Путь наверх
- А чего хотелось бы тебе?- Покоя…
- Прощение уже не интересует?
- Я знаю, что это невозможно.
- Ну что ж, тогда не будем попусту терять время.
Мы пришли из ниоткуда, чтобы потом вернуться в никуда. Нас трое. Нити наших судеб сплелись в одну. Теперь смысл нашей жизни состоит в том, чтобы выполнять Его приказы. Наши руки скованы незримыми кандалами. Мы их не видим, но всегда чувствуем. Мы не можем ослушаться, мы должны подчиняться. Так было не всегда, но давным-давно, на заре времен, мы сделали свой выбор. Мы позволили смутить себя красивыми речами о свободе и равноправии. Променяли истинный свет на словесную шелуху. Мы были жестоко наказаны. Но мы не ропщем, мы знаем, что заслужили свою участь. День ото дня мы скитаемся по миру, не зная покоя и отдыха. Для нас нет преград, которые мы не могли бы разрушить. Нет дверей, которые были бы для нас заперты. И нет в этом мире души, которую мы не видели бы насквозь. Единственный путь, который для нас закрыт, это Путь Наверх…
______________________________
Небо в тот день было затянуто серыми, тяжелыми тучами. Один взгляд в это низкое, давящие небо вызвал в душе чувство безысходности и тоски. Горожане попрятались в уютных квартирах, бессмысленно пялясь в весело бормочущие телевизоры. Людям, живущим в скучной панельной девятиэтажке на окраине города, было в этот вечер особенно неспокойно. Бывает такое ощущение, как будто что-то должно произойти. Чувство опасности и тревоги, не покидающее тебя ни на секунду. И ты мечешься по своему дому, не зная чем занять руки. Начинаешь звонить родственникам и друзьям, что бы узнать, все ли у них в порядке. Но тебе отвечают, что все хорошо. Ты успокаиваешься на некоторое время, но ледяная рука все продолжает и продолжает сжимать твое сердце…
Макс скомкал в руке пустую сигаретную пачку. Глубоко затянулся последней сигаретой. Весь мир для него сейчас был не важен, не нужен и неинтересен. Казалось, апатия проникла в каждую клеточку его тела и собиралась остаться там навсегда. За каких-то две недели его налаженная, стабильная жизнь превратилась в скомканную, неаппетитную кашу, приправленную разочарованиями и болью.
Началось все с работы. Макс трудился в крупной компьютерной компании. Устроился три года назад. Был просто счастлив, когда фирма откликнулась на его заявку. Престижное место, очень неплохая для молодого специалиста зарплата. Его хвалили, говорили, что он очень талантливый программист. Но буквально в прошлую пятницу руководство обвинило его в том, что он сливал конкурентам информацию о новых разработках. Макс приложил все усилия, чтобы убедить руководителей в свой невиновности, но тщетно. Обидно было больше всего за то, что Макс не торговал информацией, а честно и добросовестно выполнял свою работу. Короче, дело явно пахло подставой. Он даже подозревал, кто метил на его место, но реальных доказательств предоставить не мог. Вот его и выгнали с «волчьей» характеристикой, скандалом, треском и шумом. Так сказать, показательный процесс, чтоб другим неповадно было…
Следующим пунктом в этом страшном списке стала личная жизнь. У него была девушка, добрая, заботливая, красивая. Машка-Ромашка – так он ласково ее называл. Они встречались уже два года и Макс серьезно подумывал о том, чтобы сделать девушке предложение руки и сердца. Но не сложилось. Проезжая по центру города, Максим увидел в окне маленькой кафешки целующуюся парочку. Сначала он не поверил своим глазам. Но нет, он не ошибся. Его милая-любимая и лучший друг Виталька. Бросив машину прямо под знаком запрещающем парковку, Макс быстрым шагом прошел в теплый зал кафетерия. Конечно, они не ожидали его увидеть. Маша лепетала какие-то объяснения. Виталька, низко опустив голову, старался не смотреть бывшему другу в глаза. Руки Макса тряслись от злости. Ему хотелось переворачивать столы и стулья, швырять на пол бокалы и тарелки, набить морду Виталику и оттаскать за волосы Машку. Но он, овладев собой, развернулся на каблуках и пулей вылетел из кафе. В тот же вечер он напился так, как никогда в жизни еще не напивался. Сел пьяным за руль и разбил машину. Теперь проще было купить новую, чем восстанавливать эту. Он не удивился тому, что сам в аварии не пострадал. Ему на тот момент было все равно.
