Алая роза. Часть 2
Павел шел по первому этажу, вдоль служебных помещений. Он уже несколько раз обошел пансионат, попутно расспрашивая служащих, но их подруги нигде не было, как и не было управляющего. Как сквозь землю провалились. Ну не могла она никуда отсюда деться, общественный транспорт сюда не ходит, единственный способ уехать – частным порядком, но ключи от его машины, которые ему вернул Роберт Эрнестович, после того, как его автомобиль был припаркован в более подходящем месте, находятся у него в кармане, да и, насколько помнил Павел, Настя не имела водительских прав. Странно все это, очень странно… Так, в раздумьях, он оказался в самом конце коридора, и его внимание привлекла дверь, которая выделялась своей простотой на фоне других – в едином стиле – дверей. Она была самая обыкновенная, покрытая бесцветным лаком, такие обычно ставят, не заморачиваясь, где-нибудь на даче. «Наверное, там что-то типа прачечной или хозяйственная каморка для хранения ведер, швабр, и прочей дребедени», – подумалось Павлу, и из любопытства он легонько толкнул ее, впрочем, не особо надеясь, что дверь окажется открытой. Но, почти беззвучно она распахнулась, и к своему полному изумлению Павел не увидел принадлежностей для уборки, за дверью была… винтовая лестница, ведущая куда-то вниз. Задумчиво постояв некоторое время, Павел нащупал в кармане телефон и включил на нем фонарик. Было не очень-то приятно спускаться по шатким ржавым ступеням, держась за такие же хлипкие перила, но Павел твердо вознамерился все выяснить – может быть, этот дом - сборище маньяков, и Настю заперли в каком-нибудь подвале, а может это лестница всего лишь ведет к винному погребу, например. Осторожно ступая, парень недовольно поморщился и провел рукой по лицу, вляпавшись в очередной клубок паутины, щедро опутывавшей влажные стены. «Однако, бесконечная какая лестница, прям серпантин, уже голова кружится», – вполголоса пробубнил Павел.Наконец, он преодолел последнюю ступеньку и шагнул на землю. Светя фонариком в разные стороны, он огляделся. Перед ним раскинулось довольно-таки широкое, ничем не занятое пространство, как одна очень большая комната, по бокам от которой отходили два туннеля. Воздух наполняла сырость, со стен изредка шлепались капли, а под ногами была мягкая почва. «Весело, – вздохнул Павел, – и что это тут у нас?», – задавая вопрос в никуда, он поворачивался из стороны в сторону, освещая стены и потолок и силясь понять, для чего же предназначено данное помещение. «И куда путь держать будем – девочки налево, мальчики направо?» – продолжал он диалог сам с собой. Удивляясь своему бесстрашию, Павел выбрал правый туннель и зашагал в темноту, прорезая ее слабым лучом от фонарика. То и дело под ногами мелькали тихо попискивающие тельца мышей, потревоженных незваным гостем и снующих теперь туда-сюда, стены были зелеными от покрывающего их мха, а с потолка все чаще падали капли, попадая на кожу. Павел поежился, он начал уже замерзать и сожалеть, что пошел сюда один и без верхней одежды, как вдруг туннель закончился, и впереди парень увидел еще одну комнату, намного больше предыдущей, и в этот раз – не пустую. Из земли как будто вырастали, стоявшие вертикально, каменные плиты, их было довольно много, и Павел подошел поближе, чтобы понять, на что он наткнулся. Бог ты мой, надгробные камни!
