Грязные деньги
Однажды отец Миши Лопасова пришел домой раньше обычного. Не снимая пиджак, проводил сына на кухню и попросил приготовить пару бутербродов с колбасой. Семилетний отпрыск до этих пор еще не разу не получал столь ответственных поручений, поэтому принялся за дело с особым усердием. Пока он возился с хлебом и маслом, его отец шагнул в окно - навстречу бездне. Вечером того же дня выяснилось, что Григорий Лопасов неудачно вложился и прогорел, лишив семью жилплощади. И недели не прошло, как Лопасовы, оставшись в меньшинстве, съехали из дома на Горьковской улице, вынужденные делить комнату с бабушкой в ветхой коммуналке.То время Миша помнил смутно. Единственное, что отпечаталось в памяти - это одинокие всхлипы матери по ночам. В том же году он должен был пойти в школу, но не срослось. Пополнил ряды первоклашек лишь на излете своих восьми лет. Неприлично поздно, но что было делать?
Учеба как-то сразу не задалась. Лопасов вечно летал в облаках и получал двойки. У него не получалось сосредоточиться. Мальчика преследовали навязчивые мысли о побеге. Он хотел вырваться из вязкого болота окружающей реальности. Мать не нашла в себе силы сказать, что отец вычеркнул себя из списка живых, и предпочла правде красивую фантазию о том, что Григорий Лопасов открыл портал в другое измерение. «Он отправился в путешествие по иным мирам», - говорила она. - «Когда-нибудь ты с ним встретишься, но сейчас еще очень рано». Ложь проросла в голове мальчика в виде соцветий навязчивых грез, что не отпускали парнишку вплоть до подросткового возраста. Тогда, на высоте в девять этажей, в дыму первой в жизни сигареты, он вдруг понял. К нему пришло осознание - у любой пропасти есть дно. И там, на глубине, нет ничего кроме липкого одиночества, которое испытывает моль, спутавшая аромат сородича с запахом смертельной ловушки.
После школы была армия, а за ней попытка пройти по конкурсу в милицию, обернувшаяся неудачей. Перебиваясь случайными заработками, Миша смог устроиться лишь ночным продавцом в круглосуточном ларьке. Хозяином был какой-то боров с одутловатым лицом. Ходил гладковыбритым, но на кадыке почему-то оставлял несколько длинных волосков. При разговоре с начальником Лопасов не мог отвести взгляда с этой холмистой черной поросли.
Смена начиналась в десять вечера, а заканчивалась в десять утра. Торговая точка располагалась в нескольких кварталах от дома, где Миша снимал комнату. Он считал это везением, потому как ему не приходилось тратиться на дорогу. На этом перечень очевидных выгод заканчивался. Платили немного, но в ситуации Лопасова - это было лучше, чем ничего. Он не хотел возвращаться к матери. Плохо ладил с её новым мужем. Мать периодически давала ему деньги, но, всякий раз, сжимая в руках несколько банкнот, он чувствовал себя пристыженным. Миша хотел независимости.
Устраиваясь продавцом, Лопасов буквально хватался за соломинку в надежде, что она в скором времени вытянет его из трясины разочарований и проигрышей. Однако эта неблагодарная работа не очень-то годилась для личного трамплина. На небольшом пятачке, в окружении коробок с товаром и плохо работающего холодильника, ему приходилось бороться со скукой. Давить зевки, доставая из-под прилавка пачки сигарет. Виновато поеживаться, вручая ночным бродягам банки с холодным пивом. Миша в точности соблюдал наказ начальника. Сложно было отделаться от ощущения, что тот всегда за ним наблюдает. Лопасов продавал алкоголь в неподходящее время, не спрашивал паспорт и вообще, вел себя, с точки зрения закона, максимально легкомысленно и неосмотрительно. Возможно, будь условия получше, он бы избрал другую тактику. Но сидение в ларьке язык не поворачивался назвать работой мечты. В отсутствие туалета Мише приходилось справлять нужду в ведро. Сам он старался терпеть, чтобы избавиться от унижения дышать запахами собственной мочи и испражнений. Даже взял в привычку накануне работы ничего не есть и не пить. Однако не всегда удавалось соблюдать подобный режим.
В холодный мартовский вечер ничего не предвещало беды. Лопасов заступил на смену, принеся с собой кассету с «Black Sabbath». Включил магнитофон, как делал это всегда, и принялся читать позаимствованный у соседа сборник страшных рассказов. Все как один были скверно написаны, зато неплохо развлекали своими сюжетами. В попытке справиться с унылой рабочей рутиной, Лопасов сам не заметил, как в последнее время стал потреблять много подобной литературы. Истории про живых мертвецов и сбежавших лабораторных монстров. О приведениях и оборотнях. Новеллы и совсем короткие рассказы. Миша читал всё подряд.
