Ведьма поневоле
Яна проснулась рано – привычка, выработанная годами. Не один десяток лет учительница начальных классов поднималась с первыми петухами.Женщина потянулась и блаженно улыбнулась. Как бы она не любила малышей и свою работу, но каникулы – это нечто!
Мысленно перебирая дела, которые необходимо будет сделать сегодня, и составляя план на день, неожиданно вспомнила, что вечером её пригласили на Праздник Ивана Купалы.
Идти не очень хотелось. Это когда дочери подросли, с удовольствием вместе с ними участвовала и в играх, и в танцах, и песни пели всей деревней… А сейчас возраст брал своё, хотелось покоя.
"Не пойду, лучше сериальчик какой-нибудь посмотрю, да с бабой Машей чаю попьём, поболтаем", - решила Яна.
С седовласой соседкой дружили ещё родители женщины. Яне казалось, что баба Маша всегда была маленькой, худенькой и очень подвижной – в одной поре, как принято говорить. С годами совсем не менялась.
Родителей Яна похоронила пять лет назад, а бабулька, хоть и старше их возрастом почти на двадцать лет, бегает по своему участку, как будто годы её не берут. И всё-то ей интересно, но страсть у бабы Маши одна – цветы. Где она умудряется доставать необычные растения, которые торжественно сажает в палисадник – остаётся загадкой.
Но мимо её цветника равнодушно никто пройти не может: розы, гибискусы, эхинацеи, пионы, лилии, дельфиниумы и ещё много-много разных необыкновенностей, за которыми она ухаживает, как за детьми малыми. Своих ребятишек-то Бог не дал, вот всю любовь цветочкам и отдаёт.
Часто соседки приходят попросить, поделиться понравившимся растением – никогда не отказывает, всем наделит, да ещё долго рассказывает, как за ними ухаживать.
Есть ещё одна достопримечательность – сразу за цветником, возле самого дома бабы Маши - огромное раскидистое дерево ранней черешни.
Не одно поколение детворы лакомилось его урожаями.
- Сама-то я на дерево не заберусь, так пусть детки кушают, - смотря, как ребятишки, облепив дерево, с удовольствием уплетают сладкие плоды, говорила баба Маша.
В повседневных хлопотах день пролетел незаметно. В деревне одна работа другую подгоняет. Вечером, поставив на плиту чайник, Яна с порога позвала соседку:
- Баб Маш, хватит тебе спину гнуть, я пирог испекла, заходи почаёвничать.
- Ой, Яночка, с превеликим удовольствием! Сейчас, только переоденусь. А ты что на Праздник-то не идёшь? Вся деревня возле речки собралась, бабы говорили, целое представление будет…
- Да, не хочу, спать лучше пораньше лягу. Ну, заканчивай, я жду.
За разговорами и вечер промелькнул, баба Маша, поблагодарив, пошла к себе, спать, а Яна, растревоженная воспоминаниями, вытащила альбом с фотографиями.
Вот муж – молодой, красивый, да только неверный - разошлись, когда девочки ещё маленькие были. Хорошо, родители помогли, а то тяжко бы пришлось. Как у него жизнь сложилась?
А доченьки-погодки, какие лапочки, как ангелочки!
Взглянув на часы, Яна ахнула, хотела пораньше улечься в постель, а досидела, в обнимку с прошлым, до трёх.
Ночи летом короткие, вон и небо уже посветлело: "Так, нужно ложиться…"
Не успела Яна подняться, как услышала какую-то возню, неприятный хохот, громкие крики и истошное гавканье соседского пса – Дружка. Вскоре к нему присоединился разноголосый хор собачьего лая со всей улицы.
«Это что такое?» - подумала, невольно разволновавшись, Яна. Быстро вскочив с дивана, выглянула в окно – ничего не видно.
А с порога открылась отвратительная картина: пятеро матерящихся подростков остервенело топтали растения в цветнике бабы Маши, ещё один брал из небольшой кучи кирпичные обломки и кидал ими в Дружка.
Собака рвалась на цепи и смело защищала жилище хозяйки, поскуливая от боли и лая до хрипоты.
Ещё двое сидели на дереве и обрывали ветки с черешней, скидывая их приятелям. По нетвёрдым шагам и раскачиваниям из стороны в сторону, Яна поняла, что ребята, скорее всего, пьяны. Видно, на Празднике набрались… Такой вандализм женщина видела впервые, но от охватившего гнева не смогла произнести ни слова.
Взяв себя в руки, сжав кулаки, Яна хотела, было, направиться к подросткам, чтобы приструнить, но увидела, что из своего дома в длинной белой сорочке и с распущенными волосами бежала баба Маша. Старушка что-то кричала, но её слова тонули в хохоте распоясавшейся молодёжи.
А когда соседка увидела, что стало с её любимыми растениями, произошло нечто необычное и невероятное, что заставило Яну замереть на месте, потеряв дар речи. Баба Маша подняла руки вверх, и бесстрашно двинулась на хулигана, издевающегося над собакой. При этом она громко читала молитву:
- Живый в помощи Вышняго, в крове Бога Небесного водворится. Речет Господеви: Заступник мой еси и Прибежище мое, Бог мой, и уповаю на Него.
Но главное, и в этом Яна готова поклясться, что зазвучавший голос не мог принадлежать бабе Маше, это был мужской баритон, утробный и завораживающий.