Павел от неожиданности попятился и чуть не свалился на землю, споткнувшись о что-то, и тут же, где-то позади него, заставив волосы на голове парня зашевелиться, гулко раздался голос: «Добрый вечер, Павел». Это был Роберт Эрнестович, он держал перед собой старинную керосиновую лампу. «Мне передали, что вы меня искали, что-то произошло?» – бесцветным, крайне спокойным голосом, как будто они не в подвале с могилами, а в холле пансионата, он обратился к парню. Павел, ошарашенно смотревший на управляющего и изо всех сил пытающийся сообразить, какого лешего здесь делает этот сухарь, нервно сглотнул и, заикаясь, ответил: «Д-да, мы потеряли нашу подругу, Анастасию, ищем ее повсюду». Роберт Эрнестович смотрел на Павла, не мигая и не перебивая его. «Может быть, Вы обладаете хоть какой-то информацией о ней», - с надеждой продолжил парень. «Совершенно верно, обладаю, – сухо ответил управляющий, – но это место не располагает к разговору, не так ли? Прошу Вас на выход, побеседуем позже», - Эрнест Петрович чуть поклонился, пропуская Павла вперед. Парень замешкался, ему очень хотелось найти объяснение этому подземному кладбищу, но, видя суровый пристальный взгляд управляющего, он не решился спросить и зашагал впереди. Пройдя несколько шагов, он вдруг почувствовал резкую боль в затылке и тут же потерял сознание.
***
Артем медленно спускался по парадной лестнице, все еще обижаясь на друзей, не придавших значения его рассказу о бывшем хозяине дома, назвав его сказочником. Будучи большим скептиком, он не верил ни в сказки, ни в привидений, а всегда руководствовался лишь научными фактами, реальными событиями, а никак не выдумками. Вдруг он встрепенулся, вспомнив, что именно здесь он повстречал черноволосую красавицу, которая ему, к сожалению, больше не попадалась ему среди гостей. Миновав лестницу, парень повернул направо от нее. Немного помявшись перед входом, Артем нерешительно взялся за ручку двери и вошел в зал с бассейном. Он не знал, можно ли входить вот так, не переодеваясь, или же есть какие-то правила на этот счет для гостей. В помещении было прохладно, тускло и температура воздуха никак не располагала к плаванию. Поэтому никого не было, в том числе и Насти, из-за которой он и пришел сюда. Уже собираясь уходить, парень повернулся спиной к бассейну и вдруг услышал слабый всплеск. Обернувшись и поправив очки, Артем прищурился, вглядываясь в дальний угол бассейна – кто-то все же решился окунуться. С интересом наблюдая за плывущим в его сторону человеку, Артем спохватился и подумал, что поступает сейчас невежливо, так нагло разглядывая пловца, и тем более, что в помещении они были только вдвоем, и сделал два шага назад, намереваясь наконец-то выйти, но то, что он увидел, заставило его замереть.
Это была она, та самая русалка с васильковым глазами. Облаченная во что-то похоже на полупрозрачный, длинный пеньюар, она действительно походила на жительницу морских пучин, ткань пеньюара растекалась по поверхности воды, словно плавники сказочной рыбки, она двигалась в воде почти бесшумно, все ближе подбираясь к Артему, ошалело наблюдавшему за ней. Достигнув стенки бассейна, она схватилась за край бортика, и, по-прежнему передвигая ногами в воде и глядя снизу вверх, она молча уставилась своим пронзительным взглядом на Артема. К тому времени он был уже готов потерять сознание от счастья снова видеть ее и от чувства чудовищной неловкости, а также осознания своей неуклюжести. Кроме того, его по-прежнему смущало отсутствие у красавицы улыбки, которая, он был уверен, должна быть просто ослепительной. Так бы и стоял он, завороженно глядя на девушку, если бы она, оттолкнувшись от бортика руками, неожиданно не окатила его тысячами брызг, заставив его очнуться от ступора. Она держалась на воде чуть дальше, чем была, но все еще смотрела на него. Неожиданно она подняла обе руки и протянула их в сторону парня, махнув ему, как бы приглашая составить ей компанию. Артем, не долго думая, прямо в одежде сел на край бассейна, спустив ноги в ботинках в воду и, набрав в грудь воздуха, прыгнул, совсем не думая о том, что он не умеет плавать, что намокшая одежда тянет его вниз, а очки, его последние запасные очки, смыло с носа во время прыжка, и все вокруг него превратилось в сплошное расплывчатое пятно. Он, как котенок, беспомощно барахтался в воде, пытаясь плыть в сторону своей мечты, когда почувствовал прикосновение девичьих рук на своих плечах, безумно холодных, словно кусочки льда, но все же нежных и маленьких, как и должно быть у столь юного и прекрасного создания. Его мысли витали где-то далеко, он чувствовал только лишь бешеный ритм своего сердца и эти нежные ручки, все крепче обхватывающие его. Ее щека коснулась его щеки, ее руки обвивали, прижимали к себе, а Артема просто разрывало от счастья, он был словно в раю, в космосе, в нирване, но только не на планете Земля, и поэтому не сразу ощутил боль от укуса множества мелких, острых как иголочки зубов на своей шее, намертво впившихся в нее.
