Дьоллох (Счастливая)
Лето - лучшая пора детства. Во-первых, каникулы, а значит долой учебники и кошмарные домашние задания, от которых даже мухи дохнут. Интересно, а мухи делают домашние задания? Во-вторых, лето, а значит купание, болтание и всякое дуракаваляние. На лето нас обычно отправляли к деду с бабкой на деревню, чтобы мы не болтались под ногами у взрослых, однако в этот год дед с бабкой решили взять тайм-аут и укатили куда-то на юга поправлять здоровье. После долгих раздумий и военных советов мама приняла решение с молчаливого одобрения отца отправить нас, т.е. меня и двух моих братьев, к маминой сестре, которая жила с мужем, охотоведом на кордоне, где-то у черта на куличках. Тем более это было сделать проще, что в данный момент этот муж-охотовед находился у нас в гостях, приехав на какое-то там собрание. Дядя Хабырыс клятвенно пообещал, что глаз с нас не спустит и что тетя Дэбьдэй будет нам безумно рада, так как редко приходится нам встречаться. Да и кузены, дети дяди с тетей, будут рады приезду двоюродных братьев. Мы сопротивлялись, как могли, дядю мы видели вообще в первый раз в жизни, а с тетушкой и ее детьми никогда до этого не общались. Но родители были непреклонны. В общем, все было решено, и в начале второй недели каникул мы выехали с дядей на кордон, где нас ждала тетушка и ее отпрыски.На кордоне, он назывался Бестях, нам очень понравилось, все свободное время мы проводили с двоюродными братьями, которые оказались очень даже ничего ребятами, пропадая в лесу и купаясь в теплых озерах. Мы облазили почти всю округу, единственное запретное место находилось в пяти километрах от кордона, там была заброшенная деревня, нам не разрешалось ходить туда, потому что дядя боялся, что мы начнем лазить по развалинам и нас придавит какой-нибудь гнилой балкой. Целых две недели мы держали данное слово, но за две недели мы облазили все, что было в шаговой доступности от кордона, и заскучали.
Наступил июль, макушка лета, самый жаркий месяц в году. В один из жарких дней мы отпросились купаться, купание в теплой воде нас совсем не освежило, мы лежали на траве под березами и скучали, не помню, кому пришла в голову идея пойти в деревню, но у всех она вызвала оживленный интерес. Оказалось, что кузены, несмотря на строгий запрет отца, уже бывали там не раз. В основном в поисках червей, которых водилось в бывших хотонах неисчислимое множество. Деревня оказалась небольшой, всего с десяток домов, хаотично разбросанных по поляне в лесу. Здания оказались изрядно порушены, с виду казалось, что в деревне не живут уже лет сто, хотя мы знали, что население покинуло эту местность после начала укрупнения колхозов и превращения их в совхозы, т.е. где-то в 60-х гг, т.е. на тот момент прошло всего лет двадцать, может, с небольшим. Мы быстро обследовали более или менее целые домики, накопали полную банку червей в полуразрушенном хотоне.
На обратном пути братья-кузены начали рассказывать нам всякие байки про Ольбюттах (земля мертвецов), так называлась местность, где была расположена заброшенная деревня. По рассказам кузенов выходило, что лет пять тому назад там были убиты члены геолого-поисковой партии. Вечером за ужином, как самый любопытный, я расспросил дядю насчет заброшенной деревни, он подтвердил, что трагедия действительно имела место быть, но причины смерти установлены не были. Приехавшие по вызову местные пинкертоны ничего не обнаружили и дали сигнал в район, районное начальство в свою очередь вызвало областное, а затем через три дня, после того как тела были обнаружены, приехали важные люди из самой Москвы. Слово "Москва" дядя выговорил с придыханием, для него, охотника, закончившего с трудом восемь классов и никогда не покидавшего республику, даже выезды в город были редкими, Москва представлялась чем-то очень важным и серьезным. Но, однако, и важные люди из Москвы не прояснили ситуации, они забрали тела погибших, их было семь человек, и уехали. Больше никто не приезжал, сам дядя в тех местах бывал только дважды в году, когда нужно было делать обход территории кордона.
Наслушавшись рассказов дяди, мы ушли на сеновал, где ночевали, и там полночи обсуждали услышанное, строя разные гипотезы и догадки. На следующий день, помогая дяде в сооружении навеса для мотоцикла, я еще раз расспросил его насчет трагедии и попытался выяснить, что сам дядя думает о причинах смерти геологов. Дядя долго молчал, а затем сказал, покачивая головой, что он не знает, кто и зачем убил геологов, но то, что это плохое место - однозначно, и еще раз запретил нам там ошиваться, пригрозив за непослушание отправить нас домой к родителям.
