Дражайшая Эмма
ПрологРанним воскресным утром сентября на пороге моего дома появился человек, о котором я уже давно ничего не слышал. Хоть мы и были давними друзьями, этот человек исчез около полгода назад. И вот, он объявился так же внезапно, как и испарился.
Да, мой друг выглядел неважно. Уставшие глаза, сгорбленная осанка и ранняя седина от постоянного переутомления - таковы профессиональные издержки талантливого биолога. На нём был коричневый непромокаемый плащ и такого же цвета шляпа. Воротник был поднят, видимо, из-за дождя, который не прекращался с субботнего вечера. На кончике носа были круглые очки, и создавалось такое впечатление, что они вот-вот шмякнутся на пол. Заострённые черты лица, длинный нос и слегка вытянутый подбородок вместе с сединой придавали моему другу некие зловещие черты, от которых бежали мурашки по коже. Одной рукой он держал зонтик, а другой - красивую, инкрустированную золотом трость.
- Здравствуй, Архонт. Давно не виделись, - мой друг потянул руку в приветствии.
- Рад тебя видеть, Брюс. Где ты пропадал? - я пожал его руку.
- Спокойно, сейчас всё по порядку расскажу. Ты не поверишь, что со мной происходило эти полгода, - биолог улыбнулся, снимая свою мокрую обувь и плащ.
- Думаю, что поверю. В моём доме-библиотеке такие истории были рассказаны, что я уже привык всему верить, - отвечал я, складывая зонт своего друга. - Проходи в гостиную. Может, чаю?
- Не откажусь, - сказал учёный, снимая шляпу и поправив перед зеркалом седые волосы.
- Отлично. Сейчас предупрежу Розанну. Проходи, не стесняйся.
Брюс вошёл в мою гостиную, стены которой были скрыты за высокими, заваленными книгами полками. Посреди комнаты стояли два мягких кресла, между которыми был невысокий стеклянный столик. По углам в высоких вазонах находились красивые и приятно пахнущие цветы, за которыми очень любила ухаживать моя любимая супруга. Из гостиной было три выхода. Один из них вёл наружу, прямиком на проливной осенний дождь. Другой вёл на кухню, где, словно в лаборатории алхимика, всё было завалено различных размеров и форм пузырьками со специями и пищевыми жидкостями. Дело в том, что моя жена была настоящей хозяйкой и кулинаром. Она могла из чего угодно приготовит вкусную пищу. Третьим выходом были ступеньки на второй этаж, где находилась наша спальня, детская и мой рабочий кабинет. Под потолком гостиной свисала большая узорчатая люстра, которая освещала комнату мягким желтоватым светом, добавляя уют в это тёплое и тихое место.
Когда я вернулся с подносом, на котором были две чашки восхитительного чая из сердца Индии и небольшая ваза с печеньем, мой друг стоял у одной из книжных полок и рассматривал корешки книг, которые были плотно втиснуты в полки из красного дерева.
- Друг мой, у тебя самая уникальная коллекция книг, которую я когда-либо видел, - молвил гость, вытащив несколько из них.
- Спасибо, - я слегка засмущался, хотя не раз слышал подобное.
- С ума сойти, "Анатомия Роботов". А это что такое? "Трактат выживания на планете Хуррад". А что это за планета?
- Красный мир, населённый человекообразными существами в созвездии Пса.
- Так, что тут у нас ещё? "Фауна Огненного Изодата". Откуда у тебя эти книги?
- Подарил один знакомый не отсюда, - я улыбнулся, поставив поднос на столик. - Угощайся, дружище.
- Благодарю, Архонт, - Брюс положил книги на место и уселся в кресло напротив меня.
-Так где ты пропадал так долго? Ни слуху ни духу от тебя, и тут ты внезапно возвращаешься, - спросил я, попивая ароматный чай.
- Ох, даже не знаю с чего начать, Архонт.
- Начни с самого начала, дружище.
I
Всё началось с того, что всё закончилось. Меня выдворили из одной замечательной лаборатории, аргументируя это тем, что я профессионально непригоден. На самом деле причиной была ссора с начальником отдела. Этот напыщенный кретин постоянно меня донимал, мешая работать, и у меня лопнуло терпение. Я даже был немного рад тому, что наконец покинул работу в той лаборатории. Спустя несколько недель просиживания штанов на диване, мне пришло очень странное письмо из Европы. Некий доктор Бухштайн из Баварии предложил мне работу. Честно говоря, моему удивлению не было предела. Откуда меня знают в Европе, да ещё и предлагают работать?
Недолго думая, я написал ответ по этому же адресу с согласием и, собрав пару чемоданов, отправился в путь. Спустя два дня я уже был в Берлине, откуда отправился в город под названием Штурадбург. Там меня встретил пожилой мужчина по имени Теобальд.
- Добрый день, Брюс Колман, это вы?
- Да, это я. С кем имею честь говорить?
- Называйте меня Теобальд. Я - покорный слуга и дворецкий доктора Бухштайна.
- Очень приятно.
- Поспешим, мистер Колман. Мой господин желает поскорей с вами познакомиться и приняться за работу.
На чёрном автомобиле марки Mercedes мы отправились, как я уже потом узнал, в большой замок Трэненгротт. Он находился на высоком утёсе сразу за городом. Честно говоря, этого я уж точно не ожидал. По пути туда мы общались с Теобальдом по поводу моей работы. Исходя из его слов, доктор Бухштайн находится на пороге грандиозного открытия, но без помощи верного биолога ему не обойтись. Сам по себе этот дворецкий выглядел достаточно классически. Строгий костюм, обвисшая от старости кожа и прямая осанка, выработанная десятилетиями. Он был почти полностью лысым, кроме небольших седых полосок над ушами. "Римский" профиль этого мужчины лишь усиливал впечатление о классическом внешнем виде дворецкого. Когда мы въехали во двор замка, мне удалось рассмотреть его поближе.
Замок Трэненгротт, как я позже узнал, в переводе с немецкого значит "Грот Слёз", имел очень древнюю историю, ему уже было свыше тысячи лет. За много веков он сменил немало правителей, и вот сейчас эти, на первый взгляд, развалины стали квартирой и лабораторией некого доктора Бухштайна. Поросшие травой и мхом укрепления. Полуразвалившиеся стены и обрушившиеся башни, словно специально никто не восстанавливал. В конюшнях и небольших пристройках стен были выбиты двери и окна, но на входе в цитадель стояли новые армированные двери, и я даже заметил несколько камер наблюдения. Окна сердца замка были металлопластиковыми на трёх нижних этажах и замурованы на чердаке. Тогда я ещё не придал этому особого внимания.