Эйфория, только что заполнявшая все сознание Артема, постепенно улетучивалась, уступив место нестерпимой мучительной боли и отчаянию. Артем попробовал сделать пару движений, чтобы освободиться из губительных объятий, но это только усугубило ситуацию – нежные объятия превратились в стальные тиски, все сильнее, до хруста в костях, сжимая его грудь. Артем беспомощно хватал ртом воздух, пытаясь уловить хотя бы глоток, а огромные, длинные и острые зубы все сильнее зарывались в его плоть, разрывая вены и артерии. Вода вокруг окрашивалась в красный, а трепыхания Артема становились все слабее, чудовище обвило ногами его ноги, полностью парализуя парня, лишая его возможности двигаться, ее глаза василькового цвета стали черными, без зрачков, словно у монстра, ее левая рука осталась сжимать его грудь, а правая поползла вверх, и, надавив на голову, она утянула его под воду, которая с шумом сомкнулась над ними.
В помещении стало тихо, и Артем и девушка бесследно исчезли в недрах бассейна, и только багровая вода, наполнявшая чашу, напоминала о последней, страшной ночи в жизни несчастного парня, ставшей для него адом на земле.
***
Таня не находила себе места от беспокойства. Сначала Настя, а теперь еще и Артем с Пашей! Ну куда же они могли запропаститься?! Саня все так же с интересом перелистывал книгу, лежа на кровати, и лишь изредка отвечал Тане. Нет, он не забыл про Настю и беспокоился о друзьях, но предпочитал не закатывать истерик, а пытался найти решение. Почему-то ему казалось, что именно книга имеет ответ на вопрос, куда же запропастилась его девушка. Его внимание привлекла интересная схематичная зарисовка в виде цветка с остроконечными лепестками, расположенная сразу на двух страницах, с кучей стрелок и непонятных пояснений. Но только как разобраться в этой куче непонятных букв, схем и рисунков?
«Саш, я так больше не могу – просто сидеть и ждать, - выдернула его из раздумий Таня, нервно теребя пуговицу на блузке, – пошли в комнату Артема, наверняка он, как всегда, задумался о своем, забыл про нас и прошел в свой номер». Санек вздохнул и, поняв, что от назойливой подруги так просто отделаться не получится, закрыл книгу, но решил прихватить ее с собой, надеясь на помощь брата в расшифровке некоторых страниц, которые его заинтересовали. Все же Таня права – ночь на дворе, а друзья пропадают один за другим. «Ладно, сначала к Артему, может быть, ему удалось что-либо разузнать, а потом за всеми остальными, предлагаю больше не разбегаться, а то черти что здесь происходит», – идя по коридору в сторону номера брата, обратился он к девушке. Таня молчала. Ей чертовски надоела эта беготня за друзьями, пугали пафосные, неулыбчивые гости и служащие пансионата, да и сам дом, казалось, следит за ними невидимыми сотнями глаз, чего-то выжидая, словно хищник перед прыжком.
