Вятские байки. Тужинская сторона. Часть - 3
Лешаки
Приехал я однажды, уже ближе к вечеру, ловить карасей на пруд в заброшенную деревню Коженер. Пруд замечательный, вечерний закат чудеснейший, но, увы, за весь вечер я поймал всего несколько маленьких карасиков. Вот как узнает рыба, что я на пруд приехал? Вчера караси клевали, позавчера, неделю назад, а сегодня – нет! Решил я здесь заночевать, а утром снова попытать свое рыбацкое счастье. В коляске мотоцикла у меня был хороший спальник, расстелил я его, забрался вовнутрь, закрыл сеточку от комаров и задремал.
Когда я через пару часов проснулся, то увидел, что недалеко от меня горит небольшой костер. Решил сходить на огонек. У костра на раскладном стульчике сидел еще не старый, лет сорока мужчина. Выяснилось, что он такой же рыбак, тоже коротает недолгую летнюю ночь в ожидании утреннего клева. Познакомились, чаю попили из его медного чайника, а потом полилась душевная беседа. Говорили обо всем, и в конце концов я рассказал ему одну подлинную и загадочную историю, случившуюся как-то со мной.
- Ходил я как-то поздней осенью охотиться на рябчиков. Красивая охота! Отдых для души, - мой собеседник кивнул головой, давая понять, что бывал, согласен. - В Куркином углу, так местечко одно у нас называется, выбрал овражек, поросший молодым ельничком, сижу, посвистываю в манок. Рябчики отзываются, а не летят ко мне. Бывает такое. Голосок у рябчика тоненький, деликатный, еле различимый. Ну, раз бывал, знаешь. А тут слышу в ответ на мой зов какой-то грубый, резкий свист. Я еще раз подул в свой манок – опять кто-то грубо мне ответил. Вроде бы все переливы соблюдает, но это далеко не рябчик. Наверное, подумал я, какой-нибудь охотник хулиганит. Какие тут рябчики!
Пошел я на этот свист, надо же разобраться, зачем такое хамство на охоте. Иду, а сам в манок посвистываю. Кто-то отвечает, а приблизиться к нему я никак почему-то не могу. Решил я тогда схитрить: он ответил, а я больше не свищу, но иду на его голос. Уже шаги его слышу, вот-вот увижу, вот за этими кустиками он! И тут он так свистнул, что меня будто чем- то по ушам резануло, в глазах потемнело! Успел я только на секунду увидеть над кустами морду, заросшую густой шерстью. Как бы мелькнула, и все – шаги решительные и тишина. Больше этого лешака я не преследовал, а наоборот, домой отправился от беды подальше. Кому я ни рассказывал эту историю, никто мне не поверил.
- А я верю, - вдруг сказал мой новый знакомый. – Бывал я у вас на охоте, только в другом месте. Есть у вас нежилая деревня с таким красивым названием Березники. Осенью мы с братом сделали сразу за деревней две кормовые площадки, чтобы поохотиться там на кабанов. И вот однажды, уже почти совсем стемнело, когда ко мне пожаловали желанные гости. Выбрал я силуэт покрупнее и выстрелил. Кабан упал, лежит, а я, чтобы уже наверняка, всадил в него еще одну пулю. Моя добыча, как будто только этого и ждала – кабан вскочил и рванул к лесу. Тут и брат Вася прибежал. Посмотрели: крови много на снегу - далеко не уйдет. Подождали, чайку из термоса попили и, не торопясь, пошли по кабаньему следу добычу искать. Часа три шли по кровяному следу, ждали, вот-вот на кабана наткнемся, а его все нет. Опомнились, когда и понять не можем, где находимся. Можно, конечно, по следам обратно вернуться, но сил уже никаких не осталось. Решили заночевать на поляне. У молодых елочек снег расчистили, костер соорудили, благо, что топор был с собой, лапнику наломали для удобства – лежим, отдыхаем. Елочки тепло от костра отражают, не дают ему уходить, да и одеты мы были плотненько. Я уж, было, и задремал. Проснулся с каким-то чувством внезапной тревоги. Осмотрелся: костер горит, брат на лапнике. А это что на поляне? Выворотень? Пень высокий? Ночью они могут кем угодно показаться. Но нет, в метрах десяти от нас стоял кто-то огромный, живой! Вот он пошевелился, сделал движение!
