Лунная Литания. Часть 2. Полночь Трех лун. Глава 2
Путник не знал, сколько времени он пробирался по дремучему лабиринту, мелькая среди зарослей еле различимой тенью.
Спал он урывками, находя безопасные точки пересечения стихийных энергий от деревьев, куда ни местный зверь, ни нежить не сунулись бы - обитатели леса давно приучились чуять опасные места и обходить их десятой стороной. Но амулет Солнца на шее, испускающий память о живительном свете, смягчал дикую магию стихий и хранил путника. Красоты и экзотика Леса примелькались, и путник думал лишь о том, как ловчее огибать и перепрыгивать переплетения корней и свисающих бород мха и плюща, да прислушивался к далёкому волчьему вою и редким уханьям и трелям птиц.
Забывшись в трансе, он нащупывал глубинным чутьём тропу из свитка-проводника. Только теперь маг уловил еще кое-что: тьма, сочащаяся из недр земли, и ее порождения тоже стали вырисовываться ярче. Кэртион слишком увлекся, уйдя в глубинное слияние с этой местностью. Различив провалы - язвы логовищ, отверстых прожорливыми пастями, маг потерял тщательно сплетенную маскировку и стал виден сам.
Из тёмных дупел, глубоких нор между корней высохших деревьев, что стали попадаться все чаще, на него смотрели чьи-то холодные, продирающие нутро, внимательные глаза. Всюду шелестело эхо невнятных отзвуков - всхлипов, вздохов, шагов, перекатывающихся по обломанным сучьям и прелой хвое. Кто-то нашептывал блуждающим эхом бессвязные обрывки фраз, чей смысл не был бы ясен никому из ныне живущих, не понимал его и Кэртион. Путнику почему-то предстали перед глазами тёмные жрецы, бредущие по здешним некогда зеленым раздолам и отравляющие через чёрную тайнопись природы тени на этой земле, прокладывающие путь силе и энергии своего господина.
Где-то в сплетении древесных стволов он уловил еле заметное движение. В тяжелом полумраке леса, подхватывая в полет опадавшие от присутствия нежити листья, высоким вихрящимся столбом клубился призрачный смертень. Маг поспешно отвел глаза и соткал пальцами охранную руну - лучше не смотреть на смертня, иначе в скором времени обезумеешь и умрёшь. По крайней мере, так рассказывали жители его мира, которым не повезло жить рядом с порталами, ведущими сюда. Но существо и не думало исчезать. Его белое лицо-маска, искривленное в гримасе не то сострадательного сочувствия, не то просто плача, мелькало то тут, то там, стремясь попасться на глаза человека. Кэртион тщательно сложил пальцы в знаке отрицания и тихо приказал в воздух:
- Сгинь!
Смертень послушно пропал, силуэт его растворился в тенях, но заклятье помогло ненадолго. Скоро десятки его собратьев безмолвными надгробиями сумрака явились среди деревьев: неподвижные, холодные, ожидающие. Листва и ветки рядом с ними начали на глазах чернеть и крошиться пеплом. Маг ускорил шаг, перейдя на особый бег следопытов, спеша поскорее преодолеть тропу мертвецов. Вот уже вдалеке засеребрилась белесым светом полной луны одинокая прогалина, ещё чуть-чуть, и лунный свет защитит его от лесных напастей. Только бы успеть...
В этот миг он различил тихие плаксивые вопли и треск сучьев, на тропинку из густого кустарника выбралась старуха. В рваном переднике, с головой, повязанной косматой шерстяной косынкой, она напоминала привидение, но Кэртион ясно видел слабую, едва тлеющую искорку жизни в ней. Старуха тоскливо завывала, так, что голос ее впивался в душу:
- Котомочку отдайте! Котомочку... Верните, ироды!
