Сердцеед. 1 часть
1.«Быть тебе рабом! И овцой смиренной, годной только для непотребных дел».
Я закрыл электронную читалку на телефоне. Выглянул в окно. Моя остановка. Пришлось потрудиться, чтобы протиснуться между двумя старушками, которые болтали на свою любимую тему. Наркоманы. За последний месяц в городе пропало уже с десяток любителей иглы. Подсчитав потери в рядах «героинщиков», старушки заключили, что туда им и дорога. После этого зашептались у меня за спиной.
— Смотри на шпаненка, — сказала та, что с фиолетовыми волосами, — штаны грязнючие, мятые, волосы немытые. И шрам над губой, аж противно. Поди, тоже…
Открыв двери, желтый «Богдан» выплюнул меня на улицу. Скрипнув тормозами, покатил дальше, увозя дотошных старушек по неведомым делам. Я сверился с картой в телефоне. Пройти через двор, свернуть около садика.
Теплое апрельское солнце превращало талый снег в грязь. Тут и там под серыми сугробами проступали горы мусора. Тротуары и дороги покрывали необъятные коричневые лужи. Хочешь попасть домой — плыви. Этим я и занялся.
Вконец заляпав штаны и кеды, я, наконец, добрался до нужного дома. Высоцкого, двадцать. На часах только половина третьего, до встречи еще полчаса. Ладно, можно и подождать.
Двор, больше похожий на полосу препятствий для подготовки спецназа, был почти пуст. На пластиковой горке катались мальчик и девочка, оба в желтых вязаных шапках. У кустов черемухи, за детской площадкой, топталась дама бальзаковского возраста. Рядом с ней рыла землю костлявая дворняга. Угрюмый дворник бродил туда-сюда, курил, подбирал мусор. Дама с костлявой собакой, ворча себе под нос, прошла мимо, юркнула в подъезд. Уже в дверях пнула собаку.
— Вечно ты, а ну бегом на место! — собака жалобно взвыла и покорно скрылась в темноте.
Странные жители, странный дом. Странный город. И странная жизнь.
Позавчера меня уволили с работы. Вчера отчислили с четвертого курса матмеха. Через пару дней должны были выселить из общаги. А через месяц-другой могли забрать в армию.
«Там, среди темных дебрей чужого мира, ждет тебя тот, кого видеть нельзя».
Да что за невезение? Я закрыл читалку, посмотрел на время. Без десяти три. Чего ждать?
Позвонил в домофон.
— Кто?
— Глеб, насчет квартиры.
Дверь открылась. Старенькая хрущевка встретила меня запахом сырости и подгоревшей картошки. В полумраке коридоров казалось, что со стен на меня смотрят желтые лица с горящими глазами. Хорошие рисунки. Жаль, кто-то испортил их ехидными комментариями и подписями. «Дядька Валера после получки», «Дядька Валера в день ВДВ», «Дядька Валера в пост». Я уже начинал бояться этого дядьку Валеру. Надеюсь, он не будет моим соседом.
Нужная квартира была на третьем этаже. Облупленная железная дверь, на которой черной краской выведено две цифры. Двадцать два. А рядом с соседней дверью размашистым почерком написано: «Здесь живет дядька Валера». Вот с*ка.
Я позвонил. Через пару секунд дверь скрипнула, распахнулась, дыхнув на меня свежей покраской и запахом кофе. Желудок громко заурчал.
На секунду показалось, что внутри никого. Но в темноте, у стены, я приметил маленькую фигурку.
— Лидия… Сергеевна?
Фигура отделилась от стены, махнула, чтобы я заходил. Хозяйке квартиры было явно за пятьдесят. Морщины вокруг глаз, уголков рта. Седые волосы, водянистые, карего цвета глаза.
Впустив меня, она быстро захлопнула дверь, будто опасалась, что кто-то невидимый может меня перехватить.
В темной прихожей стояло небольшое трюмо, почему-то без зеркала, на крючках висели старые халаты. С порога была видна комната, уголок дивана, цветастый ковер. Рядом со входом туалет, где шумела вода, гудели трубы.
— Вам надолго квартира нужна? — казалось, женщина куда-то торопилась, боялась, что сбегу.