Первый покупатель появился лишь спустя час с начала смены. Неловкий стук в окошко. Миша даже не сразу его услышал. Мужчина попросил пару бутылок «Арсенального» и пачку фисташек. Гость больше кашлял, чем говорил. В трубных звуках, что он издавал, отчетливо улавливались нотки страдания, которыми визитер расплачивался за одну вредную привычку.
Лопасов вручил товар и сдачу. Окошко закрылось, а Миша вновь вернулся к книге. На той странице, где он остановился, юный герой делился с читателем признанием о совершенном убийстве. Рассказчик сообщил, что на злодеяние его подтолкнула некая крамольная мысль. Как оказалось впоследствии, это было подозрение, что его зазноба - не та, за кого себя выдает. Любопытство Миши разыгралось не на шутку. Уж очень хотелось ему узнать, что было не так с Фелицией. Музыка к этому моменту успела надоесть. Поэтому Лопасов сидел в тишине, довольствуясь шумом недавно начавшегося дождя.
Но тут прозвучал очередной стук в ларечное окошко.
Лопасов нехотя открыл форточку. Единственное, что он увидел - это мокрую кисть, просунувшуюся внутрь. Она напоминала слепого зверя, ощупью осматривающегося в незнакомом месте. Руку покрывали мелкие черные пятна, походившие на прыщи. В пальцах, с невычищенной грязью под ногтями, виднелась смятая купюра в тысячу рублей.
- Разменяете? - произнес незнакомец дрожащим голосом.
Миша отсчитал нужное число банкнот и вручил просителю. Тот быстро ушел, не поблагодарив. Купюра, доставшаяся Лопасову, находилась в ужасном состоянии. О таких вещах говорят обычно «как из одного места». Парень даже поругал себя за поспешность. В двух местах банкнота была надорванной. Но самое странное и удивительное обнаруживалось в том, что она оказалась испачкана. Ее правая часть была измазана в чем-то напоминающем чернила. Непонятная дрянь липла к рукам и неприятно пахла.
Миша сунул ее в картонную коробку из-под телефона, которая использовалась вместо кассы. Среди других купюр новоприбывшая выглядела прокаженной. Лопасов взглянул на свои руки. На левой виднелись темные разводы. В указательный палец будто бы въелась угольно-черная зигзагообразная линия, невесть откуда взявшаяся. Ее окружали пепельные полосы, плотно окрасившие кожу. Вид был такой, словно Миша только что схватился за вымазанную ваксой дверную ручку.
Грязь ничем не удавалось свести. Вода и уайт-спирит (оставшийся после недавней перекраски киоска) были бессильны. Чем интенсивнее Миша боролся с пятнами, тем больше их в конечном итоге становилось. Буквально через пять-десять минут напрасных усилий, уже обе руки Лопасова стали напоминать перчатки наемного убийцы. Отличие было лишь в том, что цвет по коже распределялся неравномерно. Наиболее насыщенный черный оставался на пальцах и в тех местах, где они врастали в руки. Вокруг наблюдался оттенок на пару тонов светлее, что в целом несильно меняло картину.
Не переставая браниться, Лопасов с пристрастием исследователя разглядывал свои кисти. В голову закралась любопытная мысль — возможно, до этих пор он еще ни разу с таким тщанием не изучал собственные руки. Оскверненные неизвестной пакостью, они предстали ему во всем своем убожестве. Заскорузлые ладони, испещренные сплетением линий разной глубины. Ногтевые пластины, слишком крупные для таких пальцев. Последние — кособокое семейство шпал, возглавляемых дуэтом пузатых пигмеев.
На секунду Мише даже померещилось, что указательный и средний пальцы стали на полфаланги длиннее. Моргнул и убедился, что показалось.
До конца смены покупателей не прибавилось. Такие дни нечасто, но случались. На место Лопасова пришла Лариса — низкорослая блондинка лет тридцати пяти. Мише она совсем не нравилась, поэтому он избегал диалога с ней. Сухо поздоровался и молча ушел, пряча руки в карманах куртки.
