Вернувшийся за смертью. Часть 2

— Рената, Фонси, — сказал Масан. — Нам нужен туман.
Парочка разошлась по разные стороны спуска с моста Скальци. Сначала ничего не происходило. Затем в свете фонарей начали поблескивать серебристые паутинки тумана. Они с непостижимой быстротой соткались в непроницаемый для взгляда невесомый кокон.
Франческо все не мог отвести глаз от меча Масана. Рукоятка была выполнена в виде скелета, из ануса которого и начинался пламевидный клинок. Блики фонарей играли на старательно надраенных ребрах и черепе скелета. Масан заметил, куда смотрит Франческо.
— Нравится? — спросил Мара.
— Претенциозно и должно неудобно лежать в руке, — ответил тот.
Мара кивнул:
— Мало того, что неудобно, так инквизитор, с которого я его снял, и вовсе не умел держать его в руках. Ему не было в том нужды. Он боролся с зажиточными крестьянами и красивыми цыганками, — голос вампира чуть дрогнул.
«Мужчина, — обрадовано подумал Франческо, хоть и понимал всю нелепость своей радости, — все-таки он мужчина!»
— Которых ему прямо на пыточный стол доставляли солдаты, — продолжал Мара. — И ничему больше вы, люди из ордена, за прошедшие века так и не научились. Издеваться над беззащитными — вот ваше призвание.

— Эти сказки будешь рассказывать своим девкам, — ответил Франческо. — Фламберги были запрещены папой. Я сомневаюсь, что ты действительно снял его с инквизитора. Скорее уж, с какого-нибудь швейцарского ландскнехта. А уж члены нашего ордена фламбергами точно никогда не пользовались.
— Я разве сказал, что он пользовался этим мечом? — возразил Мара. — Это парадный меч. Чтобы было с чем внушительно постоять при аутодафе.
Сквозь пелену тумана прорвался темный силуэт. Это вернулся Альвиз. Он шаркнул крылом по плиткам моста, гася скорость. Альвиз всегда любил стремительный полет. Мара вопросительно посмотрел на него. Альвиз отрицательно покачал головой.
— Цена вашей жизни сегодня — это адрес гостиницы, где вы забронировали номер для нашего гостя, — сказал Мара, обращаясь к Франческо.
Тот засмеялся и запустил руку в карман плаща. За спиной Франческо мелькнули контуры большого тела. Джейн тихо охнула. На мост Скальци, словно сотканный из туман, опустился Джакомо Торегросса. Вампир встал рядом с Франческо.
— Рад вас видеть, — сказал тот.
— А я вас — нет, — мрачно ответил Торегросса.
— Почему же тогда ты здесь, Джакомо? — певуче спросил Мара. — Хочешь, наконец, умереть?
— Нет, хочу изгнать тебя, — угрюмо ответил Торегросса. — А вы, — обратился он к молодым вампирам. — Цвет и краса нашего рода! Посмотрите, на кого вы стали похожи! На замурзанных пичотти! Да, Рената, Фонси, Альвиз, я с вами говорю! Зачем вы связались с этой швалью? Чего вам не хватало?
— Прибереги свои проповеди для кого-нибудь другого, — насмешливо откликнулась Рената со своего поста. — Для тех, кому хватает отведенной нормы. Для тех, кто подписался под соглашением. Три литра крови в месяц! Какая неслыханная щедрость!
— Норма, установленная комитетом по диетологии! — страшно гримасничая, подхватил Альвиз.
— Мы — вампиры, — сказала Рената. — Никто не устанавливает нам диетологические нормы. Мы сами знаем, сколько и когда нам есть.
— И знали всегда, — заметил Альвиз.
Лицо Джакомо скривилось от презрения.
— Идиоты, — сказал он. — Зато к вам никогда не вваливалась поутру толпа с вилами и факелами. Вам никогда не приходилось бежать в неизвестность, прихватив с собой лишь пригоршню земли из своего гроба.

