Ведьмы сквозь века (Эльза против Инквизитора) Часть 1
От автора:Страшные Средние Века. Обвиняемая в ереси прекрасная жена Бургомистра, заключив договор с Сатаною перенесена им в наше время в славный город Петра, Избегнув смерти на костре от рук знаменитого иквизитра Генриха Инститориса.Здесь она встречает простого студенда - историка, Степу Дрыгалова, котрый, кстати так же интересуеся работой инквизиров Шпренгера и Инститориса "Молотом Ведьм" И что же ? Любовь, ах любовь! к чему все это приведет, мжно узнать именно в этом романе. Для любопытных скажу, что конец это совсем не конец, а просто начало продолжения... Вот так, если кому интересно, то вперед в такое далекое и близкое нам мрачное Средневековье,! И уж во всяком случае, читатель поймет, что ведьмы среди нас и сейчас имеются... С уважением Павел Близнюк. Sea pila est! Ясделал это !
Ведьмы сквозь века (Эльза против Инквизитора)
Эльза
- Пахлава медовая, пахлава медовая! Семечки, креветки, кукуруза, – кричал босоногий татарский мальчик, пробираясь сквозь бесчисленное число бледных жителей средней полосы,томящихся под страшным послеполуденным солнцем, таким малодоступным и таким желанным благословенным солнцем Крыма. Как говорил бессмертный писатель - "не всякая птица...", так и не каждый студент благословенных советских времен мог позволить себе провести хоть часть своих редких каникул не где -нибудь в родимой бабушкиной деревне,не на традиционной проклятой картошке, и даже не на до печенок надоевшем сенокосе, возможно и украшенном какой-нибудь грудастой молодухой.Ведь редкий студент мог побывать на ненавязчивом, едва организованном и чуть цивилизованном побережье теплого моря. Именно такая приятнейшая мысль пробивалась с трудом в немного подрасплавленный жарой и ослабший от постоянного безделия в общем –то выше среднего мозг студента 4 курса ЛГУ Степана Дрыгалова, который без великих побед и славных открытий все-таки успешно прошел свои четыре года взгрызая гранит исторической науки разных времен и народов. В том, что история как таковая, И все ее трактования и направления есть дело малохлебное, слабо понятное и к тому же мало востребованное для общества, в том Степан не сомневался, особенно сейчас в период начала рассвета нового государства с его новой идей и новой оценкой всего и вся – прошлого и настоящего.
-Перестройка, перестройка, всей страны головомойка, – слышались откуда-то, и навязчиво, как мухи к пахлаве, лезли слова чьей-то незатейливой песни.
- Новые марши, новые гимны,- Нам подавайте пивы и вины,!
Вот такая незатейливая рифмованная чушь сложилась вдруг в голове студента, и если признать честно, то она даже очень ему понравилась, ничуть не меньше чем лихие и развязные песни новейших времен.
-Вины и пивы,пивы и вины, - еще раз про себя с удовольствием произнес Степан, и вдруг стал понимать, почему последнее время его перестал радовать теплый песок, горячее солнце, и даже вид лежащих неподалеку загорелых и упругих прямо скажем симпатичнейших женских тел. А просто изможденному теплом Песком, и липким медом от съеденной пахлавы(Ох уж это слово- Пахлава!) Степану захотелось пройтись по знакомому уже несколько дней базару,где многочисленные и нагловатые крымские виноделы расхваливали, продавали, предлагали и просто давали пробовать свою душистую хмельную виноградную продукцию. И все это из множества бочек разного калибра, а где из всяческих банок и канистр, и все это непременно нахваливая и разливая в неизменный пластиковый стаканчик.
Как и всякого советского студента,Степана ни при каких обстоятельствах, даже с натяжкой, нельзя ни в коем случае было назвать гурманом, любителем и даже маломальским знатоком вина, но он уже как четыре дня подряд регулярно заходил в на этот базарчик в Саках, и в одном и том же ларьке брал по сто грамм муската, черного доктора и кагора.Усатый, моложавый и притом седой продавец уже не расхваливал вино, как в начале, а теперь, как бы зная цену своему товару, очень добродушно наливал из разных канистр густое и черное, будто запекшаяся кровь вино,которое даже отдаленно не напоминало те же самые мутные напитки из звенящей стеклянной тары, разливаемые на государственных заводах.
