Деревня
Мать Петра, таково было русское имя бабушкиного мужа, была, если говорить по-русски, знахаркой. Варвара Семеновна пользовала больных травами, помогала принимать роды, вправляла кости. Она научила всему, что знала, свою невестку, это помогло бабушке занять место фельдшера в далеком селе Мастыр, куда они с дедушкой перебрались после 1921 года, когда в Якутии утвердилась советская власть, стали создаваться колхозы, и многие припоминали бабушке ее прошлое. Здесь-то и произошла эта странная встреча, которая навсегда врезалась бабушке в память.Это был обычный день, однако после обеда, когда, закончив прием больных, она кипятила инструменты, в дверь, не постучавшись, вошел Семен Таяхов, лучший охотник колхоза. Он сказал, что нашел в лесу человека, который очень истощен, и его нужно осмотреть. Бабушка, не говоря ни слова, собрала все самое необходимое, накинула шаль и была готова к дороге.
Ехали они долго, по дороге Семен рассказал ей, что нашел человека далеко от села, в местности известной как урочище Байаная. Бабушка знала, о чем идет речь. Эта местность имела плохую репутацию в Мастыре, говорили, что там владения Байаная, повелителя тайги, и даже самые лучшие охотники туда обычно не совались. Однако в тот день Семен не встретил ни одной животины и решил попытать счастья в урочище, но на подъезде к нему и нашел человека. Он не смог унести его далеко, так что пришлось оставить его в охотничьей избушке, а самому ехать в село. "Он что-то много говорил", - сказал Семен бабушке, но он не понимает по-русски, а найденный человек - русский. Уже одно это насторожило бабушку: на 100 верст кругом трудно было найти русского человека, а уж встретить русского в лесу!
Ближе к вечеру они добрались до избушки. Мужчина действительно был русским, он был без сознания, но жив. Бабушка бегло осмотрела его и поразилась тому, что он еще жив. Он был весь практически изломан, многочисленные царапины и ссадины покрывали его тело, но самым плохим была рана на бедре, которая вызвала гангрену.
Когда больной пришел в себя, он первым делом спросил бабушку, говорит ли она по-русски. Получив утвердительный ответ, он спросил её о своем состоянии, бабушка не стала скрывать, что речь идет о часах жизни и что ничем особым она ему помочь не сможет. Вот тогда-то он и поведал свою историю.
В 1929 году, когда страна и партия выступили с планом пятилеток и с возможными ударными темпами, чтобы планы пятилетки выполнить за три-четыре года, чья-то «светлая» голова и решила, что для поднятия производительности нужно построить поселок с нуля на месте будущих делянок. Напрасно коренные жители этих мест, якуты, предупреждали строителей коммунизма о том, что в этих местах обитает дух тайги Байанай и что нельзя тревожить его священные угодья. В короткие сроки за три месяца на месте лесных чащоб вырос компактный поселок на тридцать дворов и пилорамой, названный Чаей, по имени одноименной речушки, протекавшей рядом. После первой удачной зимовки на последнем по санному пути выездном заседании райисполкома было принято решение о расширении поселка и постройки в нем клуба и библиотеки. Однако радужным планам не было суждено сбыться. Не дождавшись очередных партий древесины после весенней беспутицы, в Чаю нагрянула комиссия. Известно, что поселок был обнаружен пустым. Все вещи и инструменты остались на местах. Было найдено несколько останков собак, которые были на цепи и, судя по всему, умерли от жажды и голода. Люди же пропали без вести, 120 человек. Никаких следов найдено не было. Было опрошено все население близлежащих населенных пунктов, но все было безрезультатно.
Так как планов пятилетки никто не отменял, то в поселок был отправлен новый трудовой десант в количестве 90 человек. Вместе с ними отправились 5 сотрудников ОГПУ, одним из которых и был рассказчик, чтобы на месте еще раз проверить всевозможные гипотезы исчезновения людей, в том числе самой страшной для районного начальства - о бегстве трудового десанта за границу. Путь до Чаи, который занимал почти 12 часов бездорожья, тем не менее прошел без происшествий. Из всех, кто ехал в Чаю, только он, сотрудник особых поручений, Владимир Искра, был в курсе того, что произошло в Чае. Для всех остальных была легенда, что поселок строился специально для них и никого там до этого не было. До поселка все добрались в полном порядке.