Подойдя к двери, мы с дворецким сначала немного позировали перед камерами, после чего Теобальд ввел код-ключ, и врата цитадели распахнулись. Войдя внутрь, моему взору открылась изысканная гостиная, обустроена в стиле средневековья. Длинные шторы, аккуратно связаны у краёв окон. Изысканные гобелены на полу и стенах. Удивительные картины людей и природных красот, развешанных на стенах. Посреди гостиной находился большой камин, внутри которого тлели угольки, наполняя всё здание живительным теплом в холодный мартовский день. Стойки с рыцарскими доспехами и оружием выглядели так, словно они в любую секунду могут ожить. Широкая и красивая винтовая лестница вела на верхние этажи. Поистине прекрасное оформление. Я оставил свои сумки и начал рассматривать рыцарские доспехи и картины, когда позади послышался спокойный и тихий голос.
- Мистер Колман, рад вас видеть.
Обернувшись на звук собственного имени, я обнаружил позади себя, спускающегося по винтовой лестнице мужчину. На вид ему было от пятидесяти до шестидесяти лет. Очень худой, бледный старичок, но возраст не мешал ему держать осанку, и блеск в глазах у него был не хуже, чем у двадцатилетнего юноши. Мягкие черты лица и голубые глаза не позволяли понять наверняка, был ли он блондином или уже поседел от старости. Как я сразу понял, пред моими глазами был доктор Бухштайн.
- Верно. А вы, должно быть, доктор...
- Доктор генетических искусств Ганс Бухштайн. Очень рад знакомству, Брюс.
- Взаимно, сэр, - мы пожали друг-другу руки, когда доктор подошёл поближе.
-Уважаемый, вы, наверное, очень устали с догори. Теобальд покажет вам вашу комнату, в которой вы будете жить, пока работаете здесь. Распакуйте свои вещи и хорошенько отдохните. Увидимся за ужином, там всё и обсудим.
- Отлично, мистер Бухштейн.
- Бухштайн, уважаемый.
- Простите, сэр.
- Ничего страшного, всю свою жизнь с этим сталкиваюсь, - доктор исчез среди комнат здания. В этот момент бесшумно как кошка ко мне подошёл дворецкий.
- Разрешите отнести ваш багаж в ваши покои, мистер Колман? - Теобальд выпрямился.
- Если вам не трудно, конечно.
Мы с Теобальдом поднялись по винтовой лестнице на третий этаж здания, затем, пройдя несколько украшенных коврами и рыцарскими доспехами коридоров, оказались перед красивой дверью, покрытой изысканной резьбой и с серебряной дверной ручкой. Дворецкий вынул из кармана большую связку ключей и, долго подбирая подходящий ключ, впустил меня внутрь. Моей комнатой стала достаточно просторная гостевая, полностью обставлена антикварной мебелью и различными предметами искусства. Большая двухместная кровать, немалых размеров шкаф и письменный стол с двумя стульями, невысокий металлический столик и две полки с литературой. Так же здесь были две очень красивые картины, на одной были изображены игривые медведи в бору, а на второй талантливый художник изобразил милую девушку, принимающую ванну. Для освещения в замке не использовалось электричество, а лишь восковые свечи и керосиновые лампы. На комоде, который находился рядом с кроватью, стояла как раз такая лампа, а на невысоком металлическом столике был подсвечник на три свечи. Так же свет в комнату поступал через большое окно, находящееся в противоположной двери стене.
- Устраивают ли вас ваши покои, герр Колман?
- Да, Теобальд. Здесь просто замечательно, - ответил я дворецкому, распаковывая свой багаж.
- В таком случае чувствуйте себя как дома. Советую вам отдохнуть и ждать ужина.
- Спасибо.
Не теряя времени, я занялся тем, что распаковывал свои чемоданы и наполнял шкаф и комод вещами. У меня их было немного, но тем не менее. Когда все мои вещи были на своих местах, я почувствовал прилив усталости, и сам не помню, как завалился на роскошное ложе и уснул.
Стук в дверь разбудил меня так же внезапно, как усталость сморила. Это был дворецкий, он сообщил мне, что время ужина. Переодевшись из костюма в свитер и джинсы, я спустился вниз по винтовой лестнице. Внизу как раз доктор что-то обсуждал со своим верным слугой. Я плохо знал немецкий, потому не до конца понял, о чём они говорили, ведь со мной обитатели замка разговаривали на английском. Но мне удалось разобрать некоторые слова. Речь шла о некой то ли девушке, то ли женщине, по которой очень скучает доктор. Не придав этому значения, я спустился вниз, где меня заметил мой новый работодатель и его слуга. Они немедленно прекратили свой диалог и дворецкий, поклонившись, удалился.
- Как отдохнули, мистер Колман? - голос доктора был слегка грубоват, ссылаясь на уважаемый возраст.
- Очень хорошо, спасибо, - ответил я, улыбнувшись.
-Пройдем на кухню. Сегодня на ужин у нас свиная рулька с картофельными клёцками.
- Звучит аппетитно, сэр.
-Я уверен, что вам очень понравится. Заодно познакомитесь с другими обитателями нашего замка.
- Буду очень рад познакомиться.
Мы направились через несколько комнат на кухню, где Теобальд расставлял тарелки на небольшом, но широком столе. В центре стола находился большой серебряный поднос, на котором остывала запеченная до хрустящей корочки свиная ножка, в которую был воткнут длинный нож из нержавеющей стали. Рядом с подносом находились две большие тарелки с тонко нарезанными картофельными кнёдлями. Аромат мяса сразу же наполнил мои легкие, вызвав непреодолимое желание покушать, ведь я даже не обедал. Стол был рассчитан на пять особ, а это значило, что помимо уже знакомых мне доктора Бухштайна и Теобальда, в замке обитает ещё двое людей. Пока мы с Гансом занимали места, на кухню вошёл невысокий мужчина с длинными чёрными волосами и аккуратной бородкой. У него были карие глаза с отчётливыми мешками под ними и прямой, красивый нос. Чёрный костюм с тёмно-коричневой рубашкой, в которую был облачен вошедший, делали его похожим на настоящего аристократа. Доктор и незнакомец перекинулись несколькими фразами. Исходя из моих ужасных знаний немецкого, я всё же смог понять, что мужчина переживал по поводу опоздания на ужин и сообщил, что вся работа сделана.
- Мистер Колман, разрешите представить вам нашего садовника, Гримо.
- Очень приятно, Брюс.
- Взаимно, герр Колман, - садовник пожал мою руку и сел рядом со мной за стол. От него ощутимо веяло запахом сырой земли, хоть и предусмотрительный мужчина использовал одеколон.
- Вы, должно быть, прибыли сюда помочь нашему доктору в его работе? - поинтересовался Гримо.
-Да, верно, - ответил я, поправляя рукава свитера.
- Это очень хорошо, мистер. Наконец-то мечта нашего дорогого хозяина исполнится, - улыбнулся садовник.
- Давайте не будем загадывать наперёд, уважаемые. Нам с мистером Колманом предстоит проделать много работы, - улыбнулся пожилой доктор.