- А что хозяин, не повторить ли нам опять? –Мускат, Кагор, и Черный доктор, - протянул деньги Степан, и присев за тщедушный неизменный пластиковый столик под тощим зонтиком от солнца, Он уже традиционно и с удовольствием потянул из одного стаканчика – Это Мускат –заметил Степан, и потянувшись к другому стаканчику попробовал и его –Кагор ! по -детски радовался и удивлялся он тому, что теперь не глядя, безо всякой этикетки, а просто на вкус он может теперь определить разные винные сорта сладкого и душистого Крымского товара.
Так потягивая вино и блаженно раскинувшись на неудобном тонконогом стуле,Степан с бессмысленным удовольствием разглядывал снующую туда сюда, что-то кричащую, но в общем –то ленивую и размеренную жизнь курортного городка. Недавно рожденная, но уже чуть навязчивая реклама,своими разноцветными вывесками невольно привлекала его, как необходимая, не очень приятная часть отдыха.
Herchi –kola, Herchi –kola,
Baunti-Baunti, и всякая всячина, и снова кукуруза и вечная пахлава медовая …И на боку проезжающего по соседней улице автобуса почему –то вдруг, так неброско и не очень красочно простая надпись : Дрыгалов ! Не тронь мою жену.
Как простой аги плакат совдеповских времен, как штамп «Уплочено « в комсомольском билете черным по –белому « Дрыгалов, не тронь мою жену!»Еще и еще всматриваясь и вытаращив глаза, ошеломленный студент провожал убегающую вместе с автобусом абсолютно неуместную надпись –Дрыгалов, не тронь мою жену!
-??
-Какая еще … жена ? Жена?
Нужно признать Что запланированный десятидневный отдух Степана сложился крайне неудачно.Целых четыре дня после пляжа и загадочной надписи на автобусе, он провалялся мучимый жесточайшей ангиной, какой живя в северной своей столице, даже не представлял.
Первоначально напрягшись, он несмотря на температуру безразличный ко всему окружающему миру поплелся в местную поликлинику города Саки, где не попав на прием как иностранец и иногородний, просто купил в первой попавшийся аптеке пачку дорогих антибиотиков, и вернувшись в домик, который он снимал на какой –то пыльной и горячей улице, лежал периодически глотая таблетки, и запивая их все той же проклятой « Herchi»- колой.
Ничто не удивляло, ничто не радовало и не заботило его все четыре дня, кроме жгучей раздирающей боли при каждом глотке, а когда выздоравливая он поглядел в окно, то тут же понял, что все уже кончено, и пляж, и море и его отдых. Все изменилось. Ни тебе лазури неба, ни палящих солнечных лучей, а только серый бесконечный промозглый и дождливый день, Какие приносит обычно прибрежный морской шторм…
И так бездарно валяясь на кровати,и поедая падающие с дерева за окном, перезревшие уже персики,Степан отмучился еще два дня,и рассчитавшись с хозяином загрузился в скорый поезд Симферополь – Москва.
Лиза
Каждое заведение имеет признаки абсолютно свойственные только ему. Какая-нибудь пивная в Лужском районе имеет свой запах, свой цвет, свою крикливую продавщицу в грязном фартуке и, как может показаться на первый взгляд, весьма похожую на продавщицу в ларьке где- нибудь под Смоленском или под Псковом, но факт есть факт - повсюду своя особая атмосфера, да что там- Аура! насквозь пронизывает любого входящего.А взять скажем наши разного вида и типа "учреждения" ? Будь то банки,кассы,комитеты,отделы и прочее и прочее. Они все тоже на первый взгляд как братья близнецы, но приглядевшись ближе, поражаешься изобилию и разнообразию их лиц. Но есть места, притом места священные для любого стремящегося к познаниям индивидуума, и места эти одинаковы по всей необъятной стране,где сырой приятный запах, и тишина, и даже редкий звук выдает в них настоящих близнецов, отличающихся лишь размерами...И имя им - Читальный Зал любой, повторяю,любой библиотеки..
Встреча
-Уже не первый час Степа сидел в университетской библиотеке,где все больше и больше убеждался в полной бессмысленности и скучнейшести своих занятий.
Ну кому нужна вся эта чушь, все эти инквизиторы, папские буллы,, ведьмы, и прочая чепуха, когда на дворе век двадцатый, давно уже все расставил на свои места.. и наверное очень редко кого могут заинтересовать те древние процессы со сжиганием,пытками доносами и прочим мракобесием.Ведь жизнь кипит и булькает, несмотря на смрадное средневековое прошлое. И Степа с тоскою понял, что уже как два с лишним часа он просто разглядывает,то муху на сыром стекле библиотеки,то какую-то толстушку сидящую впереди его и очень неподвижно уткнувшуюся к столу..