Подойдя к двери номера, она постучала. С легким скрипом дверь сдвинулась с места и чуть приоткрылась. Друзья переглянулись и с опаской вошли внутрь. Было темно, но на небе сияла полная луна, позволявшая неплохо разглядеть очертания комнаты. Саня, без успеха пощелкав выключателем, позвал брата. Ответа не последовало. «Хм, странно, а дверь-то кто открыл», – испугалась Таня. Саня не ответил, его внимание привлек ковер, а точнее его узор, почти как рисунок в книге, отличие было лишь в том, что вместо стрелок его обрамляли завитки лиан с мелкими лепестками… «Пашка!» – радостно вскрикнула Таня где-то за его спиной. Он обернулся и увидел, что девушка бежит прямиком на террасу. Саня пошел за ней, но вдруг остановился, не дойдя пару шагов, повинуясь непонятному чувству тревоги. На террасе, в свете луны, различался мужской силуэт. Саня вгляделся и с огромным удивлением узнал в нем своего друга. Что он здесь делает один, в темноте, в чужой комнате? Между тем, Таня уже почти приблизилась к Павлу, распахнувшему руки для объятий в сторону своей девушки. Неожиданно в голове Сани словно что-то щелкнуло, он закричал и бросился на террасу: «Таня, стой!». Но было поздно. Спеша в объятия любимого, девушка скользнула сквозь призрачное тело Павла и, не ожидая, что натолкнется лишь на бестелесный фантом, Таня упала вниз, перелетев через перила. Санек в ужасе смотрел сверху на бездыханное тело подруги, застывшее в неестественной позе, и на огромную лужу крови, растекающуюся под ней. Особняк продолжал убивать. Он был ненасытен, жаждал крови и новых жертв. Таня, как и ее друзья, и тысячи других невинных душ, послужили для проклятого дома пищей, словно никчемные мухи, попавшие в сети хищного паука.
***
Павел очнулся в кромешной темноте. Его тело оказалось связанным настолько крепко, что он совсем не мог пошевелиться. Жутко болела голова, все тело ломило, в горле пересохло. Силясь хоть что-нибудь увидеть, Павел приподнял голову – единственную часть тела, которой он мог двигать, и обнаружил, что лежит в чем-то наподобие узкой деревянной коробки, слева и справа от него были довольно высокие стенки, он почувствовал, что лежит не на земле, а на чем-то жестком, вроде камня или дерева. Дерева! Паника охватила его, что с ним сделал этот проклятый старик? Он что, в гробу?? Павел пытался закричать, но только слабый стон вырвался из его горла, пытался освободить руки, но тщетно. Вдалеке показался яркий огонек света, который медленно приближался к нему, постепенно принимая очертания человека. Это был Роберт Эрнестович все с той же керосиновой лампой в руках. Подойдя вплотную к Павлу, он, чуть наклонившись, заговорил: «Вы нарушили главное правило этого особняка, Павел Алексеевич, - тишину и покой. Вы были предупреждены, об этом, да и излишнее любопытство сыграло с Вами злую шутку. А теперь я отвечу более подробно на Ваш вопрос. Да, я знаю где ваша подруга. Так же, как и остальные Ваши друзья, она мертва, а этот дом – есть Зло, все мы – его слуги, а вы – его пища. Не удивляйтесь. Это не просто здание из кирпича и бетона, это живой организм, который способен слышать, чувствовать дышать и… есть. Он слышит все ваши мысли, он знает все ваши чувства и желания, да какое-то время вы остаетесь живы, но это всего лишь ловко расставленные сети», – закончил свой рассказ Роберт Эрнестович. Павел молча с ужасом смотрел на старика. Его переполнял страх и непонимание, он словно стал частью какого-то нелепого голливудского ужастика, но правдой это быть просто не может, нет. Сейчас он просто проснется в объятиях Тани и все это забудется, как ночной кошмар.
«Ах, да, другой вопрос, которым Вы интересовались. Могилы, – снова заговорил управляющий, заставив Павла дернуться, – Ваш брат уже просветил Вас по истории этого особняка и, полагаю, Вы помните те великие события, которые здесь происходили много лет назад. Хозяин особняка прибегнул к магии, которая должна была воскресить его дочь, но был обманут дьяволом. Он оживил ее, но лишь оболочку, заменив ее душу злом и чернотой, он даровал ей бессмертие, вечную молодость, но обрек ее на вечные скитания в стенах этого дома, который никто из нас покинуть не может. Первой ее жертвой стал ее отец, его останки успели похоронить снаружи, в семейном склепе, а он, как и мы, стали слугами дьявола, наши тела давно умерли, и те могилы, которые Вы видели – это наши могилы, особняк не выпускает нас. Единственное существо, имеющее плоть в этом доме – это она – София – наша госпожа, а остальные гости, которые вам попадались – члены семьи и прислуга, которые также попали в ловушку магии. Мы здесь, чтобы приносить жертвы, питать Зло, которое подарило нам вечную жизнь, в конце концов какой смертный может этим похвастаться».