Я замялся. Мне нужна была только комната. А квартира, насколько я помнил, значилась двухкомнатной. Такие хоромы мне не потянуть. Но вслух сказал:
— На месяц. Пока.
Она, отступив на два шага, быстро затараторила:
— Значит, так. Кухня, две комнаты. Кровать, диван, шкаф. Все ваше. Есть телевизор, рабочий. Чайник, плита, холодильник. Исправные. Душ, туалет, стиральная машина. Только бумагу в унитаз не бросайте. Коммуналка в оплату не входит, это мы… я сама плачу. На первый месяц давайте три тысячи.
Я не сразу нашел, что сказать.
— Это сколько? За одну комнату три?
На ее лице отразилась целая буря эмоций. Удивление, замешательство, стыд. Страх.
— Нет, вы что, это за квартиру. Сами понимаете, комнаты, ремонт, дом, район, все не так идеально.
Как и моя жизнь.
— Готов прямо сейчас… оплатить. А вопрос можно?
— Д-да, конечно.
— Почему так дешево?
Она попыталась изобразить некое подобие улыбки.
— Деньги нужны. Срочно. Уезжаю на пару недель. А вы… вы за квартирой как раз и присмотрите.
— Это не развод?
Она засмеялась, достала документы на квартиру, предложила проверить.
Вот так номер.
Похоже, полоса моих неудач заканчивалась. И хотелось надеяться, что в этой квартире они меня в ближайшее время не найдут.
2.
«От кого ты прячешься? Куда бежишь? Бойся пустоты, она заразна».
Надо удалить эту книгу. Одна ерунда.
Хозяйка быстро показала кухню, большую комнату. В спальню заходить не стала.
— Там проветривается краска.
Так, туалет и ванная совмещенные. Холодная и горячая вода. Зеркала почему-то нет и там. Что за фобия? Ладно, кухня. Плита старенькая, осторожно. Вроде все.
Я достал из сумки мятые купюры, отсчитал три тысячи московскими стольниками. Она даже не стала пересчитывать, собрала, сунула себе в карман.
— Значит, так. У меня поезд через час. Пару дней буду недоступна. Вернусь через две недели. Какие вопросы, обращайтесь к соседям.
— Дяде Валере?
— И к нему тоже. Но лучше к Оленьке. Она этажом выше. А Валерка часто на сутках. И еще, может племяш мой, Лёнька, заглянуть на днях, у него там, — она показала в сторону спальни, — вещи кой-какие остались. Заберет.
Отдала ключи. Посоветовала проветривать квартиру чаще. Ушла, хлопнула дверью. Будто сбросила груз с души.
А квартира чистенькая. Просторная. Шкаф с книгами, пианино. Маленький балкончик. Окна выходят на детский сад, который со всех сторон обступают вековые дубы. Словно стражи.
Киру бы сюда позвать. Жалко, что поругались. Нехорошо вышло. Позвонить ей, что ли?
Вместо этого я открыл на телефоне читалку. Выбрал страницу и строчку наугад. «Не верь, не бойся, не проси». Ладно, пока звонить не будем.
Телевизор стоял в спальне. Рядом, у окна, шкаф для одежды. Через открытую форточку доносились звуки улицы. Машины, шелест деревьев, детские крики. От запаха краски закружилась голова. На секунду мне показалось, что краска перебивает какой-то другой запах — то ли гнили, то ли обгоревшей шерсти.
Кровать большая, полуторка. Два кресла, столик с косметикой. У дальней стены еще дверь. Шкаф, кладовка? Я подергал за ручку. Закрыто. Что-то подсказывало, что вещи племянника Лёньки хранились именно там. Ладно, не будем лезть в чужие дела.
Холодильник оказался пуст. Еще бы. Я попытался вспомнить, видел ли по пути сюда магазин. Кажется, рядом с остановкой.
Последние три сотни лежали в кармане куртки. Черт с ним, погуляем сегодня. В честь новоселья. А завтра — поиски работы.
3.
Ночь как-то незаметно обрушилась на город, будто придавила темнотой. На весь двор — пара фонарей, которые напоминали оранжевые маяки в океане грязи. С трудом различая дорогу, я пробирался домой. Балансировал между лужами с пакетом в руках, перемахивал через канавы.
