Ленка
Минуло мне 18, когда я наконец покинул отчий дом и вдохнул полной грудью воздух самозабвенной свободы, а также житейских проблем одиночной жизни вдали от дома. Мы с родителями жили в маленьком городе, который своим укладом напоминал область или деревню. А на тот момент пределом моих мечтаний была Москва.Обтесывали мы тему Москвы долго: с родителями обсуждали мои призрачные перспективы научиться там уму-разуму, с друзьями строили планы по покорению Москвы и столичных жителей, да с девушкой моей долго и напряженно выясняли отношения.
Ленка, так ее звали, не хотела меня туда отпускать одного, да и со мной боялась уехать. Родители у нее хоть и не ветхие старики, а ухода требовали. Долго морали мы с Ленкой Москву, долго я пытался вбить в ее тугую головушку, что никуда я не денусь, что никому я там не нужен. Сказал, что хочу туда поехать, образование получить, работу найти, да и жилье нам подыскать, чтобы ее уже насовсем увезти из гиблого городишки.
Лена конопатой была, упрямой, волосы рыжие, а улыбка уж совсем чудная. При ее появлении на свет что-то наши местные врачи учудили, и улыбка ее стала кособокой, вправо уходила. Лена жутко этого стеснялась, а я пытался ее утешить, что это не уродство, а изюминка.
Вот той кособокой улыбкой и провожала она меня в Москву. Показалось мне, что не улыбалась она, а скалилась. Недобро, будто муть на меня наводила.
Я долго привыкал к Москве, а Москва ко мне. Не скажу, что этот город меня вдохновил, но мысли мои быстро развеял, дал кров колледж и маломальские перспективы на будущее.
С родителями я созванивался каждую неделю, а Ленка звонила каждый день. Спрашивала, как я, что со мной, с кем познакомился, помню ли ее, жду ли ее, и так далее. И мне приходилось отчитываться, хотя в закромах понимал, что не любовью вызваны эти вопросы, а какой-то ревностной привязанностью.
Да простят меня высшие силы, но московская легкость не прошла даром. После тяжелых учебных и рабочих дней я либо плашмя лежал на кровати, либо наведывался в местный бар. Там и встретил ее. Она была сочной, пахла городской надменностью, ее угольные волосы сводили с ума, а родинка над губой придавала шарма. В общем, вскружила эта московская штучка мне голову. Забыл я о Ленке, когда тешился в объятиях другой.
Умом я понимал, что никогда не буду достоин ее, но благодарил судьбу за каждую нашу встречу и особенно благодарил за ее мужа, от которого она убегала ко мне.
Вот так и забылся я, целый месяц не общался с Ленкой. Потом совесть взяла меня за шкирку и заставила все-таки набрать ей. Не знаю, какая там магия есть у женщин, но та мне сразу начала заливать, что с ума меня свела Москва, что пропадаю я там, что это она во всем виновата, коли отпустила одного. В конце хриплым шепотом добавила, что ходила к своей бабке-ворожее. Та ей и сказала, что срок мне уже писан, и что смерть уже оббивает мой порог, да облик черный носит.
Я взъелся не от того, что Ленка чушь какую-то несла, а от того, что рассказам старой дуры поверила. Хотел я расстаться с ей по-нормальному, но в тот день наговорил ереси всякой, что та уже взахлеб рыдала. На том и разошлись.
А дома радость меня ожидала. Ушла моя любовница от мужа и напросилась жить ко мне. Я сдержаться не мог, целовал ее, обнимал, говорил, что учебу брошу, на вторую работу пойду, чтобы ее обеспечивать. Она улыбалась, да ничего мне не отвечала.
Все обнаружилось через неделю нашего совместного проживания. Был вечер пятницы, я пришел с работы, по дороге купил цветы и торт. Зайдя в квартиру, я почувствовал какой-то едкий химический запах, похожий на уксус или ацетон. Она не откликалась, только слышно было, как в ванной текла вода. Положив все на стол, я резко открыл дверь ванной и увидел, что моя любовница в бессознательном состоянии лежит, руками за бортик ванны держится. А рядом с ней иглы, шприцы, а в них кроваво-коричневая субстанция.
Тогда я все понял. Любовница моя наркоманкой была, да хорошо маскировалась, покуда встречи наши носили временной характер. А как стала жить со мной, так и раскрылась. Я подставил ее под струю холодной воды, чтобы та очухалась, да быстро манатки свои собрала. Она лепетать что-то стала, что выспаться нормально не может, постоянно сон какой-то снится, мол, какая-то бабка ее метлой гонит, да смертью угрожает. Жаловалась она мне, что бабка та с кособокой ухмылкой дни ее жизни считает и каждую ночь по дню убавляет.
Выпроводил я ее, не церемонясь, а сам побежал к местным врачам провериться, не подцепил ли гадость какую-то от прокаженной. Благо, Бог уберег.
Так и продолжил жить, посвящая все свое время учебе, работе и тихому отдыху у телевизора.
Вернулся я летом в родной город на каникулы, родителей проведать, да с Ленкой поздороваться. Та, ох как похорошела, волосы еще длинней стали, да и улыбка ее кособокая будто выровнялась. Церемониться она со мной не стала, лишь подошла и сказала, что встретила другого, а за меня рада была, что жив я остался. На том и разошлись.
Ключевые слова: Москва наркомания переезд ворожба колдунья авторская история популярное