Праздник для чужаков
Его разбудил запах манной каши. Глаза открылись и тут же вновь спрятались за ширмой век, не стерпев столь яркого света. Вместе с разумом к жизни возвращалось и тело. Вот только ноги ощущались иначе. К ним как-будто привязали гири.Он сделал еще одну попытку, осторожно впуская отблески утра в свои зрачки. В молочном тумане начали проступать очертания больничной палаты. Не так уж плохо, если подумать. По крайней мере здесь он в безопасности.
«Очнулся» - послышалось где-то издалека. Приятный голос. Женский. Наверное, медсестра. Тут до него, наконец, дошло. Ходить сможет не скоро. Он смотрел на гипсовые отростки, ставшие его нижними конечностями, и благодарил бога за то, что так легко отделался. Уж лучше пару месяцев провести в коляске, будучи закованным в окаменевшие латы, чем стать кормом для....
- Михаил Андреевич? - перед глазами материализовался мужчина в белом халате. - Как себя чувствуете?
- Бывало и лучше, но в целом неплохо, - он не произнес, а скорее прожевал слова.
- Жалобы есть?
Пациент покачал головой.
- Меня зовут Игорь Сергеевич Харченко. Я ваш лечащий врач, травматолог-ортопед. Вы находитесь в травматологическом отделении областной клинической больницы. Есть две новости: хорошая и плохая. Начну с последней. На правой ноге у вас перелом большеберцовой кости, а на левой малоберцовой. Хорошая новость заключается в том, что в обоих случаях перелом произошел без смещения, в связи с чем операционного вмешательства не потребуется. Случай нетипичный. В какой-то степени вам повезло.Если все будет хорошо, сможете встать на ноги недель через семь.
- Сколько я здесь уже лежу?
- Не считая сегодняшнего дня, двое суток.
Больной испустил жалобный вздох.
- Вот тебе и новый год, - буркнул он, отведя глаза в сторону.
- Есть ли у вас родственники или друзья, которым нужно сообщить о том, что с вами случилось?
- Нет. Сестра в другом городе. Она сюда не приедет.
- Ясно, - доктор отошел от койки. - Вы поступили к нам при весьма странных обстоятельствах, в связи с чем с вами хотел бы побеседовать сотрудник полиции.
Позади врача появился крепко сложенный человек в вельветовой куртке. Смуглый. С острыми чертами лица. Во взгляде читалось что-то хищное. Так ягуар смотрит из засады на тапира.
- Старший оперуполномоченный Захаров Петр Олегович, - человек вышел вперед и, наклонившись к пациенту, показал удостоверение.
- Я, пожалуй, вас оставлю, - сказал врач и поспешно ретировался.
- Ну, - Захаров, не спрашивая, взял стул у соседа по палате и уселся рядом с Михаилом Андреевичем. - Рассказывайте.
***
Мечты имеют свойство не сбываться. Может раньше механизм загадывания и исполнения желаний работал бесперебойно, но сейчас он постоянно дает осечки. Не так важно, при каких обстоятельствах ты дразнил фортуну, ей на тебя наплевать. Как ни крути, дорога к любой мечте устлана прахом упавших звезд, затухшими свечами и выпавшими ресничками. И сколько бы ты их не пинал, толку будет мало.
Я был рожден для большой сцены, но умру вероятно на детском утреннике. Вместо черепа Йорика у меня в руках ракетка для мыльных пузырей. Театральное училище готовило к шуму оваций, а жизнь подсунула свинью. В результате, к своим тридцати шести годам за моими плечами две серьезные роли в местном драмтеатре и бесконечная вереница праздников, где вершиной творческой реализации артиста можно назвать личину Капитана Крюка или Микки Мауса.
Дедом Морозом я подрабатываю нечасто. Деньги можно поднять неплохие, но если бы я в том году не развелся, так точно в этот раз сидел бы дома. Ну а какой толк праздновать одному? Вот я и согласился. Обычный заказ. Визит буквально на пятнадцать минут. Прийти, стукнуть посохом, выслушать стишки, собственно, все. Ничего экстраординарного. Разве что голос собеседника по телефону казался каким-то отстраненным. Словно он и не заинтересован в моей работе и своих детях. Представился мне Александром. Я у него спросил, как обстоит дело с подарками. Нужны ли конфеты и так далее. Он мне сказал, что ничего не требуется. Я не из тех, кто будет разводить клиента на дополнительные траты или что-то там особенное предлагать. Не отношу инициативность к числу моих сильных сторон. Возможно, именно поэтому я оказался здесь. Но мы, пожалуй, отвлеклись.