Джейн надоели разговоры. Она бросилась на Дажкомо. Тот плясал под эту музыку не в первый раз. Джейн не успела проделать и половины своего краткого пути, когда в руках Джакомо уже блеснул короткий меч. Однако воспользоваться им вампиру не пришлось. Франческо метнул в лицо Джейн пригоршню белой пыльцы, похожей на муку. Это была чесночная соль. Прекрасное лицо вампирки покрылось красными пятнами ожогов. Она завыла и вцепилась в него своими длинными когтями, разрывая кожу еще сильнее.
— Кое-чему мы все-таки научились, — сказал Франческо.
Джакомо направил лезвие своего меча на Мару.
— Ты все-таки хочешь так, — сказал Масан.

Схватка вампиров врукопашную, как правило, вела к смерти одного из них — причем стремительной и болезненной. И во многих городах, где община вампиров появилась сравнительно недавно, бой насмерть был единственным способом решения конфликта. В Венеции пользовались старинным кодексом, созданным в ту пору, когда большую часть вампиров составляли дворяне. Согласно его правилам, любой вампир мог вызвать другого на дуэль. Проигравший схватку не обязательно погибал, даже когда к этому методу выяснения отношений прибегали люди. Вампиры — и подавно: раны от стали были болезненны, но никогда — смертельны. Вампир, проигравший на дуэли, был обязан выполнить требование победителя.
— Да, — ответил Торегросса. — Я хочу, чтобы ты, наконец, убрался из моего города в тот ад, из которого ты родом.

Мара пожал плечами. Его клинок вышел из ножен с легким свистом. Лезвие тускло блеснуло в свете фонарей. Это действительно был фламберг, такой же изящный, как и его теперешний хозяин. Волнистые части клинка были разведены при заточке так, что оружие походило на пилу.
— Прыгай! — крикнул Джакомо, обращаясь к Беллагере.
Торегросса взмахнул мечом. Франческо ловко перемахнул через перила. Сталь грызла сталь, яростно вскрикивая. Однако Франческо было не суждено промокнуть в ту ночь. Холодная рука ухватила его за воротник плаща. Затрещали нитки. Оглянувшись, Франческо увидел Фонси. Тот сообразил, что свой пост в конце моста пора бы и оставить для более интересных дел. Вампир обхватил Франческо за талию и потащил обратно на мост.

Когда голова Франческо поднялась над перилами, он увидел, что Джакомо прижал к ним Мару, несмотря на его жуткий фламберг. Кол сам скользнул в руку Франческо из потайного кармана в рукаве. Он метнул его в спину Мары, целясь под сердце. Кол вошел глубоко. Но Франческо уже видел, что промахнулся — кол воткнулся точнехонько между лопаток. Мара взревел, оттолкнул от себя Джакомо и ударил его ногой по руке. Меч Торегроссы со звоном закрутился по плиткам моста. Джакомо попытался взлететь, но Джейн вцепилась ему в ногу. Фонси перетащил Франческо над головами дерущихся и яростно швырнул его на мост. Франческо приземлился неудачно — правую руку прострелила дикая боль. Встать ему было уже не суждено. Разъяренный Фонси ударил его ногой в грудь. У Франческо потемнело в глазах. Он потерял сознание и не видел, как Мара пластает Джакомо широкими ударами фламберга. Как Торегросса падает на мост. Как Джейн вытаскивает кол из спины Мары, словно заботливая мама — занозу из пальчика малыша.

