Хэллклифт
I.
Когда посреди ночи я проснулся от весьма неожиданного и странного звонка генерала, я и подумать не мог, что случилась какая-то беда, хотя начальник по пустякам звонить не будет. Поначалу ему было очень неловко будить меня в два часа ночи, и голос его дрожал, генерал то и дело покашливал, но потом заговорил увереннее. Может, именно из-за резкого пробуждения я почти не заметил ничего особо странного в ночном звонке на домашний телефон, учитывая, что военные редко, когда спят, ибо страдают издержками своей профессии, но потом, когда уже надевал рубашку и протирал глаза, понял, что что-то стряслось. Стряслось из ряда вон выходящее, раз сам генерал проявил некомпетентность, разбудив меня в мой же собственный выходной (который я должен был провести с семьёй). Жена продолжала мирно сопеть на своей половине кровати, когда я взглянул на неё, оставил записку на тумбочке рядом со светильником, поцеловал её в лоб и заглянул к дочке. Она очень похожа на свою маму, особенно когда спит. Я улыбнулся, глядя на неё, а потом чмокнул так же, как и жену, и уехал в штаб.
Генерал Уинстон Сэмюель Джексон приходится мне старым добрым другом, хотя в возрасте я от него изрядно отстал. Его дочь Саманта – моя ровесница, поэтому из этого можно сделать вывод, что старше мой друг на двадцать лет, не меньше. Старику пятьдесят, а он так бодр, что иногда можно даже позавидовать его шустрости. А ещё он умеет отжигать на праздниках и любит петь в караоке, хотя на работе никто и представить о нашем дорогом и уважаемом генерале такое не мог. На людях Уинстон Джексон держится весьма… сдержанно.
Моя жена знает его, моя дочь знает его. Старый друг семьи.
Я постучал, и генерал разрешил войти характерным «да-да». Войдя, обнаружил, что здесь вовсе не один. Меня уже ждали лейтенант Грейс Смит - девушка на год моложе меня - и подполковник Джереми Хэттер. Эти два персонажа и я находимся, так сказать, в любимчиках генерала. Грейс – красивая невысокая девушка с пшеничными волосами, вечно подвязанными в хвост. Раньше, когда-то давно, она мне даже нравилась, но потом я познакомился со своей Рейчел, со своей любимой женой. Грейс так и не узнала о моей давнишней симпатии, и оно к лучшему, наверное. А Джереми… его так хорошо мне узнать ещё не довелось, хотя с виду он кажется совсем неплохим парнем. Молод и целеустремлён. Пока что холост, насколько мне известно, но также мне известно, что стал он слишком часто общаться с Грейс. Он пришёл работать в штаб не так давно, поэтому пока что ничего большего я о нём сказать не могу. А вот что в этих двоих нашёл генерал? Не знаю, не имею ни малейшего понятия. Мы просто… чем-то отличаемся.
- Рад видеть тебя, Джон, - генерал встал из-за своего огромного громоздкого стола и пожал мою руку. Его ладонь была влажной, но холодной и… дрожала? – Присядь, пожалуйста. Я введу вас троих в курс дела.
И я уселся рядом с Джереми, предварительно поздоровавшись с ним и Грейс, кивнув. Генерал встал перед нами и включил проектор, направленный на белую стену. Пока что картинок там не возникало.
- Уважаемые коллеги, я не стал бы вас вызывать в столь поздний час… кому-то сорвал выходной, кого-то пришлось сорвать с дежурства… я очень извиняюсь и прошу внимания, – Уинстон Сэмюель Джексон помялся немного, а потом облокотился на свой стол, вытерев пот, градом катящийся с его лба. Лишь через какое-то время, придя в себя, он заговорил: - Ситуация складывается экстренная, коллеги. Случилась беда. В военном городе… в одном из тех, в которых мы обычно тестируем оружие разного вида… в том числе и массового поражения, произошло нечто необъяснимое. Нечто… ужасное. Начну с самого начала и попрошу простить меня за тряску в голосе: я очень… очень волнуюсь.
Город этот называется Хэллклифт. Обычный военный город с военными семьями, закрытый от мирного населения. Вообще, о нём, конечно, знают, но всё остальное исключительно засекречено и не выходит за его границы. Город огорожен высокой толстой стеной, а войти в него можно лишь через передние и единственные ворота, в несколько слоёв перемотанные колючей проволокой. Население Хэллклифта едва достигает пяти тысяч человек, поэтому по масштабу сам он не так уж и огромен. Даже мал. И всё шло своим чередом – мы каждый вечер получали от них доклады, всегда находились с ними на связи и знали обо всём, что произошло или должно произойти в стенах Хэллклифта… Но вчера вечером они не вышли на связь. Мы не стали бить тревогу, ведь это было бы слишком глупо, ведь перебои со связью – не редкость. А сегодня утро мы направили туда вертолёт с тремя человеками, чтобы они разузнали, не случилось ли чего. Снимки, полученные из города, чуть было не свели меня с ума…
Генерал подошёл к своему компьютеру и что-то нажал, после чего проектор стал показывать то, от чего и вправду кровь застыла в моих жилах. Мы подготовленные люди, так как являемся, чёрт возьми, военными, но такого мне не доводилось видеть никогда. Бортовой компьютер вертолёта сам заснял город, находясь ещё в воздухе. Улицы были завалены трупами людей. Военные, женщины, дети военных… Их тела… их будто жевали! Кого-то расстреливали, кого-то рвали, кого-то волокли, оставляя кровавые дорожки на асфальте. Грейс отвела взгляд в сторону, закрыв рот рукой и закашляв. Девушку того глядишь и стошнило бы, если бы генерал не выключил проектор, видя наши лица.