Маг остолбенел – он не ожидал увидеть живого человека в этих местах, и не знал, чего предпринять. Он искренне надеялся, что старуха так и пройдёт мимо - по ее тусклой, изъеденной ауре было видно, что сейчас перед ним матерая, да к тому же, как видно, сумасшедшая ведьма. Скорее всего пережившая катаклизм жрица того самого культа Ти-Нейрэ, судя по мерцающим синим татуировкам на коже и мешочку с магическими травами на боку. Кэртион и без того чувствовал адскую усталость - зря он смотрел на смертней, а сражение с ведьмой, пусть и самой ничтожной по сравнению с ним, всё-таки требует сил.
Старуха почти уже скрылась в кущах лишайника на другой стороне тропы, но на один миг она как-то по-звериному принюхалась и с нечеловеческой сноровкой повернулась к магу. Глаза ее, подернутые зернистой пленкой, белесые и злые, с голодной радостью разглядели огненную, притягательно чистую ауру путника, спрятавшегося в тенях, нити силы разбежались кружевом вокруг нее. Кэртион запоздало осознал подвох и хотел, было, рвануть через лес, напролом к прогалине, но ни ноги, ни руки не слушались его, суставы скрутило, в ушах нарастал пронзительный, высокий звон.
Ведьма своими бледными заскорузлыми руками потянулась к магу, узловатые, в струпьях, пальцы вытанцовывали дикую пляску, лихорадочно ощупывая воздух, а над еловыми лапами, прелой хвоей и листвой плыл, обволакивая все туманным мороком, плач:
- Котомочку отдай, котомочку... Окаянный!
В оцепенении в далеком уголке сознания билась несвоевременная мысль: «А откуда местная жрица знает его язык? Вдруг всё окружающее – бред, а он надышался дурмана, и какой-нибудь плотоядный гриб его сейчас переваривает? Или же наставники скрыли от него больше, чем он подозревал…» Наконец, когда уже, кажется, не было ни единой возможности скрыться от страшной слепой старухи, подобравшейся вплотную, силы вернулись к Кэртиону. Среди холода черной магии и морока тумана он почувствовал еще более холодный, но чистый, как звездный свет, зов. Настойчивый голос отчаянно звал его из далёкого далека, приказывал очнуться. И маг очнулся. Зарычав призыв пламени на серебряные руны амуниции, отточенным движением он поднырнул под костлявые лапы ведьмы и почти наотмашь выпустил золотой солнечный луч из раскалившегося амулета на шее. Руки готовы были взорваться, пропуская неуемный поток силы, свободной, теплой, живой... Тьма отпрянула, как живой зверь, морок испарился в шипении. Ведьма упала и завопила, прикрывая окончательно ослепшие глаза, смертни стремительно растворялись, опадая росой на землю... Кэртион не стал дожидаться окончания действия амулета, он замахнулся мечом, дабы срубить голову ведьмы с плеч… Но у его ног лежала плачущая сухая старушка, так похожая на его няньку из далекого детства… Рука дрогнула, меч ушел в ножны, и маг кинулся к прогалине, озаренной тихим светом серебряной луны. В стремительном беге он не сразу заметил, как земля ушла из-под ног, и кубарем покатился вниз, подняв брызги воды. Тело его затормозило обо что-то жёсткое и холодное, сознание вяло исчезло... Путник провалился в небытие.
***
Свежий, сладкий прохладный ветер овевал горячую кожу мага Огня и дурманил голову, рождая в теле незнакомую прежде негу и томление. Никогда еще в своей жизни и долгих странствиях он не вдыхал таких дивных, ни с чем несравнимых ароматных гармоний неведомых цветов. Луга тянули ввысь белоснежные венчики трав, сиреневые пушистые колосья и голубые, многоярусные, закрученные из центра соцветия к ночному небу, лунам и мерцающей широкой полосе кольца вокруг планеты, перекинутого через всё усыпанное звездами небу через южный азимут… Это был мир Трех Лун в далёком прошлом, еще нетронутым вторжением тьмы…
- Проснись! - сказал холодный голос в серебряном мерцании.
- А, собственно, зачем? - проворчал Кэртион, зарываясь глубже в дивный сон. Остаться бы в нём лет эдак на тысячу. – Это мой сон. Оставьте меня все.