- Вася!- тихонько окликнул я брата.
- Вижу. Я не сплю. Их двое. Другой тоже выходил на поляну, но вновь в лес вернулся, - тоже шепотом ответил мне брательник. – Не вздумай за ружье хвататься.
- Кто это?
- Не знаю.
- Что будем делать?
- Наблюдать. Сейчас луна из-за облака выйдет – можно будет лучше все рассмотреть.
Действительно, вышла луна и хорошо осветила поляну. На ней стояло чудовище, явно выше двух метров, полностью покрытое шерстью! Стояло на двух ногах! Широченные плечи, голова казалась очень маленькой на этих плечах. Ручищи свисали до самых колен! Мне показалось, что в позе не было ничего угрожающего. Этот лешак тоже с любопытством нас разглядывал.
-Так что делать будем?
- Ничего.
Полежали, потом мой брат встал со своей лежанки и положил в костер пару толстых веток. Все это проделал медленно, без резких движений. Опять улегся на свое место. За это время наш ночной гость успел несколько раз свистнуть и получить ответный свист откуда-то из-за поляны. Затем он повернулся к нам своей богатырской спиной и зашагал в ту сторону, откуда доносилось странное посвистывание. Сделал он всего шагов десять, но полностью пересек довольно широкую поляну.
- А вот теперь будем спать, - сказал брат Вася.
- Конечно,- согласился я, - если бы они захотели нас съесть, то сейчас уже доедали бы.
Спать, конечно, мы и не собирались. Лежали, догадки высказывали, к лесу прислушивались. Утром, когда рассвело, мы рассмотрели и измерили следы ночных пришельцев. У нас обоих 45 размер, но тут… Таких размеров не бывает.
- Что с кабаном будем делать?
- Тут свои бы ноги унести.
К деревне мы вернулись по своим же следам.
Потом многим мы рассказывали об увиденном в лесу – никто, конечно, не поверил. Да и мы с братом стали как-то сомневаться, не приснилось ли нам все это. А однажды я рассказал эту историю своему деду. Знаешь, дед Афанасий уже много лет сидел в своем углу около печки как бы ко всему безучастный, а тут сразу оживился, стал подробности выведывать. Знаю, говорит, где вы были. Это Бурдянский лес, и деревня Бурдяны там когда-то была. А в деревне той жили одни Бурдины, то ли староверы, то ли какие-то разбойники. В колхоз они не вступали, власти никакие не признавали. Ни света, ни радио у них не было. Про них говорили, что они с лешими породнились, поэтому были они все здоровые, рослые и рыжие. Значит, не перевелись еще бурдянские, сохранились.
- Вот такая моя история.
Уже и светать стало. Пора и карасей ловить.
… Интересная деталь. Где-то через год или два, точно не помню, я познакомился ( тоже на рыбалке!) с одним рыбаком, высоким, здоровым и рыжим! И я его спросил, не было ли у него в роду кого-либо из деревни Бурдяны. Оказывается, были! И фамилия его Бурдин! Засмеялся я и ничего не стал объяснять своему новому знакомому.
А еще пару лет спустя, возвращались мы с кумом с охоты. Переезжали на мотоциклах какие-то овраги, речки, ручейки, леса и опять леса. Кум, будучи лесничим, хорошо здесь ориентировался, а я следовал за ним.
- Петрович, а это что за поле?- спросил я у кума, когда мы наконец-то выехали на чистое место.
- Это Бурдянское поле, - ответил Петрович, - а вот там, на бугре, была деревня Бурдяны, вернее, Бурдино, а все ее называют – Бурдяны, Бурдяны. Она у нас на картах обозначена. Через часа полтора дома будем.
