«Screaming Eagle», затаившийся дракон
– Я повторяю, господин Байерли: Ваше звание, часть и задание.Слова оберштумбанфюррера прозвучали в голове солдата слегка помутнённо. Яркий свет настольной лампы ослеплял. Он был в тёмном тесном помещении. «Переговорная комната… Опять… – подумал солдат и сплюнул сгусток крови на пол. – Нацистские твари… Похоже, что я по уши в дерьме. Чёрт!»
– Молчишь…– оберштурмбанфюррер подошёл к рядовому и посмотрел прямо в глаза. Что-то в этом образе показалось американцу настолько отторгающим, что его чуть было не стошнило на месте. – Ладно… Молчи, если так хочешь, американская свинья. Всё равно мы всё узнаем. Увести!
– Господин командир! – обратился к командиру солдат. СС-совец повернулся. – А что с русским?
– Ах да! Да, да, да… Даже не знаю, Крамер, – задумался немец и покосился на американца. Тот лишь усмехнулся и покачал головой. – Он очень силён духом. Тоже ничего не скажет. Чёрт! Это бессмысленно! Почему они такие тупые и упёртые? Господи… Прочь! Завтра продолжим. Если не подохнешь, как грязная собака.
Джозеф почувствовал, как его берут под мышки и тащат в сторону двери. Он настолько обессилел, что даже не мог держать веки открытыми. Очень хотелось спать. Байерли вспоминал родной Мичиган. Хоть городок Маскигон и не был таким большим, как Вашингтон, не давал столько возможностей, как Нью-Йорк или Бостон, он был его настоящим домом. Немцы открыли дверь и потащили его к бараку. Наконец-то можно было подышать свежим воздухом. По дороге до барака Джозеф вспоминал, как отказался от стипендии в университете Нотр-Дама, как, будучи мальчишкой, рвался на фронт помогать своим товарищам, как радовался, когда попал в 101-ю парашютно-десантную дивизию. Он был одним из «Screaming eagles» – знаменитых «клекочущих орлов». «Встреча с судьбой»… Байерли усмехнулся. Теперь он понял, что это такое.
– У нас встреча с судьбой… – засмеялся десантник и начал петь гимн дивизии. – Наша сила и отвага разжигает искру, которая делает людей свободными…
– Чёрт! Заткнись! – воскликнул конвоир и ударил американца по лицу прикладом. Резкая боль охватила голову. Сознание поплыло.
Джозеф был, как в тумане. Не успел он прийти в себя, как конвоир открыл дверь барака и швырнул его внутрь. Американцу казалось, будто бы полёт длился вечность, как его первый прыжок с парашютом, будто бы он вновь летит вниз, вот только вместо белоснежных облаков под ним – грязные доски барака. Обессиленное тело рухнуло на пол. Десантник был не в силах пошевелиться: бесконечные допросы выжали из него все соки. Он чувствовал вкус крови на губах. Нацисты никогда не жалели сил на допросах. В этом они были мастера.
– Тихо, тихо, крепыш, я помогу тебе, – от английской речи Джозеф на мгновение опешил. Он не мог поверить своим ушам. Кто-то подхватил его за плечи и дотащил до кровати. В бараке было довольно людно: кто-то, словно призраки, шатался бесцельно взад-вперёд; кто-то сидел в углу и таращился в одну точку; кто-то спал в надежде немного отвлечься от чувства голода. Десантник почувствовал, как его положили на что-то твёрдое.
– Да уж… Хорошо они тебя отметелили… – незнакомец аккуратно прикоснулся к ранам на лице американца. – Дай-ка я тебя подлатаю. Так… Как тебя зовут?
– Рядовой Джозеф Байерли, 101-я парашютно-десантная, – представился солдат. – А тебя?
– «Кричащие орлы»… Ух ты, да ты крепкий орешек! – усмехнулся русский солдат и представился: – Рядовой Михаил Морозов. Подразделение… Ну…
– Всё нормально, не говори, – успокоил солдата Байерли. – Ну и ну… Даже не знаю, получится ли выжить. Я не знаю, где Брюэр и Куин.
– Они твои товарищи? – спросил Морозов.
