Жертва
Амелия вернулась домой в четырнадцать минут седьмого. Повесив пальто в стенной шкаф в холле, она с небольшой коробочкой в руках прошла в гостиную, села на диван и принялась развязывать ленточку, одновременно скидывая туфли. Деревянная коробочка чем-то походила на миниатюрный гробик. Амелия сняла крышку и улыбнулась. Более уродливой куклы ей еще не приходилось видеть: худое, похожее на скелет тело, слишком крупная голова, рост чуть меньше двадцати сантиметров. Она была вырезана из дерева. Выражение лица наводило на мысль о лютой злобе — оскаленные острые зубы, полыхающие огнем глаза. В правой руке зажато копье, чуть превосходившее по длине саму фигурку. Все тело куклы от плеч и до колен обвито тонкой золотой цепочкой. Между телом куклы и стенкой коробки лежал крошечный бумажный свиток, который Амелия вынула и развернула. На нем от руки было написано: «Тот, который убивает», а чуть ниже приписано: «Беспощадный охотник». Прочитав записку, Амелия улыбнулась: Артуру это понравится.При мысли об Артуре, она невольно посмотрела на телефон, стоявший на столике рядом с ней; немного подумав, она вздохнула и положила коробочку рядом с собой на диван. Поставив телефон на колени, она набрала номер. Ответила ее мать.
— Привет, мам, — сказала Амелия.
— Ты что, еще не выходила? — спросила мать.
Амелия старалась отвечать как можно спокойнее.
— Я понимаю, мама, сегодня вечер пятницы… — начала она. Но закончить фразу не смогла.
На другом конце провода стояла гробовая тишина. Амелия закрыла глаза. «О, мама, пожалуйста…», — подумала она и с трудом сглотнула.
— Видишь ли, мам, речь идет об одном человеке, — наконец выдавила она из себя. — Его зовут Артур Бреслоу. Он работает учителем в школе.
— Значит, ты не приедешь, — сказала мать.
Амелию передернуло.
— Видишь ли, мам, сегодня у него день рождения, — она открыла глаза и посмотрела на куклу. — А я уже пообещала ему, что мы… что мы проведем этот вечер вместе.
Мать продолжала молчать. «Впрочем, — подумала Амелия, — сегодня все равно в кино не идет ничего интересного. Мы могли бы сходить завтра вечером».
Мать не произнесла ни слова.
— Мам?
— Значит, даже вечером в пятницу ты не можешь приехать к матери.
— Мам, но я же бываю у тебя по два, а то и по три раза на неделе.
— Вот именно — бываешь. А между тем, у тебя здесь есть своя комната.
— Мам, только давай не начинать снова. «Ведь я уже не ребенок, — подумала она. — И хватит обращаться со мной как с неразумным дитятей!»
— И давно ты с ним встречаешься? — поинтересовалась мать.
— Около месяца.
— И за все это время ничего мне не сказала?
— Я все время хотела тебе рассказать, — Амелия почувствовала, как кровь с силой пульсирует в голове.
«Нет, головной боли у меня не будет», — сказала она себе и посмотрела на куклу. Казалось, та неотрывно наблюдает за ней.
— Мам, он действительно хороший человек, — произнесла она.
Мать ничего не ответила. Амелия почувствовала, как у нее напряглись мышцы живота. «Ну вот, значит, и пообедать сегодня толком тоже не удастся», — подумала она.
Неожиданно она заметила, что все тело ее как-то съежилось, наклонившись над телефоном. Она заставила себя выпрямиться. «Мне уже тридцать три года», — сказала она себе, протянула руку и вынула куклу из коробочки.
— Посмотрела бы ты, что я приготовила ему в подарок, — произнесла Амелия. — Я купила его в антикварном магазине на Третьей авеню. Это настоящая зунийская культовая кукла, очень редкая. Артур страстно увлечен антропологией. Вот поэтому я и купила ее.
Трубка продолжала молчать. «Ну и хорошо, — подумала Амелия, — не говори».