- Вертолёт не вернулся в штаб, дорогие мои. Снимки автоматически отправил бортовой компьютер, а вот люди, которых мы направляли туда, исчезли, потеряли с нами связь. Или… мы с ними? Я уже не знаю, что думать, друзья. Произошло это за двадцать четыре часа, если не меньше, ведь позавчера Хэллклифт вышел с нами на связь, а сутки спустя…
- Генерал, разрешите обратиться? – вдруг очнулась Грейс. Она была всё ещё потрясена увиденным и услышанным, хотя смело встала и посмотрела на начальника. Уинстон Джексон кивнул, дав разрешение говорить. – Вы были с нами полностью честны?
- А разве о таком шутят, лейтенант?!
- Я о том, что не ради того, чтобы показать фотографии, Вы вызвали нас среди ночи.
- Верно, – генерал Джексон кивнул, опустив глаза. Он закивал снова, и по лицу его снова покатились капли пота. Мужчина откашлялся, вытер платком пот с шеи и лица, а потом продолжил: - Верно, лейтенант Смит. Я прямо сейчас бы мог послать туда все свои войска, чтобы они разобрались с этим, но… есть ещё кое-что. – Говорить ему удавалось с трудом. Генерал и вправду очень нервничал. Я бы даже сказал, что выглядел он в этот момент очень болезненно, будто бы каждое слово причиняло ему жуткую боль. – Моя дочь… Саманта… была в этот момент в городе. Она ведь, как вы знаете, связист и обычно именно она выходила на связь. После получения этих фотографий она-таки вышла на связь…
Уинстон снова что-то включил на своём компьютере, как позже выяснилось – запись. Голос Саманты на нём сильно дрожал, до такой степени, что я едва понял, что это действительно наша старая знакомая Саманта. Мы учились с ней в одном классе, а сейчас она вмиг стала для меня кем-то чужим, кем-то со стороны.
Она плакала. Да, во время своего отчёта девушка рыдала и почти срывалась на крик, чего о ней никогда нельзя было сказать.
«Приём… *помехи на линии*… меня кто-нибудь слышит? Пожалуйста… хоть кто-то! *помехи* Мне нужна помощь… Здесь произошло что-то… что-то ужасное… Мне очень больно и тяжело говорить. Я не знаю, что мне… что мне делать дальше. Прошу, хоть кто-то, хоть кто-нибудь… помогите мне... *помехи*».
На этом связь обрывалась. Потом были слышны лишь колебания линии и помехи… помехи… помехи… Они начали сводить меня с ума, и мне хотелось поскорее прекратить этот звук. Наверное, от сильного переживания я так среагировал. Мне стало душно, военная рубашка вдруг начала давить на горло. Я громко и нервно сглотнул, бросив совершенно отрешённый взгляд в сторону. Смотреть сейчас на генерала я не был в силах.
- Боже мой… - прошептала Грейс, снова закрыв рот рукой, но на этот раз она еле-еле сдерживала слёзы. – Бедная, бедная Сэмми…
Я заметил, что на глазах Уинстона блеснули слёзы. Он тут же стёр их тыльной стороной ладони и продолжил разговор:
- Вы нужны мне. И я знаю, что прошу от вас слишком много… но вы единственные, кому я могу доверить это, кому действительно не всё равно. Спасите мою дочь, помогите и верните мою Саманту ко мне.
- Простите, генерал Джексон… я понимаю, как сейчас тяжело Вам, но не спросить я просто не могу, - заговорил наконец Джереми. Его тело пробрала дрожь, казалось, до мозга костей. – Вы не предполагали, что какое-нибудь из оружия вышло из-под контроля?
- Сынок, такой эффект мог произвести лишь чёртов ядерный взрыв! К тому же, если ты смотрел внимательно, то мог бы разглядеть на фотографиях…
- Выстрелы, - вырвалось у меня, хотя по началу я и не понял, что сказал это вслух.
- Верно, выстрелы. Кто-то стрелял в людей, - подтвердил генерал. – Будто что-то пришло и убило всех… в один момент.
- В одни сутки, - пробормотал Джереми.
- Я доверяю лишь вам троим, как никому, поэтому поручаю… точнее, прошу сопровождать войска солдат, командовать ими, пока мы будем заходить в город. Действовать нужно сейчас, но вы вылетаете на рассвете.
- Это не похоже на приказ, а на просьбу, но я всё равно пойду туда, генерал, - ответил я, совершенно не задумываясь.
Мужчина встал, подошёл ко мне и снова пожал руку. В глазах его всё ещё сверкали кристаллики слёз.
- Спасибо. Спасибо вам.
II.
- Я вернусь скоро, милая, - утешал я жену, вытирая ей слёзы, капающие из опечаленных глаз. Она посмотрела на меня, но потом снова отвела взгляд. – Эй, эй. Не нужно. Слышишь? Всё будет хорошо. Ничего ужасного не произошло. Считай это моей командировкой, родная.
- Обещай, что останешься цел и невредим, - тихо сказала она, всхлипнув. Рейчел всегда плакала, когда я уезжал. Волновалась сильно.