– Лучшие ребята в мире, – усмехнулся американец. – Нам очень повезло, что эти нацистские ублюдки нас не застрелили. О-ё-ёй… Война скоро закончится, но… Не думаю, что эти ублюдки оставят нас в живых. Я знаю, что твои рядом, но… Мы по уши в дерьме…
В этот момент американец уловил на себе взгляд солдата. Этот взгляд ярко-синих глаз навсегда отпечатался в его памяти: они были полны решимости, в них сверкал блеск надежды, упорства и отваги. Байерли казалось, будто на него смотрел его командир. В душе тут же проснулась уверенность.
– Послушай, Джозеф, – начал Морозов, – вы, американцы, одни из самых крепких ребят, которых я когда-либо встречал. Свобода для вас превыше всего, вы готовы сражаться за неё до последнего вздоха. Вы сражались против тирании в 1776 году, когда всё летело в тартарары. Как и мы. Наши народы очень похожи, Джозеф, стремление к свободе, желание разбить оковы рабства – в нашей крови. Вместе мы всыпем этим ублюдкам по первое число, и будущее наших детей будет ярче прежнего, – Байерли воспрял духом. В нём проснулась решимость и желание во что бы то ни стало вырваться на свободу. Хранитель Добра увидел это и улыбнулся. – «Наша отвага и сила сечёт искру, что свободу всем несёт…»
Строки из гимна дивизии раздались в голове десантника, словно артиллерийская канонада перед наступлением. Он ошарашенно посмотрел на нового друга. Откуда он знает этот гимн? В этот момент Хранитель Добра прикоснулся рукой к лицу американца, и последний зажмурился от внезапного ослепительного света. Через мгновение Джозеф вновь открыл глаза и почувствовал, что боль прошла. Десантник посмотрел в осколки зеркала и обомлел: от ран и ссадин не осталось и следа.
– Какого?! Как…Как ты… – оторопел американец. Морозов усмехнулся: он видел, как переменился в лице его американский друг, как в глазах загорелась жажда свободы.
– Ну что, рядовой, – Хранитель Добра протянул руку десантнику, – ты со мной?
– Вы, русские, просто психи! – засмеялся Джозеф. – И мне это нравится! Каков план?
– Да, мы внимательно слушаем, – Байерли услышал знакомые голоса.
В душе что-то ёкнуло, солдат почувствовал, как заискрился свет надежды. Американец обернулся и не смог сдержать эмоций: перед ним стояли два сослуживца, два боевых товарища, с которыми он прошёл огонь и воду. Живые. Избитые, исхудалые, но живые. Джозеф почувствовал, как на глаза наворачиваются слёзы. Один из них усмехнулся и распахнул руки:
– Твой русский друг прав, Прыгун Джо, мы самые крепкие ребята, которых видел этот мир!
– Брюэр, Куин! – радостно воскликнул Джозеф и ринулся обнимать товарищей. – Боже… Я думал… Я думал, вам конец! Как вы…
– Нам очень повезло, что война скоро закончится, Джо, – объяснил Брюэр. – Нацистский полковник отправил нас обратно, потому что он хотел спасти свою шкуру. К счастью, он был из Вермахта. А то б мы тут не стояли.
– Было ой как тупо доверять этому старику… А тебя как звать, комми? – усмехнулся Куин и протянул Хранителю Добра руку.
– Рядовой Михаил Морозов, – представился наш герой. – Красная Армия, пехота. Зовите меня Мишей.
– Что ж, Миша, каков план? – поинтересовался Куин.
Хранитель Добра улыбнулся и принялся разъяснять детали.
***
Морозов осторожно выглянул из-за стены барака. На дворе царила кромешная тьма. Лишь тусклый свет луны и прожекторов с башен разбавлял мрак ночной поры. Шталаг, казалось, превратился в облитый кипятком муравейник: громко выли сирены, вдалеке слышался лай собак и «рявкание» охранников лагеря. План с дракой удался.
– Это наш шанс! – сказал Брюер. – Сейчас или никогда.
– Ага, грузовик будет здесь через пару минут, – согласился Куин, поглядывая на часы. – Чёрт, Миша, да ты гений!
– Ты меня смущаешь…– усмехнулся Морозов. – Вот бы спасти побольше жизней…
– Ты не можешь спасти всех… – Байерли положил руку Хранителю Добра на плечо. – Ты дал нам шанс, надежду, которая не умирает никогда.
Хранитель Добра кивнул и улыбнулся. Он вспомнил свои слова в тот самый день, когда враг шёл на Эльдорас. Похоже, они действительно прошли проверку временем. Морозов сосредоточился и принялся искать транспорт. На глаза попался «Opel Blitz», кузов которого был набит бочками. Вот он шанс!