— Это особый охотничий амулет, — продолжала она, изо всех сил стараясь, чтобы голос ее звучал ровно. — Как мне объяснили, внутри этой куклы заточен дух зунийского охотника. Ее специально обвязали золотой цепью, чтобы не позволить духу выбраться наружу. — Все это она говорила почти машинально, одновременно поглаживая цепочку дрожащими пальцами. — А зовут ее «Тот, который убивает». Видела бы ты ее лицо. — Она почувствовала, как по щекам потекли теплые слезы.
— Ну что ж, желаю приятно провести время, — ответила мать и повесила трубку.
Амелия посмотрела на телефон, услышав громкие короткие гудки. «Ну почему всегда так получается?» — подумала она, опуская трубку на рычаг и отставляя в сторону телефон. В комнате сгущались сумерки, все предметы казались словно размытыми, двоящимися. Она поставила куклу на край кофейного столика и заставила себя подняться. «Надо принять ванну, — подумала женщина. — Потом мы с ним встретимся и чудесно проведем время». Она пересекла гостиную, машинально повторяя про себя: «Чудесно проведем время». Впрочем, она прекрасно знала, что это уже невозможно. «О, мама!» — подумала женщина и, в бессильной ярости сжав кулаки, пошла в спальню.
А в гостиной, кукла неожиданно свалилась с кофейного столика — падала она головой вниз, и наконечник копья вонзился в ковер, а ступни ног нацелились в потолок.
Тоненькая золотая цепочка начала медленно соскальзывать на пол.
Когда Амелия вернулась в гостиную, почти стемнело. Она разделась и была сейчас в одном махровом халате. В ванной из кранов лилась вода.
Сев на диван, она снова поставила на колени телефон. Несколько секунд женщина не отрываясь смотрела на него, потом с глубоким вздохом сняла трубку и набрала номер:
— Артур?
— Да, — ответил мужской голос.
Амелия знала этот тон: приятный, но уже явно что-то заподозривший. Слова застряли у нее в горле.
— Твоя мать, — наконец произнес Артур.
И снова Амелия ощутила в животе что-то тяжелое и холодное.
— Сегодня наш с нею вечер, — начала объяснять она. — Каждую пятницу мы… — она замолчала, явно выжидая; Артур тоже молчал. — Я тебе уже говорила.
— Да, я помню, ты говорила.
Амелия потерла пальцем висок.
— Значит, она продолжает указывать тебе, что и как надо делать? — спросил Артур.
Амелия напряглась.
— Я не хочу больше мучить ее, — сказала она. — Когда я переехала от нее, она так сильно переживала.
— Мне тоже не хотелось бы оскорблять ее чувства, но скажи, сколько раз в году у человека бывает день рождения? Ведь мы же заранее обо всем договорились.
— Я знаю, — она снова ощутила знакомый спазм в желудке.
— Ты что, в самом деле намерена позволить ей управлять тобой? — спросил Артур. — Даже когда речь идет об одной-единственной пятнице в году?
Амелия закрыла глаза. Губы ее беззвучно шевелились. «Я не могу ее мучить», — продолжала думать женщина. Сглотнув, она произнесла:
— Она ведь моя мать, Артур.
— Ну что ж, ладно. Извини меня. В общем-то, я ожидал чего-то подобного, но… — он на секунду умолк. — Извини, — повторил он и спокойно опустил трубку.
Амелия долго сидела в полной тишине, если не считать коротких гудков в трубке. Очнулась она, лишь когда громкий голос проговорил: «Повесьте, пожалуйста, трубку». Сделав так, как ей было сказано, Амелия поставила аппарат на столик. «Значит, мой подарок не пригодился, — подумала она. — Теперь дарить его Артуру нет никакого смысла». Она протянула руку и зажгла настольную лампу. «Завтра надо будет отнести куклу обратно», — сказала она себе.
Однако куклы на кофейном столике не оказалось. Заглянув под него, Амелия увидела лежащую на ковре золотую цепочку. Соскользнув с дивана и встав на колени, она подняла ее и положила в коробочку. Самой куклы под столиком не было. Наклонившись еще ниже, Амелия зашарила рукой под диваном.
