Родственный обмен
***Телефон разразился оглушающим рыком, сминающим в кучу сновидения и грезы. От дикого ора тяжелого рока воздух квартиры, погруженной в сон, завибрировал и, казалось, ощутимо задрожал. Сергей недоуменно разлепил веки и мгновение вслушивался в адскую какофонию звуков. После скосил глаза на прикроватную тумбочку, где часы, светясь в темноте ядовито-зеленым цветом, показывали половину второго ночи. Наконец, мысли собрались в кучу. "Телефон", - осенило парня. Он протянул руку к тумбочке и, нащупав взбесившуюся трубку, нажал на зеленую кнопку. Не успел Сергей сказать привычное "алло" и возмутиться по поводу позднего звонка, как телефон захлебнулся тараторящим голосом матери. По мере того как женщина говорила, лицо Сергея становилось все заинтересованнее, а сам он аж приподнялся с кровати, жадно глотая каждое ее слово.
- Алло, сынок, алло! – частила мать. - Срочно приезжай, дедушке стало хуже! Скорее всего, осталось немного! Он бредит, постоянно тебя зовет и говорит, что пора. Мол, вызывай Сергея, уже пора. А что пора-то? Непонятно. Да что с него взять, болезнь его вконец доконала… Алло. Сынок? Ты приедешь? Поторопись, а то неровен час… Хоть с дедом простишься…
Сергей на секунду замер, потом быстро ответил:
- Да, мам, сейчас выезжаю. Ждите. Не бойся, пока я не приеду, дед не помрет. Все, давай, мне надо еще собраться.
Он нажал кнопку отбоя и откинулся на подушку. Неожиданно губы его растянулись в улыбку, он довольно усмехнулся.
"Ну, наконец-то! Неужели я дождался! Подзадержался старый хрыч на этом свете, однако, пора и честь знать, - он озабоченно взглянул на телефон, до сих пор зажатый в кулаке. – А вот мелодию потом сменить надо бы, а то так, пожалуй, и помереть недолго от разрыва сердца". Он откинул мобильный в сторону и, насвистывая, сосредоточенно начал собираться в дорогу, заботясь не о скорой кончине родственника, а о том, чтобы ничего не забыть…
***
Дед сидел на завалинке, подслеповато щурясь от приветливого весеннего солнца, светившего прямо ему в лицо. Изредка он бросал изучающий взгляд на двоих ребятишек, копошащихся неподалеку. Эти два мальчонки, играющие неподалеку, приходились ему внуками и в очередной раз были отданы родителями, отмечающими Первомай, на попечение бабушки и дедушки. Старший, Сережа, был позадиристее, позлее, постоянно обижал младшего, Андрюшку. Вот и сейчас чернявый, как цыганенок, старший брат толкал младшего, норовя побольнее ущипнуть или ударить того, а белокурый Андрюшка, похожий на ангелочка, только беззлобно улыбался в ответ на попытки брата задеть его. Ивана Матвеевича воротило от этой доброй детской улыбки, и он старался отвести от него свой взгляд, который смягчался при виде Сережи. Вдруг раздался обиженный рев: старшему все-таки удалось сильно толкнуть младшего, отчего тот с размаху упал в пыль. Дед удовлетворенно крякнул и любовно поглядел на Сереженьку: вот он, вот он достойный носитель своей фамилии, его преемник, не чета этому женоподобному мямле Дюше. Из дома выскочила бабушка и, заохав, подняла меньшого и начала стряхивать с него пыль. Когда она замахнулась, чтобы дать Сереже подзатыльник, дед крепко перехватил ее руку и тихо сказал, глядя в ее удивленные глаза:
- Трогать не смей ребенка, поняла? Сами виноваты, что рохлю растите, вот и пусть теперь получает на орехи.
Бабушка суетливо оправила передник, схватила еще плачущего Андрюшу на руки и спешно нырнула обратно в дом, зная, что спорить с мужем бесполезно, да порой и небезопасно.