- Мымра какая-то, и на лицо наверняка уродина прыщавая,-почему –то заочно решил он –Не уйду пока не удостоверюсь.
Но так как за все это время она ни разу еще не повернулась, внимательно читая свою литературу,Степан решил отвлечься от попавшей в паутину на окне и надрывно жужжащей мухи и позаниматься тем, чего ради он собственно сюда и приперся и он снова деловито и будто очень внимательно вгляделся в лежащий перед ним труд. А книга перед Степаном лежала очень известных в свое время людей – монахов –бенедиктинцев Шпренгера и Инститориса, и содержащая в себе и труд еще одного черезвычайно почитаемого в свое время священника Папы Римского Иннокентия восьмого – против ереси ведьм, Summis desiderantes -(ведовская булла.)
Степан был историк. Вернее еще не был, но будет непременно, а пока он был студентом последнего,5-го курса ЛГУ, и сейчас ему необходимо было сделать реферат на тему «Основные признаки распада феодального общества и переход к мелко буржуазному и связь между расцветом инквизиции и упадком феодализма он улавливал и решив развивать эту тему дальше он зашел уже очень далеко, но как и часто бывает тема эта становилась ему все скучнее и скучнее, ведь не был он фанатом истории, Ведь не был! И если бы повернуть время назад, то ни за какие ковриги, ни за какие блага,и перспективы не стал бы он поступать на истфак. Ни за что и размышления Степана постоянно вновь приводили его к собственному тихушнику отцу, простому электрику на Ижорском заводе, а между тем помешанному и скрытому историку –очкарику. И помнил Степан, что именно из-за его он начал как бы случайно и незаметно заглядывать то в историю Древней Греции, то в «Анналы « Тацита, а то и в переводы какого-то Фомы Аквината…И повторяясь скажем опять, что не был он фанатом истории, ну не был никак, и тем не менее поступать ему было легче всего и проще именно на факультет исторической науки, учитывая, что кое-какие знания у него «за пазухой « уже имелись. И именно это он и избрал в общем –то по своей лености и малой целеустремленности.
Экономика и финансы,нефть и газ,геодезия и картография, строительство наконец, все они могли бы принести больше, гораздо больше пользы, чем эта пыльная, как казалось никчемная наука, которой Степа теперь посвящал Лучшие свои годы.. В общем прошедший древний, чуть не сказал «мусор « и вовремя Степа остановился, все таки немного уважая свою нелегкую стезю и снова уткнулся в буллу незабвенного Папы..
« Всеми силами души,как того требует пастырское попечение,
Мы, чтобы католическая вера в наше время всюду крепла и процветала,, а всякое еретическое нечестие искоренялось из среды верных, Не без мучительной боли недавно узнали мы,что в некоторых областях Германии…» -Степан вспомнил про сидящую впереди толстушку, увидев что она и выходя из-за парты, повернулась, посмотрев прямо на Степана.
Давно же он не выглядел так глупо. С тупой улыбкой школьника, которого врасплох застали за воровством жевательной резинки из чужого портфеля,он смотрел теперь уже на улыбающуюся ему очень привлекательную,но чуть полненькую незнакомку.
- Меня зовут Степаном, -вдруг ляпнул он, и почему-то снова уткнулся в книгу,наверное сгорая от стыда, хотя в общем –то стыдливым он не был, а вероятно просто стесняясь своей покрасневшей и глупо улыбающейся физиономии.
-Лиза.- повернулась и куда-то ушла девушка.А Степан, осознав свое неуместное и неудавшееся заявление,заторопился и стараясь ни с кем не встречаться взглядом,быстро ретировался из библиотеки.