– Вон! – солдат указал на грузовик. – Мы спрячемся в бочках. Быстрее! Надо торопиться! Сейчас или никогда.
– За дело! – согласился Байерли и припустил за Морозовым. Брюэр и Куин, озираясь по сторонам, последовали за ними по пятам. Путь до грузовиков пролетел незаметно, но эти несколько шагов были одними из самых страшных: одно неловкое движение, и пулемётчики не оставили бы никаких шансов. Но беглецам повезло: их никто не заметил. Они быстро вскочили в кузов и принялись помогать друг другу залезть в бочки.
– Так, дело за малым… – сказал Байерли, закрывая крышкой бочку с Брюером. – Только тихо. Как только грузовики уедут, мы спрыгнем и рванём со всех ног.
– Куда? – спросил Куин.
– К моим товарищам, – объяснил Морозов. – Они должны быть неподалёку. Скоро начнётся большая операция, поэтому вся веселуха ещё впереди.
Американцы усмехнулись. Красноармеец помог разрядить обстановку. Но радостное мгновение продлилось недолго: Хранитель Добра услышал немецкую речь и тут же приказал всем спрятаться. Брюер, Куин и Байерли попрятались по бочкам как раз вовремя: не успел Брюэр закрыть крышку, как возле грузовика послышались шаги. Все затаили дыхание. Один звук – и пиши пропало. Все слышали, как водитель выругался, залез в кабину, захлопнул дверь и сунул ключ в зажигание. Двигатель заревел. Все выдохнули. Грузовик тронулся и устремился к воротам. Беглецы не могли поверить, что свобода была уже рядом. Всего несколько метров – и они смогут добежать до своих. Байерли сквозь щели в бочке видел, как мимо проносятся бараки, высокие фонари, видел, как охранники проходят мимо и не останавливают «Опель». Ещё немного… Ещё чуть-чуть – и всё! Вот уже миновали ворота. Свобода! Наконец-то свобода! Теперь осталось только выждать, а там – наутёк, и поминай, как звали.
Но едва грузовик достиг холма, беглецы почувствовали сильный удар. Бочки упали, выкатились из кузова и разбились о землю. Сердце Морозова замерло. По коже пробежали мурашки. «Только не это…», – только и успел подумать Хранитель Добра, как его ослепил яркий свет прожекторов. Дозорные подняли тревогу.
– Чёрт! – воскликнул Куин. – Мы в дерьме!
– Надо бежать! – сказал Брюер. – Джозеф, беги! Куин и я задержим их!
– Что за чушь ты несёшь? – только и успел промолвить Байерли, как вдруг сзади раздалась автоматная очередь. Все тут же бросились в рассыпную. Джозеф опомнился и с ужасом увидел, как Куин корчится от боли, пытаясь остановить кровь. Возле двери стоял немец с дымящимся MP-40. Не успел немец спустить курок, как Брюэр тут же подскочил к нему и ударил по лицу. Немец не удержался на ногах и рухнул на землю. Оба сцепились в схватке не на жизнь, а на смерть. Водитель ударил Брюера в челюсть. На снег брызнула кровь. Не успел тот опомниться, как перед глазами показалось лезвие ножа. Немец давил вниз. Кончик лезвия неумолимо двигался к груди. Руки дрожат. Нет сил держать. Американец отчаянно закричал и приготовился прощаться с жизнью, как тут на помощь подоспел Морозов: Хранитель Добра превратил руку в лапу и вонзил когти в спину немца. Солдат закричал и рухнул оземь.
– Ты спас мне жизнь! Спасибо! – поблагодарил Морозова Брюер.
– Пожалуйста, – кивнул наш герой и превратил лапу в руку. – Надо уходить. Бегом!
– Куин! Куин! – опомнился Байерли и кинулся на помощь товарищу. Солдат пытался удержать потоки крови, хлеставшие из раны. Он тяжело дышал. И без того бледное лицо, казалось, сливалось со снегом. – Нет, нет, нет! Куин!
– Джо, послушай… – дрожащим голосом пробормотал солдат. – Для меня всё кончено. Беги. С Мишей. Он хороший парень. Советы рядом…
– Нет, я… Я не брошу тебя, – Джозеф схватил Куина за руку. Десантник чувствовал, как слабеет его товарищ, как сердце разрывается на части.