А дед тем временем подозвал к себе Сережу, погладил его черноволосую голову и вкрадчиво произнес:
- Хочешь, кое-что покажу?
Заинтересованный, внук согласно кивнул. Тогда Иван Матвеевич залез на лавку, пошарил рукой в застрехе дома и вытащил что-то, крепко зажатое в ладони.
- Гляди, - выдохнул он и разжал кулак.
На ладони лежало два птенца: воробьи свили по весне гнездо аккурат под крышей избенки. Теперь два беспомощных детеныша с желтым пушком около маленьких клювиков тихо пищали, потревоженные человеком.
- Эти птицы приносят нам вред: они клюют посевы и ягоды. Знаешь, что надо сделать? – так же заговорщицки произнес дед.
Мальчик снова кивнул. Дед аккуратно положил птенчиков на землю и немного отошел. Последнее, что увидели в своей жизни несчастные пернатые – подошву детского сандалика, летящую на них с решительной неотвратимостью…
- Вот так, - довольно закивал дед. – Запомни, внук: всегда надо давить тех, кто приносит тебе вред.
Он потрепал мальчишку по затылку и пошел в дом. Сережа радостно улыбался… Отрадно было и у деда на душе: внук прошел проверку. Толк из него определенно выйдет…
***
До маленькой деревеньки с нелепым названием Заблуды Сергей добрался в восемь часов утра. Подъехав к старенькому, покосившемуся от времени домику, он заглушил двигатель своей видавшей виды "шестерки", закурил и задумчиво оперся об руль. Подумать только, двадцать лет уже, как бабушки нет, да что там говорить: двадцать лет, как их семья уехала отсюда жить в областной центр. Там отцу дали квартиру от завода, на который он устроился работать, и жизнь потекла тягуче и размеренно, без особых потрясений. Внуки по-прежнему на каникулах навещали деда, оставшегося вдовцом в тот же год, в который они и переехали, но у детей эти поездки вызывали противоречивые чувства. Сергей любил бывать у деда, невольно тянулся к молчаливому и суровому старику, который, однако, относился к старшему внуку хорошо. Андрей же, напротив, рьяно сопротивлялся поездкам в деревню, но объяснить подобную блажь не мог: не знал, как описать чувство отторжения, которое в нем вызывала одна мысль о строгом Иване Матвеевиче. Тот платил ему той же монетой: младшего внука он недолюбливал и называл "маменьким сынком".
Годы, проводимые вдали от деда, шли, а он оставался в одной поре: грубое, будто наспех вылепленное из глины лицо, серые пряди косматых волос и жидкая длинная борода. Сергей знал, что деда в деревне побаивались, и было отчего: хмурое лицо его редко озаряла улыбка, а сросшиеся на переносице брови делали его похожим на колдуна из страшной сказки. Колдуна… Не раз слышал Сергей, что люди шепотом называют так его деда, но он не верил этому, списывая все на обостренное чувство страха у людей перед угрюмостью старика. Но однажды он резко поменял свое мнение…
Прошло около десяти лет после смерти бабушки. Сергей в очередной раз приехал к Ивану Матвеевичу, горячо им любимому и обожаемому. Андрей отказался, сославшись в этот раз на выпускные экзамены. Никто особо не расстроился по этому поводу. Сергей помогал деду по дому, подлатал баньку, отремонтировал коровник: несмотря на преклонный возраст, старик исправно вел хозяйство. Рядом с дедом, сам не зная почему, юноша испытывал спокойствие и уверенность; казалось, от деда исходила некая сила, непреодолимо притягивающая к себе. Однажды, после тяжелого трудового дня, внук и дед сели на лавочку. На ту самую, на которую когда-то становился дед и доставал маленьких желторотиков из-под навеса крыши… Разговор начался странно.
- Скажи, Сергей, - задумчиво произнес дед, - а какие планы у тебя на жизнь?
Юноша пожал плечом:
- В институте доучиться, в армии отслужить, а там как карта ляжет… Потом, наверно, женюсь и заведу кучу ребятишек, - засмеялся он.