У дверей стоял мужчина. Черная куртка, черная шляпа. Ни дать ни взять серийный маньяк с первой полосы газет. Я осторожно его обошел. Открыл дверь таблеткой от домофона.
Мужчина молча наблюдал за моими действиями. Будто и не дышал. Проводил меня взглядом, не сдвинувшись с места, пока не захлопнулась дверь. Я постоял перед лестницей, дав глазам привыкнуть. Внизу, рядом с подвалом, кто-то шевелился, дышал. Я посветил телефоном. На коврике лежала костлявая дворняга. Усталые голодные глаза. А в живот ей тыкались маленькие щенки. Четверо, пятеро. Извини, подруга. Сам не ел с утра. Может, в следующий раз.
Я поднимался по лестнице и чувствовал на себе чей-то взгляд, словно рисованные лица на стенах были живыми. От этого внутри живота просыпался неприятный холодок. Ну и дом. Здесь только сюжеты для НТВ снимать.
По квартире гулял сквозняк. Ощущение было такое, что за стенами кто-то шептался. Я закрыл форточку в спальне, поставил на плиту кастрюлю. Пока вода нагревалась, включил ноутбук. Проверил вай-фай. Так, есть пара сигналов без пароля. Дай бог здоровья их владельцам. Первый сигнал с названием оператора был совсем слабый. Одно деление. Второй, под именем «Сердцеед», был сильнее. Два деления. Я решил проверить, вышел в большую комнату. Три деления. Зашел в спальню. Четыре. У окна — снова три. Рядом с кладовкой четыре. Опаньки, полная шкала. Что это за сердцеед у нас в кладовке?
Сигнал не пропадал, скорость была огромная. Я без проблем зашел на сайты объявлений, заглянул на торрент, поставил на скачку последний сезон «Игры престолов». Тот скачался за три минуты. Однако.
Сидеть на полу рядом с кладовкой было неудобно. Жестко. И еще сквозь щель между дверью и полом изнутри дул сквозняк. Сильный, холодный. Я поежился. Чего там может быть такого?
Любопытство подбивало, подталкивало проверить, узнать, что же внутри. Здравый смысл настойчиво сигнализировал, что не надо, отойди, не лезь, чтобы потом не жалеть.
Как обычно, я решил положиться на мнение своей электронной читалки. Открыл ее на телефоне. Выбрал наугад главу. Прочитал первую строчку. «Чего бояться? Нам уже ничего не грозит». И то правда.
На кухне закипела вода. Я вывалил в нее пельмени, помешал их. Выудил ключи из куртки. Один от входной, второй, подписанный, от почтового ящика. Таблетка от домофона. И еще один ключик, маленький, будто от миниатюрной шкатулки.
Я проверил его на замке кладовки. Не подошел. Жалко. А счастье было так… Ну-ка, а проверим тот, что от почтового ящика.
Кладовка открылась. Драматично скрипнув петлями, дверь распахнулась, чуть не ударив меня в лоб. Из темноты пахнуло какими-то лекарствами, старой одеждой. И мочой.
Я встал на пороге, не решаясь шагнуть внутрь. Казалось, перейдешь некий Рубикон, и назад пути не будет. А пока находишься у черты, еще есть возможность все отмотать.
Поначалу я решил, что кладовка пуста. Маленькое помещение, метр на два. Ни сумок, ни коробок, ни одежды. Но потом я увидел зеркало. Оно как будто появилось не сразу. И надо сказать, странное это оказалось зеркало. В нем отражалась комната. Кровать, кресла, окно. Бездонное черное небо. А меня, худого патлатого неудачника в серой толстовке, там не было. Только пустая комната. Что за фокусы?
На кухне закипели пельмени.
— Твою мать!
Плиту и кастрюлю залило кипятком. Я убавил огонь, помешал пельмени. Нашел под раковиной тряпку, осторожно протер кастрюлю, стер с плиты пену. Открыл форточку. Постоял у окна, всматриваясь в окна соседних домов. Они казались далекими, недоступными, будто находились в другом мире. Свет горел только в паре квартир. В этот момент я почувствовал себя как никогда одиноким, никому не нужным.