Но три дня назад в его квартире раздался телефонный звонок, который заставил его вернуться к реальности. Звонил отец. Максим в начале разговора даже не узнал отцовский голос, таким он был сиплым и хрипящим. Отец говорил о том, что ночью умерла мама. Не было никаких «тревожных звоночков», болезней или предзнаменований. Мама, как обычно, вечером легла спать, а на утро не проснулась. Подробностей Макс уже не слышал. Трубка стационарного телефона выпала у него из рук.
Потом была небольшая церквушка на окраине города. Святые с икон взглядом прожигали Максима насквозь. Вокруг него толпились люди. У всех на лице была написана скорбь, но Максу почему-то казалось, что они притворяются. Им нет никакого дела до его матери. Они пришли только потому, что так принято, положено, продиктовано нормами и законами общества. На самом деле этой безликой толпе плевать на все, кроме самих себя и они забудут об умершем человеке буквально через неделю. А посреди дорогих венков, перетянутых траурными лентами, в гробу, лежала его любимая мама. Он не мог смотреть в ее спокойное, умиротворенное, даже несколько отрешенное лицо. Максим больше никогда ее не увидит. Единственное, что ему останется, это фотографии, любительское видео и памятник на погосте. Кладбище. Максиму казалось, что боль сейчас просто разорвет его изнутри. Он отстраненно удивился тому, что не катается по сырой кладбищенской земле, вопя в голос. Ему хотелось убежать, словно маленькому ребенку. Видеть, как гроб с телом матери будут опускать в могилу – это выше его сил. Не верилось, что человека, который буквально несколько дней назад смеялся, разговаривал, мечтал, верил и надеялся, вот так просто закопают в землю. Он зажмурился, слыша рядом с собой сдавленные всхлипы. Это отец - человек военный, сдержанный, даже, можно сказать, грубоватый - безвольно повис у Максима на левой руке.
Поминки. Он опять очень сильно напился. Проигнорировав тетю Катю, которая настойчиво предлагала ему лечь спать в отцовской квартире, отправился бессмысленно бродить по улицам. Около двух часов ночи, проходя мимо парка, нарвался на компанию гопников. Результат – разбитая физиономия, пара выбитых зубов, вываленное в грязи дорогое пальто, отсутствие бумажника и сотового телефона. Макс очнулся уже под утро. Кое-как поднялся на ноги и потащился домой, распугивая своим внешним видом ранних прохожих.
И вот сейчас он с силой раздавил в пепельнице бычок последней сигареты, не обратив внимания на то, что обжег пальцы. Тупо уставился в темное окно. Ему казалось, что сама Судьба ополчилась на него, вновь и вновь нанося удары со всей яростью забытых, древних богов. Пустота внутри все росла и росла, пока не заполнила собой всю его душу…
______________________________
Мы явились. Мы чувствовали. Мы всей своей кожей ощущали отчаянье и безысходность, исходившие от очередной души, предназначенной для Него. Ему всегда мало крови, смертей, душ. Он всегда голоден. Такова Его сущность.
Крикс с радостным предвкушением захлопал в ладоши. Я с презрением посмотрела на него сверху вниз. Он уже давно утратил человеческий облик. Когда-то он был прекрасен, но тьма исказила его образ, превратив в омерзительного, горбатого карлика. Эта участь ждет всех нас. Мы можем надеть любую маску, но друг друга будем видеть такими, каковы мы есть на самом деле. Аввакум же, в противоположность Криксу, был красив и статен, но кожа его со временем приобрела серый, трупный оттенок. Он уже ступил на ту тропу, где внутреннее содержание начинало влиять на внешний облик. Что ж, когда-нибудь эта участь постигнет и меня.
- Шаама, ты уже переправила актера к Господину? – высоким, холодным голосом спросил Аввакум.
Актер. Человек, которому в прошлом рукоплескали миллионы, доживал свой век в маленькой каморке, которую и квартирой назвать было сложно. Он ютился там, словно дикий зверь в норе. Питался объедками, а всю нищенскую пенсию спускал на выпивку. Актер всегда помнил о былой славе и, если ему попадался более-менее трезвый слушатель, мог часами рассказывать о своих знаменитых ролях, зарубежных гастролях, прелестных поклонницах. Овации, восхищение, слава – от всего остались лишь воспоминания. Он звал нас и мы явились. Звал своими мыслями, без конца повторяя: «Я уже свое отыграл». Актера нашли не сразу. Просто он никому толком не был нужен. Осознав это, он надел свой единственный костюм, оставшийся у него после роли Сергея Есенина, и вскрыл себе вены. Это была легкая работа.