- Ребятишек это хорошо, - продолжил дед, поглаживая редкую бородку, - а ежели что не будет получаться: к примеру, ты что-то задумал, а оно не срослось у тебя? Тогда что будешь делать?
- Ну, - растерялся Сергей, - придумаю какой-нибудь выход из положения. Безвыходных ситуаций не бывает. Голова есть, руки-ноги тоже, думаю, не пропаду.
- Ты прав, - согласился дед. – А если бы ты мог жить так, как тебе захочется, делать все, что заблагорассудится, и при этом у тебя было бы все, что ни пожелаешь? А? Подумай только: твои дела идут в гору, рядом – все самое лучшее, что только может пожелать человек, а враги твои наказаны и обезоружены. Неплохо, правда?
Сергей молчал, не понимая, о чем толкует дед. Вернее, зачем он сейчас задает ему такие вопросы. На долю секунды юноше даже показалось, что старик тронулся умом. А дед наклонился к старшему внуку и, пристально глядя в его глаза, тихо начал свой рассказ:
- Не удивляйся и не делай вид, что не понимаешь, о чем идет речь, сынок. Я не сошел с ума и не заговариваюсь. Ты такой же, как и я, как и мой дед, как и дед моего деда… Я сразу это понял. Помнишь тех птенцов? Не я велел тебе убить их, ты сам об этом догадался. Потому что ты наш. Кровь воззвала в тебе. А теперь слушай, слушай очень внимательно, ибо от этого зависит вся твоя жизнь…
Предок наш, Афанасий, был очень сильным черным колдуном. Все было в его власти: земля, вода, огонь и воздух. Мог повелевать он погодой и людьми. Одного только не было у него: вечной молодости. Никак не мог он найти такое заклинание, что обессмертило бы его тело. Дух-то его был бессмертен, здоров и крепок, а вот телесная оболочка, увы, была бренна. И придумал тогда колдун, как продлить себе жизнь в веках: передавать свою силу потомку своему через одно колено. От деда к внуку, то есть. После того, как колдун принял такое решение, спокойно стало у него на душе, и возрадовался он: не пропадут его знания, не забудется его мудрость, не похоронит время его труды. Стал он внимательно приглядываться к своим внукам и искать в них черты характера, присущие ему самому, чтобы заключить в них, как в сосуд, свои бесценные познания. И, будучи при смерти, призвал он к себе одного из своих внуков, на которого пал выбор. Передал Афанасий свою великую силу ему и умер. А внук его стал нести в себе этот дар и увеличивать его мощь для того, чтобы потом, в свою очередь, передать уже своему внуку… Триста лет таким образом мужчины нашего рода передают свою силу, но только через поколение. Это обязательное условие. А теперь самое главное, - зашептал дед в самое ухо притихшего Сергея. – Ты понимаешь, что, когда я буду покидать этот мир, я передам свою силу тебе. Я присматривался к тебе и понял, что ты достоин этого дара.
Ошеломленный, Сергей молчал. "Дед сбрендил на старости лет, - вновь тревожно подумалось ему. – Какие колдуны, какая сила? Пень трухлявый". Стало страшно, но памятуя о том, что с душевнобольными людьми надо разговаривать спокойно и даже ласково, он, судорожно сглотнув, хрипло спросил:
- А как же распоряжаться всей этой силой? Я не умею. Да и вряд ли…
- А не надо уметь, - ухмыльнулся дед и отстранился от него. – Сам все поймешь со временем… А вот думать, что я сошел с ума, не надо, - нахмурился дед, и тут же брови его разгладились. – Внучок, ты бы сходил, водицы колодезной принес...
Больше к этой теме дед не возвращался, а Сергей боялся спросить. Оставалось только ждать. Но чего? Парень пока еще и сам не знал…
***
С тех пор прошло несколько лет. Сергей отучился, пошел в армию. Вроде бы все шло по плану, но… Иногда какое-то чувство недосказанности и недоделанности грызло молодого человека изнутри, выедая его разум. Не единожды мысленно он возвращался к давнему разговору с дедом, но не мог поверить до конца в эту историю. Да, ему рассказывали, у них в роду были долгожители и целители. Целители ли? Или что иное?..