Роберт Эрнестович вдруг замолчал, повернув голову налево и, прижав правую руку к груди, поклонился кому-то. Павел услышал легкое шуршание ткани, и перед его глазами возникла красивая черноволосая девушка, одетая в длинное старинное платье. Парень недоуменно смотрел на нее, на секунду забыв о своем страхе. Ее взгляд… черные, без зрачков глаза словно прожигали Павла насквозь, и он, как загипнотизированный, не мог отвернуться, избежать этого взгляда, чувствуя, как холодеет изнутри. Вдруг девушка перевела взгляд на управляющего и, едва заметно кивнув, повернулась спиной к Павлу и медленно зашагала прочь, растворившись в адской темноте, и чьи-то невидимые руки, со скрежетом накинули крышку на деревянную коробку с находящимся в ней Павлом, а вскоре он услышал звонкие стуки комьев земли, падающих на деревянную крышку. Парень отчаянно бился за свою жизнь, крича и пытаясь освободиться от веревок, но сил и кислорода оставалось все меньше, и вскоре Павел, для которого неосторожно оброненная шутка его друга Сани стала пророческой, перестал дышать, став частью дьявольского жилища.
***
Санек в ужасе бежал, задыхаясь, но не останавливаясь ни на секунду, прочь от проклятой комнаты, он не знал куда, понимая, что друзья уже попали в сети зла, и им уже не поможешь. Он по-прежнему не выпускал из рук книгу, как будто она могла как-то помочь. Этот проклятый дом – живой. Напитанный кровью и страданиями своих жертв, он стал пристанищем Сатаны на земле, впитывая в себя невинные души, навсегда замуровав их в своих стенах. Парень, наконец, понял, о чем предупреждал стих из книги. «Убегай ты с глаз долой… Жить останешься на воле». Подальше из проклятого особняка. Можно скрыться где угодно, только не внутри этого ненасытного чудовища, лучше умереть в лесу, на морозе, чем быть разорванным сущностями из преисподней. Здесь ему не спастись. Он уже бежал вниз по парадной лестнице, когда, оглянувшись, увидел ее. Ту самую даму с веером с картины в их с Настей номере. Она стояла у перил, на самом верху лестницы, надменным, ледяным взглядом глядя на Саню. Красавица с длинными черными волосами, фарфоровой кожей и особой – аристократической осанкой – ее медленно окружали ее неулыбчивые, угрюмые слуги, так же молча, злобно испепеляя Саню взглядом. «Софьюшка…», – пораженно прошептал Саня. Так она существует, Артем говорил правду, Татьяна тогда рассказала Сане причину недовольства брата и его сказку, так это вовсе не легенда!
Хозяйка особняка сдвинулась с места, и медленно, с королевским достоинством, стала плавно спускаться по лестнице вместе со своей свитой, вынуждая парня пятиться назад, к входной двери, в ужасе глядя на призраков, все ближе подбирающихся к нему. Неожиданно девушка встала, подняла руку и, глядя на книгу, указала на нее. Санек все еще крепко сжимал ее в руках, на время забыв от страха, что все еще держит рукопись. Уже прижавшись к дверям, Санек зажмурился, поняв, что двери не откроются и его постигнет та же участь, что и его друзей. Он раскрыл книгу, вцепившись в страницы, словно хотел разорвать их в мелкие клочья, и бросил взгляд на девушку. И увидел страх в ее черных, дьявольских глазах. Не злобу, не ненависть, а настоящий, полный отчаяния, страх. Санек понял. Призраки прошлого нуждались в этой книге, как священная Библия для христиан, эта рукопись была их маяком, энергией, подпитывающей их, она была сердцем этого особняка, а сущности – отражение ее колдовских страниц, именно книга превратила этот дом и ее обитателей в ненасытных монстров, и именно она, взамен на кровь, поддерживала их призрачную жизнь.