Ну, уж нет. Эту деревню надо навестить, и мы повернули туда, где на поле были видны редкие, но высокие деревья. Это было весной, бурьян и чертополох еще не поднялись в полный рост, и поэтому очертания бывшей деревни легко угадывались, да и от домов еще кое-что осталось. Мы пошли по бывшей деревенской улице. Я сразу обратил внимание на лежащий поперек дороги столб, уже сопревший, но электрические и радио - изоляторы еще держались на нем! Значит, были в этой деревне и радио, и свет! Целых домов не было ни одного, несколько полуразвалин нам встретились. А еще детали деревенского хозяйства и быта. Вот остатки палисадника, вот скамеечка, банька, ушедшая в землю по самое окошко. Около обвалившегося колодца валялись два колеса от конской телеги. И тут же лежали меха от гармони. Всё это сгнившее, иструхлявевшее – пройдет еще с десяток лет, и остатки этой деревни канут в вечность. С трудом, но все-таки протиснулся я в один полуразвалившийся деревенский «особняк». Дом как дом: печка, полати, лавки. В святом углу икон не было, но сохранилось какое-то подобие «божницы».
Выбравшись из дома, я присел на скамеечку около остатков палисадника. И подумалось мне, как, наверное, когда-то кипела тут жизнь! А теперь ничего, тихо. И так по всей России! Сколько деревень, сел со своими песнями, легендами, праздниками, буднями исчезли навсегда. Какой злодей, всесильный владыка учинил такое зло над нашей страной?
Кум подошел:
- Вот тебе подарок от твоих лешаков. Ты любишь всякую старинную рухлядь.
И он вручил мне совершенно позеленевший под натиском времени самовар. Я сразу увидел всё его очарование: небольшой, пузатенький, с оттисками каких-то медалей. Уже дома я этот самовар надраил до зеркального, золотого блеска, поменял деревянные детали ручек, вычистил его нутро и теперь пью чай из него по великим праздникам.
Слава тебе, Господи!
Хорошо-то как!
Пропащее болото
Очень мне понравилось это моховое болото. Его все в селе называли Болото у большой сосны. Сухое, чистое, с островками, на которых много деревьев (мне, выросшему на Псковщине, это болото напоминало мою далекую родину). Здесь я собирал бруснику, добыл своего первого глухаря, видел лося с такими огромными рогами – лопатами, каких нигде больше не видел.
Сюда же уже по снегу мы с товарищами однажды приехали на охоту. Это я их уговорил, втайне надеясь добыть того рогатого лося. Я и в загон вызвался сам идти. Товарищи мои стали на номера, а я, обогнув это болото, стал прочесывать все островки, в которых должен был прятаться мой заветный трофей. Прошел уже половину болота, а выстрелов все не было, значит, загон пустой. И захотелось мне поозорничать – я изобразил детский плач, как плачут совсем маленькие дети, груднички. Хорошо так проплакал, с душой, громко. Мне даже показалось, то ли эхо ответило, то ли кто-то из охотников поддержал мой почин.
Вышел я из болота точно к сосне. Возле нее уже стояли все мои товарищи и о чем-то оживленно спорили, показывая руками в сторону загона.
- Всё, уходим! – сказал один из охотников, увидев, что я вышел к ним, и все быстро зашагали по дороге в сторону деревни Титово, где мы оставили свою технику.
- А что случилось? – спросил я моих «сотоварищей».
- Ты детский плач слышал?
- Так это я пошутил!
- Твои вопли мы сразу распознали, а другое ты слышал?
- Что-то вроде было.
Титово – давно нежилая деревня. Только на берегу небольшой лесной речки стоит наша охотничья избушка. Сюда мы и пришли, нигде больше не останавливаясь. В избушке печь затопили, обед приготовили.
- Ну, теперь-то вы можете мне рассказать, что там, на болоте, случилось?