С первыми словами молитвы вокруг словно что-то изменилось. Хулиганы сначала замерли, а потом их начало трясти, как в лихорадке, лица перекосились от панического страха.
Яна увидела почему - глаза бабы Маши начали светиться, а сухонькое тело, чуть приподнявшись над землёй, медленно поплыло, приближаясь к подросткам.
Мозг отказывался верить в то, что происходило. Яна будто смотрела некое действие, вмешаться в которое не могла физически – ни руки, ни ноги, ни язык не слушались, хотя каждая деталь накрепко засела в памяти. Это, как смотришь страшный сон, хочешь проснуться и не можешь.
- Яко Той избавит тя от сети ловчи, и от словесе мятежна, плещма Своима осенит тя, и под крыле Его надеешися: оружием обыдет тя истина Его. Не убоишися от страха нощнаго, от стрелы летящия во дни, от вещи во тме преходящия, от сряща, и беса полуденного… - продолжал вещать незнакомый голос.
Первой среагировала собака. Дружок, всё это время проявляя чудеса смелости и преданности, неожиданно завизжал и, поджав хвост, забился в будку.
И через несколько секунд начало твориться невообразимое.
Хулиганы бросились врассыпную: кто прыгал через забор, кто – в калитку… Сразу не повезло тем двоим, кто сидели на дереве. Впопыхах они неудачно приземлились, сорвавшись с высоких веток. Видимо, что-то повредив, не в силах подняться, они корчились и выли от боли и страха.
Ещё двое, споткнувшись и ударившись, вскочили и продолжали убегать, сильно хромая. При этом они громко орали:
- Ведьма! Спасите!..
Разбуженные люди выскочили из домов, но никак не могли понять и разобраться, что происходит. Закончилось всё так же неожиданно, как и началось.
Баба Маша села на землю посреди своего изуродованного цветника и, раскачиваясь, смотрела невидящим безумным взглядом. Потом тихонько по-щенячьи заскулила.
Яна попробовала пошевелить конечностями – они снова слушались. Тогда, испытывая острую жалость к несчастной соседке, до конца не осознавая случившегося, она подошла к ней и обняла за худенькие плечи:
- Ничего, ничего. Главное, что корни у растений живы, я помогу, всё будет хорошо…
Она ещё что-то шептала старушке, пока не увидела, что по морщинистым щекам потекли слёзы – значит шок, в котором находилась баба Маша, проходит. Как-то помочь подвывающим хулиганам даже мысли не возникло. Скорую вызвали соседи.
Пострадали все вандалы, поэтому приехало три машины с красными крестами. Особенно не повезло тому, кто забивал собаку кирпичами. Убегая, он споткнулся и … головой ударился о камень, потеряв сознание.
Хулиганы долго лечились, почти полгода. Оказалось, что они были пьяны и обкурены.
Эта история взбудоражила всю деревню.
Родители подростков ополчились на бабу Машу, настаивая на открытии уголовного дела на неё за нанесение тяжких телесных повреждений их чадам.
Но когда приехал участковый, то, посмотрев на щупленькую, маленькую старушку, не смог скрыть улыбки:
- Так это вы – терминатор?
Конечно, ходу заявлениям разгневанных родителей не дал.
Жаловались они ещё долго в разные инстанции, говорят, что и деньги платили немалые, чтобы только старушку засадить за решётку, но на её защиту поднялась вся деревня. Мало кто в этой ситуации принял сторону родителей хулиганов.
Но с той «праздничной» ночи кличка – Ведьма намертво прицепилась к бабе Маше.
Позже, когда эта история утратила остроту, Яна и соседка-старушка пили чай. Школьная учительница, не выдержав, решилась спросить о том, что так долго её мучило:
- А что это всё-таки было, баб Маш, как же ты заговорила мужским голосом и над землёй парила? Я ведь сама видела. И глаза у тебя светились?
Старушка сморщилась, как от зубной боли, а потом, трижды перекрестясь, тихо ответила:
- Вот тебе крест, Яночка, не помню я ничего. Как увидела, что они с цветами сделали, так будто сознание потеряла, очнулась, когда ты меня обнимала да по спине гладила. А вот, видишь, как оно вышло-то – на старости лет стала Ведьмой поневоле. Все пальцами тыкают и обходят стороной…
Больше Яна на эту тему не разговаривала с бабой Машей, да и виделись они после откровенного разговора ещё пару месяцев. Пожилая соседка продала дом и уехала из деревни, в которой прожила всю жизнь.
- К племяннице поеду на Алтай, давно зовёт, - прощаясь с Яной, объяснила баба Маша.
Больше их пути не пересекались, но Яна часто вспоминала эту историю.
«Свечение глаз могло быть игрой воображения, парящее передвижение – тоже, но ведь чужой, утробный, мужской голос, который до сих пор звучит в мозгах? А может и правда, что в Праздник Ивана Купалы освобождаются некие потусторонние силы? Только вот назвать их нечистью, язык не поворачивается".
Кто знает? Когда-нибудь найдётся ответ и на этот вопрос.
Автор - Евгения Светланова.
Источник.
Новость отредактировал Estellan - 28-06-2019, 22:48
Ключевые слова: Учительница баба Маша цветник деревня подростки вандализм молитва мужской баритон ведьма