Слендермен, отражение ужаса
***Меня зовут Сэм. На дворе октябрь. Это то немногое, что я знаю на данный момент совершенно точно. Думаю, с этими записями мне будет легче впоследствии вспомнить, кто я такой.
Провалы в памяти участились, и вести личный дневник стало острой необходимостью. Правда, дневником это назвать сложно, я не в курсе ни какое сегодня число, ни какой день недели. Память играет со мной в жестокие игры, способные свести с ума. Я помню многие моменты из своей жизни, а так же из раннего детства, однако не знаю свой возраст. Порой воспоминания кажутся нереальностью, будто обрывки сна, и наоборот - сновидения воспринимаются моим сознанием за чистую монету. Я почти уверен, что психически не здоров, но разве настоящий псих признается в этом? Никогда. Между тем, я четко выслеживаю метаморфозы, происходящие со мной ежедневно. Мои эмоции неадекватно проявляются в любых жизненных ситуациях, единственная эмоция, которая правильно работает - это страх, возникающий, когда происходит что-то пугающее. Я запишу все, что помню - возможно, мне удастся отделить реальность от фантазии и сновидений.
Начну, пожалуй, с того момента, когда я жил в городе. Моя жена, имя которой я не помню, умерла через несколько лет после рождения ребенка. Мне кажется, что это было так давно, что порой я невольно задумываюсь, – а было ли это на самом деле? Эмоциональной привязанности к событиям прошлых лет не осталось, словно все происходило не со мной. Смерть жены не отразилась скорбью утраты. Мы с дочкой остались одни. Тогда и начались бессонные ночи.
Нелли и раньше мучили ночные кошмары, наверное, как и всех детей, жена умела с этим справляться. Но не я. Визг Нелли резал слух из ночи в ночь, и каждый раз приходилось подолгу успокаивать ее. Только матери она рассказывала о своих кошмарах. На моих руках она лишь плакала и просила не уходить из комнаты. Я нередко просиживал с ней до утра. Постоянный недосып превратился, в конце концов, в бессонницу. На работе я едва понимал, что от меня требуется, и только в обеденных перерывах удавалось кое-как подремать. В это время за Нелли присматривала миссис Беннет, наша соседка – милая женщина. Денег она не требовала, так как любила проводить время с детьми. Я зарабатывал немного, но против воли соседки давал символическую плату, аргументируя это тем, что в противном случае не найду себе места от стыда. Постепенно я привык к такому режиму и научился быстро засыпать дома, когда Нелли успокаивалась. Можно сказать, я по-настоящему научился ценить сон.
Однажды, если не изменяет память, на работе предстояла какая-то особенно важная встреча. Я надел костюм, чего обычно никогда не делал, и вечером, когда вернулся домой, случилось нечто неожиданное – Нелли, увидев меня, испугалась. Никогда еще я не видел столько искреннего ужаса в детских глазах. Рыдая, она умоляла снять и выбросить этот костюм.
– Как ты не понимаешь, папа, - всхлипывала она, - Ты можешь разозлить ЕГО.
Как я ни уговаривал рассказать, о ком она говорит, она лишь плакала и пыталась взять с меня обещание, что я никогда больше не надену этот «ужасный» костюм. Обескураженный подобным поведением, я уговорил соседку выведать у Нелли ее секреты, раз она не хочет делиться ими с собственным отцом.
С этого момента начинается самая нелепая и одновременно жуткая часть истории моей жизни.
На работе мои дела стали улучшаться, а этот чертов костюм был единственным приличным парадным одеянием, я не хотел его лишаться. И надо же было случиться, что он так пугает мою дочь! Я твердо вознамерился узнать, в чем кроется тайна.
Из дома я старался выходить тайком или, если дочка уже проснулась, накидывал старый плащ. В юридической фирме, где я работал, если дела идут в гору, то приходить в чем попало тебе заказано. Ко мне не относились серьезно, когда я появлялся в джинсах и свитере. Счетов за дом на тот момент накопилось прилично, и, как бы глупо это не звучало, – этот костюм должен был изменить мою жизнь. И он изменил ее, но, вопреки моим ожиданиям, далеко не в лучшую сторону.