— Угощайтесь, дамы, — сказал Мара, указывая мечом на поверженного дюка венецианских вампиров.
Кровь толчками выплескивалась из глубокой раны на бедре Торегроссы. Нога была отброшена в сторону под неестественным углом и держалась, похоже, только на штанине.
— Ах, ты так добр к нам, — проворковала Джейн.
Они с Ренатой склонились над шеей Джакомо. Фонси опустился на одно колено, намереваясь закусить Франческо. Мара ударил его мечом плашмя по спине.
— Он нам еще нужен, — сказал Масан. — Приведи-ка его в чувство.
Фонси с ворчанием отпрянул. Он с наслаждением закатил Беллагере оплеуху, в которую вложил всю свою обиду на то, что его оторвали от еды. Франческо открыл глаза. Его взгляд был мутным от боли.
— Туман, — напомнил Мара молодому вампиру. — Если его никто не держит, он рассеивается.
Фонси неохотно поднялся на ноги.
— Мы еще перекусим позже, — сказал Мара. — В более спокойной обстановке. Я не люблю есть на ходу, давиться, глотая. А ты?

Звуки его голоса успокоили Фонси даже больше, чем слова, которые он произносил. Фонси вернулся на свое место на спуске с моста. Мара был прав — к мосту уже приближался какой-то гуляка. Фонси заставил его забыть, куда он шел и зачем, и направиться в противоположную сторону.
Масан шагнул к Франческо. Кровь капала с фламберга.
— Где он? — прорычал Мара.
Франческо отрицательно покачал головой. Мара видел, как что-то скользко белеет сквозь дыру в его рукаве. Масан наступил на руку Франческо чуть выше перелома и медленно, неторопливо нажал на нее всей подошвой. Тот закричал. Кость хрустнула.
— Где он? — повторил Мара.
Франческо, удивляясь тому, что он все еще в сознании, слабо мотнул головой из стороны в сторону — «нет». Мара усмехнулся и крикнул через плечо, не оборачиваясь:
— Тащите сюда эту падаль!
Джейн и Рената выполнили приказ. Торегросса был еще жив. Только лицо его стало белым, как творог — и прожилки на нем были не желтые, а черные.
— Пей, — сказал ему Мара, указывая на Франческо.

Сэмми ничего не могла видеть, но все прекрасно слышала. Хотя и многое отдала бы за то, чтобы не слышать. При этих словах Мары ей захотелось заткнуть уши руками. «Нет, господи, нет, — взмолилась она мысленно, — ну почему он не остался дома? Пусть Джакомо откажется, боженька, ну должны ведь быть благородные люди на этой земле…»
В отчаянии она забыла, что тот, кого она только что упомянула в своей молитве, давно уже не человек.
Глаза Джакомо на миг озарились красным. Но он не сделал ни единого движения. И тогда Мара легко, как куклу, поднял Франческо. Джейн прижала рот Джакомо к его шее.

— Пей, — услышал вампир тихий шепот. — Кто-то должен помочь Бушхейду.
И тогда Джакомо вонзил свои клыки в вяло пульсирующую жилку на шее.
Он пил, а Рената и Джейн восторженно кричали:
— Вот так, вот так, вот так!
Джакомо понял по вкусу, что следующим глотком пойдет уже мертвая кровь.
— Один я не справлюсь, — шепнул он в ухо Беллагере.
Он оторвался от шеи Франческо, одним быстрым движением перекусил себе запястье и прижал его ко рту Беллагере. Тот был уже так слаб, что не мог отодвинуться от струйки теплой крови, лившейся прямо в горло. Ему пришлось глотать, чтобы не захлебнуться.
— Что ты делаешь! — возмущенно воскликнула Рената и попыталась оттащить Джакомо.
Но он легко оттолкнул ее — силы вернулись вместе с кровью Франческо. Тот сделал всего пару глотков, но для того, чтобы стать вампиром, ему хватило бы. Мара вскинул меч. Джакомо, взлетая, хлестнул его крылом по лицу.
— Я отказываюсь от тебя! — прогремело с неба. — Отказываюсь!