- Конечно, - я поцеловал жену в лоб, что, кажется, немного успокоило её, – обязательно, милая. Рейчел, я вернусь так скоро, что ты и глазом моргнуть не успеешь.
Тут к нам подбежала наша пятилетняя дочь Агата и вцепилась в мою ногу. Я поднял девочку на руки и прижал к себе, чувствуя, как вкусно пахнет от её каштановых вьющихся волос.
- Пап, скорее возвращайся домой. А потом мы ведь поедем на пикник, да?
- Непременно, родная, - я поцеловал дочку в щёку, и та хохотнула, чмокнув меня в ответ. Она всунула мне фотографию, на которой были изображены она и Рейчел.
- Зачем? Зачем, зайка? – Рейчел постаралась утереть катящиеся слёзы. – Папа ведь совсем скоро опять будет дома. Зачем ему наша фотография?
Этот жест Агаты только больше встревожил Рейчел. Я это заметил.
- Когда тебе станет совсем страшно, папа, - девочка шептала мне на ухо, – посмотри на нас и вспомни, что мы тебя ждём. Хорошо?
Я улыбнулся, и Агата улыбнулась в ответ такой тёплой улыбкой, какой вам сможет улыбаться лишь ваша дочка. Я поставил малышку на пол, но она всё равно вцепилась в мою ногу и обнимала её. Жена успокоилась, хотя её глаза всё равно были мокрыми, как у генерала ночью. Они оба одинаково тревожатся. Генерал – за дочь, Рейчел – за меня.
Я переступил порог нашей уютной квартиры и махнул напоследок рукой, сказав с улыбкой, что мы скоро увидимся.
- До свидания, пап! – крикнула в ответ Агата.
Конечно, я нагло солгал Рейчел, сказав, что ничего страшного не случилось, но иначе она и вовсе не отпустила бы меня, закатив ужасную истерику. Я не мог… не мог остаться дома, зная, что где-то там Саманта нуждается в нашей помощи. Я почему-то без сомнений верил в то, что она жива и ждёт нас, хотя в глазах остальных читал лишь траур. И никакой надежды. Она же не могла остаться там одна, верно? Кто-то ведь ещё всё равно жив.
Но что так повлияло на Саманту, которая никогда в жизни не давала волю слезам, какой бы ситуация ни была? Даже на похоронах своей матери, которую быстро сожрал рак, эта девушка держалась. Сэмми поклялась ещё в детстве, что никогда в жизни не станет плакать, ибо считает, что нет таких ситуаций, в которых совсем нет выхода. Смерть её мамы лишь толкнула её жить дальше и стать только сильнее. Да, нам действительно трудно представить, что же именно там произошло, раз Саманта впервые за столько лет рыдала, словно забытый младенец.
Я, Джереми и Грейс летели на вертолёте, а следом за нами летели ещё три таких же, в которых сидело по пять человек. Мы убедили генерала, что пока не выясним хотя бы мельчайшие подробности, не станем тащить за собой целые войска. Пока что хватит и этого количества. Сейчас наша миссия – разведка. И, безусловно, поиск Саманты. Главным образом, именно её поиск и является нашей главной задачей. Мы дали приказ солдатам, чтобы те искали выживших гражданских и заодно смотрели в оба, пытаясь догадаться, что случилось.
- Волнуешься? – поинтересовался я у подполковника. Его всего трясло.
- Нет… нет, просто… меня лихорадит. Вероятно, простудился. Ничего страшного, не беспокойся, товарищ полковник.
Не помню, когда перешли на «ты», но мы действительно разговаривали друг с другом на «ты» уже давно. Может, в тот момент и стали друзьями?
Я хмыкнул и отстал-таки от Джереми. Возможно, лихорадило его не только от болезни, но и от ужаса. Совсем скоро, уже через несколько минут, мы приземлимся в место, кишащее трупами людей разного возраста. Мне тоже страшно. Всем всегда бывает страшно в таких ситуациях, хотя выглядят военные свирепо, глядя в лицо страху. На самом деле мы лишь изображаем из себя смельчаков… на самом деле так легче пережить кошмар. Мы ведь своего рода спасатели, так? А людей не спасёшь, если они видят твою неуверенность. Так что… опять же – издержки профессии. Они-то и не позволяют нам иметь право на страх.
Мы влетели на территорию города около часа назад, а это означало, что Хэллклифт уже близко. Лететь осталось всего ничего, когда я почувствовал резкую боль в голове. То же самое, как оказалось, почувствовали и остальные. Грейс схватилась за виски и застонала от боли. Джереми же стиснул зубы и зажмурил глаза, а я... а я, кажется, начал терять сознание.
Глаза переставали видеть: их заволок туман. На фоне звуки стали медленно растворяться и вовсе исчезать. Чувства постепенно отключались, будто бы я засыпал. Вертолёт сильно затрясло, и послышались дикие матные крики пилота. Он орал о том, что мы сейчас разобьёмся, а меня не волновало абсолютно ничего. Только ужасная головная боль и… жажда заснуть… глубоко погрузиться в забытьё. Забыться.
Я вскочил и тут же снова почувствовал эту противную резкую боль, сравнить которую ни с чем не удавалось. Я зашипел и схватился за затылок. А потом почувствовал на руке тёплую кровь, стекающую по моим волосам.