Я прислушалась к отзвукам нижнего мира. Тонкая струна души Актера уже не звучала в пространстве. Ответом на посыл мне был разъяренный крик Господина.
- Он недоволен, - тихо сказала я, - Считает, что мы не справляемся.
- Ничего-ничего, - тоненько взвизгнул Крикс, - Эта душонка, которую мы сейчас сцапаем, приведет Его в благодушное настроение.
- Молчать, Подстрекатель, - свысока бросил Аввакум. – Нам нужно торопиться.
Бесплотными тенями мы проникли в дом очередной жертвы. Довольно типичное жилье для молодого человека. Большая комната с огромными окнами. Наверно, в хорошую погоду, солнечные лучи полностью заполняли ее, даря радость и счастье. Но сегодня не такой день. Сегодня каждый предмет в этом доме наполнен тяжелой, отталкивающей энергией. А сам источник этой энергии сидел в компьютерном кресле, слепо уставившись на игровую площадку за окном. Аввакум быстро подошел к молодому человеку, наклонился к самому лицу, пристально всмотрелся в глаза.
- Говори… - шепнула я.
- Он на грани. Вся его жизнь превратилась в зловонное болото боли и предательств.
- Предательств? - захихикал Крикс. – Что же случилось? Любовница или любовник?
- Любимая, - тихо поправил Аввакум, - Но не просто переметнулась, спуталась с его другом, которого он готов был назвать братом. Обычное, в общем-то, дело.
- Ах, любовные томления нагоняют на меня тоску, - Крикс притворно зевнул, обнажив желтые, кривые зубы. – Никогда не понимал, почему мужчины порой так яростно цепляются за одну единственную юбку.
- Не лги, Крикс, - поморщилась я, - Когда-то давно ты это понимал.
Крикс метнул в меня полный ненависти взгляд.
- Что было – то прошло. Я не ты, Шаама, и никогда не стану сокрушаться по прошлому. Это ты любишь размазывать по лицу слезы и сопли, вспоминая ушедшие деньки. А я не хочу придаваться бесплотным воспоминаниям. Здесь и сейчас мы должны выполнять то, что велит нам Господин.
- Значит, истинную скорбь ты именуешь слезами и соплями? - я почувствовала, как во мне всколыхнулась волна гнева. Наверно, Крикс это тоже почувствовал, поскольку отступил от меня подальше, вглубь комнаты. На его уродливом лице ясно читались колебания. Бравада и страх боролись внутри него и неизвестно, чем бы кончилось дело, если бы не вмешался Аввакум.
- Прекратите этот непродуктивный спор, - злобно зашипел он. – Для выяснения отношений между собой можно найти другое время.
- Да, да, ты прав, - после недолгого колебания, Крикс склонил голову. – Что еще в мыслях у нашего юного друга?
- Так, финансовые потери, но это его сейчас не волнует. Есть что-то более важное… Вот! Смерть близкого человека! После того, как его мать покинула этот мир, он стал очень уязвим. Если бы не этот фактор, у нас не было бы шансов получить его. Но теперь можно попытаться. Это хорошая душа, естественно, в рамках современного мира. Думаю, Господин будет доволен нами.
- Ну, так что же, я могу приступать? – Крикс, довольно посмеиваясь, потирал руки.
- Да, - равнодушно сказал Аввакум, - И будь добр, не затягивай как в прошлый раз. Помни, нас ожидает множество душ.
______________________________
Макс зажмурился и устало провел рукой по лицу, решив, что все стрессы прошлых недель начали влиять на его психику. В глазах у парня все плыло. Наверно, нужно сходить в ванну и умыться холодной водой. А потом поспать пару часов. Тогда, возможно, все пройдет. Но он прекрасно понимал, что не сможет заснуть в ближайшие сутки. Странно, буквально мгновение назад он чувствовал внутри себя лишь пустоту. Сейчас же вся горечь и боль вновь навалились на Макса всем своим немалым весом. Унижения, перенесенные на работе и там, в парке, во время драки с гопниками, заставляли сжимать кулаки в бессильной злобе. Предательство Маши и Виталика словно кислота разъедали его изнутри. И огромная, черная пропасть, высасывающая остатки сил, на том месте, которое раньше было заполнено теплом и любовью матери.
В глубине квартиры раздалась трель стационарного телефона. Пошатываясь, Максим побрел на звук. Обнаружил требовательно звенящую трубку и «на автомате» нажал кнопку принятия вызова. Вслушался в тишину, не говоря ни слова.