Франческо издал какой-то нутряной звук и затих окончательно. Мара разорвал шею трупа когтями, страшно изуродовав ее. У полиции людей не должно было возникнуть кривотолков, которые неизбежно начались бы, найди они тело с типично вампирским укусом на шее.
— Пойдемте, — сказал Мара. — Здесь больше нечего делать.
Девушки разочарованно заворчали.
— Наш друг Джакомо оказал нам большую услугу, — напомнил Масан. — Через пару дней этот курдюк с дерьмом, — он пнул труп под ребра. — Будет гораздо сговорчивее.
Мара заботливо вытер фламберг о куртку Франческо. Правда, чистое место ему удалось найти на ней не сразу.

— Торегросса отказался от Беллагере, чтобы не иметь власти над ним, — закончила Сэмми. — Вы ведь знаете, что когда отец-по-крови отказывается от…
— Знаю, — ответил Крис.
Усмехнулся и добавил:
— А ведь я должен извиниться перед принцессой Фосой. Я довольно жестоко с ней обошелся. Но я же тогда не знал о ее роли во всей этой истории.
Сэмми ощутила, что нити, державшие ее, исчезли.
— У меня есть план, как накрыть их всех сразу, — сказала она. — Пойдемте, покажу.

Они покинули комнату. В дверях Сэмми остановилась, чтобы закрыть их. Крис замер за ее плечом. Его теплое дыхание соскальзывало ей под ворот платья. У Сэмми мурашки побежали по спине.
— Зачем вы со мной переспали, — пробормотала она сквозь зубы.
— Вы мне нравитесь, — несколько озадаченно ответил Крис.
Сэмми резко развернулась.
— Ну, в чем дело, — мягко сказал он, наблюдая за ее лицом. — Ты же была довольна.
Сэмми уже справилась с собой.
— В этом и дело, — усмехнулась она. — Вы прямо какой-то идеальный мужчина. И презервативы, главное, с собой даже в морг берете. И успеваете их натянуть! Не бывает так!

Крис наконец понял.
— Тот, кто кусает тебя в шею, тоже наверняка неплох, — сказал он.
— Это Мара, — печально ответила она. — Он ласковый, его хватает на всех.
Крис покачал головой. Опять Мара, чья не-жизнь должна была прекратиться в ближайшие часы. И не только его. И Сэмми осталась бы одна-одинешенька в городе, безжалостно терзаемом зимними штормами. Ей хватило мужества найти путь. Но последний шаг к спасению был самым тяжелым. Ее мыслям надо срочно было придать другое направление.
— Мара очень хорошо владеет собой. Я мало знал вампиров, которые были способны оставить на шее только засос… даже если они хотели именно этого, — заметил Крис. — А мне говорили о нем, как об опасном безумце.
Сэмми пожала плечами:
— Нет, он не такой.
— Тогда почему он делает это? Нарушает все правила, законы и соглашения? — задумчиво произнес Крис.
— Наверное, просто потому, что делает.

Никогда еще идея прогуляться вечером перед сном не оказывалась такой неудачной.
Джованни сильно толкнули в спину. Ему пришлось пробежаться по пушистому ковру, чтобы не упасть. Джованни оказался рядом с печью, облицованной старинными голландскими изразцами.
— Сядь, — сказал ему высокий худой мужчина с волосами, забранными в хвостик.
Он указал пленнику на стоявшее около печи кресло на изящных позолоченных ножках. Мужчину звали Мара, и Джованни уже понял, что тот — главный в этой шайке. Насколько Джованни успел разобраться, девушек звали Джейн и Рената, а парней — Альвиз и Фонси. Эти пятеро спокойных и деловитых ребят ничуть не походили на вампиров из фильмов. Рената выглядела, как обычная студентка, а Джейн в своем изысканном коричневом плаще казалась сошедшей с картин одного из титанов Ренессанса. Альвиз и Фонси больше смахивали на бандитов, и Джованни готов был поклясться, что при жизни они ими и были. А Мара был просто — Мара.

