Хорошая девочка
В небе сверкали звёзды. Желтоватый взгляд луны бесчувственно охватывал лес. Старый автобус с тихим дребезжанием притормозил напротив остановки, под ржавым знаком «д. Нижняя Урка». Двери кое-как разъехались, выпуская единственного пассажира. Молодой парень, типично городской наружности, соскочил с последней ступеньки и быстро забежал под крышу остановки, ёжась от крепкого холода.Гриша – так его звали – сел на скамейку, чтобы хоть немного прийти в себя и умерить чувство тошноты после сильной встряски на неровной дороге. Он сунул руки в карманы и выдохнул облачко пара, провожая взглядом уезжающий автобус. Скоро свет его фар скрылся за поворотом дороги, и Григорию пришлось достать фонарик, чтобы продолжить путь.
Он вышел из-под крыши и лучом фонаря выхватил дорожку ещё не до конца засыпанных снегом следов. Юноша пошёл по ней, внимательно следя, куда ведут следы. Само их наличие вызывало у него беспокойство. Он думал, что деревня заброшена. Но обратного пути уже не было, да и местные жители наверняка спят и не заметят его. Успокоенный этим, он ускорил шаг.
На ходу он размышлял. Его настигли сомнения в том, что он собирался делать, но они были прогнаны осознанием того, что события последних месяцев не оставили ему выбора. Слишком много несчастий выпало на его долю, слишком много.
Скоро неподалёку завиднелись первые дома. Мощный луч фонаря выхватил несколько разбитых окон и покосившихся крыш. Скоро между развалинами показался единственный целый дом. Из его зашторенных окон шёл тусклый жёлтый свет.
Григорий погасил фонарь и остановился. Он насторожённо прошёлся взглядом по окнам дома, пытаясь выглядеть в них тень хозяина, но ничего не увидел. Из-за тишины, нарушаемой лишь лёгким посвистыванием ветра, это выглядело жутко. Нервно сглотнув слюну, парень перевёл взгляд на свою цель.
В конце коридора из изб высилась гора с церквушкой на вершине. С одной стороны громадина была обрублена резким обрывом, с которого открывался вид на лесистые холмы вокруг деревни. Юноша вздохнул, представляя, какой красивый пейзаж он увидит в свои последние минуты.
Он снова пошёл, умерив страх, но успел сделать лишь несколько шагов. Раздался скрип двери. Путь самоубийце преградил прямоугольник света. Он бросил взгляд на дом и вздрогнул – в открытой двери стоял громадный человек.
- Эй! Ты что тут делаешь!? – хриплый лающий голос подтолкнул парня к действию.
Он побежал во весь опор. Сзади послышались редкие тяжёлые шаги. За считанные секунды незнакомец настиг его и схватил, повалив на снег. Парень начал кричать и упираться, пытаться бить. Его кулак наткнулся на что-то твёрдое, словно камень. Под пальцы попала частая колючая щетина и сухие узкие губы. Огромные руки сжались вокруг горла юноша. Лёгкое сдавливание и удушье сменились глубокой тьмой, поглотившей всё вокруг. В ушах зазвучал назойливый протяжный звон.
Он постепенно стих. Григорий дёрнулся и открыл глаза. Перед собой он увидел небольшой стол, накрытый выцветшей клеёнкой. На нём стояла вазочка с конфетами, пара старых кружек, у одной из которых была отколота ручка, а на углу стола лежал какой-то клочок бумаги. Размяв занемевшую руку, парень взял его. Это была записка. «Скоро приду, никуда не уходи», - было написано на удивление красивым почерком.
Не выпуская послание из пальцев, юноша огляделся. Комнат вокруг была довольно тесной. Стены покрывали зеленоватые обои. В углу потрескивала печь. У противоположной стены примостилась раковина с умывальником из эмалированного ведра. Бледно-голубой свет попадал в комнату из небольшого окна справа от печки.
Вдруг из-за спины раздался скрип петель. Молодой человек обернулся и увидел, как порог кухни переступила громадная фигура. Первым в глаза бросился серый свитер, обтягивающий крепкую грудь и выпирающий пресс. Выше было лицо с волевым подбородком и высоким носом, который делал незнакомца похожим на идола с острова Пасхи. В правой руке он держал железный чайник, а в левой – сапёрную лопатку с ещё не растаявшим прилипшим снегом.