Мужики запереглядывались:
- Так он же не местный. Откуда ему знать?
- Нехорошее это болото. В старину его называли по-другому, Пропащее болото. Люди там пропадали. Сейчас давно не слышно, а раньше пропадали. Старики рассказывали, что пойдут туда люди, к примеру, ягоды собирать, и вдруг где-то недалеко ребенок заплачет, кто-то пойдет проверить, что это за напасть, и всё, уже не возвращается. Ходили, искали пропавших, но ни клочка одежды, ни косточки – ничего не находили. Туда и охотиться никто никогда не ходит, да ты всех нас взбаламутил.
… Прошло много лет - на Пропащее болото я больше не ходил, а вот в Титово часто бывал. Мне понравилось осенью грибы там собирать. Я нашел в лесу старую дорогу, на которой росли грузди, рыжики, волнушки. Все грибы хорошие такие, крепкие – боровые. А как-то мне однажды не очень повезло. Добрался до грибного места – и пошел дождь. Какие тут грибы? Собрался я, было, возвращаться к охотничьей избушке, и тут совсем недалеко от меня… заплакал ребенок! Горько так заплакал, разом, навзрыд! Я прямо ошалел – в такую даль! С маленьким ребенком – грудничком! В дождь! Какой-то идиот пришел грибы собирать! И вдруг я все понял! Я скинул ружье с плеча, переломил скорее стволы – патроны улетели куда-то в траву. Черт с ними! В оба ствола я загнал пулевые патроны и рванул подальше от этого «ребенка»! Хотел на дорогу выскочить, но как раз там и заревела медведица. Тогда я ринулся правее, знал, что там есть другая дорога, которая тоже ведет в сторону Титово. Но уже поздно: разъяренная воплями своего малыша, медведица засекла меня и кинулась мне наперерез. На другую дорогу я успел все-таки выскочить, она была изрядно заросшей.
Это плохо – стрелять придется накоротке, когда мамаша будет уже передо мной. В атаку она бросилась сразу! Я, правда, видел только хребет ее. Но в метрах 7-8 от меня она резко остановилась, заревела еще громче и стала рвать траву, осоку. Клочья земли полетели во все стороны! Она остановилась, а я пошел по дороге. Она оббежала меня вокруг и пошла в новую атаку, но опять, не добежав такое же расстояние, резко затормозила и стала крушить все вокруг себя. А я все шел, сжимая ружье. Медвежонок тоже шел, за мной шел и орал, будто я его на самом деле смертельно обидел. Медведица продолжала меня преследовать, имитируя атаки. Она все так же ревела, еще взмыкивала, как корова, и мне показалось, даже плевалась. Интересное явление – у меня слух настолько обострился, что я слышал каждый шаг медведицы и каждый всхлип медвежонка. В голове мелькнула шальная мысль – выстрелить в воздух из ружья и сразу опять перезарядиться. Но нет, испуганный медвежонок так завопит, что медведица уже не остановится. Но вот дорога закончилась, и я вышел на большую поляну перед самой деревней. Я встал посреди поляны, развернулся в сторону леса и уже спокойно, но громко сказал: «Теперь выходи, если хочешь. Я тебя не боюсь». Никто не вышел. Тогда я с большим наслаждением выстрелил из одного ствола, потом из другого вдоль заросшей дороги. Пули с визгом защелкали по деревьям. Вот так-то!
Не знаю, отчего я так расхрабрился, но через недельку я решил навестить и Пропащее болото. До Титово доехал на мотоцикле, а дальше пошел пешком. Вот моя грибная дорога, вот где-то здесь испугался медвежонок, этот симулянт, и позвал свою маму на помощь. Наконец, добрался я до сосны у болота. А вот дальше… Все болото, оказывается, за эти годы заросло березником, да так густо, что через этот молодой лес даже не протиснуться. Я попробовал поискать какую-нибудь лазейку, безрезультатно – болото меня к себе не пускало. Нет, я и через заросли пробовал протискиваться, но хватило меня метров на десять. Потом, стоя на краю болота, я все-таки решил бросить вызов судьбе – поплакал по-детски. Однако вышло это как-то не так, фальшиво, без веры, что кто-то отзовется. И тогда я сказал в сторону болота: «Теперь ты не Пропащее, а Пропавшее. Всё! Нет тебя!» Повернулся и, не оглядываясь по сторонам, пошел домой.