Рената достала зажигалку и принялась зажигать свечи — шесть в массивном канделябре на столе, две на полке у печи, и еще одну в лампе на стене у входа. Покончив с этим, она распахнула окно, села на подоконник и закурила. Джейн, пробормотав себе что-то под нос, торопливо вышла из комнаты.
Джованни уже знал, что следует за непослушанием, но он медлил садиться — и не потому, что хотел вызвать гнев Мары. Рядом с креслом находилась старинная стойка для зонтиков. Между черным мужским зонтом и кружевным женским небрежно торчал меч. Джованни смотрел на него во все глаза. Рукоять меча была выполнена в виде скелета. Широко растопыренными пальцами обеих рук скелет прикрывал самое уязвимое мужское место, из которого и начинался клинок. Роль гарды играли ноги скелета, широко разведенные в стороны и полусогнутые, как у распятой на лабораторном столе лягушки. Нижняя треть клинка была заметно волнистой. Джованни уже решился протянуть руку за клинком, но перехватил насмешливый взгляд Мары. Вампир сделал приглашающий жест.
— Возьми его, раз тебе этого так хочется, — сказал он.
— Я знаю, что на вас это не действует, — ответил Джованни и сел.
— И все-то они про нас знают, — с наигранной досадой сказала Рената и выпустила клуб дыма.

Весь дым, в соответствии с законами аэродинамики, вдувало ветром из окна прямо в комнату. Рената курила сигареты с каким-то тошнотворно сладким ароматом. Мара подошел к стойке и взял меч в руки, любовно провел пальцем по изгибам клинка.
— А вот бывший владелец этого фламберга был не в курсе, что на нас действует, а что нет, — доверительно сообщил пленнику Мара. — Хотя по званию должен был. Но вместо того, чтобы бороться с такими, как мы, он предпочитал мучить женщин и детей. А потом, вдоволь натешившись, сжигал их на кострах. Веселое тогда было время…
Он улыбнулся. Клыки блеснули в мягком свете свечей. Джованни затрясся от озноба.
— Наш гость мерзнет, — заметил Мара.

Альвиз и Фонси принялись растапливать печь так, словно всю жизнь только этим и занимались, а не таскали по воздуху крепких парней, зубасто улыбаясь. Скоро от изразцов начало распространяться уютное тепло.
— Зачем вам, — пробормотал Джованни. — Вы ведь не мерзнете…
— Мы — да, а вот тебя надо согреть, — ответил Мара и дружески похлопал его по плечу.
В комнату вернулась Джейн, вторая из вампирок. Плащ она сняла, под ним обнаружилось нежно-лиловое платье, стилизованное под средневековый костюм.
— Сэмми еще нет, — сказала она озабоченно.
— Поедим как раз без нее, — ответил Мара. — Ты же знаешь, она не любит смотреть на наши трапезы.
— Синьоры, — севшим голосом произнес Джованни. — Во мне максимум пять литров крови, а я могу достать вам десять…

Фонси рассмеялся — словно дробь на стальной поднос рассыпал. Засмеялась Джейн. Она остановилась ровно на центральном элементе ковра — причудливой зеленой виньетке. Рената фыркнула и выронила сигарету. Легко поднявшись с подоконника, Рената встала рядом с Джейн. Фонси подошел к девушкам и обнял Ренату.
И в этот момент потолок над ковром рухнул. Бесшумно и стремительно. Свечи разом погасли.
— Ремонт все-таки надо было сделать, — пробормотал Мара, прижимая к себе Джейн.
Он успел выдернуть ее из-под обвалившегося потолка. Потолок, опровергая его слова, взмыл вверх. Плита встала на место с легким щелчком. На ковре остались две кучки пепла. Джейн завыла и вырвалась из объятий Мары.
— Ремонт тут ни при чем! — рявкнула она. — Это все Сэмми!
И мгновенно скрылась — только взметнулось лиловое платье.