– Брюэр и я задержим их, чтобы вы с Мишей сбежали, – сказал Куин. – Он отведёт тебя в безопасное место. Он классный парень. Мы были отличной командой. Миша!
– Что случилось? – откликнулся Морозов и подбежал к десантнику.
Тот тяжело дышал. Рана сильно кровоточила. Снег окрасился в красный. Наш герой понял – медлить нельзя. Он вытащил пулю и приложил руку к ране. Из ладони полился ослепительный белый свет. Не прошло и нескольких мгновений, как на месте не осталось и следа от страшного увечья. Куин и Байерли удивлённо посмотрели на Морозова. Хранитель Добра понимал, что сейчас нагрянет шквал вопросов. Сколько таких лиц видел он за сотни лет… Сколько таких взглядов ему довелось узреть… Зачастую, в последний раз.
– Кто ты такой? – только и успел промолвить Куин, как вдруг вокруг снова засвистели пули. – Тебе нужно бежать! Скорее!
– Нет, нет, Куин! – воскликнул Джозеф. – Мы сбежим вместе! Наша отвага и сила…
– Джозеф, это приказ! – огрызнулся Куин. – Миша прикроет тебя. Наша война закончилась. Помни нас. Помни, кем мы были и за что сражались. Для меня было честью служить вместе с тобой.
– Да, сэр, – кивнул Джозеф.
– Миша, – Куин обратился к Хранителю Добра. – Ты самый добрый человек из всех, кого я встречал. Твой дух не сломить. Я не знаю, кто ты на самом деле, человек ли ты, но всё, что ты делаешь, – не передать словами. Я чувствую, что у тебя великое предназначение, что ты служишь идеалам добра. ты должен жить. Я верю, что ты победишь и вновь настанет мир. Для меня было честью познакомиться с тобой, комми.
– Прощай, Куин, – попрощался с американцем Морозов. Немцы были уже совсем близко. Патроны были на исходе. Байерли и Морозов не стали терять времени и пустились наутёк, во мрак зимней ночи.
Пробираясь сквозь снежную мглу, они всё бежали и бежали, бежали и бежали, пока лагерь совсем не скрылся из виду. Вскоре они оказались посреди белого безмолвия, впереди был лишь холод и мрак. Снег хрустел под ногами. Джозеф чувствовал, как силы постепенно покидают его. Он был истощён. Больше морально, чем физически. Он замерзал. Вскоре сил почти не осталось, и Джозеф решил сделать привал.
– Эй, Миш! Ты сказал, что твои неподалёку… Мы уже вечность плетёмся, а я их до сих пор не вижу, – начал Байерли, оглядываясь по сторонам. – Думаю, мы потерялись.
Ответа не последовало. Байерли обернулся и увидел, что его знакомый держится рукой за живот.
– Миша! Миша! – воскликнул Джозеф и подбежал к нашему герою. Хранитель Добра лежал на снегу и тяжело дышал. На белоснежном ковре тянулся яркий алый след.
– Повязка… Похоже, не очень-то хорошо помогла… – пробормотал Морозов. – Не знаю, смогу ли… Иди. Иди без меня.
Байерли подошёл к дракону и осмотрел рану. Пуля не задела важных органов, но всё ещё представляла серьёзную опасность. Хранитель Добра посмотрел американцу в глаза. Тот отвёл взгляд в сторону и сжал кулаки.
– Ты спас мне жизнь, дал мне надежду, пробудил отвагу в моём сердце, в сердцах моих друзей, – начал Байерли. – Я не знаю, кто ты, не знаю, человек ли ты вообще, но ты доказал, что нельзя терять надежду, даже если весь мир катится к чертям. Мы должны бороться. За Брюэра. За Куина. За всех. Наша отвага и сила сечёт искру, что свободу всем несёт!