- Максим?
Тонкий, нежный голос. Когда-то они часами говорили по телефону. Ему была знакома каждая интонация, любое изменение тембра. Раньше он не мог дышать без этого голоса. Как это было давно, такое чувство, будто в иной, такой далекой сейчас, прошлой жизни.
- Максим, не молчи, пожалуйста! Я понимаю ты, наверно, не хочешь со мной разговаривать. Но я только что узнала о том, что случилось с тетей Любой. Боже, мне так жаль…
В трубке послышались сдавленные всхлипы. Максим почувствовал, как на лицо наползает некрасивая, кривая ухмылка. Она лжет! Притворяется так же, как и все те люди в церкви. Зачем она позвонила? Неужто хочет выразить сочувствие? Да, конечно, ведь нужно как-то облегчить совесть. Не дослушав девушку до конца, Максим сбросил вызов. Абсолютно ненужный и неважный разговор. Пустая трата времени.
Что же происходит? Боль внутри все росла и росла. Макс физически ощущал, как она разливается по венам, словно быстродействующий яд. Все что угодно, лишь бы получить хоть короткую передышку. Напиться? Нет, сейчас это не сработает. Алкоголь только все усугубит, не принеся ни капли желанного облегчения. Ему нужно что-то другое, но что?..
Словно во сне, Максим прошел в прихожую, отпер ключом входную дверь. Оказавшись на лестничной площадке, вызвал лифт. Поднялся на последний этаж. Люк на крышу. Расшатанная, тонкая лесенка, пара минут во тьме. И вот перед взглядом раскинулся весь город. Такой сейчас далекий и равнодушный.
Нетвердой походкой, борясь с легкой дурнотой, он подошел к самому краю крыши. Он не смотрел вниз, он смотрел в сизое, тяжелое небо. Скоро должна была разразиться невиданная гроза…
__________________________________
- Похоже, там наверху кто-то сильно гневается, - насмешливо произнес Аввакум, простирая руку к горизонту.
Мы с Аввакумом отрешенно стояли в нескольких метрах от того места, где Крикс тихонько продолжал навязывать этому молодому парню темные, угнетающие мысли. Каждый в триаде исправно выполнял свою работу. И когда Крикс закончит, парень сделает решающий шаг, который станет для него последним в этой жизни. Тогда я заберу его душу и переправлю ее Господину. Господин предпочитает людей, которые покончили жизнь самоубийством. Мнит себя гурманом. Убийцы, насильники, обжоры и скупцы его не интересуют. Впрочем, не удивительно. В черных душах мало энергии, так необходимой ему для существования. Поэтому когда-то давно он и отрядил нас на эту мерзостную работу. Прорицатель, Подстрекатель и Проводник. Из года в год мы странствуем по миру, выискивая, будто падальщики, очередную жертву, которая еще не умерла, но уже готова это сделать. Наша задача состоит только в том, чтобы немного подтолкнуть человека к краю пропасти. Совсем чуть-чуть, в пределах допустимого. В большинстве случаев, все заканчивается довольно быстро. Люди, души, судьбы… Сколько же их было, я давно сбилась со счету. Сотни, тысячи? Мне трудно сказать.
- Крикс, - крикнул Аввакум, заглушая вой ветра, - Можно действовать порасторопнее?
- Он сопротивляется, мне нужно заставить его отринуть воспоминания об отце. Тогда, считайте, что «дело в шляпе».
Воспоминания об отце… Единственный якорь, который удерживает парня от роковой ошибки. Я даже не знаю его имени. В какой-то момент мне стали безразличны их имена. Безликие люди, которые нескончаемым потоком исчезают в огромной, ненасытной пасти одного из самых отвратительных порождений ада. Я не запоминала лиц, не вникала в истории жизни, в воспоминания. Это обязанности Аввакума и Крикса. Я же всего лишь Проводник. От меня ничего не зависит. Я лишь выполняю приказы Господина… Какая ложь! Как порой ныряльщику не хватает воздуха, так и мне сейчас не хватает смелости вновь обмануть саму себя. Этот самообман был необходим мне для того, чтобы выжить среди бушующего адского пламени, среди стонов и криком, мучений и мольбах о пощаде. Падшие не имеют права на милосердие, доброту, прощение. Но Крикс был прав, когда говорил о том, что я живу ушедшими днями. Не проходило и часа, чтобы моё сердце не разрывалось на части от горечи, сожаления, раскаяния и тоски. Крикс и Аввакум давно смирились со своими ролями. Похоже, их даже устраивает подобное положение вещей. Они забыли о всепоглощающей любви Отца. Забыли все то, чему Он нас учил.