Тем временем Теобальд нарезал хлеб и поставил тарелку с ним на стол, после чего сам сел за него.
- Моя дорогая Эмма снова опаздывает. Ну, давайте ещё пару минуточек подождем, - улыбаясь, сказал Бухштайн.
Мы приготовились к ужину, ожидая некую Эмму, но даже спустя десять минут никто не появился. Дворецкий уже закончил все приготовления, и сам уселся за стол.
- Герр Бухштайн, может, начнём ужинать без фрау? - поинтересовался длинноволосый садовник.
- Да, пожалуй, приступим, уважаемые, - после этих повелительных слов доктора мы приступили к трапезе. Должен признать, что баварская кухня была восхитительной. Она была настолько божественной, что я смаковал каждый кусочек. Сочная свинина, мастерски запечённая в неизвестном мне соусе, вместе с картофельными клёцками была настоящим объедением.
- Мистер Колман, вы ведь даже не догадываетесь о том, какая работа вас ждет, верно? - спросил меня доктор, окончив трапезу.
- Если честно, мистер Бухштайн, даже не представляю.
- Я разрабатываю уникальное вещество. И мне нужен грамотный и спокойный помощник. Ознакомившись с вашей характеристикой на одном из сайтов, я немедленно прислал вам письмо с пригласительной визой в Дойчланд.
- Можно поподробней об этом веществе? Новое лекарство? - такая новость меня очень заинтересовала. Настолько, что я даже отвлёкся от вкуснейшей пищи.
- Можно и так сказать. Честно говоря, я очень сильно сомневаюсь в том, что человечество использует наше с вами будущее открытие во благо. Но, тем не менее мы должны заняться исследованиями. Надежда на то, что люди поймут нас, не угасает в моём сердце.
- Мистер Бухштайн, какова моя роль в этом всём?
- Вы, господин Колман, будете моим лаборантом. Боюсь, что до создания вещества вы не сможете принимать непосредственное участие. На данном этапе ваша задача будет простой. Лишь подготавливайте мне нужные реагенты и оставляйте в указанном месте. Не сочтите за недоверие, просто я работаю один.
- Нет проблем, сэр.
- И ещё, уважаемый мистер Колман. Я хочу взять с вас обещание никогда и никому не рассказывать о нашей работе, пока она не будет полностью выполнена. Никаких бумаг с подписями. Лишь ваше честное слово учёного.
- Я даю вам слово, что никто не узнает о нашей работе, пока она не будет завершена, сэр.
- Вы мне напоминаете меня, Брюс. Такой же самоотверженный слуга науки. Я уверен, что мы с вами сработаемся.
- Приятно слышать, мистер Бухштайн.
- Ох, прошу вас, давайте на ты, Брюс. Мы ведь с вами совершенно одинаковые. Кроме того, когда ко мне "на вы" обращаются, я чувствую себя старым трухлявым пнём.
- Нет проблем, Ганс.
- В таком случае больше вас не задерживаю. Я пойду спать, завтра у нас будет много работы. Теобальд, будь добр, сделай Брюсу небольшую экскурсию по нашей скромной обители.
- Как вам будет угодно, герр Бухштайн.
Мы закончили ужин, и я помог дворецкому с уборкой и мытьём посуды. Садовник Гримо за всё время трапезы не промолвил ни слова, и они вместе с доктором ушли по своим комнатам. Мы же с Теобальдом пошли исследовать комнаты замка. Безусловно, дом Ганса был настоящим музеем средних веков. Проходя через одну из залов, моё внимание привлекла большая картина, на который талантливый художник изобразил невероятной красоты девушку. Приятные черты лица, голубые глаза и длинные, светлые косы очень хорошо гармонировали к изысканному красному платью, в которое она была одета. Шею и ушки милейшей барышни украшали замысловатые золотые ожерелья и серьги. Особое внимание привлёк чёрный перстень с изображением существа с восемью ногами, одетый на указательный палец левой ладони.
- Теобальд, что это за королева изображена на полотне?
- Герр Колман, этому рисунку меньше трёх лет, и он был сделан с натуры.
- Какая прекрасная женщина. Кто она?
- Это фрау Эмма Шальца, дражайшая невеста нашего повелителя.
- Эмма? Та самая, кто так и не явилась на ужин сегодня? Это ведь её мы ждали перед трапезой?
- Верно, герр Колман.
- Странно, почему же она так и пришла? Насколько я понял, она тоже живёт в замке, верно?
- Дело в том, герр Колман, - дворецкий поправил галстук, словно он мешал ему говорить, - фрау Эмма умерла два года назад от несчастного случая.
Такая новость накрыла меня волной печали. Жаль, что такая юная и прекрасная леди умерла молодой, да ещё и из-за несчастного случая.
- Герр Бухштайн очень скорбит по своей утраченной любви. Я знаю своего господина уже много лет, и за последние два года он очень сильно постарел. Вы будете удивлены, но ему всего двадцать восемь лет, - молвил дворецкий.
- Двадцать восемь? Когда я впервые его увидел, то подумал, что он уже давно на пенсии.
- Мой господин был убит горем. Он ничего не ел неделями, почти не спал. Фрау Эмма была смыслом его жизни. Теперь лишь это полотно помнит её, не считая нашей с господином памяти. Герр Колман, прошу прощения, но я очень сильно устал и хочу наконец отдохнуть. Давайте скорее закончим эту экскурсию и пойдем спать.
- Да, прости, Теобальд. Пойдем.
Спустя несколько минут мы поднялись на верхние этажи, где дворецкий показал мне моё место работы и указал на запертый кабинет доктора. Наличие множества устройств и огромного количества стерильных пузырьков меня порадовали, ведь такой порядок в лаборатории был моим больным местом. Ты ведь помнишь, Архонт, как я ещё в университете подрался с неряшливым напарником из-за плохо вымытых пузырьков?
Спустя некоторое время мы подошли к финальному месту. Это была большая чёрная дверь, закрытая на замок с железной балкой. Из слов дворецкого, я понял, что это был вход в подвал замка. Он мне посоветовал держаться подальше от этого места, объясняя это тем фактом, что за много лет в подвале скопился очень опасный вид грибка, и достаточно одного вдоха, чтоб слечь с астмой, в лучшем случае. Не задавая лишних вопросов, я предложил пойти отдыхать, на что получил одобрительный ответ.
Спустя десять минут я был в своей небольшой и уютной комнате. Решив не зажигать лампу, так как мне хватало освещения из окна, ведь сегодня была прекрасная безоблачная ночь с полнолунием. Раздевшись и аккуратно сложив свои вещи, я улегся на мягкую кровать и быстро уснул.