Я осмотрелся и понял, что нахожусь в вертолёте, а повсюду воняет горелым. Дым… Тут же в кабину открывается дверца и Грейс истерически кричит о том, чтобы я выбирался скорее. Она схватила меня за руку и шкирку, выволочив из горящего вертолёта, а потом оттащила дальше, после чего произошёл небольшой взрыв. Мы упали на землю, закрыв головы руками, чувствуя, как раскалённые острые части вертолёта, на котором мы только что летели, отлетают от нас, обжигают и царапают. В нос ударил ужасный запах палёного и… жареного мяса. Грейс откашлялась, поднимаясь с земли. Девушка закрывала лицо рукой, щурясь из-за сильного дыма. Мы вдвоём ужасно кашляли, надрывая носоглотку, поэтому приняли абсолютно верное решение – свалить из места поражения.
Мы бежали туда, где было меньше всего дыма и огня, спотыкаясь и задыхаясь, но тем не менее двигались достаточно быстро. Как вдруг мне навстречу выскочил кто-то, и я рефлекторно оттолкнул его, немного запаниковав.
- Это я! Это я! – завопил он.
- Джереми, чёрт тебя дери! Быстрее! Мы сейчас задохнёмся! – крикнула в ответ Грейс, всё ещё утыкаясь носом в рукав своей рубашки.
Я помог парню встать, и мы втроём ринулись прочь из этого пекла. Только потом, когда лёгкие смогли-таки вдохнуть свежий воздух, пусть в нём ещё и чувствовался запах гари, мы смогли и разглядеть все четыре вертолёта, что летели в Хэллклифит. Среди этих четырёх был и тот, из которого меня выволокла Грейс. Мы просто стояли и смотрели, как все солдаты, посланные вместе с нами, догорали там, внутри вертолётов, и уже ничего не могли поделать.
- Я очнулась слишком поздно, - говорила потом Грейс, что-то рисуя палкой на земле. – Было слишком поздно, чтобы кого-то вытаскивать. Меня буквально вышибло из вертолёта через лобовое стекло при падении, поэтому я находилась немного дальше от вас. Пришла в себя и помчалась к нашему вертолёту, будто бы зная, что найду тебя там, полковник, - девушка взглянула на меня, а потом вновь опустила глаза. – Как же так? Такое вообще бывает, а?
- Это, наверное, несчастный случай… - прохрипел Джер, а потом попытался откашляться от застрявшего в горле комка из дыма и копоти.
- Как все четыре вертолёта смогли в один момент рухнуть?!
- Мне кажется, это из-за… - я замолк на секунду, потупив взгляд. Грейс нетерпеливо посмотрела на меня в ожидании продолжения. К ней присоединился Джереми, как только смог нормально вздохнуть. – Из-за головной боли.
- Что? – сказали они хором.
- Нам всем стало в один момент очень больно, помните? Я видел. Видел, как вы корчились. А потом я потерял сознание.
- Откуда появилась эта головная боль? – задал вполне логичный вопрос Джереми. – Будто какое-то воздействие…
- Да, я тоже об этом подумал, Джереми. Воздействие, - ответил я. – Хотя больше ничего на ум не приходит. Какое к чёрту воздействие? Откуда оно взялось? Я не знаю. И не пытайтесь выяснить это у меня, ребята.
- Но ведь версия Джереми… более менее правдоподобна, не так ли? – произнесла с запинкой Грейс.
- Да. Знаете, нам стоит идти. Нужно как-то связаться со штабом и доложить о нашей ситуации. И пока что это наш план, – мне перечить не стали. Грейс и Джереми поднялись с земли, на которой мы только что отдыхали, а потом и помогли встать мне.
Грейс хромала на одну ногу, а ещё она, кажется, вывихнула плечо, прокатившись им по земле, когда вылетела из вертолёта. С Джереми вроде бы всё нормально, лишь ссадины и синяки. Он помогал Грейс шагать, а та обвила его шею своей рукой и ковыляла, упираясь на парня. Вид у нас, конечно, был тот ещё. Потрёпанный не то слово. Из моей головы всё ещё сочилась маленькая струйка крови, но не думаю, что это слишком серьёзно и удостоено большого внимания. Скоро кровотечение остановится, если ему помочь это сделать. Нужно раздобыть где-нибудь аптечку. Здесь в любом случае есть аптечка.
Я размышлял об этом, стоя за воротами Хэллклифта. Они были слегка приоткрыты, и мы стояли и смотрели за них, пока что не решаясь зайти. А потом все вместе зашагали.
III.
Я толкнул тяжёлые железные ворота, и они со скрипом стали раздвигаться перед нами, словно врата в ад.
- Матерь божья… - выдавил из себя Джереми.
Перед нами предстала та картина, которую нам показали фотографии на слайдах в кабинете генерала, хотя видеть всё это вживую куда отвратительнее. Грейс поморщила нос и вновь отвела взгляд в сторону, но лишь на мгновение, чтобы перевести дух. Мы шагали и только успевали перешагивать через многочисленные трупы, остатки тел и оторванные конечности. Над ошмётками уже парили рои мух, а в тухлом, спёкшемся под палящем солнцем мясе копошились личинки. Опарыши кишели всюду! И везде стоял этот ужасный удушающий тошнотворный запах тухлятины. Они все… все уже начали разлагаться и источать характерную вонь. Эта вонь, казалось, будет преследовать меня теперь всю жизнь и никогда не выветрится из моих волос… не отстирается от одежды. Она будет жить во мне. И я твёрдо для себя решил, что больше никогда не пойду ни на чьи похороны. Такого количества мертвечины я не видел никогда. Грейс и Джереми тоже. Может, мы ещё слишком молоды и от этого впечатлительны. Может быть…
Мы буквально скользили по загустевшей крови, хотя половина её уже впиталась или же засохла. И теперь мы закрываем лицо от ужасной вони, чтобы не прочистить желудки.
