Шаман
Семья сидела у очага, понурив головы. Все молчали, глядя на огонь. Младшая сноха, сжавшись, сидела поодаль и тихо выла, закрыв голову руками. По её хриплому голосу было понятно, что плачет она уже не один час. Мужчины сидели возле самого огня и курили трубки. Лица их были печальны и задумчивы. Горе пришло в их дом, внук пропал, единственный ребёнок младшего сына. Всем стойбищем искали, на гору ходили, к реке, не нашли. Седьмой день пошёл, а на улице сентябрь, ребёнок в минусовую температуру вряд ли выживет, маленький слишком, всего семь лет. Иван и его два сына, глядя на огонь красными от бессонных ночей глазами, думали что делать. Хоть бы тело найти, похоронить по обычаю, чтоб не мучилась душа между небом и землёй. Старый Иван глубоко вдохнул дым, медленно выпустил его, обвёл всех мутным взглядом и сказал, обращаясь к жене:- К шаману пойду, его просить буду. Старик поможет найти. Сразу идти надо было. Теперь, наверно, поздно Васю живым искать, хоть бы тело найти.
Сноха завыла в голос и повалилась на колени, стуча себя по голове и вырывая нечёсаные волосы.
- Цыц, - прикрикнул надтреснувшим голосом Семён, младший сын Ивана отец пропавшего мальчика. И, обращаясь уже к отцу, сказал, - Я с тобой пойду, отец.
- Нет, Семён, мне одному идти надо. Я пойду к старому шаману на гору. Он никого кроме меня не примет, да и меня, может, не пустит. Ты здесь оставайся, готовьте всё к похоронам, если вернусь ни с чем, будем обряд делать для души. Похороним куклу, так в старину делали.
Старик стал одеваться. Тихо, не глядя ни на кого, коротко сказал жене:
- Приготовь подношение.
Жена принялась собирать еду, складывая всё в вещевой мешок.
Иван натянул торбаса, подпоясал кухлянку и одел малахай. Взяв собранный мешок, молча вышел на улицу. День клонился к закату, и он поспешил к шаману. Тот жил далеко, в одинокой юрте, почти на вершине сопки, покрытой редкими невысокими деревьями. Мало кто посещал его, можно сказать никто, только совсем отчаявшиеся шли к нему с поклоном, но почти все получали отказ. Последний раз, год назад, принял шаман одного старика, сын которого умирал от неизвестной болезни, врачи отказались, даже толком не поставив диагноз. Помог тогда шаман.
Решил Иван к нему обратится, другого выхода не было. С ребёнком что-то очень плохое случилось, иначе бы его нашли.
Дорога к дому шамана была нехоженая, но её Иван знал. Давно ходил он по ней. Там, недалеко от шаманской сопки пас он оленей, и спас шамана от смерти.
Было это лет тридцать назад. Тогда шаман не был отшельником, помогал всем, кто к нему обращался, и тропа была хорошо вытоптанная от многих ног идущих на сопку и спускавшихся с неё.
Один раз услышал Иван крик, жуткий, нечеловеческий. Так кричит раненый зверь от сильной боли.
«Медведь раненый умирает»: подумал Иван и решил подкрасться, и, если совсем зверь плох, добить и принести домой. Но когда подполз к месту, откуда рёв был, то увидел лежащего на спине шамана с кровавой раной на груди. Дотащил он раненого до шаманской юрты, и три дня не выходил, делал всё, что шаман говорил, травы заваривал, поил его, перетирал корни с жиром, накладывал на рану. А через три дня встал шаман, как будто и не было той раны. И напоследок сказал Ивану: «Долг за мной. Но не спеши его взимать, только в самый страшный день придёшь забрать». И больше ничего не говоря, ушёл в юрту.
Тридцать лет прошло, шаман перестал принимать людей, и Иван думал, что забыл тот свой долг. Но всё равно шёл, понимая: больше никто ему не поможет.
Дошёл он до юрты, когда солнце уже прикоснулось к земле на горизонте. В нерешительности встал, топчась на месте и не зная как дальше поступить, входить он боялся. «Буду здесь стоять, пока он сам не появится,» - решил про себя Иван. И в тот же миг деревянная дверь отворилась, из юрты вышел шаман. За тридцать лет он сильно изменился, постарел, стал меньше ростом и сильно похудел, но глаза остались прежними, те же черные, с пронзительным взглядом, проникающие в самое сердце.
- Здравствуй, Савелий, - снимая шапку и склонив голову в поклоне, сказал Иван.
- Проходи, - произнёс шаман и исчез в юрте.
Старик прошёл следом.
В юрте все было так же, как и в тот день, тридцать лет назад, когда принёс сюда он раненого шамана.