Сестра проявилась из пустоты через секунду после того, как Сэмми занесла руку с колом. Джейн буквально насадила себя на него.
— Мара! — извиваясь в судорогах, завопила она.
— Он не придет, — ответила ей Сэмми. — Он немного занят…
Джейн осела на пол столбом пепла — словно кто-то неловко прочищал дымоход камина.
Сэмми опустила руку. Затем закрепила ворот блока, опускавшего потолочную плиту. Ловушка, с помощью которой ее предки некогда избавлялись от нежеланных гостей, сработала — и теперь ей предстояло еще несколько веков бездействия.
Сэмми поспешно покинула чердак.

Джованни чувствовал запах паленого — кожа Альвиза на шее тлела. Причиной тому были освященные самим папой Ратцингером четки, которые мать Джованни привезла из Рима. И которые он, как хороший сын, всегда носил в кармане. Волной воздуха из-под плиты задуло свечи, и комната погрузилась во мрак. Джованни набросил четки на шею Альвизу и принялся душить. Вампир пытался ухватить кочергу, стоявшую у печки. Ему не хватило пары сантиметров. Джованни смотрел, как пальцы вампира судорожно схватили пустоту… и разжались. Рука его безжизненно упала. Однако Джованни продолжал сжимать петлю.

Мара, не оборачиваясь, поднял руку. Меч выпорхнул из стойки для зонтиков и мягко приземлился в раскрытую ладонь вампира. Мара осторожно переступил через пепел. На чердаке что-то гулко упало. Жутко, безвыходно закричала Джейн:
— Мара!

Мара шагнул вперед. Из-за поломанной ширмы в углу появился невысокий силуэт. Мара взмахнул мечом. Лезвие рассекло воздух с легким свистом. Незнакомец негромко, но очень неприятно засмеялся и сделал такой жест, словно кидал в грудь вампиру маленький мячик. Мара тут же парировал удар. Если бы это и правда был мячик, он отскочил бы ровнехонько в лоб неизвестному спасителю Джованни. Но это был не мячик. Шею и грудь вампира охватила толстая светящаяся струна. Он стоял немного боком, и Джованни видел алый узел на уровне пупка Мары. Мара схватил его, зашипел от боли и отдернул руку. Длина петли тут же, рывком, сократилась — узел теперь висел над грудью вампира.
— Что это? — яростно спросил он. — Кто ты такой?
— Это твой гнев, — почти сочувственно ответил незнакомец. — А меня как только не звали. Одним из Семерых вот тут недавно… Но мне больше всего нравится прозвище, которое дал мне один музыкант. Святой Гнев.

Мара болезненно поморщился. Узел на его груди менял форму, превращаясь в круглую лепешку. В алом свечении мелькали золотистые буквы. Он напоминал волшебный орден, повешенный на шею вампира. Джованни почувствовал, как у него от ужаса зашевелились волосы на затылке.
— Не богохульствуй. Какой ты, к черту, святой, демон гнева? — сказал Мара.
Длина алого жгута стремительно сокращалась. Теперь орден в форме креста с разлапистыми, расплющенными лучами постукивал по ключицам вампира.
— Как обладатель ордена святого Гнева первой степени, можешь звать меня запросто, Крисом, — легко согласился демон. — Имеешь право, черт возьми. А как твое настоящее имя, Мара Масан?
— Бертран, — ответил тот. — Я из Тулузы.
— Зачем ты вернулся в Венецию, Бертран?
— Какая тебе разница, — устало ответил вампир.
— Я любознателен, — сказал Крис. — Ну, что же это было? В чем причина твоего гнева?
— Что это изменит?
— Ничего.