И тут же вскрикнула, резко отдернув руку. Выпрямившись, она повернулась к свету и осмотрела ладонь. Прямо под ногтем указательного пальца что-то застряло. Поморщившись от боли, она вытащила крошечный странный предмет — это оказался наконечник кукольного копья. Амелия и его бросила в коробку и поднесла ко рту палец. Потом она, уже осторожнее, продолжила поиски под диваном.
Куклы нигде не было. С усталым стоном встав на ноги, она принялась отодвигать один край дивана от стены. Тот оказался неожиданно тяжелым. Ей вспомнился тот вечер, когда они с матерью ходили в мебельный магазин: сама Амелия хотела обставить квартиру современной датской мебелью, но мать настояла на этих тяжелых, кленовых изделиях — кстати, тогда они были на распродаже. Кряхтя, Амелия наконец отодвинула диван от стены, потом вспомнила, что в ванной льется вода, и подумала, что надо ее выключить.
Женщина стала внимательно осматривать освободившуюся часть ковра и внезапно заметила древко копья. Куклы рядом не было. Амелия подняла палочку и положила ее на кофейный столик. «Наверное, она застряла под диваном, — подумала Амелия, — наверное, двигая диван, я и ее задвинула глубже».
Ей показалось, что сзади раздался какой-то звук, словно что-то небольшое передвигалось быстро и легко. Амелия обернулась. Звук тотчас же прекратился. Она почувствовала неприятный холодок, словно скользнувший по спине к ногам. «А, это „Тот, который убивает“, — с улыбкой проговорила она вслух. — Он сбросил с себя цепь и сбежал…»
Неожиданно она замолчала. Из кухни определенно доносился какой-то шум — звук был металлический, резкий. Амелия нервно сглотнула. «Что там происходит?» — подумала она. Пройдя через гостиную, она подошла к двери в кухню, зажгла свет, потом заглянула внутрь. Все вроде бы было на своих местах. Взгляд неуверенно скользнул по кухонной плите, по стоявшей на ней кастрюле с водой, переместился на стол и стул. Все шкафчики закрыты, на месте и кухонные часы, вот маленький холодильник с лежащей на нем поваренной книгой, картинка на стене, подставка для ножей, прикрепленная к стенке шкафа…
Нет маленького ножа.
Амелия тупо уставилась на вереницу ножей. «Не глупи, — сказала она себе. — Просто ты убрала его в шкаф, вот и все». Зайдя на кухню, она выдвинула ящик стола, где всегда лежали вилки и ложки, — ножа не было.
Следующий звук заставил ее резко опустить глаза. Она судорожно вздохнула. Постояв несколько мгновений будто парализованная, Амелия наконец нашла в себе силы подойти к кухонной двери и заглянуть в гостиную, все время чувствуя, как бешено колотится сердце. Неужели все это ей лишь пригрезилось? Нет, она была уверена в том, что заметила какое-то движение.
— Да хватит тебе, — опять вслух проговорила Амелия и пренебрежительно фыркнула. Ничего-то она не видела.
Лампа на другом конце комнаты внезапно погасла.
Амелия буквально подпрыгнула на месте, больно ударившись локтем о косяк двери. Не сдержав крика, она схватилась левой рукой за ушибленное место и на мгновение закрыла глаза, сморщившись от сильной боли.
Открыв глаза, она принялась вглядываться в почти черный мрак комнаты.
«Ну давай, — сказала она про себя, явно стараясь приободриться. — Три каких-то дурацких звука плюс перегоревшая лампочка — это еще не основание для идиотских…»
В то же мгновение она отбросила эту мысль. Надо же выключить воду в ванной! Женщина бросилась из кухни в холл, одновременно растирая ладонью горящий от боли локоть.
Послышался новый звук. Амелия замерла на месте. Что-то передвигалось по ковру в ее сторону. Она оцепенело посмотрела вниз.