II
Сон покинул меня поздним утром. На часах было около девяти утра, когда я наконец нашёл в себе силы, чтоб встать с мягкой кровати. Лениво почесавшись, моя особа потянулась, медленно поднялась с кровати и подошла к окну. Снаружи было ясное утро, солнечные лучи которого нежно ласкали зелёные холмы и дремучие хвойные леса, окружавшие склоны долины реки Инн. Быстро одевшись и заправив своё ложе, я вышел в коридор, после чего спустился по винтовой лестнице в зал с камином. Там мне удалось застать Теобальда, который о чём-то спорил с нашим садовником Гримо. Как я понял из обрывков фраз, уроненных моими новыми знакомыми, речь шла о неких чёрных розах. Садовник настаивал на их уборке с территории сада по неизвестной мне причине, дворецкий же возражал в этом. Когда я поздоровался с мужчинами, они прекратили свою ссору и Гримо немедленно вышел из дома, громко хлопнув дверьми.
- Доброе утро, герр Колман. Разогреть вам завтрак?
- Да, с удовольствием, Теобальд. О чём вы спорили с садовником?
- О, сущий пустяк. Гримо хотел выкорчевать розы фрау Эммы, чтоб освободить место для выращивания растений, нужных герру Бухштайну для своих исследований. Но я возразил, ведь в саду и так масса свободного места.
- Вот оно что. А где сам доктор?
- Он некоторое время назад позавтракал и принялся за работу. Мы решили вас не будить сегодня. Пройдемте на кухню, сегодня у нас сытная овсянка с сухофруктами и сладкий чай.
Овсянка. Ты ведь знаешь, Архонт, что это отвратительная пища. Но я изменил своё мнение о ней, попробовав её в Баварии. Это была очень вкусная и сытная каша. Совсем не те помои, которые у нас тут, в Калифорнии. Каждое утро в замке на завтрак подавалась овсянка с сухофруктами и сладким чаем. До этого мне казалось, что употребление овсянки принято только в Британии, но теперь знаю, что это не так. Хотя, может, это было простое совпадение.
Быстро позавтракав, я поблагодарил дворецкого и поднялся на чердак здания, ведь именно там находилась лаборатория доктора. Я застал его как раз в тот момент, когда он из пузырька с ярко-жёлтой жидкостью, возможно, это был сок какого-нибудь растения, переливал содержимое в другой пузырек, заполненный неизвестной мне снежно-белой жидкостью.
- А-а, доброе утро, уважаемый. Вы как раз вовремя.
- Добрый день, сэр.
- Уважаемый, - говорил доктор, вставив в небольшую пластмассовую подставку оба пузырька, - займитесь этим. Смешивайте эти реактивы и, как закончите, постучите в эту дверь, тогда я выйду и заберу их.
- Нет проблем, сэр.
Так началось моё научное сотрудничество с доктором Бухштайном. Каждый день был похож на предыдущий. Утром я просыпался, завтракал и целыми днями был в лаборатории, смешивая химикаты и добывая соки из растений, который приносил Гримо в ящиках каждое утро. Обед нам с доктором прямо в лабораторию приносил Теобальд. Во время обеда, прямо посреди опасных и, местами, ядовитых зелий, мы с доктором делились своими впечатлениями о нашей работе. Иногда Ганс рассказывал о том, что он близок к великому открытию. Это должно было быть уникальное лекарство, способное изменить мир. Иногда милый доктор мне казался слишком раздражённым. Пожалуй, такое впечатление складывалось из-за того, что мой начальник нередко оставался в лаборатории всю ночь, неустанно работая с жидкостями. Но это меня не волновало, ведь доктор Бухштайн был по-настоящему предан своей работе. Я предполагал, что эта разработка как-то связана с его погибшей возлюбленной, которую в наших диалогах он называл "дражайшая Эмма". Возможно, доктор искал лекарство от болезни, которая разлучила несчастного учёного с его любимой. Множество было возможных вариантов. Но я искреннее поддерживал своего начальника, который за месяцы неустанной работы стал для меня хорошим другом и надёжным товарищем. Судя по всему, Ганс считал обо мне так же.
Вот, спустя два месяца, наша работа была окончена. Это я понял, когда доктор с невероятно счастливым лицом вышел из своего кабинета и попросил меня сходить к нашему садовнику, чтоб тот "подготовил подопытного". Звучало весьма зловеще, но это было иногда заметно в поведении Ганса. Он сам говорил, что делает это чтоб хоть как-то себя развлечь.
Не мешкая ни секунды, я спустился к выходу и быстро направился к небольшому домику, за которым находился большой сад, полный диковинных растений и деревьев. Рядом с садом была внушительной площади теплица. Гримо построил её специально, ведь далеко не все растения, из которых я делал для доктора реагенты, выдерживают прохладный горный климат Баварии.
- Добрый день, друг мой, - вошёл я без стука в его скромную обитель и застал за чтением небольшого фолианта. Время было около полудня, и молодой длинноволосый мужчина уже переоделся из своей рабочей одежды в парадную и ожидал обеда. На кончике его длинного носа находились небольшие круглые очки, а на голове - высокая шляпа-цилиндр, в дополнении к брючному костюму, в который мужчина был облачён, он походил на благородного джентльмена Британии времён позднего девятнадцатого века. Заметив меня, Гримо отложил свою книгу подальше и встал с удобной кушетки, которая служила садовнику ложем для сна.
- Чем могу помочь, мистер?
- Доктор мне просил передать вам, чтоб вы подготовили подопытного.
После моих слов у длинноволосого мужчины упали очки на ковёр в его уютном домике.
- У вас получилось?
- Я пока не знаю, но Ганс весь сияет.
- Вот как? Хорошо, - мужчина задумался на секунду, поднимая с пола свои круглые очки и осторожно их вытирая от пыли. – Передайте, пожалуйста, господину Бухштайну, что я сейчас же займусь этим, и к обеду всё будет готово.
- Нет проблем - с этими словами я удалился, оставив ошарашенного садовника наедине с собой. Его реакция весьма понятна, но всё же меня немного насторожила. За всё время моего пребывания в замке Трэненгротт мы почти не общались, и он казался мне весьма загадочным человеком. Молчаливый, странный и тихий. Меня так же не покидало чувство того, что я чего-то важного не знаю. Но это знают все вокруг меня. За ответами нужно было идти к доктору, не иначе. Тогда решено было всё узнать, ведь мы с ним на тот момент было почти друзьями.
Вернувшись в лабораторию, я доложил Гансу о выполнении его поручения и начал засыпать расспросами:
- Доктор, вы мне доверяете?
- Безусловно, Брюс. В чём дело?
- Чем мы на самом деле занимаемся, вы можете мне поведать? Я обещаю сохранить это в тайне, если вы переживаете о том, что о ваших планах узнает кто-нибудь ещё.
- Ох, Брюс. Сложно об этом рассказать. Это крайне больно для меня, но тем не менее вы заслуживаете знать правду.
- Сэр, я должен знать. Вы, Теобальд и Гримо что-то скрываете. Я хочу быть вместе с вами.
- Хорошо, друг мой. Но в это не просто трудно поверить, тайна может вас шокировать.