Дремая от мерного покачивания вагонов,Степан изредка открывал глаза,и прислушиваясь к дикторскому голосу, а иногда к голосам продавцов,предлагающих в метро свои нехитрые, а между тем чрезвычайно необходимые каждому зеваке наборы ручек, карты Петербурга,диски и прочую разную мелочь он практически позабыл про библиотеку с ее Папой Римским,свой реферат, эту обескуражившую его Лизу, и убаюканный метрополитеном двигался к себе домой на проспект Ветеранов. Жил Степан в простой девушке, купленной еще во времена кооперативов его родителями, теперь уже с одною мамой. Отец, электрик и историк два года как тому назад скончался, и места в девушке им вдвоем с матерью хватало вполне, да так, что иногда находясь дома целый день, они умудрялись почти ни разу не повстречаться, занятые каждый своим нехитрым делом, Степан копаясь во всемирной паутине, уже наложившей свои щупальца на начавшийся 21 век, а мама, то возясь на кухне,или уходя куда-нибудь к своей подруге, а то просто в магазин.Отношения с мамой у Степана Были не то чтобы дружеские, но вполне достойные и доброжелательные.Мама его ничем не доставала,и собственно не ограничивала,хотя иногда как вечная банальность промелькала дежурная фраза про ЗАГС и внуков, но впрочем это не очень часто,так как учитывался 23 летний возраст сына.
На одной из станций Степан,почувствовав остановку лениво открыл глаза и посмотрел в фойе станции где толпились, торопились, просто зевая стояли люди разглядывая рекламные щиты. Поезд снова тронулся, и пролетая сквозь станцию, Степан не успев удивиться, а просто раскрыв рот узрел промелькнувшую ту же проклятую надпись " Дрыгалов,не тронь мою жену".
Бургомистр
-Да, несомненно, отец инквизитор, дьявол постоянно мешает нам жить - говорил Генрих Шлитте, Бургомистр Инстербурга, что в Восточной Пруссии,проходя по мосту над весенней бурлящей рекой в сопровождении почему -то неприятного ему монаха бенедиктинца.
- И наслышан я много о всяческих бесчинствах,происходящих на землях наших, и о той жестокой борьбе, что ведет Святая Католическая Церковь наша
по искоренению всяческой ереси..
Вы правы, господин Бургомистр, труды церкви нашей не будут напрасны в веках!
-Но вот только думается мне - снова сказал Бургомистр, помолчав минуту и о чем- то раздумывая,
-эти три крестьянки, что из Манка и Трейса, похоже просто изголодавшись оговорили сами себя, да и друг друга, да и этот свидетель, Вам не кажется несколько ненадежным да и притом подозрительным?
Как и где он увидел, что эти дуры деревенские купаются вместе с фавном? Готов спорить, что фавна в наших краях он мог увидеть только после нескольких кружек пива...
Монах молчал откинув капюшон, и на его лысую тонзуру капал мелкий весенний дождь.Весна была ранняя, сулившая хороший урожай, а Бургомистр между тем продолжал: Ведь Вы, отец инквизитор пока только пугали пытками этих...заблудшихся крестьянок? А не попытать бы нам лучше этого самого свидетеля, как там его Рицлер?
Уважаемый Бургомистр также с неприязнью и едва уловимой угрозой отвечал Инститорис,вытерев мокрым рукавом лысину и с досадой накинув капюшон,что заставило расхохотаться,правда в душе,жизнелюбивого по натуре Бургомистра,- Вы знаете не все, дело в том, что на телах всех троих ведьм, повторяю - ведьм, были обнаружены, и точно установлены печати Сатаны, и сомневаться теперь в том, что ведьмы они,или нет, тоже самое что сомневаться в догмах нашей святой веры Христовой...
А к пыткам они конечно же нисколько не медля представлены будут, и надеюсь я, господин Бургомистр, что и Вы поучаствуете в допросе, или хотя бы не будете нам мешать,- многозначительно помолчав, добавил монах.
- Конечно, конечно, отец Генрих, Ведь вам же известно, что я, как преданный сын Церкви нашей,также заинтересован в искоренении всякой этой дьявольской ереси и зла,только вы наверное знаете, что все расходы на содержание,пытки, допросы и казни несете вы сами, а впрочем как и доходы с их имущества, и в общем,действуйте, святой отец!
И с презрением отвернувшись, пнув ногою случайный дорожный камень, Бургомистр пошел обратно в город, теперь уже домой, где с обедом ждала его любимая Эльза.
Нельзя сказать, что в их жизни с молодою женою у Бургомистра все складывалось удачно,всегда чувствовал пожилой и прожженный бургомистр, что как-то не любит она его, нет не то что бы не любит, напротив, лучшей жены не пожелаешь человеку, но все же иногда дрожью ее тела понимал он что просто равнодушна она...