«Нет, все в порядке», — пронеслась в мозгу мысль.
И в тот же момент увидела это: быстрое движение возле самого пола. Она заметила блеск металла — и в ту же секунду новая боль обожгла ее тело, на сей раз у правой лодыжки. У Амелии перехватило дыхание, она лягнула темноту ногой. Новая боль — женщина почувствовала, как по коже стекает теплая струйка крови. Она повернулась и бросилась в холл.
Ковер под ногой загнулся, и она ударилась о стену — боль в лодыжке молнией пронзила все тело. Уцепившись за стену, чтобы сохранить равновесие, она пыталась отыскать какой-нибудь другой, более надежный предмет, но, не найдя его, неуклюже завалилась набок. Грудь ее сотрясали рыдания — уже от страха.
Новое движение — черное на почти черном фоне. Боль в левой лодыжке, потом снова — в правой. Амелия закричала. Что-то полоснуло ее по бедру. Она откинулась на спину, потом вскинулась наугад, едва опять не упав. Ей надо было на что-то опереться, руки судорожно метались из стороны в сторону. Левая рука неожиданно коснулась стены, создав некое подобие опоры. Резко повернувшись на месте, она бросилась в темнеющую спальню, захлопнула за собой дверь и, задыхаясь, навалилась на нее всем телом. Что-то с силой колотило по двери с другой стороны — что-то маленькое, совсем рядом с полом.
Амелия вслушивалась, стараясь дышать как можно тише, потом осторожно подергала ручку двери, чтобы убедиться, достаточно ли надежно она заперта. Звуки с другой стороны прекратились, и женщина медленно побрела к кровати. Тело качнулось, стукнувшись о ее край. Рухнув на постель, она потянулась к телефону и привычным жестом поставила его на колени. «Кому же ей позвонить? В полицию? Там подумают, что она помешалась. Матери? Но та слишком далеко».
В свете, проникающем из ванной, она начала набирать номер Артура, когда дверная рукоятка начала поворачиваться. Палец застыл на месте. Она смотрела в пространство комнаты. Щелкнул язычок дверного замка. Телефон соскользнул с коленей. Она услышала, как он глухо ударился о ковер, и в это мгновение дверь в спальню распахнулась. Что-то свалилось с ручки на пол.
Амелия упала на спину, поджимая под себя ноги. Темная фигурка проворно двигалась по ковру в ее сторону. Женщина не могла отвести от нее взгляда. «Все это ложь», — подумала она, и тут же напряглась, почувствовав, как что-то тянет за край покрывала. «Значит, она ползет сюда, к ней! Нет, — снова подумала она, — это неправда. Куклы не могут двигаться». Взгляд ее был неотрывно прикован к краю кровати.
Наконец появилось нечто, отдаленно напоминающее крошечную головку. Потрясенная женщина резко извернулась и с криком соскочила с кровати по другую сторону от фигурки. Быстро добежав до ванной, она снова захлопнула за собой дверь, задыхаясь от боли в лодыжках. Едва ей удалось запереться изнутри, как что-то снова с силой ударилось в нижнюю часть двери. Амелия слышала звук, чем-то напоминавший ей скребущуюся крысу. Потом снова все стихло.
Она повернулась к ванне — вода подбиралась к самому краю. Быстро заворачивая краны, она увидела, как несколько капелек крови скатились по руке и упали в воду. Амелия выпрямилась и открыла ящичек с медикаментами, висевший над раковиной.
У нее перехватило дыхание от ужаса, когда она увидела на шее глубокую рану. Дрожащей рукой она прикоснулась к ней и словно очнулась, почувствовав боль в руках. Опустив глаза, она увидела, что на обеих лодыжках остались следы порезов, кровь стекала на кафельный пол. Амелия заплакала, не отрывая руки от раны на шее и чувствуя, как кровь просачивается между пальцами и стекает к запястью. Сквозь пелену слез она взглянула на свое отражение в зеркале.