Миссис Беннет удалось выяснить, что Нелли пугает какое-то существо, похожее на человека. Она говорит, что видит его не только во снах. Часто, когда она лежит у себя в комнате, в темноте ей мерещится силуэт мужчины в окне - он постукивает по стеклу, просит впустить. Первая мысль была, что на нашей улице появился маньяк, крадущий детей. Единственное, что не вязалось, это вопрос - как он мог заглянуть в окно второго этажа? Я решил проследить. Ночью, когда Нелли заснула, я тихо пробрался в ее комнату, спрятался в чулане и наблюдал за всем происходящим в комнате. Но ничего не происходило, чувствовал я себя тогда очень глупо. И что совсем уже из ряда вон, - когда Нелли проснулась, завидев меня, вылезающего из чулана, она огласила дом таким воплем, что гул у меня в ушах стоял до самого вечера. Я проклинал себя за подобную выходку. Как можно было додуматься до такого?
Ситуация с кошмарами Нелли ухудшилась. Я чувствовал, что дочка мне не доверяет, а иногда попросту боится меня. Необходимо было что-то решать. Наши разговоры ни к чему не приводили. Нелли стала молчаливой и замкнутой. Её личико осунулось. С этого момента свет в ее комнате по ночам я не выключал и, чтобы хоть как-то отвлечь - читал сказки.
Когда я понял, что не справляюсь, пришлось поведать ситуацию миссис Беннет. Соседка сразу укорила меня за то, что я так долго молчал. Она и сама заметила перемену в девочке, но не решалась поговорить об этом. Я так же рассказал ей о ситуации с чуланом, так как считал, что это должно быть важно. Во время рассказа в ее глазах читалось все, что она обо мне думает, но из-за сдержанной натуры не решается произнести вслух. Она ответила, что ее муж всю жизнь посвятил психологии и психиатрии, - уж он точно сможет избавить Нелли от навязчивых страхов. Я был вне себя от радости, ведь оплачивать лечение в клинике было не по карману.
Этот отрезок моей жизни запомнился резкими, довольно сумбурными вспышками. Я помню свою дочь, соседей мистера и миссис Беннет, этот костюм - он и сейчас при мне, но, сколько я ни пытался вспомнить свою фамилию и возраст – безуспешно. Будто память оставила только самые яркие эпизоды моего существования.
Бессонница, проблемы дочери, ежедневная работа и постоянный стресс сделали свое дело, кошмары стали посещать и меня. После нескольких сеансов психотерапии, проведенных мистером Беннетом, Нелли стала спокойнее. Мне уже не приходилось каждую ночь бегать в комнату и успокаивать ее. Однако легче не стало. Однажды я проснулся в холодном поту - в моем сне Нелли лежала мертвая, рядом с ее кроватью стоял худой человек в черном костюме. Я не видел его лица, и, когда бросился навстречу, он исчез. Очнувшись ото сна, я ринулся в спальню - дочка была жива и мирно спала. Я стал обыскивать комнату, и, в тот момент, когда приоткрыл чулан, она проснулась и закричала. Я хотел ее успокоить и с ужасом заметил, что боится она меня. Из зеркала напротив смотрел этот человек, худой, в черном костюме, без лица. Он плавным движением поднял руки, они стремительно протянулись прямо из зеркала, через всю комнату, к Нелли, и стали душить ее. Обезумев от злобы, я кинулся помешать ему, но было поздно, в голове звучал утробный низкий смех. Я не сразу осознал, что произошло. Лишь обратив внимание на свои руки, я понял, что был в костюме, а в зеркале видел свое отражение, и проснулся…
Я рассказал об этом кошмаре Мистеру Беннету - он успокоил меня: это последствие нелепой выходки с чуланом, меня мучает чувство вины. Смерть жены, последствия этого и навалившиеся трудности могут сломить любого, стоит расслабиться и взять отпуск. Зная мою ситуацию, он категорически отказался брать за свои услуги любую плату. Не знаю, что бы я делал без Мистера и Миссис Беннет.
С того момента, когда мне приснился кошмарный сон, спокойных дней становилось все меньше. Длинный худой человек не выходил из головы. Я видел его повсюду, куда бы ни пошел. Это больше походило на бред, люди в черных костюмах стали меня пугать. Я замечал этот проклятый образ повсюду! В витринах магазинов среди манекенов, среди деревьев в парке, в прохожих. Мистер Беннет выписал мне больничный лист и курс успокоительных лекарств, и я был счастлив, что не приходится ходить на работу, где все носят эти проклятые костюмы. От лекарств мне часто хотелось спать, но каждый раз снилось одно и то же: я стою над своей мертвой дочерью, а в голове раздается холодящий душу смех. Я просыпался, но сновидение словно продолжалось, открывая глаза, я смотрел на стул в противоположном углу комнаты, на котором висели вещи, с замиранием сердца наблюдая в сумерках, как разрастается сгусток, точно черная дыра в самой тьме принимает форму человеческого тела. Из сгустка тянутся щупальца все ближе и ближе, заполняя липкой чернотой мой мозг, проникая в голову через глаза, нос и уши. Не в силах пошевелить и пальцем, я сидел на кровати до тех пор, пока морок не пройдет.