- Крикс совершенно потерял квалификацию, - с усмешкой произнес Аввакум.
- Хватит… - тихо прошептала я.
- Что ты сказала?
- ХВАТИТ!!!
______________________________
В воздухе отчетливо пахло озоном. Небо рассекла ветвистая молния. Где-то вдали грянул гром. Мысли в голове Максима путались, словно он был в состоянии наркотического опьянения. Вот только что он думал о папе, о том, как же ему будет чудовищно больно, если, только потеряв любимую женщину, он лишиться и сына. Но как будто чья-то невидимая рука стерла все воспоминания об отце, как стирают мел с грифельной доски. В этом мире есть только всепоглощающая, жгучая боль, которая раздирает его на куски, словно омерзительное, зубастое чудовище. Есть только один способ уничтожить ее. Избавиться любой ценой. Последствия сейчас не важны. Нужно решиться. Шаг. Один маленький шаг и все страдания закончатся, растворяться в пространстве сиреневой дымкой. Безумно приятно будет ощутить тот миг, когда смерть снимет с его души этот неподъемный груз. Не отрывая взгляда от темного, низкого неба, Максим рухнул в объятия пустоты. Он ждал полета в невесомости, краткий миг эйфории, после которого наступит тьма. Она принесет ему желанное облегчение, накроет огромным крылом, спрятав от всех бед. Освобождение уже так близко… И тут чья-то незримая рука с нечеловеческой силой отшвырнула его от края крыши. Пролетев в воздухе несколько метром, он больно ударился при падении. Ничего не понимая, затряс головой, пытаясь сфокусировать взгляд на застывшей над ним фигуре. Девушка. Тонкая и хрупкая. В коричневом, ветхом плаще. Ее рыжие, длинные волосы выбились из-под капюшона. Лицо незнакомки обладало нереальной красотой, чуждой земному миру, но черные провалы глаз заставляли отводить взгляд от этого нездешнего великолепия. Всю ее фигуру обвивали тонкие серебристые струйки. Она молча смотрела на него сверху вниз своими черными глазищами, которые, казалось, пронизывают его насквозь.
- Как тебя зовут? – спросила она.
- Ма… Максим, - впервые в жизни он стал заикаться.
Девушка ничего не ответила на это. Глубоко вдохнув, закрыла глаза, обращая лицо к грозовому небу. По настилу крыши забарабанили первые капли дождя.
- Как ты это объяснишь? – взревел высокий голос.
Максим вскочил на ноги, резко обернулся. Неподалеку он увидел еще две темные фигуры. Статного, молодого юношу и отвратительного на вид горбуна. Их с девушкой роднили те же ветхие плащи и черные провалы глаз. От них отчетливо веяло удушающей, темной силой. Максима затрясло от страха. Он ясно понимал, что вокруг твориться что-то выходящее за рамки его понимания. Ясно чувствуя угрозу и опасность, исходящую от этих двоих, Макс попятился в сторону люка, ведущего вниз, к лестничным площадкам. В голове, как не удивительно, прояснилось. Боль в груди утихала. Он как будто проснулся после долгого, ночного кошмара. Очнулся с тем непередаваемым чувством облегчения, когда уже наяву понимаешь, что жуткие видения были всего лишь сном.
- Мне вот интересно, каково будет наказание Господина? – карлик мерзко захихикал.
Дождь уже набрал силу. Такого в городе не было уже давно. Будто Всевышний решил устроить на Земле еще один Великий потоп. А ветер наоборот стих, словно ему было интересно, кто первым прервет это гнетущее молчание, воцарившееся между триадой. Девушка открыла глаза, в упор глядя на тех, двоих. Глаза ее были небесно-голубого цвета. И словно в ответ на ее улыбку, распустившуюся, словно роза, на бледном лице, тучи над домом на мгновение расступились, принося в этот серый мир яркий луч надежды. Дождевые капли засверкали миллиардом бриллиантов. Вдалеке неуверенно, будто испуганно, зарокотал гром. Миг - и девушка растворилась в воздухе, словно ее никогда и не бывало на этой грешной Земле.
- Это еще что такое? – в бешенстве взревел карлик. – Ей что, даровали прощение?
- Нет, - тихо ответил юноша, - Всего лишь то, чего она хотела.
Новость отредактировал Улайри - 2-02-2014, 09:26
Ключевые слова: Отчаянье демоны путь