Ночью на кладбище
Люблю я в деревню ездить. Природа, чистый воздух, всеразличные полезные продукты. Далёко до туда, верст четыреста с гаком ехать. А моя-то, ишь чего удумала: у меня, говорит, работы много, придется отпуск перенести, мол, не поеду с тобой в деревню. Эк отмазалась, а? Какая у нее, к мамонтам, работа? Медаль конгресса выслуживает, небось, кто больше за день чаю выпьет, соревнуется. В общем, не любит она в деревню ездить. Да и шут с ней, я же не неволю, пущай в жару асфальтом дышит.Ага, собрался я, значит, гостинцев накупил вкусных, да в путь-дорогу тронулся. С утра рванул – вечером финиш. Подъезжаю, глядь – старики встречают. Всегда они так, караулят, то бишь.
Волнуются, как бы в дороге ничего худого не приключилось. Ну, обнялись, как водится, поздоровкались. Нечасто я к ним выбираюсь – далече. Всё к себе поближе хотим их переселить, так ни в какую. А у них гостей там, что стен не видно. Кругом дети мелькают, всякие племяши-мураши двоюродные-троюродные, кто их разберет-то, когда за год в два раза выше вырастают. Всегда у них гостим, одних не оставляем, по хозяйству подсобим, старенькие они уже.
Ну дунули, чайку, там, кофейку. В баньку сходил, опосля иду в дом-то, а красотища какая, звезд – видимо-невидимо! Присел я на завалинку, пар от меня валит, остываю. И тут слышу: шушушу-шушушу. Шепчется кто-то. Ну, думаю, быть добру. Вслушиваюсь, значит, а там заговор зреет. Наши-то ребятенки в поход собрались боевой. На кладбище зомбей воевать, не иначе. А лет им уже по пятнадцать-шестнадцать примерно, поздновато, думаю, зомбей-то добывать уже, девок впору добывать. И тут у меня в черепушке-то как щёлкнет, дай-ка, думаю, пугну.
Накинул я шурушун дедов, плащ-палатку поверх, да и убёг вперёд ребятни окольными путями на погост-то. Цапнул по дороге с чьего-то палисадника цветочков, как на свиданку бегу, ей-богу. Прискакал я на место, на территорию проник. А у нас там, на кладбище-то, скамейки со столиками стоят, в землю вбитые. Поминаем, чем господь пошлет покойничков наших. Ну, думаю, сейчас потеха пойдет. Кто в детстве на кладбище ночью не был – тот пороха не нюхал! Взгромоздился я на столик-то, букетик на груди пристроил и так лежу, дышать боюсь. Мы же люди исполнительные, ага.
Я уж задремал, не придут, боялся. А тут слышу – шуршат, сопят, четыре наших дурака, не знают закон – ходить заведено по одному, храбрость свою проверять. Так вот, слышу, рядом уже травой скрипят, да вдруг стихло все. А луна большая, хорошо кругом видать-то. Ну, думаю, заприметили меня, а я не шелохнусь, изображаю покойника-то. А как же, мы люди исполнительные. Секунд пять пауза была, потом убёгли. К чести сказать – не пискнули даже. А я в дом бежать, только пятки сверкают. Прибежал – у этих-то, воителей, волосы дыбом, глаза квадратные. Рассказывают, мол, зомби видели. Как же, зомби. Я еще долго потом ходил, посмеивался украдкой. Стоит ли говорить, что поверил рассказам нашей ребятни лишь один человек?
Ключевые слова: Кладбище дети подростки авторская история