Это случилось неожиданно. Я не спал, когда раздался душераздирающий крик, полный отчаяния. Вбежав в детскую, я не мог поверить своим глазам. Выражение неописуемого ужаса навсегда застыло в остекленевших мертвых глазах моей дочери, моей любимой Нелли.
Причиной смерти врачи назвали инфаркт миокарда, так как при осмотре девочки выявили скрытый порок сердца. После похорон каждый новый день становился маленькой бесконечностью, полной горя и отчаяния. Я все потерял, а взамен приобрел непрерывный страх и паранойю.
Миссис Беннет безуспешно пыталась утешить меня, а мистер Беннет - хоть как-то привести в чувство. Он говорил, что я должен взглянуть в лицо своим страхам и побороть их. С утра до вечера я лежал, глядя в потолок, совершенно ни о чем не думая. В комнату Нелли я не заходил, сама мысль, что ее больше нет, сводила с ума. Но однажды я услышал шум из ее комнаты. С замирающим сердцем я заглянул в нее, и мне показалось, что за окном кто-то есть. Схватив первый попавшийся предмет, я метнул его в окно. За ним никого не оказалось, скорее всего, это было мое отражение. Свежий ветерок подул в комнату через разбитое стекло, принеся с собой первые капли дождя. Упав на колени рядом с кроватью Нелли, я заплакал. Не знаю, сколько я там пробыл, но когда попытался подняться, облокотившись о кровать, заметил уголок альбомного листа, торчащего из-под матраца. Там оказалась около десятка рисунков моей дочери. Сердце защемило - это последняя весточка от нее, но когда я начал рассматривать рисунки - ужаснулся. На них была, по-детски неумело, изображена комната Нелли: окно, чулан, противоположный угол комнаты, и на каждом рисунке, в разных местах, я находил человека в черном костюме без лица. Я не мог понять, зачем дети пытаются нарисовать свои кошмары? Мистер Беннет что-то говорил о том, что своим страхам надо посмотреть в лицо - тогда их возможно победить. Может, Нелли рисовала, надеясь таким образом избавиться от него? Но у этого кошмара нет лица, он оказался хитрее её.
Перебирая листы, я увидел надпись, выведенную неровным почерком Нелли - «Слендермен». Это звучало как имя персонажа из комикса, но я знал, что это значит. Слово настолько врезалось в мое сознание, настолько завладело им, словно все мои страхи вдруг обрели материальную форму и врезали по затылку, как если бы кто-то хорошо приложился дубиной. Я сжег все рисунки, кроме одного - с этой надписью.
Все следующие дни я почти не мог заснуть, хотя режим мой изменился. Дневной сон стал в порядке вещей, тогда как ночами я бодрствовал. Из дома почти не выходил, лишь изредка - подышать свежим воздухом. Недалеко от нашего дома, как мне помнится, располагалась детская площадка, которую я старался обходить стороной - она навевала воспоминания о Нелли. Но в одну из вечерних прогулок я настолько ушел в свои мысли, что не заметил, как приблизился к площадке. Время было не позднее, там играли дети. Остановившись, я смотрел на них какое-то время. Одна из девочек повернулась, и у меня захватило дыхание. Это было мертвое лицо Нелли, искаженное ненавистью. Я протер глаза, и, когда открыл их, на улице стало темнее, чем прежде. Теперь все дети смотрели на меня - в сумерках их глаза слабо светились. Улыбаясь, дети медленно направились ко мне. Я услышал голоса: «Папочка, не бросай нас». В этот момент я будто не был самим собой, страх и радость вступили в смертельную схватку друг с другом. Я вытянул руки навстречу. Внезапно раздался женский крик. Кто-то из родителей позвал свое чадо домой. Я пришел в себя, дети все так же весело играли на площадке, словно ничего и не было. Стряхнув морок, я собрался уходить и в последний раз взглянул на них - одна девочка улыбнулась мне, но готов поклясться, что черты ее лица на долю секунды исказила жестокая демоническая гримаса.