День начинался как обычно. Вселенная не пыталась полунамеками убедить меня в необходимости остаться дома. Напротив, я был в приподнятом настроении. Костюм к тому времени уже освежил. Спокойно и без лишней суеты собрал все необходимое. Несколько часов пялился в телевизор, затем перед самым выходом как следует загримировался. И если вы думаете, что главное тут правильно нанести румяна, то вы ошибаетесь. Дилетанты, вероятно, этим и ограничиваются, но я не такой. У меня все по уму: тональная основа, прочерченные карандашом морщины, тени, прорисовка скул и аквагрим, разумеется. Ну, чтобы брови были белоснежные.
В двенадцатом часу я сел в свою Ладу (ВАЗ 2115, если это важно) и поехал на адрес. В тот вечер, как вы, наверное, помните, было очень снежно. Метель бродила по городу, рисуя в воздухе причудливые загогулины. Я даже подумал, что это похоже на то, как просеивают муку через сито. Белая масса волнами ниспадала на землю, накрывая меня, вас и всех оставшихся трехсот тысяч жителей своей пеленой.
Нет, я не поэт. Просто такие сравнения помогают ухватиться за сам нерв той ужасной ночи, прочувствовать ее заново. Вы уж простите.
Прибыл я, значит, на улицу Нехлюдова, 29. Нужный дом стоял во дворе. Девятиэтажка. На торце выложена мозаика с годом постройки. Что-то вроде 84 или 85. Неважно. Первый подъезд. Вышел из авто, прихватил посох, поправил бороду и позвонил в домофон. Минуту жду, вторую, ответа нет. Во всю уже был слышен гром салютов. Дверь открылась. Наружу выскочила группка веселых молодых людей, уже подвыпивших. Обменялись поздравлениями. Я, пользуясь случаем, прошмыгнул внутрь.
Четвертый этаж. Птичий щебет при нажатии кнопки звонка. Дверь открыл странный тип лет сорока пяти. Одет был как-то не по-праздничному. Черные брюки, того же цвета водолазка, на бескровном лице никаких эмоций. Помятая физиономия. Что я имею в виду? Ну вот представьте, что вы натянули маску и мало того, что перестарались, так еще и сделали это криво. Линия рта у хозяина была диагональю, а глаза посажены странным образом: один выше другого. Не самое приятное лицо из тех, что мне довелось видеть. Волосы матово желтые. Абсолютно неестественные. Я, как его увидел, сразу невольно отшатнулся, но испуга своего не показал. Мало ли, на какую вечеринку занесла меня судьба, верно? Люди бывают всякие. И психов среди них куда больше, чем принято считать.
- Прошу за мной, - произнес он без всякого выражения, словно с пустым местом разговаривал.
Я поздоровался, не выходя из образа. Рассчитывал с порога увидеть детей и не ошибся. Знаете это выражение: «У каждой квартиры свой запах»? Банально, но чертовски верно сказано. Мне довелось во многих местах выступать. У одних пахнет нестираным бельем, у других кошачьей мочой, у третьих морским бризом из аэрозольного баллончика. А что касается той квартиры, то она пахла озоном. Как будто к моему прибытию хозяева ее обеззараживали с помощью кварцевой лампы.
Ах да, дети. Меня они удивили. Совсем не обрадовались визиту. Светленькие мальчик и девочка. Класс четвертый. Бледные. Паренек силился улыбнуться, но вышло фальшиво и как-то по-кукольному жутковато.
Я поприветствовал их раскатистым басом, надеясь вызвать хоть какую-то реакцию. Они стояли как истуканы и наблюдали за мной с любопытством орнитолога, высматривающего в бинокль диковинную птицу. В комбинезонах серебристого цвета дети походили на космонавтов, где-то потерявших свои шлемы.
Дослушав мою тираду, жестом пригласили в гостиную. Квартира была полупустой. Из приоткрытой форточки тянуло морозной свежестью. Никаких следов какой-либо жизни. Диван вдоль стены. Напротив него шеренга пустых шкафов высотой практически до потолка. У окна трельяж с зеркальными створками, обращенными внутрь. А в центре абсолютно неукрашенная и поставленная абы как искусственная ель красного цвета, ростом с трехлетнего ребенка. Вот тут я занервничал. Грешным делом подумал, что меня хотят ограбить, но тут же отогнал прочь эту мысль. Кому придет в голову обкрадывать Деда Мороза?