- И еще этот проклятый инквизитор, ведь каких дел натворил в Инсбруке, довел народ до бунта, да так, что весь город епископ утопил в крови, а Папа прибрал все земли себе, и нас может довести до этого.. - думал бургомистр, - как жаль, что этого монаха горожане не повесили в Инсбруке....
Придя домой Бургомистр крепко поужинал жареным гусем с капустой, и уже ложась в постель,позвал жену : Эльза ! приходи ко мне !
И уже трогая ее и вдыхая ее запах он говорил: Ну почему ты меня не любишь? И даже сквозь ее сорочку он чувствовал как она мелко дрожит.
-Ты просто меня боишься, и потому живешь со мною? Ведь не ради денег и еды?
_ Эльза, ты ведь знаешь, как я люблю тебя!
Это не было правдой. Нет,бургомистр не просто любил ее, совсем нет, а обожал и боготворил ее...
Спустя два дня Бургомистр пришел к своему тестю,судье Гремперу, в небольшой дом,увитый диким виноградом,и где они, сидя за столом с огромными кружками черного пива сначала завели протокольную беседу, о здоровье и делах.
- Так вот, Клаус, обращаясь к судье, задумчиво и медленно растягивая слова будто пиво, - говорил Бургомистр,
-Этот умалишенный старик, прикрываясь буллой Папы, не пробыв у нас и недели, уже сумел отыскать в нашем округе трех ведьм, которых он уже почти подготовил к костру...
И тебе придется выносить им приговор,хочешь ты того или нет, а мне придется твой же приговор утверждать, ведь не попрешь против Папы...
- Все знаю, Генрих - отвечал судья, - но наверное Папа, да продлит Господь его дни присылает нам наиболее расторопных и умных своих сынов -инквизиторов, а ты, я думаю, должен и сам еще больше вступать в эту борьбу с ересью...
- Клаус, что же ты говоришь! Ты еще не видел этого Инститориса, да это просто умалишенный старик, притом впавший в детство...Эти крестьянки..?- Да какие же это ведьмы! Клаус, это просто несчастные и темные твари с истощенными и опустошенными страхом душами. И ты это знаешь.
А монах этот скоро и наш округ доведет до больших, если сказать мягко неприятностей, и доставит и нам в том числе немыслимых бед и проблем, вспомни Инсбрук! Бунт, страшный беспощадный бунт, после чего Папа приберет к своим рукам Все, что еще можно прибрать...Ведь пойми,Клаус, ему как пауку, мало только наших душ, ему еще нужны и земли наши.
-Если бы ты не был мужем моей Эльзы - зло отвечал судья, и если бы я не знал тебя как истинного католика,то, Генрих, я бы судил тебя за ересь без всяческого сожаления и пощады.
Пиво в больших глиняных кружках закончилось, и судья о чем -то думал глядя в окно, где в лужах,оставшихся после дождя, несмотря на сумерки, все еще плескались бесшабашные воробьи...
Мы вместе, Генрих, -повернувшись сказал судья - мы вместе, слышишь, завтра же посмотрим на этих ведьм, что приготовил нам этот неистовый Инститорис, и уж тогда, я надеюсь, мы еще раз убедимся в правоте святейшего Папы. А пока иди, я должен отдохнуть,..
И уходя, не разглядел Бургомистр в глазах своего тестя,окружного судьи Клауса Гремпера, ни промелькнувшей в них досады, ни злобного огонька хитрого бюрократа...
В пыточной камере подвала башни Пайн -Турм, а именно прямо туда и повел их Инститорис, было жарко и относительно светло, несмотря на закопченные потолки и стены, несмотря на чуть тлеющие светильники, под каменным страшным потолком, огромный, во всю стену раскаленный камин выдавал тот адский свет который позволял видеть подвешенных за руки так, чтобы большой палец их ног,мог касаться пола, несчастных ведьм.
Безумные гноящиеся глаза, спекшиеся от пота и грязи волосы, разодранные нищенские лохмотья, вывалившиеся отвислые груди, - это все вызывало у Бургомистра лишь отвращение, и почему -то как понял он сам, почему -то не вызывало ни капли жалости...
Две ведьмы, висели молча и неподвижно прикрыв глаза, то ли в бессознании, то ли в безразличии ко всему миру, но одна из ведьм, видимо, еще не потерявшая свой разум,широко раскрыв блестящие глаза с мольбою и надеждой глядела на вошедших и пыталась что -то бормотать...