Савелий сел у костра и, глядя на огонь, закурил трубку.
Иван протянул гостинцы. Ничего не говоря, шаман кивнул в сторону, и он положил мешок возле круглого стола на маленьких ножках. Немножко замешкавшись, присел напротив. Долго молчали старики, глядя в огонь. Первым заговорил шаман:
- Говори Иван, что привело тебя ко мне. Пришло моё время вернуть тебе долг.
- Пришёл смиренно просить тебя, не откажи в просьбе, внук пропал, уж неделя прошла. Помоги найти. Если нет его в живых, - старик шапкой вытер лицо, стирая дорожки слез, покатившихся из потухших глаз, - помоги тело найти. Похоронить по обычаю.
- Хорошо, - сказал шаман. - Собирайся, пойдём на чёрную горку, спрошу у духов, где он.
Иван встал.
- Подожди на улице, - указывая на дверь, сказал Савелий.
Старик вышел. На улице уже было темно, лишь свет полной луны освещал сопку холодным светом. Иван поежился, чувствуя ледяной холод, как будто кто дыхнул в лицо мертвым дыханием. Не по себе стало старику, но поворачивать назад было поздно.
Шаман вышел через полчаса, он был в шаманской одежде с огромным бубном в руках и большим заплечным мешком.
Ничего не говоря, он пошёл, и Иван двинулся вслед за ним.
Пройдя вверх минут двадцать, шаман остановился у кострища. Он опустил мешок на землю и бережно положил рядом бубен. Достав из мешка всё для камлания, он вытащил откуда-то из-за кустарника две тонкие деревянные пластины и принялся сгребать золу потухшего костра, перенося её в другое, более маленькое кострище, которое Иван сразу не заметил. В полной тишине, позвякивая многочисленными бубенчиками на одежде, освещённый мертвым светом луны, шаман выглядел страшным ночным чудовищем. Иван молча наблюдал, встав в сторонке.
Тем временем Савелий перенёс всю золу, положил сверху домиком свежие дрова, и стал поджигать. Дрова загорелись, задымились, и вскоре тонкая струйка огня заплясала, протягивая вверх чуть живые языки пламени. Шаман взял бубен, вытащил из внутренней части колотушку, и принялся ритмично постукивать. Языки заплясали в такт, выкидывая вверх жёлтые искры, которые, издавая треск, исчезали, поднявшись на несколько сантиметров от костра.
Дров было мало и Иван удивился, чем питается огонь, но, приглядевшись, он заметил, что старые черные головни стали красными, и этот неестественный костёр рождался из них. Тем временем старый шаман стучал всё громче и ритмичнее, он танцевал свой странный танец, выкрикивая в костёр гортанные звуки, на которые костёр отзывался пламенем, рождённым мертвыми головешками. Пламя было зловещим, песня шамана жуткой, а звук бубна походил на удары падающих с каменной горы валунов. Пламя взвилось вверх, потом в сторону, и закрутилось в кольцо, охватив шамана. Секунда и всё кончилось. Шаман рухнул и забился в конвульсиях, через мгновение костёр погас, тело старика обмякло. Иван, поражённый всем этим безумием, стоял не шевелись, застыв как камень.
Сколько прошло времени, Иван не знал. Он стоял, не смея пошевелиться. Но вот шаман задвигался и стал подниматься. На лице застыло страдание и дикая усталость. Он встал, подошел к мешку, быстро, насколько позволяли силы, покидал в него свои вещи, и зашагал прочь, лишь махнув Ивану рукой, приказывая идти за ним. Иван молча повиновался.
Только зайдя в юрту, сев к костру и закурив трубку Савелий заговорил:
- Твой внук жив. Сам придёт, ты не ищи, духи забрали его. Великий шаман родился в твоей семье. Как придёт, приведёшь ко мне. Со мной поживёт, я ему дела передам. Мне же пора в путь, река зовёт. Долг я свой тебе сполна вернул. Прославится твой род в веках. А сейчас мне отдохнуть надо. Тяжело в нижнем мире живому. Не каждый оттуда возвращается, если бы не твой внук, не вернулся бы я, - старый шаман замолчал, прикрыл глаза и только выходящий из его ноздрей дымок говорил что тот жив.
Иван поднялся и вышел. На улице уже рассвело, солнце, огромное, сияющее золотым светом, поднималось над горизонтом, а над головой Ивана, от края до края, переливалась радуга. Но Иван не удивлялся этому, свет и радость вернулись в его сердце, и он как мальчишка бежал домой, торопясь поделится ими со своей семьёй.
Автор - Ткачёва Любовь.
Источник.
Ключевые слова: Семья пропажа мальчика отец шаман чёрная горка танец шамана безумие радость