Женщины в доме не было. Я находился в окружении чудаковатых детей и их не менее шизоидного папаши, пребывая в полном недоумении. Примерно минуту мы смотрели друга на друга в молчании. Потом я все-таки собрался с мыслями и вернулся к роли.
- Веселитесь от души, - сказал отец, медленно хлопая в ладоши. В этот самый момент он осклабился, показав вероятно все имеющиеся у него зубы. Приставными шагами, спиной вперед покинул гостиную и скрылся из виду.
Меня аж передернуло. На секунду напрочь забыл то, что хотел сделать.
- Как вас зовут, мои дорогие? - спросил я, оставшись с детьми наедине.
- Аура, - просипела девочка.
- Дым, - буркнул ее брат.
- Шутить с дедушкой удумали? А ну-ка скажите ваши настоящие имена!
- Дым.
- Аура.
- Что ж, пусть будет так.
Себя я пожурил за излишнюю строгость. Ну мало ли какие сейчас бывают имена. По телевизору часто рассказывают истории про сумасшедших родителей, нарекающие своих отпрысков Майклами и Джессиками на американский манер. Аура и Дым. Ладно. Допустим.
- Порадуете дедушку стихотворением? - задаю вопрос и слышу скрип половиц за стенкой. Что-то в нем было зловещее. Прислушался. Какое-то шуршание.
Мою просьбу дети проигнорировали. Их фарфоровые лица источали только равнодушие.
- Что такое «стихотворением»? - интересуется мальчик, избегая встречаться со мной глазами.
- Стихи? Это красивые слова в рифму, - я слегка опешил, но не растерялся.
- Каков объем пресной воды на планете? - вмешивается девочка.
Тут я, признаться, совсем смутился. Во-первых ответа на вопрос не знал, а во-вторых, его формулировка и содержание плохо сочетались с образом маленькой девочки. То есть, я хочу сказать что дети такое не спрашивают, а если и интересуются чем-то подобным, то делают это по наитию, как бы осторожничая, потому как часто не знают нужные слова. А она, эта «Аура», обратилась ко мне чересчур требовательно и отнюдь не детским писклявым голоском. Вопрос звучал металлически. В нем угадывались отзвуки чего-то постороннего. Вы можете упрекнуть меня, что я слишком охотлив до художественных описаний. Но поймите, всякое воспоминание оживает не чередой случившихся событий, а именно вереницей образов, ощущений, задержавшихся в мозгу помимо нашей воли.
Однако это еще не все. Мальчик внес свою лепту в разговор.
- Где в природе встречаются алифатические углеводороды?
- Ой, ну дедушка таких вещей не знает. Ему некогда наукой заниматься, ведь он чудеса творить должен, - говорю ровно и спокойно, а в голове полный бардак. Рассудок как стрелка маятника, раскачивался из стороны «Что тут вообще происходит?» в сторону «Это всего лишь твоя работа. Перед тобой обыкновенные дети».
- Чудес во вселенной не бывает, - обидчивым тоном заявляет девочка.
- Волшебство случается только в том случае, когда мы в него верим. Вот закройте-ка глазки.
Шуршание прекратилось, а я тем временем снова осмотрелся. Чувство тревоги не покидало. В наступившей тишине стало ясно, что метель усилилась. Ветер протяжно завывал. И не успел я положить пару конфет в протянутые ладошки, как холодный воздух громко распахнул форточку и облетел комнату, раскрыв створки ветхого трельяжа. В одно из зеркал попала антресоль, на которой я разглядел предмет, поразительно напоминавший посох Деда Мороза. Он был приставлен к стене, поэтому его трудно было просто так увидеть. В этот самый момент меня охватил страх.
Дети так и стояли с закрытыми глазами. Не знаю, сколько я на них смотрел. Может секунды две, может десять минут, но им было все равно. Они казались пугающе терпеливыми. Я не знал ни одного ребенка, который бы обладал таким запасом терпения. Переводил взгляд с них на эту чертову палку. Мне начинало казаться, что ее навершие алело не от краски, а от крови.