В спальне что-то скрипнуло. Точно, ноутбук. Кладовка. Я помешал свой горе-ужин и вышел из кухни.
Ноутбук стоял на столе. Комнату заполняли тени. Все они причудливо танцевали в свете фонаря, который раскачивался где-то за окном. Дверь кладовки была приоткрыта. Я подошел, чтобы ее закрыть.
И в следующую секунду закричал. Чуть не опрокинул стол с ноутбуком. Ударился о кровать. Перед глазами заплясали розовые кляксы. А сквозь них из зеркала в кладовке на меня смотрело собственное отражение. И улыбалось ртом, полным зубов-осколков.
4.
Оно улыбалось и водило ногтем по поверхности зеркала. Простукивало, будто нащупывало слабое место, чтобы выбраться наружу. Серая толстовка, синие джинсы, шрам над губой. Отражение было моим, но каким-то неправильным. Словно выточенным из камня. Острые черты лица придавали ему сходство со статуей. А еще зубы, похожие на осколки стекла. Длинные и острые. И язык тоже острый, как жало, выстреливает, касаясь зеркала…
Я не выдержал, выскочил из спальни, захлопнул дверь. Нырнул в туалет, ударившись плечом о косяк, но даже не почувствовал боли. Заперся на щеколду, опустился рядом с унитазом. Боль пульсировала в ноге, в плече, сердце билось со скоростью гоночного болида.
Где-то на самой границе слышимости родился звук. Чирк. Чирк. Будто некто скребет длинным ногтем по стеклу. Звук перекрыл шум воды в трубах, кипение пельменей на кухне, он давил, давил изнутри, заполняя все вокруг.
Я закрыл уши, свернулся калачиком, заскулил. Казалось, кто-то скребет по мне изнутри, водит ногтем по стенкам желудка, роется в голове. Навалилась тошнота и головная боль, перед глазами сверкало, что-то взрывалось, распадалось на части. И налипало удушающей паутиной, не давало дышать…
Не знаю, сколько пролежал так, в забытьи. В дверь позвонили, настойчиво, длинными очередями. Тут же застучали. От стука задрожали стены. Пельмени.
Квартира пропахла дымом. Словно в тумане, держась за стенку, я проковылял на кухню, выключил плиту. Смахнул дымящую кастрюлю в раковину. Повернул кран. И только потом открыл дверь.
В коридоре стояла выгуливавшая дворнягу дама бальзаковского возраста в старом халате и тапках. Не поздоровалась, отпихнула меня, нырнула в квартиру. Открыла окна, балкон. Заглянула на кухню, выключила воду.
— Ну, хрена встал там? Дверь закрой, сюда иди.
Я подчинился, зашел на кухню. Она села за стол, достала из халата два маленьких флакона с белыми этикетками. Из одного накапала в кружку какой-то бесцветной жидкости.
— Ты башкой думаешь? Квартиру чуть не спалил! Не один здесь живешь!
Я тяжело опустился на табурет.
— Ударился, сознание потерял.
— Потерял. Осторожнее надо быть! Сгорел бы тут вместе с пельменями своими. Пей.
Она протянула кружку.
— Что это?
— Лекарство! Дыма надышался, поди! Успокоишься, поспишь.
Лекарство было горьким, противным. От него защекотало в носу, недовольно заурчал желудок.
— Окна закрой потом! Только сам не выпади! Ну и нашла Лидка квартиранта.
Она оставила один флакон. Велела выпить еще утром. Сказала, что будет за мной присматривать. Я закрыл за ней дверь и только тогда вспомнил, что даже не знаю ее имени. Да и зачем?
Усталость навалилась, принесла с собой равнодушие и странное умиротворение. Отражение? Зеркало? Кладовка? Плевать.
Я упал на диван в большой комнате. Почти сразу провалился в сон. И перед тем, как темнота сомкнулась, я вспомнил, что дама бальзаковского возраста так и не зашла в спальню. Будто знала, кто там.
Автор: Сергей Королев.
Источник.
Новость отредактировал Sunbeam - 27-08-2016, 10:17
Ключевые слова: Отражение зеркало квартира нечто