Особенно ее поразило то, что сейчас на нее смотрело олицетворенное воплощение покорности, забитости, ошеломленной готовности сдаться противнику. «Нет», — подумала женщина. Она потянулась к дверце шкафчика, открыла ее, вынула пузырек с йодом, марлю и лейкопластырь. Опустив сиденье унитаза, она осторожно уселась и принялась открывать пробку пузырька. Это оказалось отнюдь не простым делом, однако с третьей попытки ей все же удалось добиться своего.
Обжигающая боль от соприкосновения йода с раной на лодыжке едва не заставила ее снова разрыдаться. Стиснув зубы, Амелия принялась бинтовать ногу.
Неожиданный звук заставил ее повернуть голову в сторону двери. Она увидела появившееся в зазоре под дверной панелью лезвие ножа. «Значит, — подумала Амелия, — она пытается даже снаружи достать меня. Наверное, полагает, что я стою у самой двери». Все это ей показалось нереальным, чуждым, абсолютно нелепым. «Тот, который убивает», — внезапно всплыла в мозгу маленькая записка. — «Беспощадный охотник». Женщина неотрывно смотрела на дергающееся лезвие ножа.
«Бог мой», — думала она.
Поспешно добинтовав ноги, Амелия встала и, глядя на себя в зеркало, промыла салфеткой рану на шее. Ее она также обильно смазала йодом, превозмогая жгучую боль.
Новый звук заставил ее резко обернуться, сердце опять заколотилось как бешеное. Подойдя к двери, она чуть наклонилась и прислушалась. Внутри замка раздавался какой-то позвякивающий металлический скрежет.
Кукла пыталась отпереть замок.
Амелия медленно отошла от двери, не отрывая взгляда от ручки. Она пыталась представить себе положение куклы. Наверное, та уцепилась одной рукой за ручку двери, а другой, сжимающей нож, отчаянно ковыряется внутри замка. Картина показалась ей чудовищной. Женщина почувствовала ледяное покалывание в затылке. «Нельзя пускать ее сюда, никак нельзя», — подумалось ей.
Из горла ее вырвался хриплый крик, когда она увидела, что блокировавшая дверной запор кнопка выскочила. Инстинктивно протянув руку в сторону, Амелия сорвала со стойки полотенце. Ручка начала поворачиваться, щелкнул язычок замка, и дверь стала медленно открываться.
Неожиданно, подобно молнии, кукла ворвалась внутрь. Двигалась она так быстро, что Амелия не успевала следить за ней. Резко взмахнув полотенцем, она с силой ударила по кукле, словно та была громадным клопом, — деревяшка отлетела к стене. Женщина накинула на нее полотенце и, превозмогая дикую боль в лодыжках, побрела к выходу из ванной; широко открыв дверь, она снова оказалась в спальне.
Почти дойдя до двери в холл, Амелия неожиданно рухнула на ковер — лодыжка все же не выдержала — и зарыдала от нового приступа боли. Сзади послышался шорох. Неловко обернувшись, она увидела появившуюся в дверях ванной куклу, которая передвигалась подобно гигантскому прыгающему пауку. В падающем из ванной луче света женщина заметила блеснувшее лезвие ножа. Сама кукла пока находилась в тени, но передвигалась очень быстро. Амелия стала поспешно отползать. Оглянувшись, она увидела распахнутый платяной шкаф и кинулась к нему, цепляясь рукой за ручку.
И снова боль — ступня словно заледенела. Амелия закричала и упала на спину. Потянувшись рукой вверх, она схватила пальто и резко дернула его на себя. Тяжелая ткань свалилась прямо на куклу. Женщина наваливала сверху все, до чего могла дотянуться. Кукла оказалась погребена под ворохом блузок, юбок и платьев, и Амелия навалилась всем телом на эту шевелящуюся кучу одежды. Наконец, с неимоверным трудом ей удалось встать на ноги, и она поспешно заковыляла в холл, почти не замечая доносившегося из-под груды одежды шороха. Едва не упав на дверь, она отперла замок и надавила на ручку.