Оставаться в городе я больше не мог - это стало настоящей пыткой. Я превратился в сгусток печали, отчаяния и страха. Супруги Беннет со временем перестали заходить, отчего стало еще тоскливее. Я стал бояться людей, и в одну из ночей просто сбежал из этого опостылевшего дома, в никуда, без цели и надежд. Долгое время я скитался по лесу, пока не набрел на ветхий деревянный домик вроде лесничего жилья. В нем я и остался.
Возможно, я и впрямь сошел с ума, но человек в черном костюме нашел меня и здесь. Он следил за мной. Я часто видел его среди деревьев, кричал, требуя ответа: «Что тебя от меня нужно? Кто ты?» Человек никогда не отвечал. Я пытался приблизиться к нему, добежать или подкрасться, но каждый раз это оказывалась лишь тень от дерева. В подвале лесничего домика я нашел старое помповое ружье и патроны. Большая часть из них отсырела, но, в целом, патронов было достаточно для самообороны.
Меня донимали кошмары: будто вокруг дома кто-то метается, двигаясь все быстрее и быстрее, стоит оглушительный треск веток, топот, весь домик начинает трястись, как при землетрясении, разбиваются окна, падает мебель. Раздается пронзительный визг, и долго еще его эхо звучит в голове, когда я просыпаюсь.
В один из глухих вечеров я услышал еле различимые шаги - кто-то приближался к домику. Схватив ружье, которое всегда держал наготове, я выскочил на улицу. Там стояла Нелли, обезображенная трупным разложением. Кажется, тогда я потерял сознание.
На этом моя короткая история заканчивается. Это все, что мне удалось выудить из остатков воспоминаний, которые стремительно тают. Надеюсь, позже, когда я буду это перечитывать, разберусь хоть в чем-то, может, вспомню то, что упустил, или хотя бы свою фамилию. Мне кажется, что это важно, что фамилия – ключ к пониманию, кто я такой. А сейчас мне необходимо поспать.
***
Прошло несколько дней. Сколько я ни перечитывал свои предыдущие записи, мне до сих пор они видятся бредом. Кажется, что я никогда и не жил в черте города, не был женат, и у меня никогда не было дочери. Я не помню свой адрес, но что пугает более всего – что делают в лесу все эти дети? Что им от меня надо? Они ходят вокруг моего домика и хотят зайти внутрь. Я не открываю им - их странное поведение пугает меня, и мое ружье наготове. Они там всю ночь, а уходят только утром.
***
Недавно произошел кое-какой сдвиг. Я решил сходить в город и, когда надевал костюм, заметил на внутренней части пиджака нашивку. Наконец я узнал свою фамилию – Рэнделл. Но меня постигло разочарование - знание собственной фамилии, вопреки ожиданиям, ничего не дало. В город я так и не собрался.
***
Я в отчаянии! Чертовы дети не исчезают - они стучат в дверь, в окна, по стенам, и, кажется, ружье меня не спасет. В голове звучит хор детских голосов, повторяющих мое имя – «Сэм Рэнделл, Сэм Рэнделл». Я вспомнил рисунок дочери, достал его из кармана пиджака, вчитываясь в надпись «Слендермен». В голову лезли странные мысли, заставляющие трепетать от ужаса, я близко к разгадке. Я читаю это слово, а в ушах звучит: «Сэм Рэнделл, Сэм Рэнделл, Рэнделл Сэм». Имя складывается в чудовищную анаграмму. Я так больше не могу! Эти голоса!
Эпилог
Мистер и Миссис Беннет были безутешны. Артур Беннет, как мог, утешал жену. Он знал, что нужно делать, как отомстить за смерть их единственной дочери, их ненаглядной Нелли Беннет. Он нашел ее рисунки, где была изображена старая заброшенная хижина в лесу. Артур ни за что не поверил бы в историю со Слендерменом, не довелось бы ему увидеть эту нечисть. Да и Нелли не могла знать о существовании хижины. Через несколько дней после смерти их дочери с детской площадки бесследно пропали еще несколько детей, и он решил положить этому конец.
Тщательно подготовившись, он направился вершить правосудие. Артур знал, что победить кошмар можно только встретившись с ним лицом к лицу. Но у него нет лица, значит, надо предоставить кошмару возможность взглянуть на самого себя. Артур стоял в черном костюме перед хижиной. Глубоко вздохнув, он натянул на голову чулок, так, чтобы не было видно лица, и шагнул к двери.
Новость отредактировал femmka - 2-06-2015, 12:59
Причина: Отредактировано по окончании конкурса.
Ключевые слова: Слендермен ужас конкурсная работа авторская история