- И всё же, сэр.
Доктор, стоявший над рабочим столом, когда я вернулся, уселся за удобное кожаное кресло и расслабился. Я решил сделать тоже самое, усевшись напротив него.
- Брюс, всё началось с того дня, когда этот подонок отравил мою дражайшую Эмму. Отравил из зависти, из ревности и из-за злости на неё, потому что моя любимая выбрала меня.
- Вашу возлюбленную отравили? Но мне говорили, что это был несчастный случай.
- Убийство, несчастный случай, какая уже разница? Она умерла в страшных муках, и я не смог ей помочь.
- Кто же так поступил с ней?
- Альберт Шварц, мой... брат, - доктор взял со стола небольшой стакан, наполненный водой, и осушил его.
- Ваш собственный брат? Не может быть! - у меня от удивления отвисла челюсть.
- Да... Он тоже любил её, и не смог простить разбитого сердца.
- Что вы потом с ним сделали?
- Я... Я пытался с ним поговорить... у меня в руках был нож для бумаги...
- Можете не продолжать, я уже всё понял. Вы убили его.
- Я не хотел, Брюс. Так получилось, он напал на меня, - на глазах седого мужчины выступили слёзы, которые он попытался скрыть.
- Мне не в чем вас винить, Ганс. Любой на вашем месте поступил бы так же.
Я встал с кресла и подошёл к старику вплотную, пытаясь успокоить.
- Как ты думаешь, Брюс. Сколько мне лет?
- Ну... шестьдесят?
- Ошибаешься... мне всего тридцать два, - после такого факта меня на секунду парализовало удивление. Ганс Бухштайн выглядел, как пожилой седоволосый мужчина в глубоких морщинах с небольшой светлой бородой.
- Но ты выглядишь, словно тебе...
- Горе меня сломило, Брюс. Ещё два года назад я был жизнерадостным молодым учёным, перед которым открывался целый мир науки. Но смерть любимой от рук родного брата...
- Понимаю, Ганс. Но мы отошли от темы. Чем же мы тут с вами занимаемся?
- Я хочу снова быть вместе со своей любимой, Брюс.
- Как вы собираетесь это сделать? Воскресить её из мёртвых с помощью разработанного вами зелья?
- Нет. Мы ведь с вами не боги, а всего лишь учёные.
-Тогда что вы намерены делать?
-Подопытный, о котором вы сообщили Гримо, это самка кругопряда Damon variegatus. А вещество, которое мы с вами эти месяца разрабатывали - уникальная смесь питательных и стимулирующих рост био-веществ, добытых из растений со всего мира.
- Я не понимаю, сэр. Вы хотите напичкать нашей разработкой членистоногое?
- Именно. По моим данным, от воздействия этого вещества наш подопытный начнёт расти. Очень интенсивно и превзойдет нормального представителя вида в сотни раз по размеру. Но это только часть плана. Первая часть.
Честно говоря, Архонт, у меня тогда глаза прямо из орбит вылезли. Выращивание паука до гигантских размеров. И как это связано с дражайшей Эммой? Кошмар какой-то. Видишь ли, друг мой, я с детства ужасно боюсь пауков. А теперь мне придётся заниматься настоящим живым монстром.
После обеда Гримо нас с доктором отвёл в подвал, который всё это время был заперт. За толстой железной дверью были длинная винтовая лестница, идущая вниз. Она вела в огромную комнату-подземелье. Не меньше двадцати ярдов в длину и столько же в ширину. Удивительно. Посреди комнаты был большой каменный стол, а на нём был немалый террариум с нашим подопытным, куча различных приборов и пустых пузырьков и подсвечник с новенькими, длинными восковыми свечами. Сама несчастная самка выглядела просто ужасающе. Это была паучиха размером с мою ладонь, сама чёрная, как темнота подземелья, с длинными тоненькими лапами и ещё двумя большими чёрными передними конечностями, похожими на клешни скорпиона. Множество её глаз с любопытством смотрели на нас, когда мы оказались совсем рядом.
- Вот она, вы только посмотрите на эту красавицу, - воскликнул доктор, приблизившись впритык. Мы с садовником молчаливо выразили своё восхищение. - Вы просто не понимаете, господа. Так - он повернулся к нам лицом - друзья, я понимаю, что зрелище не для слабонервных и не буду осуждать вас, если вы сюда больше не спуститесь. А сейчас, если хотите, можете меня оставить здесь одного.
Не теряя времени, мы с Гримо быстро покинули подземелье. Хоть садовник и выглядел как классический копатель могил из готической повести, он ни на секунду не остался там и поспешил на свет. Хотя я понимал, что это нормальная реакция человека, учитывая действительно ужасающую внешность подопытного паука.
Спустя несколько минут вышел сам доктор. На его лице всё ещё сияла улыбка.
- Господа, опыт начался. Паучиха поглотила наше вещество.
- Что теперь, сэр? - поинтересовался я.
- Регулярно кормить нашу подопытную и наблюдать за ней. А что требуется от вас, господа, это регулярно вместе со мной готовить новые зелья для нашей малышки, - доктор удалился. Мы с садовником пожали плечами и занялись делом.
III
Все последующие недели я только тем и занимался, что дни напролёт готовил зелья по рецепту доктора, а Гримо неустанно выращивал растения. К обязанностям садовника добавилась ещё одна. Раз в несколько дней он выносил из подземелья экзоскелеты, которые с себя сбросила наша подопытная самка. Каждый раз они были всё больше и больше. Спустя пару недель Гримо уже ежедневно начал их выбрасывать. Так прошел целый месяц, когда садовник вынес поистине огромную паучью шкуру. В тот день за обедом доктор приказал нам с садовником отправиться на родовое кладбище, которое находилось в черте замка. Мы, пожав плечами, закончили трапезу и отправились.
Нашей задачей было найти склеп, в котором покоилась Эмма Бухштайн. Задача не из лёгких, если учесть бесчисленное множество склепов на этом погосте.
Сам погост находился немного восточнее, среди гор. Воздух был прохладным, и мы с Гримо оделись потеплее. К кладбищу вела узкая тропинка, по которой мы туда и направлялись. Сам путь не занял получаса. Архонт, ты ведь не подумал, что мы собирались тащить на собственных спинах кадавра возлюбленной? Нет, конечно, для этой задачи Гримо запряг двойку лошадей с подводой.
Оказавшись у врат погоста, мы с садовником слезли с нашей повозки и приблизились к железным прутьям. Тогда длинноволосый мужчина вынул из кармана большой чёрный ключ и сказал отпереть врата, пока он сам привязывал лошадей к невысокой коневязи рядом. Спустя минуту мы вошли на территорию кладбища.