- Ну вот, Гольда, прачка из Трейса, - показал Инститорис, и наиболее благоразумная из них, созналась сразу во всех своих преступлениях, на которые подвинул ее беспощадный Сатана.
- Ну расскажи нам, Гольда, - монах чуть махнул рукой палачу,тот отпустил веревки, и она упав на колени тут же забормотала ржавым,еле слышным голосом.
-Он пришел, он со мною, он и сейчас здесь... Муж мой вечный, муж мой настоящий..Властелин мой, сдохнут коровы, умрут дети.. И берет он меня когда хочет... Высохнут колодцы сгорит деревня..Пыль и зола.. Он всегда со мною... Он здесь..
И ведьма подняв связанные руки раскинула их почему -то на стоящего перед ней Инститориса. Тот нисколько не смущаясь махнул палачу,и ведьма опять повисла над полом, теперь уже дико закричав от боли..
-Ну вот, теперь видите, господин судья, господин Бургомистр, все признания уже на лицо, и если мы ее хорошо подготовим,то она выдаст нам и все подробности ее грязных дел, и кроме того всех тех, кто еще в их деревне может быть заражен этой проклятой ересью...,и кроме того, я узнал, что вчера в их деревне, ни с того, ни с сего, сдохла еще одна корова!
- Корова? Бургомистр, искренне не понимая, переспросил Корова? Причем здесь корова, Ведь ведьмы все это время были у тебя в тюрьме!
Ну видите ли, варианта здесь два, во –первых,даже находясь здесь они могут все еще творить свое черное дело,а если так, то это еще раз доказывает могущество Сатаны, и обязывает нас как можно скорее уничтожить хоть часть этой дьявольской силы,и вариант второй,-там еще остались ведьмы, до которых мы пока не дотянулись..
-Костер ?- обреченно спросил Бургомистр.
Да Костер! Очищающий огонь! Глядя пьяными пылающими глазами, брызгая слюной страшно закричал монах, и подвешенные ведьмы, вдруг застонали
и зашевелились: Костер, костер! - зашипели они...
Судья же все это время не вступал в разговор ни с монахом ни с Бургомистром, не задавал никаких вопросов,а просто с ненавистью глядя на ведьм проклинал их как истинный католик.
_ Вот вам еще одно доказательство!- яростно вскрикнул Инститорис, и подбежав к одной из ведьм,он резко поднял одну из ее грудей,и воткнул ржавую иглу в пятно, вдруг открывшееся под нею...
Ведьма никак не реагировала, не застонала, не вскрикнула и ничуть даже не дернулась.
- Видите - вот печать Сатаны! - самодовольно заявил инквизитор,- И вы еще сомневаетесь? Костер,- никак иначе. Спаси нас Боже, - истово перекрестился он.
Не знал ни Бургомистр, ни судья, что не могла уже реагировать на боль и не хотела уже несчастная женщина просто потому даже, что уже целую неделю испытывала она муки перед которыми укол этот был просто ничем... И в свете пылающего камина не разглядели они, что на подвязанных кверху руках ведьм не осталось ни одного ногтя, которые вырваны были беспощадно, именем святой католической веры... И неведомо было им,что всю неделю кормили их только пересоленными селедками,не давая ни капли воды, добиваясь признания и покаяния.
Уже уходя опять думал Бургомистр,о той человеческой жалости, которой он не имел ни капли к увиденным ведьмам, а в душе даже такого скептика как он зрела уверенность в правильности и необходимости суда праведного. Одна только черная мысль досаждала и не давала покоя Бургомистру, когда он сопровождаемый судьею, уже захлопнул за собой скрипучую дубовую дверь городской тюрьмы. И такое же беспокойство и скрытый страх он видел в глазах судьи,дорогого своего тестя : почти такое же родимое пятно как и у ведьмы,многократно видел Бургомистр под белой грудью своей любимой жены, красавицы Эльзы...
Инститорис стал все чаще и чаще бывать в доме у Бургомистра, и посещения его для хозяина становились все тягостнее и неприятнее., так как стал он замечать, что в разговорах по делам службы,этот праведный бенедиктинец как -то странновато стал поглядывать в сторону Эльзы, если случалось видеть ее. Но смотрел он на Эльзы, впрочем не вызывая ревности со стороны страшно ревнивого Бургомистра.А с какой -то свирепой злобой в глазах, которую пытался тщательно маскировать за вежливостью и предупредительностью, чем, конечно, не мог обмануть проницательного Бургомистра.