Дверь не сдвинулась. Амелия протянула руку к задвижке, потянула ее. Опять ничего не получилось. Женщина изо всех сил вцепилась в задвижку и с ужасом обнаружила, что она покорежена. «Нет, — пробормотала Амелия. Значит, она в ловушке. О, Боже! Она принялась колотить по двери. — Помогите! Пожалуйста, помогите! Помогите!»
Снова звук из спальни. Амелия повернулась и бросилась через гостиную. Рядом с диваном она рухнула на колени, нащупала рукой телефон, но пальцы так дрожали, что она была не в силах набрать нужный номер. Ее сотрясали рыдания, неожиданно она резко повернулась и сдавленно вскрикнула. Кукла бежала через холл — бежала к ней.
Амелия схватила с кофейного столика пепельницу и швырнула в куклу. Следом полетели ваза, деревянная коробка, статуэтка. Ей так и не удалось попасть в куклу — та подскочила к ней и принялась колоть ножом ее ноги. Ничего толком не соображая, Амелия упала спиной на кофейный столик. Перекатившись на колени, она встала и опять бросилась к холлу, попутно швыряя в куклу все, что попадалось под руку, — стул, столик, лампу. Подбежав — если это можно было назвать бегом — к шкафу, она быстро заскочила в него и плотно захлопнула за собой дверцу.
Амелия накрепко вцепилась в торчащую изнутри ручку. Волны горячего дыхания заполнили шкаф. Неожиданно под кромку двери пролезло лезвие ножа, и женщина закричала от нового приступа боли — острая сталь вонзилась в палец ноги. Она откинулась назад, выпуская ручку из онемевших пальцев. Халат распахнулся, она чувствовала, как по груди стекает струйка крови. Ноги свело от невыносимой боли. Она закрыла глаза. «Боже, помогите же мне, хоть кто-нибудь помогите!» — металась в мозгу единственная мысль.
Она напряглась, почувствовав, как снаружи тянут дверь. Кожа ее мгновенно заледенела. Не может же эта кукла быть сильнее, чем она; такого просто не может быть. Амелия еще крепче вцепилась в ручку. «Пожалуйста», — думала она. Качнувшаяся голова слегка задела стоявший рядом с ней на полке чемоданчик.
Новая мысль разорвалась в ее мозгу. Придерживая дверцу правой рукой, она принялась шарить в темноте левой. Чемоданчик оказался не заперт. Сильным рывком она распахнула дверцу — та ударилась о стену. Кукла свалилась и откатилась в сторону.
Амелия вышла, распахнула чемоданчик, опустилась на колени, держа чемоданчик на манер раскрытой книги. Все ее тело было напряжено, глаза — широко распахнуты, зубы — крепко стиснуты. Кукла бросилась вперед, и женщина тут же ощутила, как она тяжело ударилась о дно чемоданчика. В ту же секунду Амелия захлопнула его, заперла и отшвырнула подальше от себя. Наконец она могла позволить себе хоть чуточку перевести дух. Чемоданчик пролетел через холл и сильно ударился о стену. Амелия с трудом начала подниматься на ноги, стараясь не замечать отчаянных, прямо-таки бешеных ударов, толчков и скрежета, доносившихся из чемоданчика.
Включив в холле верхний свет, она подошла к входной двери и снова попыталась отодвинуть засов. Тот показался ей безнадежно перекосившимся. Она повернулась и пошла обратно в комнату, поглядывая на свои ноги. Бинты размотались, обе ноги были покрыты потеками подсыхающей крови, хотя в некоторых местах порезы еще кровоточили. Она потрогала рукой шею — рана была еще влажной. Амелия сжала дрожащие губы — надо как можно скорее добраться до врача.
Взяв из кухонного стола маленькую пику для колки льда, она вернулась в холл. Неожиданно ее внимание привлек скрежещущий звук, доносившийся со стороны чемоданчика. У нее перехватило дыхание. Из стенки чемоданчика торчало лезвие ножа, которое двигалось на манер миниатюрной пилы. Амелия неотрывно смотрела на него. Ей показалось, что все ее тело превратилось в каменную глыбу.