Внезапно разговор двух солдат переврал отдалённый прерывистый гул. Оба бросили взгляд на горизонт. Впереди мерцали яркие вспышки. Это работала артиллерия 1-го белорусского фронта. Бойцы поняли – спасение рядом. Нельзя было терять ни минуты. Десантник подошёл к Морозову, собрал все свои силы и взвалил его на плечи. Ноги задрожали. На спину будто бы взвалили тонну. Удержаться! Только удержаться! Байерли стиснул зубы и медленно выпрямил спину. Осталось только встать. Ещё рывок. За семью. За Брюэра, за Куина, за всех, кто будет жить в мире. Джозеф закричал и выпрямил ноги. Казалось, в этот момент сама земля задрожала от его силы. От силы его несгибаемого духа. Байерли выдохнул и пошёл вперёд. Один шаг… Второй… Третий… Каждый шаг давался с трудом, каждый раз, когда он ступал на снег, мышцы ныли от боли. Но он шёл. Он шёл и шёл, не останавливаясь ни на мгновение. Хранитель Добра смотрел на снег и думал. Думал о Куине, о Брюэре, о Сергее, о всех тех бесчисленных товарищах, которых он успел потерять. Но в то же время, несмотря на все ужасы, что он видел на этой страшной войне, Хранитель Добра понимал, что его битва за сердца людей ещё не закончена. Что в мире всё ещё есть те, кто могут дать отпор смерти, жестокости и равнодушию. Внизу медленно проносился снег, а они всё шли и шли вперёд.
Проносились часы, дни, недели, а Байерли всё шёл и шёл вперёд на звуки канонады. Через ноющую боль, через усталость, через изнеможение и страх. Силы всё уходили, пропитания не хватало. Хранителю Добра казалось, будто дорога продлится вечно, как вдруг однажды ночью впереди замаячил крошечный свет. Бойцы не поверили своим глазам.
– Ты видишь? – спросил Джозеф, указывая в сторону огонька.
– Вижу, – кивнул Морозов и прислушался. «Я тебе что сказал, Соколов?! Где печка?! Печка, говорю, где?! – Так я это… Под «эмчей» оставил, товарищ капитан. – Красную культяпку тебе на воротник! У нас же масло так всё промёрзнет! Я тебе сказал её пятому принести, а ты! Эх ты, чучундра! А ну марш за печкой!» На лице заиграла улыбка.
– Что? – удивился Джозеф. Через мгновение он всё понял. Оба переглянулись и засмеялись. Они смогли. Они выжили всем смертям назло.
– Можешь позвать на помощь? – спросил Морозов. – У меня уже сил нет…
– Что мне сказать? – удивился Байерли и посадил друга на снег.
– Повторяй за мной, – сказал Морозов. – Я американский товарищ.
– Ya amerikanskiy tovarish, – с трудом повторил Джозеф. – Эй, это же было в моём пособии!
– Молодец, – усмехнулся наш герой. – А теперь иди.
Джозеф достал из кармана пачку сигарет «Lucky Strike» и побежал в сторону части. Морозов слышал, как его брат по оружию пытался неуклюже выговорить фразу из разговорника. Он засмеялся и заплакал. От горя и радости. Горя, что не смог спасти товарищей своего нового знакомого. И радости, что судьба вновь дала ему шанс выжить в безжалостных жерновах войны и продолжать спасать жизни. Морозов вздохнул, шмыгнул носом и заковылял в сторону части.
***
Морозов и Баерли сидели в палатке и уплетали за обе щеки тёплую кашу. Оба очень хотели есть. Настолько, что даже не находили момента перекинуться парой слов. Да и это было не нужно: они понимали друг друга без слов. Хранитель Добра изредка притрагивался к повязке на животе. Повезло – рана оказалась неглубокая.
– Чудеса! – сказал лейтенант. – Так говорите, из плена сбежали? В грузовике?
– Так точно, товарищ лейтенант, – кивнул Морозов.
– Ну вы даёте! От черти! – засмеялся лейтенант. – Да вы ешьте, ешьте. Набирайтесь сил. Михаил Морозов и Джозеф Байерли, значит, – оба кивнули. – Ха! Крепкие вы орешки! С тобой-то Морозов, понятно всё, а вот что нам с американцем делать…
В этот момент в комнату вошли несколько офицеров. Среди них была девушка в военной форме с капитанскими погонами. На груди блестел орден Отечественной войны I степени. Она очаровала обоих с первого взгляда: длинная коса свисала почти до лопаток, светло-карие глаза блестели оптимизмом и ребяческим задором. Все тут же вскочили с мест. Лейтенант приложил ладонь к фуражке и поприветствовал комбата:
– Здравия желаю, товарищ гвардии капитан!
– Вольно, – ответила девушка и подошла к беглецам. – Заместитель командира 1-го танкового батальона гвардии капитан Александра Самусенко. Так это вы из плена сбежали?
Морозов и Байерли переглянулись, закивали и улыбнулись. Предстоял долгий разговор.
Новость отредактировал YuliaS - 12-05-2019, 16:30
Ключевые слова: Великая Отечественная война побег фэнтези история авторская история