А хозяин часто размышлял об этом и понять так ничего и не смог, что раздражало и ужасало его.Но тем не менее монах все чаще и чаще приходил к Бургомистру, и все чаще и чаще на главной городской площади Инстербурга стали пылать очищающие от скверны костры, и ветер веселясь разносил смрадный пепел по городу, как- бы остерегая и предупреждая его слабовольных жителей от связи с ненавистною силою тьмы...
За два месяца трудов благочестивого Инститориса, в городе и его окрестностях было выявлено и казнено именем святой церкви более тридцати ведьм, И кроме того, подвал страшного замка был переполнен кающихся под пытками и ждущими суда как избавления несчастными созданиями, имевших неосторожность родится в столь замечательные времена.
Инквизитор с изможденным от бессонницы лицом и пылающими от ненависти к дьяволу глазами выискивал и находил все новых и новых пособников Сатаны,хватал и пытал,читал доносы и составлял донесения. Бургомистр теперь уже утверждал приговоры не пытаясь понять весь смысл злодеяний наносимых обществу ведьмами, а предоставил всю свободу инквизиции, всю свободу разбирательств и тяжб,А сам как можно более времени старался проводить дома, наслаждаясь своей любимой Эльзой.
А если сказать по правде, то вся эта жесточайшая борьба с Сатаною кое-кому стала приносить доходы, и притом доходы не малые, если попристальнее вглядеться в дорогого тестя Бургомистра,в нашего уважаемого судью Клауса Гремпера.
Регулярно посланники Папы (нунции), вручали немалую плату за каждый исполненный приговор..
Наступило жаркое лето в Прусском королевстве, зрели хлеба, которые из последних сил сумели засеять голодные крестьяне, в кое -где сохранившихся садах уже зрели мелкие желтые абрикосы, а в заросших тиною прудах уже вывели своих головастиков вездесущие лягушки,Великий Инквизитор -Генрих Инститорис, в очередной раз придя к бургомистру домой, принес ему Как будто подарок,несколько грязных, скомканных листков бумаги с доносами
-Если господин Бургомистр желает, то может прочесть это прямо сейчас, предварительно поприветствовав хозяев -сказал Инститорис.
-Ты что, монах, неужели ты думаешь, что прямо сейчас,после обеда я буду читать эту грязную мазню ?
-Как угодно, как угодно. Как-то слишком, вдруг доброжелательно и даже очень уж поспешно отвечал инквизитор,
-Поговорим о более приятном, -Как нам сообщили из Ватикана, уважаемый Бургомистр, святейший Папа очень доволен Вашей деятельностью по разоблачению ведовства, и той бескорыстной помощью, которую вы оказываете в нашей вечной борьбе,,
Конечно, отец инквизитор, - озлобленный новой встречей с монахом, говорил Бургомистр, - должен вам сказать, что городской магистрат, к сожалению, не очень доволен вашей чересчур, повторяю, чересчур активной деятельностью.
И тогда, как -то подобострастно ссутулившись монах положил на стол перед Бургомистром небольшой кожаный, и приятно звякнувший кошелек._ зачем, зачем ? я просто лишь выполняю свой долг, как Бургомистр и как истинный католик,
-Нет, возьмите, Вы должны знать, что Ватикан выделяет немалые средства для нашей жестокой борьбы, и коль деньги есть суть оружие Сатаны, То и нам приходиться с ним бороться в числе прочего и его же оружием.
Эльза ! Вина господину Инквизитору, - позвал жену Бургомистр. Ии тотчас вошла Эльза с большим глиняным кувшином и поставила вино перед монахом, предварительно разлив его по кружкам.
- Останься с нами дорогая, - сказал Бургомистр, почему-то указав на Инститориса. - Ты наверное знаешь,какую адскую работу ведет отец Инститорис по выявлению злодейств, наносимых нашему обществу искалеченными душами этих ведьм.
- да. Генрих, а вот скажите уважаемый отец Инститорис,- несколько жеманясь говорила Эльза,-А вам лично Давно ли приходилось видеть Святейшего Папу, если конечно вообще приходилось видеть?
-Как же может быть иначе, госпожа Эльза, три месяца тому назад, я имел честь видеться с ним в Ватикане, как раз после опубликования его знаменитой Буллы, и помощь им оказанная нашей католической вере поистине была бесценна, поистине, уверяю Вас...