Она доковыляла до чемоданчика, встала рядом с ним на колени и с отвращением наблюдала за движениями ножа. Лезвие было в крови. Она попыталась схватить его пальцами левой руки, потянула к себе. Лезвие дернулось, рванулось в сторону, и она с криком отдернула руку. На большом пальце появился глубокий порез, по ладони медленно потекла кровь. Амелия прижала палец к халату. Казалось, она сходит с ума.
Поднявшись в очередной раз на ноги, она добралась до двери и снова принялась возиться с задвижкой. Ей никак не удавалось сдвинуть ее с места ни на миллиметр. Раненый палец начал болеть. Она подсунула под край засова кончик пики для льда, пытаясь оторвать его от стены. Послышался хруст металла — пика сломалась. От неожиданности Амелия поскользнулась и едва не упала. Она понимала, что у нее нет времени, совсем нет. Женщина окинула пространство комнаты взглядом, полным отчаяния.
Окно! Она может вышвырнуть чемоданчик в окно! Она даже представила себе, как он летит в вечерней темноте. Бросив пику на пол, Амелия метнулась к чемоданчику.
И тут же замерла. Кукла уже успела просунуть наружу голову и плечи — в стене чемоданчика виднелся широкий разрез. Амелия стояла и наблюдала, как кукла выбирается наружу. Ее снова будто парализовало. Извивающаяся кукла также смотрела на нее. «Нет, — думала женщина, — этого просто не может быть, все это не так». Наконец кукла высвободилась и спрыгнула на пол.
Амелия быстро повернулась и бросилась бежать к гостиной. Правая нога наступила на осколок фарфора; женщина почувствовала острую боль в пятке, потеряла равновесие и, чуть повернувшись в сторону, неловко рухнула набок. Кукла тут же подскочила к ней, и перед глазами Амелии сверкнуло лезвие ножа. Отчаянным, диким взмахом руки она отшвырнула куклу, а затем, корчась и постанывая от боли, в который уже раз поднялась на ноги, добралась до кухни и плотно закрыла за собой дверь.
Плотно, но не до конца — что-то мешало двери закрыться. Амелии показалось, будто в мозгу у нее кто-то истошно завопил. Опустив глаза, она увидела нож и крохотную деревянную руку. Рука куклы застряла между дверью и косяком! Амелия всем телом навалилась на дверь, превозмогая сопротивление с противоположной стороны. Раздался негромкий хруст. Яростная улыбка растянула ее губы, и она с новым приступом неистовства навалилась на дверь. Звучавший в мозгу вопль стал еще оглушительнее, перекрывая звук ломаемого дерева.
Нож в двери безвольно опустился, словно сжимавшая его рука обмякла, и Амелия, встав на колени, снова потянула на себя лезвие. Она увидела, как деревянная ладонь разжалась и отпустила нож. Издав какой-то сдавленный звук, она заставила себя встать и бросила нож в кухонную мойку. В этот момент дверь с силой ударила ее по боку — кукле удалось сокрушить преграду.
Амелия отскочила в сторону и, схватив стул, швырнула его в куклу. Та, в свою очередь, совершила маневр и, уклонившись от летевшего предмета, стала с другой стороны подходить к женщине. Амелия схватила с плиты кастрюлю с водой и кинула ее во врага — металл с грохотом стукнулся об пол, вода залила куклу с головы до ног.
Она внимательно смотрела на деревянное чудовище. Кукла прекратила преследовать ее — она пыталась добраться до раковины, одной рукой цепляясь за малейшие выступы и зазубрины на мойке. «Ей необходимо снова овладеть ножом, — смекнула Амелия. — Она опять хочет завладеть оружием».
Внезапно до нее дошло, что надо делать. Отступив на несколько шагов к плите, она открыла духовку и до отказа повернула ручку регулировки газа. Ее слух различил глухой хлопок пламени в духовке, она повернулась, намереваясь схватить куклу.