Внезапно напал тот же приступ головной боли, но уже терпимый. Точнее, достаточно терпимый, чтобы не рухнуть вниз на какой-нибудь труп. Но тем не менее ноги мои подкосились.
- Полковник? – тревожно произнесла Грейс. – Джон?
Я отвлёкся на её голос, и боль отступила.
- Всё нормально, - сказал я, хотя нормально не было. Ноги тряслись, как и всё тело. Какая-то невероятная усталость навалилась на меня, давила на мои плечи, но это не могло заставить меня остановиться. Надо было идти. А ещё… ещё эта ужасная вонь…
На плече Грейс болтался автомат, а вот у нас с подполковником оружия не было. Ей ужасно повезло и в плане того, что автомат не слетел с её плеча в момент катастрофы.
Я опустил свой взгляд вниз, стараясь смотреть мимо трупов, так как искал оружие. Все эти мертвецы когда-то были живыми военными, которые в любом случае не могли умирать здесь, не взяв с собой хоть какое-то средство защиты. Я обнаружил автомат, но магазин его оказался полностью пустым. А потом ещё и ещё… но все без патронов, пока не наткнулся таки на приличный автомат. Он был заряжен не полностью, но этого могло хватить. Пока что.
- Боже всемогущий… - причитала лейтенант. – Как же так?.. Что же это такое?..
- Ребята, я хочу признаться вам, что мне сейчас очень страшно, - промолвил дрожащими губами Джереми.
- Нам тоже страшно, не сомневайся в этом, - ответил я.
Как вдруг что-то затрещало на моём ремне. Поначалу я совсем забыл про то, что предположил о нахождении радиации в воздухе, поэтому и взял с собой дозиметр. Я взглянул на показатели и понял, что доза радиации определённо присутствует в воздухе, но совсем малая, неспособная нанести нам сильный ущерб.
- Только не говори, что… - прервалась Грейс, не желая заканчивать фразу.
- Да, лейтенант. Радиация.
- Может, от неё такие головные боли? – предположил подполковник.
- Возможно, хотя доза очень мала. И мы не сможем определить, какого именно рода отравляющее вещество сейчас оседает в наших с вами лёгких.
- Господи, такое чувство, будто здесь действительно произошёл маленький ядерный взрыв… - прошептал Джереми.
- Ты, как большой мальчик, должен знать, что маленьких ядерных взрывов не бывает. Это вообще глупое предположение, и есть тому множество доказательств. Даже доза радиации… не была бы такой маленькой. Мы бы сейчас не беседовали, а уже лежали бы рядом с ними, - я указал взглядом на горы трупов, по которым мы буквально шагали, как по ковру.
- Знаю, - ответил подполковник. – И мне всё больше и больше становится не по себе от мысли, что я не понимаю, какого чёрта…
- Да, человека всегда будет пугать неизвестность, дорогуша, - сказала вдруг Грейс, и я заметил, как побледнело её лицо. Губы стали алыми, словно накрасили помадой, а глаза…
- Грейс, – я остановился. – Дай мне взглянуть на тебя.
Я всмотрелся в глаза девушки, и меня передёрнуло. Зрачки очень сильно сузились. Бледность кожи, такая яркость губ и сужение зрачков говорит о том, что радиация здесь в действительности есть и она уже начала действовать на нас, что совсем неудивительно. Но её ведь… так мало в воздухе, что она не может…
- Что? Что такое? – тревожилась Грейс. Джереми, кажется, уже заметил изменения относительно лейтенанта, но не отошёл и даже не взглянул на неё, а продолжил придерживать покалеченную девушку.
- Нам, кажется, нужно торопиться, - ответил я. – Пока что не стоит паниковать, но…
- Что это может быть?! – запаниковала Смит. – Отравляющие вещества нервнопаралитического действия?! ЗАРИН*? ВИ- ЭКС**?!
- Прошу тебя, Грейс, успокойся. Отравляющих веществ до кучи, и мы можем до вечера перечислять, какие из них опаснее. Но поверь мне, девочка, сейчас ни тебе, ни нам всем это не поможет. Нам лишь надо двигаться дальше и выйти на связь с генералом. Они наверняка уже послали кого-нибудь ещё, поняв, что мы вне зоны доступа, чёрт возьми. А пока пошлите в связной пункт. Уже закат.
_____________________
ЗАРИН* - отравляющее вещество нервнопаралитического действия - бесцветная малолетучая жидкость без запаха. Основное боевое состояние: пар.
ВИ-ЭКС (V-X)** - отравляющее вещество нервнопаралитического действия - малолетучая бесцветная жидкость без запаха. Основное боевое состояние: грубодисперсный аэрозоль.
IV.