Весь остаток каникул мы прожили под впечатлением от этой истории. Мы еще не раз бывали в заброшенной деревне, играли там в геологов и московских сыщиков. В середине августа мы вернулись домой, так как открывались школьные базары и мама хотела купить нам новую школьную форму и прочие принадлежности. На следующее лето мы снова хотели поехать на кордон, но нас отправили на деревню к дедушке с бабушкой. Больше на кордоне мы не были…
ЭПИЛОГ
Только когда мне исполнилось восемнадцать лет, я случайно обнаружил в ворохе старых бумаг телеграмму, извещавшую нашу маму о трагической смерти ее сестры, зятя и племянников. Датирована телеграмма была июлем следующего года после нашего там отдыха. На мои расспросы мама очень скупо ответила, что не хотела нас расстраивать, поэтому и не сообщила о смерти тети и ее семьи. На мой вопрос что с ними случилось, она сказала, что они заболели какой-то заразной болезнью. Я видел, что маме тяжело от моих расспросов, и оставил ее в покое.
На следующий год, как только в университете закончилась сессия и у меня начались каникулы, я самостоятельно отправился на кордон. Как я и ожидал, кордона больше не существовало. Ночевал я в близлежащей деревне, у древней старухи по имени Харатэй. После ужина мы сидели с ней на крыльце, старуха курила и расспрашивала меня о городской жизни. Сетовала, что ее хотят забрать в город внуки, не хотят дать ей, старой, умереть дома. Слово за слово, я спросил у нее, не знает ли она, что случилось много лет назад на кордоне Бестях. Старуха сплюнула тягучую табачную слюну, внимательно посмотрела на меня и спросила, почему мне это интересно. Я ответил, что погибшие на кордоне были моими близкими родственниками. Немного помолчав, она сказала, что семью моей тети погубил злой дух. Еще немного помолчав, она поведала мне историю заброшенной деревни.
Деревня носила название Дьоллох (Счастливая). С незапамятных времен, деревня это принадлежала потомкам шамана Кюстэх (Могучий). Даже ветер революционных перемен не затронул деревню, слишком маленькой и далекой она была. В деревне последними узнали о начавшейся войне и Великой Победе. Но время неуклонно, оно шаг за шагом стирает в прах все, что существует. Перемены добрались и до деревни Дьоллох. Программа укрупнения колхозов добралась и до этих мест, местным красным тойонам надо было рапортовать наверх о выполнении генеральной линии партии и правительства. Приехавшее начальство потребовало от населения деревни, а их было-то около пятидесяти человек, собрать свои пожитки, переехать жить в соседний поселок и стать колхозниками. Когда люди ответили отказом, начальство уехало, но дало на размышления неделю, а через неделю пригрозило приехать с милицией и арестовать главных саботажников, а остальных насильственно перевезти в поселок. Когда на исходе недели, данной на размышление, никто не приехал в поселок Сырдык суол (Светлый путь), начальство, как и обещало, поехало в Дьоллох с милицией. Деревенька встретил их могильной тишиной. В первом же доме, куда члены комиссии по переселению зашли, их ждала страшная картина: убитые из ружья люди лежали в своих кроватях, одетые в свои лучшие одежды. Все жители деревни были убиты из одного и того же ружья, как выяснили позже следователи. Вскоре нашли и убийцу, он повесился на местном кладбище, ружье, из которого он убил всех жителей деревни, нашли тут же под деревом. Убитых похоронили в братской могиле, если так можно назвать огромную яму, в которую свалили тела убитых и убийцы. Следствие озвучило причину - массовый психоз, на дело был наложен гриф «совершенно секретно», со всех, кто был привлечен к работам в Дьоллох, взяли расписку о неразглашении.
"О да, - сказала Харатэй, - но тот, кто лишил себя жизни, не может быть упокоенным простым захоронением, он стал уёр (злой дух)."
Вскоре в той местности стали пропадать люди, и скоро все перестали туда ходить. Затем недалеко от бывшей деревни построили лесной кордон, в нем и поселилась семья моей тети, они были из другого района и не знали ничего о судьбе заброшенной деревни. Ровно через год после того как семья тети переехала на кордон, в заброшенной деревне погибли геологи. Здесь она пересказала мне историю, слышанную от дяди Хабырыса. Семью тети и дяди нашли примерно через две недели после их смерти, они долго не приходили в местный магазин за сахаром и чаем, и поэтому председатель колхоза отрядил на кордон парнишку, он и нашел их тела. Так же как и геологи, они все были тщательно одеты, лежали у себя в кроватях, руки были скрещены на груди. Еще большой странностью было то, что, несмотря на то, что на дворе было лето и стояла жаркая погода, тела не были тронуты тлением, но как только их сдвинули с места, они быстро стали разлагаться. Так как нужна была причина смерти, то объявили, что люди стали жертвой неизвестной смертельно опасной болезни. Тела и весь кордон были сожжены. Поселок месяц был на карантине.
Закончив рассказ, старуха долго молчала, молчал и я. Ночью мне снилось лето, заброшенная деревня, пятеро мальчишек, сидящих на крыльце старого дома…
Новость отредактировал Melford - 1-08-2014, 14:47
Ключевые слова: Заброшенная деревня кордон геологи смерть авторская история