Вернувшись домой, сразу отправился в ванну, заняв ее к неудовольствию соседа на добрых полчаса. Мыло, шампунь, стиральный порошок и даже зубная паста — все пошло в расход. Добившись только лишнего раздражения, Лопасов закрылся в своей комнате и уснул. Правда, первые пятнадцать минут пришлось помучиться. Рассерженная кожа мстила хозяину за грубое обращение. Ладони охватил зуд, сменившийся вскоре жжением.
Миша проснулся в седьмом часу. На несколько коротких мгновений пробуждение принесло лишь разочарование от столкновения с реальностью. Лопасову грезилась жизнь лучше той, что была у него в распоряжении. Бунгало на берегу океана. Палящее солнце и искрящийся соленый воздух. Но самое главное — она. Красивая девушка, чье имя Миша не знал. Она была рядом. За пределами сна их ничего не связывало кроме дома, в котором они жили. Но там, на одном из островов Карибского моря, в мире, где все сложилось правильно, где Григорий Лопасов вышел на пенсию, а Миша стал большим человеком, там незнакомка из соседнего подъезда любила его.
Звук сливного бочка за стенкой казался насмешкой со стороны всевышнего. Красивая картинка, созданная пытливым воображением, потускнела. Только два глаза-сапфира осели в памяти, вызывая в сердце одновременно и тоску и нежность.
Лопасов дотронулся руками до лица. Надо же, пятна практически исчезли. Осталась только небольшая россыпь черных точек вблизи лучезапястного сустава. Как будто краска или грязь сама «сползла» с пальцев вниз.
«Так-то лучше», — сказал Миша, убежденный, что ситуация под контролем.
Привычным движением сдернул плед и... И закричал. От прежних ног остались лишь бедра, а ниже – отростки чего-то склизкого. Два сизых (языка?) вяло шевелящихся у изножья кровати.
Тут Лопасов проснулся уже по-настоящему. В комнате было темно, но даже во мраке он смог удостовериться, что с телом все в порядке. Вот только руки. Или ему кажется?
Миша зажег свет. Нет, ему не померещилось. На месте разводов появились небольшие черные волдыри. Такую форму обычно имеют дождевые капли, еще не успевшие растечься по стеклу.
Лопасов дотронулся до одного. Легкого нажатия пальцев оказалось достаточно, чтобы смолистый пузырек лопнул. Из отверстия под ним потекла жидкость сине-зеленого цвета. Будь Лопасов художником, он назвал бы его «виридианом».
«Нужно срочно к врачу», – заключил Миша. – «Это какая-то аллергия. Наверное, на купюре были следы каких-то химикатов».
Взглянул на часы. Полночь! Не может быть, он проспал целый день! Совсем на него не похоже. Совсем на него не похоже. Слава богу, что у Миши график два через два и как раз сегодня заслуженный выходной. Иначе он получил бы серьезный нагоняй от начальства.
Теперь ясно почему в квартире так тихо. Миша аккуратно вышел из комнаты на кухню. Ему хотелось пить. Налил в стакан остывшей кипяченой воды из чайника и выпил залпом. С утра сразу в больницу!
Тело как-то вяло отзывалось на сигналы мозга. Лопасов сам себе казался каким-то заторможенным. Живот урчал, хотя мысль о еде вызывала тошноту. Футболка была липкой от пота. Как же здесь душно!
За входной дверью послышалось какое-то шуршание. Лопасов выглянул в коридор. Нет, это что-то другое. Иной звук, но чертовски знакомый. Крадучись, Миша пошел ему навстречу. Шагал осторожно, стараясь избегать скрипучих половиц. Прислонил ухо к двери и вслушался. Поначалу ничего. Но затем в царившем безмолвии стал отчетливо различим один звук.
Шмыг... Шмыг... Лопасов как никогда пожалел об отсутствии глазка, но дверь открыть страшился. Что-то его останавливало.
Шмыг... Миша, наконец, понял. Кто-то (кем бы он ни был по ту сторону) нюхал дверь. Но это не мог быть пес. Разве что очень большой. Незнакомец буквально всасывал воздух, жадно втягивал его в ноздри. Лопасов вздрогнул при этой мысли. Все это казалось нереальным.
Еще один волдырь на руке лопнул, и на пол упала цветная капля. Внезапно звуки прекратились, но затем шмыганье раздалось с новой силой, но только уже у самого низа двери. Теперь к нему присоединилось и шкрябание. Чья-то рука, едва касаясь стены, издавала раздражающий шорох.
«Может это вор?» – подумал Лопасов. – «И все это – лишь работа какого-то диковинного приспособления для взлома?»
Как ни странно, такая идея немного приободрила Мишу, убедив его в том, что он имеет дело с обыкновенным грабителем. Каким бы тот не был – он всего лишь человек.