За секунду то того, как мы добрались до пункта связи, Грейс рухнула на колени, обессилив. Она потеряла сознание, почувствовав головную боль. Тогда и в мои виски что-то безжалостно задолбило, а потом ударило с такой силой, что я и сам чуть не свалился на руки Джереми. Подполковник, казалось, чувствует себя не так уж плохо, хотя был изнеможён. Он подхватил на руки лейтенанта Смит и понёс, а я шёл то позади, то впереди, то и дело открывая перед ним двери. Мы оказались в комнате, состоящей целиком и полностью из огромного пульта, проводов и раций. Стены здесь были толстыми, бетонными, что наталкивало на мысль, что сигнал через такую плотность и вовсе не прошёл бы, но дойти до штаба ему помогала телебашня, возвышающаяся над городом, как маяк. Связь тут, конечно, есть, просто некому было посылать сигнал. Я проверил рацию – всё работает. Тогда куда подевалась Саманта?
- Меня кто-нибудь слышит? – рация зашипела. В ответ лишь молчание. – Случилась катастрофа, погибло много людей. Мы втроём остались живы. Как слышно? Нужна помощь.
Шипение и… тишина.
Я свалился на пол и закрыл лицо руками. Рядом устроился Джереми, положив себе на колени голову лейтенанта.
- Знаешь, а она ведь мне давно нравится, - заговорил он. – Я даже один раз отважился её в кино позвать, но мы так и не сходили.
- Что вам помешало?
- Наверное, её вкусы относительно кино, – Джереми усмехнулся, смахнув чёлку с белого, как мел, лица Грейс. – Она не хотела смотреть ни комедию, ни ужастик, ни мелодраму… я не представлял, как можно приблизиться к ней.
- Может, она не хотела в кино? Может, хотела чего-то другого? Событие, в котором ты с ней общался, а не молча пялился в экран и жрал из её ведра попкорн?
Джереми посмеялся и кивнул.
- Такое вполне могло быть. А теперь… теперь я очень беспокоюсь за неё.
Я потрепал парня за плечо, сказав:
- Не переживай, боец. Грейс сильная. Она справится.
- Я в это правда верю. Но боюсь. А о чём ты думаешь? Расскажи, если хочешь. Поделись со мной.
- Я думаю о том, что операцию нашу можно считать проваленной. Мы не имеем и малейшего представления о том, где искать Саманту. Не знаем, что здесь всё-таки произошло. И теперь… теперь, после увиденного, спать спокойно по ночам мне не удастся даже после самой огромной дозы снотворного. Думаю, со временем стоит попробовать походить к психологу.
- Полковник, мы ещё здесь. И Саманта тоже где-то наверняка блуждает или просто сидит на месте и ждёт. Мы найдём её.
Я промолчал, хотя несколько раз кивнул. Как вдруг Грейс вздрогнула, и глаза её распахнулись так широко, что мне стало жутко от их вида. Вида того, насколько сильно сузился её зрачок. Его будто бы и нет.
- Грейс? – заговорил было Джереми, помогая девушке приподняться.
Та не отреагировала. Она поднялась. Сначала несколько секунд бездумно смотрела пред собой, а потом стала озираться по сторонам. Джереми вновь позвал её по имени, но на этот раз реакция Грейс опровергла все мои ожидания. Она резко повернула голову в нашу сторону и завопила диким нечеловеческим криком. Так воет умирающее животное, видя перед собой смертельную опасность. Девушка вскочила, как и мы, а потом стала метаться, испуганно глядя на нас. То на меня, то на Джереми падал этот совершенно пустой и обезумевший взгляд. Губы лейтенанта раскраснелись донельзя, а кожа стала белее снега. Мы запаниковали, но продолжали держать ситуацию под контролем.
- Грейс! – крикнул я. – Лейтенант Грейс Смит! Ты слышишь меня?! Держи себя в руках!
- Грейс, девочка, всё хорошо, успокойся, – голос подполковника звучал куда приятнее и нежнее. Он выставил перед собой руки, показывая, что зла причинять ей мы не собираемся, а я стоял и пытался придумать, что же предпринять.
Тут девушка набросилась на Джереми и стала колотить его! Она в момент вытащила складной нож, который есть в кармашке у каждого военного, и замахнулась, когда я схватил её и со спины и оттащил от испуганного подполковника. Грейс вырывалась и кричала. Совершенно обезумела!!! Она размахивала ножом во все стороны, пиналась, барахталась, а потом вонзила-таки лезвие в моё бедро. Я сдавленно вскрикнул и отбросил от себя Грейс. Та врезалась в стену и ударилась о неё затылком. Сползая вниз, волосы девушки оставляли на бетоне кровавую полосу.
Джереми вскочил и подбежал к ней, когда Смит снова очнулась и вжалась в угол. Теперь в её глазах читалось не только полное безумие, но и страх.
- Не трогайте! – завизжала она, закрываясь от нас руками. – Чудовища! Монстры! Не подходите!
Мы остались на месте. Наступила нагнетающая тишина. К тому моменту я уже с огромной силой вырвал нож из своей ноги и теперь стоял, упёршись о стену. Джереми просто остановился и тяжело дышал. Здесь стало слишком жарко, чёрт возьми. Слишком душно.
- Не трогайте… меня… - тяжело выговаривала Грейс. Дыхание её участилось, а язык заплетался, как у закадычного пьяницы. Она то и дело вскрикивала, а потом разрыдалась. У девушки случилась истерика. Хотя нам действительно показалось, что она немного успокоилась, но это было обманчивым ощущением. Не знаю, что в ту секунду, когда Грейс достала пистолет из кобуры, о котором я напрочь забыл, думал Джереми, но я поначалу не посмел поверить происходящему. Грейс лишь раз взглянула на нас, а потом приставила пистолет к виску.