«Открой», – злобно прошипел парень, глядя на Софью. Страха не было, на смену ему пришел гнев, который, накатывая волнами, застилал ему глаза, он понял все, из-за кого и зачем он потерял своих друзей, брата и любимую, и его единственным желанием было уничтожить это исчадие ада, но для начала надо выбраться отсюда. Хозяйка, все так же со страхом глядя на книгу, застыла в нерешительности. Саня был последним в их смертельном ритуале, его кровь – это последняя капля, которая должна была наполнить силой этот дом и его хозяйку, чтобы воскресить его обитателей и подарить им вечную жизнь во плоти. Книга нужна им, и они не посмеют его тронуть. Саня поднял раскрытую книгу над головой, смяв руками несколько страниц, пристально посмотрел Софье в глаза, гнев все больше расползался по его жилам, что есть мочи, он бешеным криком прогремел: «Открыва-а-а-а-й!». Его крик, разливаясь эхом, раскатисто прокатился по всему зданию. С тяжелым скрипом, медленно двери стали отворяться. Санек рванул в морозную ночь, прижимая к себе книгу. Они не смогут его преследовать, он помнил об этом. Дом запрещает им покидать его, ему нужны слуги, чтобы удовлетворять его хищные потребности. Но все же Санек бежал, поскальзываясь и падая, вставал и снова продолжал бежать. Он знал, куда направлялся. Туда, где он поссорился с Настей, где обидел любимую и нагрубил ей, и где видел ее в последний раз – склеп. Ему надо найти убежище, пусть его не преследуют, но если он попытается сейчас, среди ночи, скрыться в лесу, то декабрьский мороз не пощадит его. Кроме того, у него было незавершенное дело, которое он во чтобы то не стало должен исполнить.
***
Дверь с трудом отворилась. Зияющая чернота пугала Саню, на секунду он помедлил, хлопая себя по карманам, в надежде, что найдет хотя бы зажигалку, так как телефон был давно утерян во время бегства где-то внутри дома. На его удачу, зажигалка оказалась в заднем кармане джинсов, щелкнув, он зажег ее и, вытянув руку вперед, осветил внутреннее пространство склепа, но смог разглядеть только лишь пару ступенек да пару метров от них. Мороз крепчал, и ему ничего не оставалось, как шагнуть внутрь. Не самое приятное ощущение – оказаться зимней ночью одному в заброшенном склепе, когда совсем рядом с тобой находятся потусторонние сущности, жаждущие твоей смерти. Но это место, где им его не достать, и здесь находятся останки единственного члена семьи, который был похоронен по-человечески, вне дома – того самого купца Сироткина, ставшего невольным виновником порождения Зла в своем особняке.
Саня осторожно спускался по лестнице, держа зажигалку над головой. От затхлого воздуха кружилась голова, а единственный слабый источник света того и гляди грозился быть задутым непонятно откуда взявшимся сквозняком. Высокие своды потолка и стены с фресками потрескались и потемнели от времени, и каменный саркофаг с высеченным на нем православным крестом, стоящий посередине зала, был также основательно потрепан временем. Парень в нерешительности остановился перед ним, не зная как себя вести. «Прошу меня простить, что потревожил», – шепотом произнес он, извиняясь перед хозяином. Прозвучало это довольно нелепо. Но после всех событий скептицизма у Сани поубавилось, и он посчитал уместным уважительно отнестись к останкам. Он положил книгу прямо на каменный гроб и, приблизив зажигалку, начал листать страницы. «Где же это тут было.. воскресение из мертвых…». Тот самый ритуал, который так нужен был Софье и другим обитателям дома. Да, он решил воспользоваться им, не принимая смерти своих друзей. Наконец, с трудом найдя в крайне скудном освещении нужные страницы, Саня вытащил из внутреннего кармана куртки медальон в виде буквы А. Это была единственная вещь, которая осталась у него на память о Насте. Ритуал, описанный в книге, предполагал, что все символы будут начерчены от руки, но такой возможности у него не было, и он положил медальон прямо на рисунок, расположенный на двух страницах рукописи. «Настя, пожалуйста, только живи... пожалуйста…», – шептал Саня, и, нащупав на полу кусок отколотого остроконечного камня, он с силой сжал его в ладони. Капли крови падали на книгу и медальон, пламя зажигалки дрожало, а парень начал читать. Читал он медленно, запинаясь, много чего было ему непонятно, а некоторые буквы были смазаны. Наконец он закончил и прислушался, но ничего не происходило. Саня в отчаянии сполз прямо на ледяной пол склепа и, положив голову на руки, зарыдал. Ритуал не подействовал. Он не знает почему. Может из-за того, что он читал неправильно, а может кровь – это не то, что нужно книге, быть может, только в обмен на его смерть она даровала бы Насте и его друзьям жизнь. В ярости он вскочил, поднес зажигалку к рукописи и попытался поджечь ее. Но никак не получалось, будто кто-то невидимый задувал пламя, не давая уничтожить ведьмину книгу. Наконец, после бесчисленного множества попыток, страницы книги, тлея, вскоре вспыхнули, осветив ярким синим пламенем помещение склепа.