Да и дед для своего возраста был крепок и здоров. Вон, почти девяносто лет, а ничем крепче насморка и не болел вроде. Или это все совпадения и красивая легенда, не более? От этих мыслей голова Сергея шла кругом.
Он постоянно озирался на свою жизнь и беспомощно осознавал, что она уходит сквозь пальцы: в свои почти тридцать лет он ездил на старых "Жигулях" классической модели, не имел собственного жилья, сидел в душном офисе в должности младшего менеджера без перспектив в карьерном росте. Да и с женщинами было не лучше: всегда попадались склочные алчные бабы, как на подбор прямо. На таких не то что жениться – с ними на людях показаться тошно. В общем, Сергей печально констатировал тот факт, что жизнь его представляла собой унылое болото.
Не раз парень задавал себе вопрос: почему же в таком случае дед-волшебник ему не поможет? Но тут же понимал, что старик не станет помогать ему, что он всего должен достичь сам. Сам. И поэтому ему нужен был дар деда, если, конечно, тот ему не набрехал.
Лишь в одном Сергей не испытывал нужды: в жестокости. Не испытывая чувства жалости и сострадания, он жил только одним днем и только для себя, глубоко наплевав на остальных. Раз жизнь была так уныла, то и не стоило ее тратить на других, рассуждал Сергей, терпеливо ожидая, когда же придет тот час, когда жизнь обернется яркой сказкой…
***
Зайдя в дом, Сергей бросил сумку на пол и шумно вздохнул: да, он помнил этот запах. Запах сушеных трав и старости, только теперь к нему примешался еще запах болезни и кислого пота. Парень поморщился.
- Ой, привет, сынок, - мать неуклюже обняла сына и, отстранившись, горячо зашептала: - Плох дед, очень плох. Все время в бреду мечется и тебя зовет. Видать, скоро преставится…
Не дослушав мать, Сергей, не разуваясь и дрожа от нетерпения, прошел в комнату. Женщина осталась хлопотать на кухне.
Здесь все было, как и всегда: аскетичное убранство комнаты граничило с нищетой. Тот же шкаф, тот же стол. Зеркало. Только сегодня оно было занавешено белой тканью. "Будто кто-то умер". Мысль едко капнула в мозг, оставив неприятный осадок.
Старик лежал на кровати и что-то негромко бормотал. Глаза его были закрыты. От крепкого здорового тела остался сухой остов, черты лица заострились и осунулись, борода, бывшая некогда длинной, коротким седым обрубком торчала в потолок, узловатые руки, лежащие поверх одеяла, непрестанно перебирали край шерстяного одеяла. Внук присел на стул у изголовья кровати. Неожиданно дед замер и принюхался. Рука его, до этого бездумно теребящая грубую материю, неожиданно крепко вцепилась в запястье Сергея. Внук поразился тому, откуда в этом тщедушном теле осталось столько силы. Дед распахнул выцветшие глаза и пристально поглядел на молодого мужчину. Сергей невольно поежился.
- Пришел все-таки, - прохрипел дед. – Не побрезговал. Али в мою историю поверил? – он закашлялся. Или засмеялся? Сергей не разобрал.
- Да я… - замялся Сергей. – Причем тут эти сказки? Ты ж просил приехать.
- Просил, - вздохнул старик. – И не сказки это вовсе. А правда, самая что ни на есть настоящая. Так ты согласен взять себе мою силу?
Глядя в тусклые злые глаза старика, Сергей чувствовал, что разум будто обволакивает пеленой. Властный взгляд деда, казалось, проникал в каждую клеточку тела, в самые темные и потайные уголки души… Голова наполнилась тяжестью, язык прилип к нёбу.
- Да, - как в тумане, просипел пересохшими губами Сергей.
- Сожми мою ладонь, - приказал дед. – Держи крепко и ни в коем случае не отпускай.