Лопасов отличался крепким телосложением, поэтому не боялся вступать в конфронтацию. Но точно ли эта мысль побудила его открыть дверь? Не шепот ли, доносившийся с лестничной клетки, поселился у Лопасова в голове? Бормотание, походившее на волшбу и затерявшееся среди ритмичного сопения таинственного «нюхача».
Миша медленно убрал засов и снял цепочку. Хотел застать непрошенного гостя врасплох. Однако дверь оказалась неожиданно и непривычно тяжелой. Ему пришлось навалиться всем телом, чтобы ее отпереть. Когда Лопасову это удалось, он увидел на пороге худощавого лысого мужчину на четвереньках. Встретившись с Мишей взглядом, незнакомец встал на ноги. Он был необычайно высок и к тому же лопоух. Возраст определить не получалось. Глубоко посаженные черные глаза. Большой рот, растянувшийся в желтой улыбке. Одет как на похороны если не считать аляпистых туфель, выкрашенных в цвета тигриной шкуры.
– Я учуял вас в пяти километрах отсюда, – самодовольно сказал он. – Какая удача!
– Кто вы такой? – устало спросил Миша. Язык во рту вдруг окаменел, а руки, готовые одеревенеть для нанесения первого удара, лишились силы, став будто бы полыми.
– Как же мне повезло, – продолжил чужак. – Вы, дорогой друг, сделаете меня богатым. Пойдемте со мной, я покажу вам звезды.
Последняя фраза виделась Лопасову преисполненной глубочайшего смысла. Словно она обещала дать исчерпывающие ответы на главные загадки вселенной, приоткрыть завесу над тайной жизни и смерти.
Миша коснулся протянутой руки. Влажная ладонь незнакомца сомкнулась на запястье, сдавливая набухшие волдыри. От давления многие из них полопались. Чужак отпрянул, довольно облизывая крючковатые пальцы:
– Дождь из маковых семечек, Пряничные надгробия, Локоны мертвых девочек, Под матрасом у изголовья. Буран шоколадно-кокосовый, Древняя сдобная мумия, Мальчиков мертвых волосы, Рецепт моего безумия.
Произнеся это, он добавил: «Оно именуют молоком гарпии».
Что было дальше, Лопасов не помнил. Его разбудил яркий свет. Тело разрывалось на части. За спиной и под ногами не чувствовалось тверди. Миша открыл глаза и тут же дернулся.
Скованный цепью, он висел на мясном крюке в помещении, облицованном голубой плиткой. В лицо светил прожектор на треноге.
– Совсем скоро ваше тело превратится в губку, источающую вкуснейший нектар, сводящий с ума и подталкивающий на преступление. Многие люди готовы отдать последнее ради одной единственной капли.
Лопасов взвыл, силясь избавиться от кляпа во рту.
– Ну... Ну... – с притворной заботливостью произнес мужчина, – Не надо бояться. Семена, что мы посеем этой ночью, дадут хороший урожай. Своей жертвой вы подарите другим шанс на выживание. Поможете тем, кто отчаялся и обезумел. Сошел с ума от голода.
– Пожалуйста, – умоляющее произнес во мраке сонм голосов.
– Приятного аппетита, – улыбнулся лопоухий, адресуя свой оскал кому-то в темноте. Едва он это сказал, как из густой мглы выскочили на четвереньках ОНИ. Одичалые мужчины и женщины в рваном тряпье. С лицами, искаженными гримасой злого возбуждения. Их глаза горели огнем, а с посиневших губ капала слюна.
Еще секунда, и десяток голодных ртов впился в Мишины руки. Лопасов не чувствовал боли. Только тепло, растекавшееся по штанам от страха и отчаяния. Юноша зажмурился, надеясь проснуться. Однако происходящее не было грезой.
Куски плоти бурыми лоскутами падали на пол. Впервые за долгое время Мише захотелось поверить в существование других миров. Быть может, умерев здесь, он таки окажется в более правильном и счастливом месте. Там, куда сбежал его отец. Разве Миша не заслужил этого после стольких тягот?
Какое-то время Лопасов еще слышал жадное чавканье, но вскоре его сменил лишь хруст купюр, которые пересчитывал лопоухий, загораживая собой свет от прожектора.
Деньги не пахнут. Вместо этого они издают звуки, подражая треску ломающихся костей под пятой дьявола.
Новость отредактировал Estellan - 12-04-2021, 01:56
Причина: Стилистика автора сохранена.
Ключевые слова: Ларек купюра работа авторская история