Войдя за высокие готические врата, мне в нос сразу же ударил неприятный запах древности. Осмотрев окружающие нас надгробные плиты и склепы, я нашёл их невероятно старыми. На большинстве из них были записи на уже умерших языках, а даты, записанные римскими цифрами, говорили о том, что некоторым могилам уже свыше тысячи лет. Между камнями росла неизвестная мне странная трава, которая словно изменяла свой цвет с зеленого на тёмно-серый, если присмотреться к ней. В это же самое время летняя ясная погода сменилась большими дождевыми облаками, закрыв от нас солнце.
- Плохой знак, Брюс. Нам нужно спешить, - сказал Гримо, поправляя чёрные круглые очки. Он покидал дом только в своём готическом наряде, с цилиндром на голове и старинными затемненными очками. Длинные волосы и аккуратная бородка на его лице создавали впечатление, что мой сегодняшний напарник - гость из другого времени.
- Ты знаешь куда идти?
- Примерно помню, ведь два года назад мы здесь прощались с фрау Эммой.
- Тогда поспешим. Мне от этого места не по себе.
Я поспешил за устремившимся вперед садовником, продолжая рассматривать надгробия и склепы. Помимо странной травы на погосте было немало деревьев. Но они все были голыми и покосившимися. Их чёрные ветви так угрожающе свисали над нашими головами, словно это были конечности ужасного чудовища, готовые в любой момент схватить нас. Но, будучи биологом, я знал, что эти деревья просто давно уже умерли и потому так пугающе выглядят.
- У меня от этого места мурашки по коже, - я пытался завязать разговор, чтоб отвлечь свой разум от факта, что мы находимся на этой ужасном готическом погосте.
- Не понимаю о чём ты, Брюс. Самое обычное кладбище. Пусть и древнее, - спокойный голос Гримо меня совсем не успокаивал. Да и что ещё мне ожидалось услышать от человека, выглядящего как лондонский убийца времён девятнадцатого века.
- Я просто не привык бывать в таких местах, знаешь ли.
- Не переживай, Брюс. Мы уже совсем близко.
Спустя несколько минут садовник остановился у большого гранитного склепа с железной дверью и начал рыться в кармане, пока не достал оттуда массивный латунный ключ. Им он открыл дверь и зажёг металлическую зажигалку.
- Пойдем, - с этими словами Гримо исчез за дверью. Испытывая невыносимое чувство того, что кто-то за мной пристально наблюдает среди могильных плит, я немедленно поспешил за ним.
Внутри был ещё более невыносимый смрад. Какая-то смесь древней плесени, влаги и разлагающихся трупов. На мгновение меня чуть не вырвало. Но я решил не отставать от своего спутника. Мы спускались по ступеням вниз, где нашему взору открылась большая подземная комната. В стенах было множество каменных ниш, в которых находились чёрные металлические гробы. Посреди подземелья, на широком каменном столе находился ещё один гроб.
- А вот и фрау. Берём её и быстро уходим.
- Ты собираешься идти обратно с кадавром наперевес?
- Нет, конечно. Я беру с этой стороны, а ты с другой. И так понесём. Он не тяжелый, не переживай, хоть и железный.
- Ладно, - я подошёл к задней части гроба, Гримо поставил свою зажигалку на стол и взялся за железный саркофаг. Мы подняли его и, действительно, он не был таким тяжёлым, как казался. Медленно поднявшись наружу, мы положили гроб на землю, а садовник вернулся назад за своим металлическим факелом. Я, отдышавшись, решил немного осмотреться, и то, что я увидел, повергло меня в настоящий ужас. Среди надгробий начали появляться полупрозрачные серые силуэты. С каждой секундой их становилось всё больше, и они смотрели прямо на меня. Леденящий страх парализовал меня так, что я даже не смог вскрикнуть от испуга. Силуэты тем временем начали медленно двигаться в мою сторону. Паралич в ту же секунду отпустил моё тело, и страх наполнил все мои мышцы адреналином. Существа смотрели не совсем на меня, а скорее, сквозь меня. Силуэты стариков в узорчатых латах, прекрасных женщин в белом медленно приближались, прожигая меня своими пустыми, чёрными глазницами. У них не было лиц, лишь непокрытые кожей и тканями черепа, во ртах которых почти не было зубов.
Тут появился Гримо, обнаруживший меня с широко раскрытыми глазами и обернулся, увидев призраков.
- Вот чёрт. Брюс, хватай гроб и бежим отсюда, иначе нас ждет участь хуже, чем смерть, - он схватил свой край железного ящика. Я сделал то же самое, и мы, почти взлетая, пронеслись среди древних могил к выходу. Перепрыгивая через камни и огибая мертвые деревья, мы с Гримо сломя голову неслись к выходу. Не прошло и минуты, как я с напарником покинули территорию погоста, заперев врата.
- Чёрт возьми, ты тоже это видел? - сказал я, упав на траву, пытаясь отдышаться. Мой спутник был на удивление спокоен.
- Да, видел, - тихим голосом ответил Гримо.
- Кто они такие? Души похороненных здесь людей?
- Возможно. А, возможно, мы просто надышались спор галлюциногенных грибов, растущих внутри склепа.
- Ох, грибы, - я лёг на траву, приходя в сознание.
- Давай погрузим гроб на телегу и вернёмся в замок. Нам здесь больше нечего делать.
IV
Спустя полчаса мы уже были во внутреннем дворе замка. Нас встречал доктор, говоря, что мы "что-то слишком долго". По приказу Ганса мы с Гримо отнесли гроб с покойницей в подвал. Там нас ждала необычная картина. Ужасное чудовище, которое доктор целый месяц выращивал внутри подземелья, было устрашающих размеров, Архонт. Оно было просто невероятно огромным. Не меньше современного автомобиля, а его клешни, казалось, могли с лёгкостью схватить человека и перекусить его пополам. Но существо было приковано за лапы и клешни к большому металлическому столу. Два эластичных железных ремня сдавливали паука на поясе, не позволяя пошевелиться. На другом столе была масса различных хирургических инструментов, от скальпелей и пил до мельчайших режущих предметов и пузырьков с различными растворами. Всё помещение было хорошо освещено свечами и керосиновыми лампами. Рядом с этим, заваленным инструментами столом, был ещё один, пустой. На него мы и положили гроб.
- Дайте мне посмотреть на мою любимую, - Ганс открыл гроб и провёл ладонью по лицу некогда прекрасной женщины. Заглядывая из-за спины, я заметил, что труп совсем свежий, словно Эмма умерла ещё вчера. Её кожа была бледной, что придавало прекрасному лицу своеобразную утончённую изюминку. Длинные светлые волосы беспорядочно лежали на чёрной ткани, которой гробовщик отделал ящик. Девушка поистине была, пожалуй, самой красивой из всех представительниц слабого пола, которых я когда-либо встречал, Архонт.
- Мы переходим к следующей части нашего плана, Брюс.
- Вам нужна моя помощь, сэр?
- Да. Помогите мне провести сложнейшую хирургическую операцию, - зловещим голосом сказал доктор.