Внук повиновался. Ладонь деда была горячей, словно раскаленное железо. Казалось, будто она плавилась и перетекала в ладонь Сергея. Противоестественный тандем: молодость и старость, будущее и прошлое, жизнь и смерть…
- Повторяй за мной. Мой разум – твой разум. Мое тело – твое тело. Моя сила – твоя сила, - монотонно забубнил дед.
- Мой разум – твой разум. Мое тело – твое тело. Моя сила – твоя сила, - как эхо, повторял Сергей.
- Отдаю в твое полное распоряжение все, что мне принадлежит…
Сергей удивленно поднял бровь, но дед так на него поглядел, что он, смутившись, повторил все за стариком.
- … Да будет так! – выдохнул старик.
- Да будет так! – послушно повторил Сергей.
И в этот момент мир завертелся у Сергея перед глазами с бешеной скоростью. Ему казалось, что он взлетел высоко-высоко и теперь стремительно падает на землю. Еще мгновение: и он разобьется. Земля стремительно приближалась, и Сергей зажмурил глаза. И тут он упал. Но не разбился.
Приоткрыв глаза, он огляделся. Та же комната, все то же… Только он уже не сидел у изголовья, а лежал в кровати. На постели, где несколько минут назад угасал старик. Сергей хотел встать, но понял, что не может пошевелиться: тело стало каким-то вялым, ленивым, тяжелым. Чужим. Он скосил глаза и увидел, как руки бездумно перебирают край жесткого одеяла… Крик застрял в горле, когда он увидел себя, так же сидящего у изголовья кровати. Только теперь выглядел он немного иначе: в глазах появился нехороший блеск.
- Ээээээээ, - прохрипел Сергей, но слова не давались ему. Сил не было даже пошевелить языком.
- А, очнулся, - усмехнулся тот, что выглядел как он. Точная копия. – А я уж думал, не оклемаешься. Ах, как же вы наивны, людишки, - он горестно покачал головой. – До сих пор верите в сказки, вините в своих неудачах жизнь, но ничего не делаете для того, чтобы изменить ее в лучшую сторону. Любите, чтобы все доставалось легко и быстро, - взгляд его стал жестким. – Ты уже понял, да? Еще не понял? Ну так я тебе объясню. Никакой я тебе не предок. И зовут меня вовсе не Афанасий. Там, откуда я родом, имен не дают.
Тогда, три века тому назад, я завладел телом одного кузнеца, и мне понравилось жить на земле, представляешь? Оказывается, тут у вас не так уж и плохо. – Короткий смешок. – И теперь я плавно перетекаю из тела в тело. Только вот одна загвоздка: я не могу вселиться в последующее тело без особого ритуала, издержки производства, так сказать. Вот и пришлось придумать красивую легенду для неудачников. Здорово работает, не правда ли? Зная людскую натуру, не так уж и трудно сыграть на некоторых ваших слабостях. Ведь даже если у вас будет все, что душе угодно, этого все равно будет мало, так ведь? В конце концов, мы квиты: за свою жадность и корысть человек расплачивается по полной программе. Заметь: добрячков я не трогаю. Не люблю их: в них практически нереально вселиться. Вот и выбираю себе душонку пожаднее и поалчнее. Вы ведь все равно умрете, а так хоть жизнь не зря пройдет, - лже-Сергей разразился громким хохотом, перешедшим в рыдания.
На звуки прибежала мать и уставилась на плачущего внука и мычащего деда.
- Мама, кажется, его хватил удар, - мужчина закрыл лицо руками.
Женщина заохала и побежала за фельдшером. Сергей (теперь его все будут называть так) неспешно пошел к выходу. Проходя мимо зеркала, он случайно зацепил край ткани, и зеркальная гладь открылась, на мгновение отразив истинное лицо нового обитателя человеческого тела. Старик истошно завыл, не в силах закричать.
На пороге мужчина обернулся и задорно подмигнул:
- Да, кстати, забыл сказать: спасибо за тело...
Ключевые слова: Дед тело внук обмен сущность авторская история избранное