-Прошу простить, мне необходимо уже давно быть в тюрьме, есть несколько важнейших дел,, ведь Сатана придумывает все новые и новые, уловки и ухищерения, дабы скрыть свою злодейскую сущность., и монах толи чуть поклонившись, то ли просто накинув остроконечный колпак своего балахона, И как показалось -хлопнув дверью ушел.
- Любимая, сядь ближе ко мне,- сказал Бургомистр с нескрываемой нежностью, побудь немного с о мной.
Эльза села на колени мужа, и увидев лежащие на столе листки с доносами – спросила: Генрих, это что?
Нет, нет, не трогай, тебе не нужно этого знать. Это наша работа, моя и впрочем твоего отца тоже.
Но Эльза уже взяла первый попавшийся листок. и развернув его прочла вслух немного кривляясь и издеваясь над тайным его составителем..
...И ВОТ ВИДЕЛ Я, КАК НА НОЧНОМ ШАБАЛЕ В ОСТЕНБРЮКСКОМ ЛЕСУ В ПОЛНОЛУННУЮ НОЧЬ ПОТЕШАЛИСЬ ВЕДЬМЫ НАД НЕСЧАСТНЫМ СТАРОСТОЙ ДЕРЕВНИ МАНК,ЧИСЛОМ ИХ БЫЛО СЕМЬ, ХОДИЛИ ОНИ КРУГОМ И ПООЧЕРЕДИ МОЧИЛИСЬ НА СВЯЗАННОГО СТАРОСТУ,ОН КРИЧАЛ, НО ГОЛОСОМ НЕ СВОИМ, А ПОХОЖИМ НА ПОРОСЯЧИЙ ВИЗГ, А ПОСЛЕ ЧЕГО, ВИДЕЛ Я, КАК ИЗ ТЕЛА ОДНОЙ ВЕДЬМЫ ВЫШЕЛ НЕКТО С ХВОСТОМ И КРАСНОЙ КОЗЛИНОЙ БОРОДОЮ,И ВСТУПИЛ В СВЯЗЬ ( ПРЕСТУПНУЮ ) СО СТАРОСТОЙ, КОТОРЫЙ ОРАЛ КАК ДИКИЙ ВЕПРЬ..Я ИСПУГАЛСЯ И УБЕЖАЛ.НО ДВУХ ВЕДЬМ Я УЗНАЛ И ЗАПОМНИЛ. ЭТО МАТЬ И ДОЧЬ ИЗ НАШЕЙ ДЕРЕВНИИ ЕЩЕ ОДНУ Я УЗНАЛ. ТАК КАК ВИДЕЛ ЕЕ ПРЕЗЖАЮЩЮЮ В КОЛЯСКЕ ЧЕРЕЗ НАШУ ДЕРЕВНЮ, Я ПОМОГАЛ ТОГДА СМАЗАТЬ НА КОЛЯСКЕ КОЛЕСА. ЭТО БЫЛА КОЛЯСКА НАШЕГО БУРГОМИСТРА И ТАМ В ЛЕСУ СРЕДИ ПРОЧИХ ВЕДЬМ ГЛАВНОЙ БЫЛА ЖЕНА НАШЕГО БУРГОМИСТРА ГОСПОЖА ЭЛЬЗА... Я ЕЕ ЗАПОМНИЛ. И ПРИ НЕОБХОДИМОСТИУКАЗАТЬ НА ВЕДЬМ Я ВСЕГДА К УСЛУГАМ СВЯТОЙ ИНКВИЗИЦИИ И НАШЕЙКАТОЛИЧЕСКОЙ ЦЕРКВИ.
ПОДПИСЬ: ИНКОГНИТО.
- Что это ? -посмотрев на мужа, спросила Эльза - Что это? - ее глаза округлились, ее шуточный тон исчез, а в глазах появился пылающий как костер на площади, поглотивший ее животный ужас. Нет, ничего, дорогая, не бойся, не обращай внимания, это просто бред какого- то пьяного ведьмака, и уж я до него доберусь.- пытаясь поддельно улыбнуться, говорил Бургомистр, одной рукой обнимая жену, а в другой он держал кружку с вином, которую пытался поставить на стол.но рука Бургомистра дрожала так, что кружка со звоном ударялась об стол.и из нее прямо на грязные листки с доносами выплескивалось красное как кровь, кислое немецкое вино...
Новость отредактировал Vavilen - 18-12-2013, 18:28
Ключевые слова: Ведьма Эльза средневековье