- Я призываю, заклинаю, проснись, - уже настойчивее проговорил голос. – Это не твой сон, а моё воспоминание, куда ты и провалился. Вставай, твои раны и усталость ещё не исцелены до конца, но нужно срочно уходить - тебя увидят здесь. Он тебя ищет.
Маг хотел сказать что-то совсем уж неприличное, но чужая воля крепко схватилась за его разум и ледяными пальцами вытягивала из сна...
Он лежал навзничь на широких каменных ступенях, глядя на большую серебряную луну в зените и звезды. Они виднелись сквозь просветы в филиграни опрокинутой кованой серебряной чаши над ним. «Купол из серебряных струн», - отстраненно удивился путник, - «а почему местные луны светят без солнца, их свет же должен быть отраженным, или это их собственный? Как такое возможно?» - эта мысль занозой застряла в мозгу, не давая очнуться полностью и ощутить собственное тело. Звезды к северу понемногу мигали и гасли, на небо наползала туча. От ее вида по спине прошел озноб, Кэртион сел, сдерживая головокружение.
Ступени кругами восходили из мягко струящейся воды лесного широкого ручья в распадке, высокие беломраморные колонны поддерживали круг кованого карниза. Изящный свод со шпилем, на вершине которого мерно вращается серебристый лунный диск, собирал свет и направлял в серебряную чашу с речной водой в центре, алтарь ротонды. Кэртион с удивлением понял, что находится в нетронутом временем святилище. Под сводом, по карнизу руны вокруг приветственно мерцали, чувствуя присутствие жреца из дружественного ордена.
Но зрелище куда более странное отвлекло внимание мага: по небу, опираясь длинным копьем на звезды, струилась тень человека, зыбким рваным сгустком прорывая пространство, искажая свет. Фигура его, высокая, тонкая, нескладная тянулась от одной блестки к другой и будто пожирала их. Образ был нестабилен и то расплывался, отторгаемый реальностью, то вновь собирался в роскошный плащ, подобный грозовой туче, с высоким воротником, а на голове блистала игольчатая корона. Где-то на востоке едва заметно забрезжил рассвет, кажется, молодая звезда набирала свою солнечную силу, пробиваясь сквозь черное покрывало ночи. Но человек в короне, с видимой злобой, обернулся на этот свет и ожесточенно метнул копье в зародыш утра... Свет угас, даже луна и звезды потускнели, испуганно прячась в потемках небес.
- Кто это? - как-то неожиданно вопросил Кэртион, не произнося ни слова вслух.
-Твой враг, что именуется здесь Царь Ночи, - ответил холодный голос из серебряной дымки, клубящейся над водой в чаше алтаря.
Кэртион отшатнулся, скрываясь в полумраке святилища. Только сейчас он почувствовал мощные потоки непреодолимой силы, исходящие от плывущего силуэта по небу.
- Так, значит, сила его в копье, - пронеслось в голове мага.
- Да, - ответил лунный голос. – Артефакт невероятной мощи. Он разрывает ткань реальности. Он пленяет души. - Голос сдавленно умолк.
Тут Кэртиону пришла мысль, что можно как следует расспросить собеседника о превратностях этого мира, он уже нацелился на разговор, как вдруг по сознанию пронеслась неясная тень, сметавшая разум, будто с корнем вырывая каждую клетку тела. Серебряная дымка рвалась, рассеивалась, как туман на ветру, холодный голос успел только с трудом прошептать:
- Берегись безумной жрицы! - и сгинул без следа. На смену ему пришло мучение: тысячи ампул с болью раскалывались в голове несчастного мага. Багровый туман застилал глаза, уши разрывал безумный скрежет... Затем, наконец, наступил покой. И в тишине раздались тихие слова:
- Подойди к источнику, путник.
Сам не зная, почему, оглушенный Кэртион склонился к серебряной чаше в центре святилища. Вода в ней переливалась неясным покрывалом перламутра. Серебристые лучи луны, проходившие сквозь хрустальную фигуру на крыше, танцевали свой загадочный танец в ее смутных нитях. Кэртион заглянул в этот колодец грез и поразился: из глубины вод на него взирал лик девушки, прекрасней которой он не видел ни в одном из миров Великой Спирали. Шелковистые, как лунный свет, волосы её небесным полотном облекали мягкие черты ее бледного, но будто светящегося изнутри, круглого лица. Высокий лоб окружала полукругом диадема, брови вразлет, волевой подбородок и огромные голубые глаза.