-Что мы собираемся делать?
- Я хочу пересадить мозг моей любимой Эммы в тело этой паучихи.
-Что?! - от услышанного меня накрыло необъяснимым ужасом. Это же было чистое безумие. Я отступил на несколько шагов назад от доктора.
- Мы должны это сделать. И вы мне в этом поможете. Без вас я не справлюсь, мистер Колман.
- Я... Как вы это себе представляете? Мозг млекопитающего в тело членистоногого, это же чистой воды сумасшествие.
- Мы обязаны попробовать. Брюс, не отворачивайтесь от меня, ради всего святого. Это цель моей жизни, - умоляюще сказал доктор.
- Ладно... Я помогу вам.
- Замечательно. Я знал, что могу на вас рассчитывать, мы ведь с вами совсем одинаковые.
Операция была просто ужасной. Мало того что мне приходилось вскрывать черепную коробку трупа, так ещё копошиться в голове паука, стараясь не задеть множество глаз, расположенных у него на лбу. Ежесекундно меня не отпускало чувство страха, что этот гигантский членистоногий монстр на меня бросится, когда я разрезал его прочный хитин и вынимал нервные окончания и орган, который являлся его мозгом. После этого мы подсоединяли и пришивали множество мышечных окончаний к человеческому мозгу, стараясь ничего не забыть. Доктор мне всё объяснял, чтоб я ничего не напутал. Было такое чувство, что он учит меня это делать, потому что это не последняя подобная операция.
Лишь спустя восемь часов постоянного напряжения и сложнейшего хирургического вмешательства, наша работа была окончена. На часах был поздний вечер, и мы с доктором, не говоря ни слова, оставили существо прикованным и ушли на ужин. Тогда Ганс всем остальным рассказывал, как мы с ним пересаживали мозг Эммы в тело паучихи и о том, какой я молодец. Мне было, безусловно, приятно, но сильная усталость не позволила мне ни одной положительной эмоции. Закончив трапезу, я всем пожелал спокойной ночи и ушёл к себе, где сразу же уснул.
V
Ранним утром следующего дня я проснулся от кошмара. Мне приснилось, как я нахожусь в ловушке-коконе, пожираемый токсинами паука, превращающего мои кости и плоть в жидкость, которую выпьет гигантское чёрное членистоногое. Не в силах шевельнуться, я лишь слышал, как порождение науки и безумия передвигается вокруг моей шёлковой тюрьмы, терпеливо ожидая моей смерти. Этот трещащий звук паучьих жвал. Боже, он сводил меня сума.
Но всё прошло, как только я очнулся. Лучи летнего солнца уже проникли в покои и нежно ласкали моё лицо. Спустя несколько минут я окончательно прогнал утреннюю дремоту и, одевшись, спустился вниз. Там уже находился доктор, который только что хлопнул дверью на кухню. Приблизившись к дверям, мне удалось услышать весьма нервный разговор доктора с Теобальдом. Прислонившись к замочной скважине ухом, я пытался получше расслышать, о чём говорят джентльмены:
- Дорогой Теобальд, у нас получилось!!! - ликовал доктор.
- Я могу вас поздравить, герр Бухштайн? - сдержанным голосом спрашивал дворецкий.
- Это не только моя заслуга, старина. Без Брюса Колмана я бы никогда не достиг этого успеха. По окончанию нашей работы его будет ждать щедрая награда.
- Я очень рад за вас и вашего помощника, герр Бухштайн. Кстати, чем мы будем кормить Фрау?
- Этим займется Гримо. Как только он проснётся, я прикажу ему поехать в город и купить три десятка поросят. Это будет отличной пищей для моей любимой.
- Кстати, как Фрау Эмма? Она вас узнала?
- Да, она подошла ко мне и осторожно провела конечностью по моему лицу и после нежно прислонилась ко мне. Я не испытывал такого блаженства с тех пор, как в последний раз обнимал свою любимую, - восхищённо говорил доктор. – Пойду, разбужу Брюса и поделюсь с ним хорошими новостями.
После этого я услышал приближающиеся шаги и моментально отскочил от двери за секунду, до того, как Ганс открыл её.
- Доброе утро, доктор.
- Прекрасное, просто прекрасное утро, дорогой коллега. Спешу вас порадовать! У нас всё получилось!
- Это же замечательно. Как себя чувствует ваша возлюбленная?
- С ней всё хорошо. Она всё ещё моя, она помнит меня и испытывает те же чувства.
- Это замечательно. Ваша мечта сбылась, - я пожал руку Ганса, поздравляя его.
- Ещё не совсем, друг мой, - настораживающим голосом сказал Бухштайн.
- Разве это ещё не всё?
- Пойдем, прогуляемся по саду, Брюс.
- Нет проблем, сэр.
Мы вышли наружу и направились к саду Гримо. На улице стояла тёплая летняя погода. Пели птицы, живущие в развалинах башен и под крышей замка. Приятный аромат летних цветов наполнял лёгкие радостью и спокойствием.
- Видите ли, Брюс. Я хочу быть со своей любимой, - спокойно говорил Ганс.
- Вы уже с ней, в чём же проблема? Разве это не то, о чём вы мечтали с тех самых пор, как ваша возлюбленная погибла? - удивлялся я.
- Я.. хочу быть с ней полностью, Брюс.
- Я, кажется, понимаю на что вы намекаете, - у меня по спине пробежал холодок.
- Мы с вами, Брюс, мыслим одинаково. Вы прекрасно понимаете, о чём я.
Всё оставшееся время мы молча ходили среди деревьев и кустов, размышляя каждый о своём. Наконец, вернувшись назад к дому, я стал напротив доктора и сказал ему:
- Вы можете рассчитывать на мою помощь, Ганс.
- Я знал, что вы не оставите меня в беде.
После этого разговора доктор Бухштайн во мне не сомневался. Я снова не покладая рук трудился над изготовлением вещества, которое мы назвали "Катализатор Роста Бухштайна и Колмана". Тем временем доктор выращивал самца паука Damon variegatus, а Гримо еженедельно отправлялся в город на стареньком грузовом автомобиле, покупая у местных фермеров поросят. Несчастных млекопитающих скармливали Фрау Эмме.
Пока я трудился над катализатором роста, доктор всё больше времени проводил в подвале, в крепких объятиях своей любимой. Так прошёл целый месяц, пока, наконец, наш подопытный №2 не вырос до нужных доктору размеров.
Я никогда ещё не видел своего коллегу таким счастливым. С моей точки зрения, невозможно испытывать такие чувства к членистоногому, даже если это его дражайшая Эмма. Но ему это удавалось, и в этом, на мой взгляд, проявлялась настоящая любовь, на которую ещё никогда прежде в истории человек не был способен. Чистейшие чувства, которые Ганс испытывал к паучихе, нельзя было сравнить ни с чем другим. Такой любви никогда не было и больше никогда не будет. Она - единственная в своём роде. Она ужасна, мерзка и отвратительная, но это подлинная любовь в её первозданном виде. Даже самая душещипательная история любви меркнет, как жалкое подобие чувств, перед его любимой. Именно потому я и согласился. Ганс достоин любой помощи, ведь он доказал мне благую цель своих намерений, какими бы мерзкими и отвратными не были совершённые нами издевательства над самой Природой. Я дал доктору обещание и сдержать его - дело чести настоящего мужчины и друга.
