидя, как кот, уселся на уровне моего лица, а потом, вцепившись в маску когтями, сорвал её. Я услышала при этом звук... рвущейся кожи?
Под маской было лицо. Конечно, оно есть. Пустое, с пустыми провалами вместо глаз, с пустой дырой для рта.
- Злой - не значит уродливый. Наша внешность никак не связана со статусом "злой". Мы представители другой реальности, в которой всё рождающееся лишь отдалённо схоже с человеком, так как мы, несмотря ни на что, неразлучны. Но в остальном наша внешность не зависит ни от какой генетики, ни от каких мутаций. Она беспорядочна. Потому и кажется вам, людям, пугающей.
Я аккуратно прикоснулась к пустому лицу своего близнеца, которое было похоже на тень, и почувствовала его. А он в свою очередь ощутил моё прикосновение.
- Не каждый может так, - заметил он.
- Я начинаю жить по-другому. Я начинаю чувствовать мир, а не просто существовать в нём.
- Умница.
- Мне нужна твоя помощь, - внезапно я вспомнила, для чего звала его. - Точнее, не мне. Но без тебя не справится. Я должна защитить её.
- От кого же?
Безусловно, близнец уже знал, о чём я говорю.
- От её близнеца. Если не я, то никто не поможет.
Внезапно, неожиданно для меня, близнец подался вперёд, нацепив свою маску обратно. Он вытянул ко мне свои руки, впился когтями в мои плечи, и я почувствовала странную, но приятную боль.
Близнец в меня вселился.
Новость отредактировал Fahrengeit - 3-06-2016, 16:58
Ключевые слова: Глубина клиническая смерть сущность Аномалия близнец кот авторская история