В этих глазах виделись магу многое - и неизбывная печаль, и острая, изнуряющая боль, и в то же время большая сила, но, помимо всего прочего накладывало, свой неизгладимый отпечаток нечто другое, едва уловимое... Впрочем, дева оборвала его мысли, заговорив:
- Послушай меня, путник! Твоя цель уже близка, осталось лишь протянуть руку... Позволь мне проникнуть в чертоги твоего разума, позволь наставить тебя на путь, ведущий к победе, - и Кэртион, невольно подчиняясь этому мягкому, но невыразимо могущественному голосу, позволил.
Он как будто воспарил под самый купол неба. Звезды окружали его своим хороводом, пояс мелких спутников сиял самоцветами в свете Лун. Весь свой путь он видел как на ладони. На востоке тревожно дымилось вздыбленное над равнинами Плато Врат. Сияющий бескрайний лесной оазис уходил на юг, к смутному очертанию моря, и тускнел на западе. Холодные пальцы коснулись его разума и развернули взгляд на север. Вглядевшись туда, маг различил в сизом сумраке величественно вздымающиеся горные хребты, что заплетались изломанными кряжами в причудливый лабиринт. Горы тянулись за горизонт, в кромешную тьму, в полярную ночь, где не вставали Луны.
Величественная панорама завораживала, но любоваться ею было некогда. Пальцы проводницы потянули вниз, на острые пики скал. Устремив взгляд к ближайшим отрогам, путник стал стремительно снижаться к ним, и разглядел среди теней знакомые очертания с его карты. Пытаясь отследить путь к древнейшему святилищу его Ордена, он лишь запутался. Было в горах нечто странное, ракурсы и перспектива колебались. То в одних, то в других местах проступали и исчезали мосты, башни, пики, стены, ущелья.
- Ты это видишь? - голос проводницы угадал его мысли. - Тебе нельзя ступать туда, где очертания плывут, это уже не мой мир, живым нельзя туда, обратно выйдешь только по своим следам, если углубишься не более чем на сотню шагов. Запомни! Проверяй все участки тропы с трех ракурсов, если почуешь странное – отходи назад и огибай!
Кэртион старался нутром нащупать и запомнить как можно больше тех мест на пути, где призрачные колебания еще не затронули незыблемую реальность скал…
На границе сознания послышался женский крик, полный отчаяния и боли. Внезапно крылья, несшие его, содрогнулись, ослабели, и маг начал стремительно падать вниз, в глухую полночную тьму, в разверстый зев призрачной сторожевой цитадели... С колоссальным напряжением воли маг вырвался из тисков, плотно вцепившихся в сознание, и обнаружил - что купол из серебряной филиграни ожил. Кованые прутики распутались в светящиеся лианы и осторожно, незаметно принялись оплетать его плечи, разрастаясь коконом вокруг его тела, а вода в купели обратилась в бездонный черный колодец... Маг извернулся под ними, стараясь не ухнуть в провал в центре, и кинулся прочь через мелководье, скрываясь в полумраке леса. Ловушка, ужасная ловушка - стучала одна лишь паническая мысль в его голове, - как только он мог так попасться... Теперь его враг, да его Враг, знает где он - вот ведь чертовщина!
***
Если бы Кэртион имел возможность наблюдать за Царём Ночи, то, вероятно, смог бы заметить, как тот опустился в темноту на юго-востоке у подножия Плато Врат, над бывшей резиденцией одного из королей этого мира. И в этой тьме, нарушая извечное мёртвое спокойствие рыком и клацаньем когтей жутких тварей-ищеек, раздались слова встречавшей могучего Демона свиты некромантов:
- Господин, Эмиссар Света прибыл.
Новость отредактировал Estellan - 8-09-2019, 18:44
Причина: Стилистика автора сохранена.
Ключевые слова: Храм чаша маг ночь авторская история