И тогда Бертран Тулузский ответил:
— Все прогнило. И гнить начало отсюда, из этого чертового города и очень давно. Проклятый Дандоло… Я хотел освободить гроб Господень, а из-за этого торгаша мне пришлось резать евреев в Далмации. Это венецианцы разграбили святую Софию, проклятые ублюдки. Трусливые твари, слабаки, они всегда липли на штаны сильным, как репей…
— Ты был истинным христианином. И ты потерял веру, — понимающе произнес Крис. — Что может быть ужаснее? И тут как раз нашлась нежная цыганка…
— Да, примерно так все и было, — согласился Мара. — И теперь они сосут кровь из вас самих. Я — политический мигрант. Меня никто не смеет тронуть, даже если я начну жрать рыболюдей, предварительно пожарив их с перцем, и насиловать девственниц на площади святого Марка. Они еще сами будут виноваты, что вышли на улицу в короткой юбке и не уважили мои культурные традиции. Мои культурные традиции!

Мара засмеялся. Крест уже впивался ему в шею, и смех вышел хриплым.
— К черту все, — сказал Мара. — Я ни о чем не жалею.
— Да, все так говорят, — согласился Крис. — Хотя стоило бы. Ты не смог овладеть своим гневом, Бертран Тулузский. И он овладел тобой.
Ленточка ордена святого Гнева погрузилась в шею вампира. Меч выпал из рук, ставших прахом, и со звоном упал на пол. Отрезанная голова Бертрана Тулузского отлетела в сторону и покатилась по полу. Она остановилась напротив Джованни. Тот вскрикнул и пнул ее ногой, желая отпихнуть от себя этот чудовищный футбольный мяч. Но его нога прошла сквозь клуб пепла, которым стала голова Бертрана Тулузского. В следующий миг Джованни жестоко ударили под дых. Он согнулся пополам, хватая ртом воздух. Альвиз, про которого Джованни совсем забыл — и перестал натягивать четки — вскочил на ноги. Вампир разорвал освященные четки, бусины застучали по полу. Мгновенно перекинувшись, Альвиз крылатой тенью вылетел в окно.

— Как вы тут? — раздался в темноте взволнованный женский голос.
— Помаленьку, — меланхолично ответил Крис.
Джованни выпрямился и увидел девушку в черной кожаной куртке, на плечи которой так и просились стальные заклепки. Колечко в брови и серебряный гвоздик в носу встревожено поблескивали в свете фонарей.
— Сэмми, — сказала девушка, протягивая руку.
— Джованни, — ответил он и пожал сухую горячую ладошку.
— Если вы хотите, я вас подброшу, — предложила она. — Только скажите куда.
— Будьте так добры, — улыбнулся Джованни.
По лицу Криса стремительно, как тень от крыльев вампира, пронеслись печаль и понимание. Но ни Джованни, ни Сэмми не заметили этого.

Они спустились во двор по лестнице, миновав украшенный лепниной балкон. Лепнина, когда-то ярко раскрашенная, теперь выцвела от сырости и была порядком оббита. На уцелевших элементах буйно разросся мох, серебристый от ночного инея. Казалось, что на перилах балкона лениво развалилось неведомое мохнатое животное — некрупное, но очень опасное. «Демон гнева», — подумал Джованни.
— Мне пора, — сказал Крис. — Прощайте.
— Спасибо вам, — с искренней благодарностью сказал Джованни.
Святой Гнев, Один из Семерых, усмехнулся в ответ. Он поцеловал девушку в щечку, крепко пожал руку Джованни и шепнул на прощанье:
— Если хотите, чтобы она осталась с вами, всегда пользуйтесь презервативом.
Над каналами Венеции уже поднялся ночной туман, густой, как молоко. Он поглотил катер, арендованный у хозяина гостиницы «Вилла Лагуна», так же легко и бесшумно, как все предшествующие столетия поглощал тайны, трупы, страсти и золото.
Венецианский ночной туман, по сущности своей, относился к ненасытным кадаврам.

Автор - Мария Гинзбург.
Источник.


Новость отредактировал Foxy Lady - 15-10-2018, 05:02
Причина: Авторская стилистика сохранена
15-10-2018, 04:57 by Сделано_в_СССРПросмотров: 682Комментарии: 0
+4

Ключевые слова: Венеция Гранд-канал запах крови вампир

Другие, подобные истории:

Комментарии

Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.