Сунул руку в карман и нащупал конфеты. Ладонь в варежке уже вспотела. Сделал осторожный шаг назад. Мне хотелось убедиться, что я ошибся. Тихонько приблизился к шкафу. Оголил кисть и устремил ее вверх. Из-за того, что я перенес вес тела на одну ногу пол подо мной протяжно скрипнул. Пальцы коснулись пластика, а затем я почувствовал что-то мокрое и холодное. Вывод сделать не успел. Дети открыли глаза. Увидев меня, они не закричали, но стали завывать. В ту же минуту в комнату зашел отец. Голый по пояс. Левый уголок его рта постоянно дергался и словно бы падал до уровня ямочки на подбородке. Хмурясь, он силился совладать с этим «тиком», но весь ужас был не в этом.
Вы сочтете меня сумасшедшим, но я все-таки скажу. Они не были людьми. Никто из них.
Тогда я понял, что спутал шуршание с шипением. И знаете, что шипело? Пасть под кадыком. Ранее он прятал ее под водолазкой. А теперь она лязгала своими клыками, то и дело высовывая длинный светло-голубой язык. Меня буквально парализовало. Ноги на мгновение приросли к полу. Сердце колотилось как бешеное. Тварь преградила выход. Руки витиевато изгибались в воздухе. Так дрожат щупальца кальмара, только выловленного рыбаком.
Инстинктивно выставил посох вперед, но не учел, что дети тоже представляли опасность. Моей промашкой воспользовался малец. В прыжке вцепился зубами в руку. Повис на рукаве халата как злая собачонка. Хватку его челюстей я чувствовал сквозь ткань. Отвлекшись, с трудом оттолкнул парнишку. Чудовище одним рывком вырвало у меня жезл и разломило его пополам. Все это заняло какие-то доли секунд. В голове только одно слово всплыло - «мертвец». Но тут смотрю на окно и принимаю единственно верное решение. В один скачок достигаю подоконника. Зажмуриваюсь и лечу в своем красно-белом наряде сквозь стекло, сквозь снег, на встречу то ли парковке, то ли сугробу. Метель свистит в ушах. Потом темно. Ничего больше не помню.
***
- Интересная история, - заключил Захаров, щелкнув пальцами. - Но даже если вынести за скобки все то фантастическое, что с вами приключилось, Михаил Андреевич, пазл не складывается.
- Что вы хотите этим сказать?
- По вашим словам получается, что вы сломали ноги, спрыгнув с четвертого этажа дома номер 29 на улице Нехлюдова.
- Очевидно, что так.
- Михаил Андреевич, вы точно ничего больше не помните?
- Нет.
- Дело в том, что вас нашли за городской чертой, а не возле дома 29. Вы лежали на рельсах в обморочном состоянии. Обнаружил вас машинист электрички.
- Это...этого не может быть! Я помню тот дом! - задыхаясь закричал пациент. - Все, что я вам рассказал - это абсолютная правда.
- Да хватит уже заливать, - кряхтя, рявкнул сосед по палате, до недавнего времени внимательно прислушивающийся к тому, что говорил Михаил Андреевич.
- И это еще не все, - продолжил Захаров. - В вашей крови было обнаружено 3,5 промилле алкоголя. Это сильнейшее отравление. Не всегда совместимое с жизнью.
Михаил Андреевич побледнел.
- Но, но я не пьющий, - виновато пробормотал он.
- С вами приключилась беда, и мне очень жаль, что праздники обернулись такими травмами, - Петр Олегович пытался быть вежливым, но его участие казалось напускным, фальшивым. - Однако я не думаю, что причиной увечий была встреча с каким-то монстром. Скорее всего вы встретили старых друзей и хорошенько... - Захаров щелкнул пальцем по горлу. - Я приду завтра. Сосредоточьтесь и попробуйте вспомнить, что же все-таки случилось 31 декабря.
Мужчина встал, пожал пациенту руку и ушел.
Михаил Андреевич смотрел в потолок. Мысли-паразиты копошились в его черепной коробке. Он привык доверять себе и своим глазам, но сейчас был раздосадован и изумлен. Почва уходила из-под ног. Черное пятнышко на побелке приковывало взгляд. «Это невозможно» - твердил рассудок. «Но это правда» - вкрадчиво отвечала ему совесть. Правой рукой Михаил Андреевич провел по волосам. Затем тихо заплакал.
Проснись он на день раньше, еще успел бы заметить розоватые пятнышки, оставленные на предплечье двойными рядами острых зубов. Но сегодня след от укуса уже окончательно исчез.
Ключевые слова: Новый год Дед Мороз актёр заявка клиенты монстры авторская история