Амелия невольно вскрикнула, увидев, как кукла начала метаться, изворачиваться и наносить удары, ее безумные прыжки заставляли женщину что было сил бегать из одного конца кухни в другой. И снова в ее мозгу раздался тот же вопль — наконец она поняла: это кричал сидевший в кукле дух. Наконец ей удалось кончиками пальцев схватить куклу, — но она поскользнулась и неловко упала на стол, потом исхитрилась повернуться, рухнула перед плитой на колени и швырнула куклу в духовку. С силой захлопнув металлическую дверцу, она привалилась к ней спиной.
Дверца едва не срывалась с петель. Амелия давила то плечом, то спиной, скользя ногами по полу и стараясь упереться в противоположную стену. На оглушительные стуки куклы она старалась не обращать внимания. Взгляд ее упал на струйку крови, пульсирующую из пятки. Ее ноздрей коснулся запах горящего дерева, и она закрыла глаза. Дверца становилась все горячее. Амелия решилась осторожно изменить позу. Толчки и удары молотом отдавались у нее в ушах. Вопли молниями пронзали мозг. Она знала, что сожжет себе спину, но не могла ни на мгновение ослабить нажим на дверцу. Запах усиливался. Нога страшно болела.
Амелия посмотрела на висящие на стене кухонные часы — без четырех минут семь. Она неотрывно глядела на красную секундную стрелку, медленно двигающуюся по кругу. Прошла минута. Кошмарные крики у нее в мозгу стали ослабевать. Она неловко пошевелилась, намертво сцепив зубы от жуткой боли в спине.
Прошла еще одна минута. Удары и толчки прекратились. Внутренние вопли стали еще тише. Вся кухня плавала в клубах серого дыма, вонь стояла невообразимая. «Ну что ж, — подумала она, — теперь-то кто-нибудь обязательно заметит. Теперь, когда все кончено, они обязательно придут к ней на помощь. Впрочем, так всегда и бывает».
Она стала постепенно отодвигаться от раскаленной дверцы, готовая в любой момент, если это потребуется, снова надавить на нее всем телом, потом повернулась и встала на колени. Смрад, исходивший от обуглившегося дерева, вызвал у нее тошноту. Но ей обязательно надо было убедиться, что все кончено. Она протянула руку и откинула дверцу духовки.
Что-то черное и омерзительно вонявшее бросилось на нее и, вместе с хлынувшим ей в лицо нестерпимым жаром, она почувствовала, как в мозгу снова возник тот же дикий крик — на этот раз это был крик победителя.
Амелия встала, выключила духовку, протянула руку к одному из кухонных ящиков, извлекла из него щипцы для льда и вынула почерневшую головешку, которая некогда была деревянной куклой. Бросив ее в раковину, она открыла воду и поливала обуглившуюся деревяшку до тех пор, пока та не перестала дымить. Потом она прошла в спальню, пододвинула к себе телефон и, сняв трубку, стала набирать номер матери.
— Мам, это Амелия, — сказала она. — Извини, что я так себя вела. Мне бы хотелось, чтобы этот вечер мы провели вместе. Конечно, сейчас уже немножко поздно… А ты не могла бы приехать ко мне и мы куда-нибудь сходим? — Она выслушала ответ. — Прекрасно. Значит, я тебя жду.
Повесив трубку, она вернулась на кухню, подошла к стойке с ножами и выбрала самый длинный, затем отодвинула задвижку на входной двери — та теперь двигалась совершенно свободно, — отнесла нож в гостиную, сняла халат и нагая, со сверкающим лезвием в руке, исполнила охотничий танец, пляску боевого торжества, радости предстоящего убийства.
Потом она уселась в углу, скрестив ноги.
«Тот, который убивает» сидел, скрестив ноги, в углу и в полной темноте поджидал свою жертву.
Автор - Ричард Мэтесон.
Источник.
Новость отредактировал Estellan - 7-01-2020, 00:40
Ключевые слова: Eжас кукла кукла-убийца дух мама