"Хишшник"
Давно это было, еще при колхозной жизни. Возвращалась однажды зимой бригада лесорубов с работы, ехали на санях в будке, которую тащил трактор. Как обычно, курили, в карты играли, друг над другом подшучивали.
Вдруг посреди поля, перед деревней Головино, трактор резко остановился.
- Что случилось?
- А вон гляньте, - говорит тракторист, - на поле в снегу кабан лежит, или подранок, или уже окочурился.
Все высыпали из будки, поприглядывались, а самый решительный Сана сказал:
- Надо брать!
Вооружились топорами, ломами, бригадир зачем-то бензопилу с собой взял. К кабану все шли дружно, никто не отставал, чтобы его потом не могли упрекнуть в трусости. Даже бригадир, натерший ногу и сильно хромавший, не отставал.
До кабана дойти не успели – тот резво вскочил на ноги и рванул навстречу мужикам, словно нарочно прикидывался мертвым. Бежали к трактору мужики уже не единой массой, растянулись цепочкой, но впереди всех огромными прыжками несся бригадир со своей бензопилой.
Тут и тракторист в общую сумятицу внес свою лепту - не дожидаясь бригады, тронул с места. Уже на ходу мужики запрыгивали в будку, успели. Саня, в целях безопасности, дверь будки закрыл на крючок. Все, тяжело дыша, расселись по своим местам, а бригадир, как и положено, подвел итог:
- Не едать нам кабанятины!
В селе все участники охоты на кабана рассказывали и не по разу, как «отважно» они вели себя во время встречи с диким зверем. Им задавали вопросы, особенно много спрашивали про бензопилу. Смеялись и слушатели, и сами рассказчики. Но недолго…
Где-то через пару дней из села в соседнюю деревню, закупив продукты, шли две женщины. И вдруг, что-то услышав, разом оглянулись – за ними, явно преследуя их, мчался огромный кабан! До него было метров пятьдесят! Обе женщины, осознав угрозу, бросились штурмовать снежную бровку. Зима была многоснежной, дорожные бровки высокими, но обеим с криками и воплями удалось залезть наверх. Когда животное резко затормозило у орущих от страха женщин, одна из них бросила преследователю буханку хлеба:
- На, жри, дьявол!
И, о чудо, кабан схватил хлеб и так быстро расправился с ним, словно проглотил целиком, не жуя. А потом побежал уже легкой трусцой в обратную сторону; как разбойник, получив с жертвы причитавшуюся мзду, отправился искать новые приключения.
Женщины, убедившись в том, что кабан оставил их в покое, тоже трусцой побежали в свою деревню.
На следующий день кабан атаковал трех рыбаков, возвращавшихся с рыбалки. Рыбаки оказались мужиками не робкого десятка, на бровку не полезли, а бурами, пешнями, ящиками стали отбиваться от такого мародера. Кабан, порвав кому-то куртку, кому-то брюки, разрезав клыком один рыбацкий ящик, все-таки отступил ни с чем. По этому случаю односельчане шутили:
- Пожадничали. Из-за каких-то пескарей жизнью рисковали.
Вскоре шутки и смешки прекратились. На снежную бровку осатаневший кабан загнал школьницу. Девочку спас тракторист, везший зерно в соседнюю деревню.
Тут уже село забурлило по- настоящему, особенно много претензий высказывалось нам, охотникам. Стали мы с ружьями ходить по проселочным дорогам вокруг села. Повезло самому опытному охотнику и лучшему стрелку, Васильевичу, именно на него выскочил вконец распоясавшийся зверь. Две пули всадил в него охотник – животное, «обиженное» такой встречей, развернулось и убежало по оврагу в лес. Озадаченный охотник, уверенный, что не промахнулся, долго рассматривал кабаньи следы – ни капли крови, ни клочка шерсти!