Саня развернулся и, шатаясь, побрел к выходу. Он принял решение. Ему придется вернуться в дом, и пусть эти монстры закончат свое дело. Вдруг он почувствовал вибрацию, какое-то шевеление прямо под своими ногами, потолок издавал треск, словно вот-вот должен был рухнуть ему на голову, из стен с громким щелканьем вылетали камни, разлетаясь и рассыпаясь на мелкие осколки, а сквозняк превращался в настоящий ветер, мгновенно задув зажигалку. До жути напуганный парень рванул к выходу, спотыкаясь в темноте и налетая на что-то, и уже почти добрался до выхода, как до его ушей со стороны пансионата донесся дикий, отчаянный вой множества голосов, а дверь, которая была открыта настежь, с грохотом захлопнулась прямо перед его носом. Саня колотил в нее руками, разбивая в кровь костяшки пальцев, ударял ногами, но дверь стояла крепко, как приваренная. Схватившись за решетки, парень отчаянно тряс дверь, понимая, что он в ловушке. Но то, что он увидел, заставило его замереть. Особняк горел. Пламя было настолько сильным, что охватило уже все здание и эти вопли… ужаснее этих звуков он еще не слышал. Он поджег сердце дьявольского дома – рукопись, а вместе с сердцем сгорает и «тело». Все его обитатели оказались пойманными в свои собственные сети, и призраки, вместо обретения плоти, направятся прямиком к тому, кому верно служили больше ста лет.
Хозяин особняка спас его, укрыв в своем последнем пристанище, не позволив вернуться обратно в дом. Санек сел на ступеньку, навалившись на дверь, вдохнул, почувствовав страшную усталость во всем теле, закрыл глаза. Сон поборол его, несмотря на то, что где-то совсем рядом по-прежнему были слышны вопли, звуки лопающихся стекол, треск и вой пламени пожара. В его сне друзья были живы и счастливы, он шел по летнему, цветущему лугу в обнимку с Настей, рядом весело хохотала Таня, влюбленно глядя на Павла, а Артем, сидя в высокой траве, щурясь на солнце, довольно улыбался…
Саня проснулся, когда солнце было уже высоко, продрогший, по-прежнему обессиленный, он выбрался из своего убежища. В постаревшем, осунувшемся мужчине с поседевшими волосами было трудно узнать того статного самовлюбленного красавца, коим он был всего день назад. Он брел в сторону больших кованых ворот, чтобы навсегда покинуть адское пристанище. Саня уже приближался к обгоревшим останкам особняка, когда впереди заметил странно двигающуюся женскую фигуру. Пошатываясь, она как бы волочила ноги, а ее руки беспомощно болтались вдоль тела, создавая ощущение чужеродных, всклокоченные длинные волосы ниспадали на грудь и плечи, при этом лица было практически не видно. Парень притормозил, устало, но с интересом глядя на странную незнакомку. Она была одета в почти невесомое длинное платье, что очень насторожило парня, он остановился, чтобы подпустить чудачку чуть ближе. Тем временем незнакомка сделала еще несколько нелепых шагов и тоже остановилась, она подняла голову, пристально посмотрев на Саню. И закричала. Страшным, нечеловеческим криком, похожим на вой животного, пробирающим до костей, полным отчаяния и безысходности. Это была София – хозяйка особняка. Вдруг ее тело затрясло мелкой дрожью, и прямо на глазах Сани она начала стареть. На лице появлялись глубокие морщины, волосы седели и выпадали клочьями, покрываясь пятнами, кожа желтела и сморщивалась, чернели и выпадали зубы, она старела и старела, все больше напоминая мумию, пока в одно мгновение она, издав последний, отчаянный крик, не превратилась в пыль, разлетевшись на тысячи частиц. Оставшись без сердца, дом потерял свою силу, он умер, как умирают все живые существа на земле. София смогла покинуть его останки, но потеряла право на бессмертие и вечную молодость, мгновенно превратившись в прах.