- НЕТ!!! – заорал Джереми, побежав к лейтенанту.
В то же мгновение девушка спустила курок, вышибив себе мозги. Кровь брызнула в лицо подполковника. Он зажмурился, открывал и закрывал рот, как рыба, будто ловил воздух, пытался дышать. Я остался стоять на месте потрясённый настолько, что сам разинул рот и готов был зарыдать от непонятного смешения эмоций и чувств от произошедшего. Джереми упал на колени перед мёртвой Грейс и единственное, что смог сделать, так это вознести над ней трясущиеся руки. Он явно пытался найти хоть что-то, что дало бы ему понять, что это всё неправда, что его любимая девушка не выстрелила себе в висок, а мозги её не стекают сейчас по бетонной стене. Он застонал от горя, а потом склонился над ней и заплакал. Я слышал полные боли всхлипы и причитания. И как долго он был влюблён в неё?!
Я развернулся и помчался к рациям, забыв о ране в ноге, поэтому не удержался и от резко пронзившей боли упал, но потом снова поднялся и дотянулся до рации, пытаясь снова поймать сигнал.
- Чёрт подери! Уинстон! Генерал! Среди нас погибшие! Здесь что-то происходит, какое-то хреново дерьмо!!! Нам нужна помощь! Повторяю, нужна помощь! Лейтенант мертва!
И по голове меня как будто огрели битой. Боль. Такая боль, что мне почудилось, словно череп треснул в нескольких местах. Мои глаза стали закатываться. Я с трудом боролся с этим и понимал, что ещё немного, и сознание моё вновь покинет меня, как покинуло Грейс. Я не хочу… не хочу проснуться и поступить так же, как она.
- Джон! Джон!!!
Джереми схватил меня и стал шлёпать по щекам, не давая уснуть. По щекам его всё ещё текли слёзы. Парень почти что кричал от страха и безысходности.
- Джон, очнись!
В ту секунду я понял, что остаюсь один. В ту секунду вокруг нас как будто сгустилась тьма. В ту секунду… зрачки Джереми сузились до предела, а губы начали краснеть, хотя сам он того не замечал. БИ-ЗЕТ*? Нет, здесь что-то куда хуже БИ-ЗЕТ. Опаснее и действеннее.
Крики подполковника постепенно перерастали в бессвязные оры. Лицо стало белым, губы алыми, а зрачки исчезли. Он смотрел на меня бешеными глазами и уже не тряс, схватившись за мои плечи, а крепки вцепился пальцами в мою шею и душил, ударяя меня головой о стену каждый раз всё сильнее и сильнее. Я со всей силы пытался освободиться от хватки парня, но не мог. Сейчас он стал гораздо сильнее меня. Резкий выброс адреналина под воздействием… чего?
Подполковник теперь превратился в животное и бил меня, всеми силами пытаясь уничтожить. Я уже начал задыхаться. Джереми орал, матерился, а потом вдруг отступил, но поначалу я и не понял, что именно произошло. Руки его ослабили хватку, а глаза закатились, и он рухнул прямо на меня. Я видел кровь… его кровь. Позади Джереми стояла Саманта, которая поначалу показалась мне ангелом, потом лишь призраком, и сейчас она предстала передо мной той самой настоящей Самантой, какой она всегда была. Бросилась ко мне и стала так же аккуратно постукивать по щекам, как начинал это делать Джереми. Почему-то я даже ждал, что вот-вот и она вопьётся в меня, станет терзать, пока не убьёт, а потом генерал Уинстон Сэмюель Джексон собственной персоной приедет сюда, чтобы забрать мой стухший закоченелый труп и показать его жене и малышке Агате.
Но Сэмми не причинила мне зла.
Она разразилась громкими рыданиями, уткнувшись в моё плечо. Саманта долго так сидела, пока треск в моей голове окончательно не затих, и я смог отчётливо слышать каждый её всхлип, каждый вздох. Девушка и смеялась, и плакала одновременно, а я только пришёл в себя и попытался понять, не сон ли это. Ведь… ведь такого дерьма твориться не может, верно? Или?..
- Джон, я знала, -плакала Сэмми, – знала, что сигнал дойдёт. Знала, что вы придёте за мной, знала, что не останусь одна… хотя в какой-то момент действительно начала в это верить. Я могла бы уйти отсюда сама, но после увиденного побоялась выйти на улицу снова.
- Так… так ты расскажешь, что случилось?
- У нас действительно мало времени, Джон. Ты вызвал помощь? Ответь мне, они ведь уже едут? Нас срочно должны забрать отсюда!
- Я не знаю, Саманта… я два раза подал сигнал…
Я чувствовал, как мой череп будто разваливается на куски. Мозг закипал… Я с трудом вытащил фотографию Рейчел и Агаты из внутреннего кармана и посмотрел на их улыбающиеся лица. Мои руки дрожали, а слёзы начали литься ручьём. Саманта ничего не видела.
- Наверняка они услышат. Наверняка. Я всё поняла, я всё знаю, но нам надо срочно покинуть это место. Пределы города, район, в котором он находится, всё, что угодно! Только начать дышать нормальным воздухом… Джон? Джон?! Чёрт! Твои зрачки! Джон, нет! ДЖОН!!!