- О, уже очнулся! – сказал он, обнажая крупные зубы. – Я-то уже начал волноваться! Ты сиди, сиди, сейчас я чайник нагрею, чаю тебе наведу! – его голос сильно не подходил к внешности.
Мужчина выглядел относительно молодым – ему нельзя было дать больше тридцати лет – и очень крепко сложенным, но его голос был тихим и хриплым, словно у глубокого старика.
Он поставил чайник на печную плиту и сел напротив гостя.
- А теперь скажи, зачем сюда пришёл.
- Ну… просто я слышал, что тут…
- Собираются такие, как ты?
Гриша словно проглотил язык от неожиданности. Он уставился на мужчину в полной растерянности.
- Ты глаза не пучь. Знаю я обо всём. Тут кроме меня никто не живёт, а если и приезжают – то только чтобы с горы церковной спрыгнуть. Я, кого успеваю, перехватываю, но вас обычно не отговорить. Так что случилось? Девочка бросила? Экзамен не сдал? Работу потерял?
Немного поразмыслив, юнец ответил.
- Всё сразу…
- М-м… ясно. И что, уже не передумаешь?
- Нет. Вот уже несколько месяцев мучаюсь, ничего поделать не могу.
Настала тишина. Григорий потупил взгляд в пол, пока незнакомец задумчиво рассматривал его.
Вдруг из-за стены за печкой послышался громкий хрип. Он стал часто прерываться и походить на плач. Григорий вскочил и стал часто переводить взгляд то на стену, то на незнакомца. Мужчина напрягся, но ответил.
- Там… генератор. Барахлит иногда. Да…
- Не обманывайте меня! Я знаю, что генератор так звучать не может! – выкрикнул парень, снова впадая в панику.
- Эх, ты… - мужик немного помялся. – Дочка у меня там. Юродивая. Из-за неё тут и живу.
Они несколько секунд пристально смотрели друг на друга. Стоны и оханья всё продолжались, всё больше вгоняя Григория в беспокойство. Незнакомец поднялся из-за стола и двинулся к двери.
- Я пойду… проверю, как она…
Пристыжённое выражение его глаз заставило юношу опустить голову. Здоровяк скрылся за дверью. Из-за стены послышались его тяжёлые шаги. Судя по ним, он обогнул комнату и оказался в помещении, где сидела его дочь. Как только шаги стихли, плач сменился коротким радостным возгласом. Что-то металлически звякнуло. Затем шаги удалились, судя по всему, к дальнему углу комнаты. Послышался звон цепи и чавканье. За ним было слышно ещё что-то.
Крадучись парень подобрался к стене и приник к ней ухом. Он не разбирал слов, но было ясно, что мужчина разговаривал с дочерью. Его голос был полон горечи, неказисто скрываемой за ласковым тоном. Казалось, он плакал.
В голову парня сразу пришла мысль – сколько уже этот человек так живёт? И как он до сих пор жив? Ведь неподалёку находится такое место, где свести счёты с жизнью ничего не стоит, а помешать просто некому. Неужели его любовь к дочери сильнее чувства безысходности и одиночества?
Любопытство побудило юношу покинуть кухню. Он максимально тихо открыл дверь и вышел в длинный коридор, соединявший воедино шесть комнат, по одной с каждой стороны от кухни и три напротив. Одна дверь сильно отличалась от остальных. Она была массивнее, её перекрывал внушительный засов, а над ним было решётчатое окошко. Это больше напоминало вход в тюремную камеру, и звуки, доносившиеся из-за неё и не прекращавшиеся до сих пор, лишь усугубляли это сходство.
Григорий уже потянул руку к ржавой дверной ручке, когда дверь резко открылась. Отпрянув, юноша успел увидеть два огонька в комнате, но дверь закрылась быстрее, чем ему удалось их разглядеть. Вместо них перед его глазами оказалось грубое лицо мужчины. Оно было жутко искажено возмущением и гневом.
- Ты чего удумал?! – он резко шагнул вперёд, запирая за собой дверь и заставляя Гришу прижаться к противоположной.