VI
Настал решающий день. Жаркое летнее солнце нежно ласкало каждый камешек замка Трэненгротт, когда мы с доктором спускались в подвал. Он разговаривал со мной, словно это был обычный день, но я осознавал, что слышу его в последний раз. В его голосе не было страха, не было опасений и печали. Он знал, что я его не подведу.
Спустившись вниз, нас ждала дражайшая Эмма, мирно сидящая на стене. Доктор поприветствовал её и крепко обнял. Честно говоря, зрелище не для слабонервных. Рядом находился усыплённый и закованный в железные цепи гигантский паук. Совсем близко от подопытного находились два металлических стола, один был пустой, а другой завален различными хирургическими принадлежностями. Доктор вынул из своего кармана небольшое устройство и положил на стол.
- Брюс. Вы настоящий друг.
- Спасибо, сэр. Не переживайте, я сделаю всё как надо.
- Я в вас не сомневался ни секунды. С тех самых пор, как решил пригласить вас в свой дом.
- Я очень признателен вам, сэр, - мы пожали друг другу руки и улыбались, словно прощаемся навсегда.
- И ещё, Брюс. Для меня было честью работать с вами, коллега.
- Благодарю, сэр.
Доктор лёг на металлический стол и расслабился. Я сделал ему укол сильнейшего снотворного и начал операцию. Сначала вскрыв голову пауку, мне пришлось извлекать нервные окончания и мыслящий орган членистоногого, после я аккуратно зачистил область для помещения туда человеческого мозга. Только после этого, я, не без волевых усилий, вскрыл черепную коробку доктора и осторожно вынул оттуда мозг. Очень много времени у меня отняло помещение и подсоединение окончаний мозга Ганса к телу паука, но к вечеру я, без конца вытирая со лба пот, зашил голову паука. Операция была окончена, осталось только ждать. Невероятно уставший физически и морально, я вернулся в дом, где как раз начинался ужин.
Во время всей операции за мной наблюдала Эмма. Они сидела спокойно, но издавала странный трещащий звук. Прислушавшись к нему, моё сердце наполнялось необычной скорбью. Тогда я понял, что она действительно чувствует всё, что происходит. Чувства, исходившие от неё, были настолько подлинными и живыми, что эта самка паука достойна звания настоящего человека, в отличии от других людей, которых можно встретить везде.
- Доктор Колман, как прошла операция? - начал свои расспросы Теобальд.
- Всё хорошо. Операция прошла успешно. Осталось только ждать.
- Вы даже не представляете, чтО вы сделали для всех нас.
- Кажется, представляю.
Поужинав, я без сил упал в кровать и крепко уснул с чувством, что мне удалось сделать впервые в жизни нечто действительно стоящее.
Проснувшись рано утром, я быстро оделся и спустился в подвал, для того, чтоб посмотреть на результат своей вчерашней работы. К моему счастью, всё было хорошо. Ганс выжил. Я застал его в крепких объятиях дражайшей Эммы. После того, как я освободил своего друга, он несколько минут учился ходить. Окончательно освоившись, он поднялся на хирургический стол и ткнул конечностью на кнопку устройства, которое вчера перед операцией положил на стол. Это был диктофон. Включилось воспроизведение записи, сделанной доктором до операции.
"Брюс, если ты это слышишь, значит, операция прошла успешно, и со мной всё хорошо. Теперь мы с Эммой снова вместе, и этого всего не было бы, если бы не такой самоотверженный и добрый друг как ты. Я перед тобой в неоплатном долгу, но всё же мне нужно хоть как-то отблагодарить тебя. В правом кармане моего халата лежит небольшой золотистый ключ, возьми его и покажи Теобальду. Он сразу всё поймет. Спасибо тебе, Брюс. Искренне твой друг и коллега, Ганс Бухштайн."
Я потянулся к телу доктора и нашёл в его кармане вышеупомянутый золотистый ключ. Уходя из подвала, я окинул взглядом двух пауков. Они нежились в объятиях друг друга и издавали странные трещащие звуки. Оставлю их наедине, пусть наслаждаются, ведь они этого заслужили.
- Этот ключ? Да, он мне знаком. Откуда он у вас?
- Аудиозапись, включенная доктором , рассказала мне о нём. Вы должны знать, что делать дальше.
- Так, значит, у вас всё получилось? Доктор жив?
- Да, Теобальд. Всё хорошо.
- В таком случае следуйте за мной.
Мы с дворецким поднялись на чердак и вошли в кабинет доктора. Там, среди заваленных пузырьками столов и различных антикварных вещей, была небольшая дверца. Строгий Теобальд открыл её, и мы оказались в маленькой комнате-кладовке. Там, среди различного старинного хлама была небольшая сумка. Раскрыв её, дворецкий вытащил оттуда пять толстых пачек купюр.
- Это ваша награда, герр Колман. Здесь сто тысяч евро. Это примерно сто тридцать тысяч долларов.
- Ничего себе. Это... действительно большая награда.
- То, что вы сделали для нашего господина, нельзя измерять деньгами.
- Что же будет с вами, Теобальд?
- Я служу своему господину, не зависимо от того, кем он является. Я с Гримо останемся здесь. Такова наша судьба.
Эпилог
На следующий день я собрал свои вещи и покинул замок Трэненгротт. Длинноволосый садовник в своём парадном готическом костюме отвёз меня в город, где я уехал в Берлин на ближайшем автобусе. На прощание Гримо дал мне перстень с изображением паука и сказал, что был бы рад, если я как-нибудь снова загляну к ним с Теобальдом. Я дал обещание, что если буду в Европе, то мы ещё обязательно увидимся.
Из Берлина я уже вернулся в США перелётом. Найдя свой дом в ужасном состоянии, решено было затеять ремонт. Благо, денег было предостаточно. И вот, закончив все работы до наступления холодов, я решил заглянуть к тебе и поделиться этой историей, друг мой.
- Удивительная повесть, Брюс, - сказал я, допивая чай.
- Да. И вот, ты знаешь, мне очень хорошо от той мысли, что Эмма и Ганс вместе. Они заслужили этого как никто.
-Ты сделал доброе дело, дружище.
- Думаешь, это зачтётся в Раю? – улыбаясь, сказал Брюс.
- Если, конечно, он и вправду существует.
Новость отредактировал LjoljaBastet - 22-11-2015, 08:21
Ключевые слова: Работа замок учёный изобретение перевоплощение авторская история