И набеги на село продолжились. Особенно лютовал лесной разбойник по ночам: крылечко разворотил у одного дома, у другого поленницу дров опрокинул, где-то калитку сорвал. Дошло и до смертоубийства! Не повезло Полкану тетки Глафиры, его, посаженного на цепь, полоснул кабан своими клыками, и на следующий день рассталась с телом собачья душа.
Этот дьявол, по словам очевидцев, появлялся всегда ниоткуда! Он, словно оборотень, возникал на пути выбранной жертвы, разом вырастая из снежной пелены.
Где этот зверь прячется днем? Пошли мы к деду Матвею, старому охотнику, знавшему все повадки диких зверей.
- Кабан этот и не кабан вовсе. Это хишшник, в которого бес вселился, - сказал дед Матвей, - стрелять его надо пулями особливыми, заговоренными. Охотиться на него надо с молитвами, с верой, а вы все нехристи, на вас, поди, и крестов нет! Идите отсель!
В марте ко мне прибежал Петрович:
- Пойдем! Кабан зерносклад разворотил, только что мне позвонили. Он далеко по глубокому снегу не уйдет!
Две доски оторвал грабитель у колхозного зерносклада, проник внутрь, поел зерна, кое-что раскидал и ушел в сторону леса на речке Пиделихе.
Встали мы с Петровичем на лыжи и пошли по кабаньему следу. Через километр мой товарищ, потомственный охотник, вглядываясь в следы, был явно озадачен.
- У меня такое впечатление, - наконец сказал мне Петрович, - что кабан идет из последних сил. Он шатается и вот–вот упадет!
Тут уже и я заметил странность кабаньих следов. А потом и лежки начались – полежит зверь, отдохнет и дальше, явно шатаясь, с большим трудом двигается.
- Опять прикидывается. Жульничает. Заманить хочет, - пошутил я.
Кабан лежал в небольшой низинке, спустился, а подняться наверх уже не мог. Он был мертв. Теперь можно было хорошо рассмотреть его. Огромный, очень худой, с длинными желтыми клыками, живот неимоверно большой, раздутый.
- Зерном объелся, - сделал вывод Петрович.
- И никакой он не оборотень, не упырь, а, похоже, болен чем-то был.
- Так или не так, во всяком случае, история с кабаном закончилась.
Интересна реакция жителей села на известие о смерти этого зимнего «гостя» - все его … жалели!
- Болел. Голодал. А эти упыри с ломами, с ружьищами!
Вот так и живем!
… А уже в наши дни приехал ко мне в гости приятель, недавно побывавший в Германии.
- Смотрите, - сказал он и показал свой телефон, на который снял интересный эпизод на улице Берлина.
В Берлине, по зеленому газону вдоль центральной улицы бежало стадо кабанов! Животные бежали не потому, что за ними кто-то гнался, а просто резвились, радуясь своей сытой жизни. Мой ошарашенный приятель снимал на видео бегущих зверей, на которых никто из прохожих даже внимания не обращал, по крайней мере, никто не прятался, испугавшись. Впрочем, кабаны тоже ни за кем не гонялись.
Так совпало, но как раз в это время, когда мы с гостем обсуждали жизнь в Германии, по одному каналу нашего ТВ показали омерзительнейшую сцену, как один из наших губернаторов из карабина прямо в берлоге расстреливал спящего медведя.
Наверное, много, очень много времени должно пройти, когда и мы в России тоже подружимся с нашей природой. Как-то даже и не верится в это.
Автор - Рассказы Владимира Щеглова.
Источник.
Новость отредактировал Estellan - 5-07-2020, 22:12
Ключевые слова: Кировская область Вятка деревенские байки нечистая сила деревенское колдовство фольклор аномальные места