Она открылась, и молодой человек громко упал на пол.
- Я… я… ничего…
Мужчина выдохнул. В его глазах снова появилась печаль.
- Если хотел её увидеть, то не надо. Она совсем плоха, и с годами только хуже.
- О, понятно. Простите.
- Ты прости. Я давно ни с кем не общался, совсем нервным стал. Вставай, - он протянул ему свою огромную руку.
Парень взялся за неё и одним движением встал в полный рост.
Неожиданно мощный удар сотряс дверь за спиной великана. Он оглянулся и сильнее задвинул засов, упершись в дверь мускулистым плечом. Ещё несколько ударов заставили его ноги в резиновых шлёпках шаркнуть по дощатому полу. Громкий яростный крик ударил по ушам, и Григорию даже показалось, что по его вискам потекла кровь. Вернулся неприятный звон. Мужчина оглянулся на юношу.
- Возвращайся в кухню! Быстро!
Он не помедлил повиноваться и всего за несколько шагов оказался там. Лишь усилие воли удержало его от того, чтобы спрятаться под стол или за печь. Крики и грохот лишь яростнее разрывали воздух в коридоре. Из-за них нельзя было расслышать больше ничего. Этот шум эхом разносился в голове Гриши, почти вызывая боль.
Он осел на пол и забился в угол между столом и окном, зажимая уши. Его терзала лишь одна мысль – «Зачем я вообще приехал сюда?». Даже солнечный свет, уже в полную силу льющийся из окна, не мог умерить его ужас. Он лишь нарастал и за считанные секунды превысил допустимый уровень.
С криком, на секунду заглушившим пугающую какофонию, юноша вскочил и бросился в коридор. Он врезался в мужчину, но тут же обогнул его и побежал к входной двери.
- Постой! Ты куда?! – раздался напуганный возглас мужика.
Парень влетел в дверь. Раздался треск, с которым петля выдрала хлипкий старый засов. Не обращая внимания ни на что, Григорий побежал по снегу. За мгновения его носки и щиколотки промокли, ветер намёл снега в его глаза. Уже скоро он не видел куда бежал, хотя помнил, что впереди его ждала гора. Его намеренье спрыгнуть со скалы крепло с каждым шагом, только подпитываясь от сильнейшего страха. Всё, чего ему хотелось, так это наконец обрести покой и позабыть обо всём, и об этом кошмаре в том числе.
Сзади послышался громкий грохот и хрип. Снова донёсся крик. Он стал часто повторяться и приближаться. Протерев глаза, напуганный до полусмерти Гриша оглянулся. За ним бежало что-то, что точно не было его новым знакомым. Это бежало на четвереньках. На ветру развевалась почти двухметровая копна волос, а по земле звенела ржавая цепь. Оно двигалось резко, словно в припадке, и на каждом шагу издавало визг и крик, будто каждый шаг причинял ему боль. Возопив, парень ускорился.
Скоро погоня пошла по склону. Он становился круче, и бежать становилось тяжелее. Вот-вот Григорий должен быть упасть. Юноша оглянулся опять и тут же рухнул в снег. Худощавое нечто накинулось на него. Отросшие ногти впились в его лицо. Он кричал, пытался отбиться, но его окоченелые конечности не слушались. Всего двух движений хватило, чтобы полностью выбить его из сил. Даже возгласы и мольбы стали для него невыносимо тяжелы.
Ему удалось разглядеть лицо существа. Оно было… красивым. Страх резко испарился, словно вода с раскалённого камня. На поваленного юношу смотрели два больших синих глаза, ниже которых был аккуратный маленький нос и алые губы. Даже в выражении ярости этого лица было нечто прекрасное.
Создание открыло рот, обнажая длинные зубы, похожие на перья для сбора крови. Они вошли в размякшее горло жертвы, обрывая его жизнь. Он даже не ощутил боли. В глазах стало темнеть, боль стихала. Страх прошёл. Остался лишь тихий, сладкий покой. Сквозь него ещё слышались какие-то шумы, но и они скоро перестали существовать.
Новость отредактировал Estellan - 1-02-2021, 20:26
Причина: Стилистика автора сохранена.
Ключевые слова: Затворник дочь самоубийство авторская история