Все закончилось. Саня побрел дальше, избегая смотреть на сгоревшее здание, причинившее ему столько зла и боли. Он не знал, куда ему идти и как выбираться в мороз без машины, без помощи. Выйдя за ворота, он шел по заметенной дороге, пока силы не оставили его совсем. Плашмя он упал в сугроб, его дыхание замедлялось, а сердце стучало все тише и тише. Ему не было холодно или больно, все, что он чувствовал – это лишь покой и умиротворение, закончился его земной путь, и его душа покинула бренное тело, отправившись далеко, к своему создателю в райские сады.
***
«Санек, не спи, ты чего!» – услышал Саня веселый голос своего подвыпившего друга Павла. Парень встрепенулся и огляделся. Он сидел за шикарно накрытым праздничным столом вместе со всеми своими друзьями в ресторане пансионата «Алая роза». Посередине зала стояла красавица-елка, сверкая, как бриллиантовое колье на шее богатой дамы. Павел с веселой усмешкой смотрел на Саню, протягивая ему бокал с шампанским. Рядом с ним сидела Настя, его прекрасная девочка, одетая в красное вечернее платье с открытыми плечами и над чем-то весело смеялась вместе с Татьяной, их любимой веселушкой, такой же милой и очаровательной, как всегда. Артем в галстуке-бабочке и старомодном фраке сидел напротив него, с аппетитом уплетая вкусности. «До полуночи 2 минуты осталось, не засыпай, дружище», – продолжил шутить над другом Павел, хлопнув его по плечу. Привиделось? Приснилось? А может ничего и не было? Или это был какой-то параллельный запретный мир, в который он, сам того не ведая и не желая, заглянул и поплатился за это? Это уже было неважно. Он не хотел думать об этом, хотел лишь знать, что все живы и рядом с ним, его любимые и так нужные ему люди.
«5..4…3...2..1, – хором начали обратный отчет гости, – Ура! С новым годом!» – они поднимали бокалы над головой, чокались и поздравляли друг друга. Саня улыбнулся, притянул к себе Настю и с нежностью поцеловал ее. Он был счастлив и больше ни за что на свете не отпустит ее от себя. «Господа, – послышался бесцветный голос Роберта Эрнестовича за спиной у Сани – поздравляю вас с наступившим Новым Годом. Все ли в порядке? У вас есть какие-то пожелания? Помните, я всегда к вашим услугам». Саня, напрягшись, обернулся. Управляющий стоял рядом, все так же глядя своим холодным взглядом сверху вниз, а под руку его держала прекрасная черноволосая девушка с васильковыми глазами и бледной, фарфоровой кожей. «Разрешите представить. София – хозяйка пансионата, приветствует вас и желает вам счастливого празднования», – Роберт Эрнестович. Девушка вежливо кивнула, поприветствовав гостей, а в ее глазах сверкнул недобрый, дьявольский огонек…
Новость отредактировал Foxy Lady - 27-10-2018, 11:45
Причина: Авторская стилистика сохранена
Ключевые слова: Ритуал дом сущность привидение дьявол книга склеп авторская история