V.
Город Хэллклифт славился тем, что простоял так долго и неистово, пережив множество испытаний. В основном все они оказались успешными. Оружие разного вида… в том числе и массового поражения. Среди вышеупомянутых были отравляющие вещества (ОВ), которые были давно известны во всём мире и активно применялись в военные времена. Среди таких: ОВ нервнопаралитические*, ОВ кожно-нарывные**, ОВ общеядовитые*(3), ОВ удушающие*(4), ОВ раздражающие*(5), ОВ психо-химические*(6).
Все они распределяются по разным классификациям, и далеко не все несут в себе смертельную опасность. Среди лишь на время выводящих из строя и были такие ОВ, как психохимические. Они не несли в себе смертельной опасности, но выводили человека из-под контроля, заставляя делать его то, чего сам человек осознавать не будет. В Хэллклифте как раз занимались тем, чтобы усовершенствовать психохимическое ОВ, одним из которых является всеми известное БИ-ЗЕТ*(7), и они этого добились. Симптомы, а именно: резкая, но на время прерывистая головная боль, позже сужение зрачков, бледность кожи и краснота губ, безусловно, вели к одному последствию – помутнению рассудка и окончательной потери разума. Под действием этого ОВ человек становился агрессивным, и агрессия эта может равняться с бешенством, но потом у пострадавшего возникает желание убить не только кого-то, но и себя.
ОВ психохимического действия был усовершенствован, но выпущен из-под контроля. Яд вышел на улицы, просачивался в дома, сводя с ума людей, которые ничего особого не замечали, ведь теряли рассудок за считанные часы. Хэллклифт стал кладбищем огромного количества людей, которые сами же вырыли себе эту могилу. В те страшные 24 часа они все сходили с ума и убивали друг друга самыми извращёнными способами, совершенно не понимая, что творят. А потом убивали и себя.
Действие этого ОВ можно предотвратить, выйдя из зоны поражения. Это было невозможно сделать быстро, так как оно успело расползтись и впитаться во всё, что можно и нельзя.
- Джон? Милый, ты меня слышишь?
Я открыл глаза (еле-еле поднял веки) и увидел перед собой Рейчел. Она улыбалась и плакала, гладя моё лицо.
- Мой бедный, бедный Джон.
Белые стены, больничная палата. Рядом, на тумбе, рисунок дочери с пожеланиями скорее выздороветь и вернуться домой, ибо пикник постоянно приходилось откладывать. Цветы в вазе. К кровати подошёл генерал и коснулся плеча жены, попросив тем самым дать ему слово. Она, конечно же, позволила, отойдя.
- Спасибо тебе, сынок, - произнёс он, – спасибо.
- А что с Грейс и Джереми? – спросил я, немного приподнявшись на кровати.
- Их мы из зоны поражения вывезли не успели, Джонни. Они будут награждены посмертно. А ты заслужил длинный-длинный отпуск, друг. Длинный-длинный.
Мужчина протянул руку и пожал мою. А потом ушёл, оставив меня наедине с женой, с женщиной, лицо которой я и мечтал увидеть в первую очередь.
- Сколько сейчас времени? Мы ещё успеем на пикник? – спросил я, улыбаясь.
__________________________
ОВ нервнопаралитические* - это группа летальных ОВ, представляющих собой высоко-токсичные фосфоросодержащие ОВ, вызывающие поражение центральной нервной системы.
ОВ кожно-нарывные** - это стойкие ОВ в капельно-жидком и парообразном состоянии поражают кожу и глаза, при вдыхании паров - дыхательные пути и легкие, при попадании с пищей и водой - органы пищеварения. Характерная особенность действия ипритов - наличие скрытого периода (поражение выявляется не сразу, а через некоторое время - 4 часа и более), тогда как эффекты люизита проявляются гораздо быстрее. Признаками поражения являются покраснение кожи, образование мелких пузырей, которые затем сливаются в крупные и через двое-трое суток лопаются, переходя в труднозаживающие язвы. При любом местном поражений ОВ кожно-нарывного действия вызывают общее отравление организма, которое проявляется в повышении температуры, недомогании, полной потере дееспособности, сопровождается изменениями крови, дистрофическими нарушениями структуры внутренних органов.
ОВ общеядовитые*(3) - отравляющие вещества общеядовитого действия, попадая в организм, нарушают передачу кислорода из крови к тканям. Это одни из самых быстродействующих ОВ. К ним относятся синильная кислота (АС) и хлорциан (СК). В армии США синильная кислота и хлорциан являются запасными ОВ.
ОВ удушающие*(4) - отравляющие вещества удушающего действия, при вдыхании которых поражаются верхние дыхательные пути и легочные ткани.
ОВ раздражающие*(5) - отравляющими веществами раздражающего действия являются химические соединения, вызывающие раздражение глаз и органов дыхания.
ОВ психохимические*(6), БИ-ЗЕТ (BZ)*(7) - воздействуя на центральную нервную систему, нарушают нормальную психическую деятельность человека или вызывают психические (галлюцинацию, страх, депрессию, подавленность) или физические (слепоту, глухоту, паралич) расстройства.
Новость отредактировал YuliaS - 11-04-2016, 14:49
Ключевые слова: Город трупы радиация операция миссия авторская история