Однако, когда на следующее утро Владимир проснулся, он обнаружил, что в поселке никого нет. Полдня Владимир провел в пустом поселке, предварительно перешерстив его весь от начала до конца, но никаких следов, объясняющих, куда могли деться люди, не нашел. После обеда он запряг лошадь и решил ехать назад в райцентр. Однако, едва он успел отъехать от посёлка на несколько километров, как лошадь понеслась и скинула его. Он получил ушибы, но все же смог вернуться назад в поселок.
Было жутко понимать, что он единственный человек в поселке, но идти ему было некуда. Он нашел приют в здании, где должна была находиться администрация пилорамы. Здесь была единственная в посёлке комната, не имеющая окон, в ней должна была находиться касса предприятия. Закрыв дверь и постелив на полу найденные полушубки, Владимир провел беспокойную ночь. Ровно в двенадцать часов он услышал громкий раскат грома, затем он услышал чьи-то шаги в коридоре и на крыше, откуда-то издалека прилетал волчий вой и еще чьи-то дикие крики, которые он не мог идентифицировать.
Около шести часов утра все стихло. Однако, только когда он определил по часам, что настал уже полдень, Владимир решился выйти из комнаты. В коридоре было пусто, все стояло на местах так же, как он оставил все вчера вечером. Остаток дня Володя потратил на то, чтобы разжиться съестным и привязать ниточки на ручки окон и входной двери конторы, где он ночевал. Ровно в полночь все повторилось: крики, шаги, вой - казалось, все здание сотрясается от землетрясения. Однако, когда в семь часов он выглянул в коридор, все по-прежнему было тихо и спокойно. Все его нитки были на местах, завязанные его собственным узлом. Ничего не понимающий Владимир еще раз обошел весь поселок, но все было тихо и пустынно. Только сейчас он обратил внимание на то, что в поселке нет ни то что животных, даже птичек, вездесущих воробьев и синиц, но даже никаких жуков и насекомых.
Озадаченный, он вернулся в контору. С продуктами дело обстояло плохо, хотя прошло всего три дня: хлеб приобрел какой-то затхлый запах и вкус. Пора было принимать решение о возвращении домой, но ему нужно было указать какую-то причину в рапорте о происшедшем, поэтому на свой страх и риск он принял решение увидеть, что такое происходит ночью в поселке.
В это раз за десять минут до полуночи он передислоцировался на новый пункт наблюдения. Этим пунктом он избрал пожарную вышку, построенную в центре поселка. Он забрал с собой свои нехитрые пожитки и пару теплых одеял, а самое главное - бинокль, найденный в кабинете директора колхоза. Ровно в полночь, укрытый одеялами, он лежал на вышке, рассматривая в щель поселок. Внезапно в домах вспыхнул свет, поселок, казалось, ожил. Тут же раздались крики, двери домов стали распахиваться, и из них выбегали люди: кто-то был одет, кто полуодет, кто-то был раздет, матери на руках несли детей. Крики, оры вскоре были перекрыты громом шагов. Шаги шли откуда-то с восточной стороны поселка. Пока Владимир разворачивался в ту сторону, откуда были слышны шаги, он потерял какое-то мгновение, а когда навел бинокль на поселок, то чуть было не выронил его. Все улицы были наводнены лисицами, волками, медведями и росомахами. Они рвали людей на улицах, были слышны ружейные выстрелы, но их было слишком мало, а животных было очень много.
Примерно через час, когда все стихло и были слышны только рычание медведей, волков, тявканье лисиц и росомах, вновь послышались громоподобные шаги, и взору Володи предстал огромный медведь. Он неспешно шагал по улице, поводя носом, как будто принюхиваясь. Звери расступались перед великаном. Дойдя до конторы, где в предыдущие ночи ночевал Владимир, медведь вскарабкался на крышу. Оттуда раздался громкий рев, который он слышал ночью. В это время его укусил комар, раздосадованный, Владимир отвлекся, но, когда взор его вернулся к поселку, там было тихо и пусто.
Утром было принято решение бежать. Бежать решено было пешком. Весь день придерживаясь севера, ориентируясь по солнцу, Володя старался как можно дальше уйти от поселка. Даже на ночлег останавливаться беглец не стал. Однако посреди ночи, когда он уже подумывал о ночлеге, он услышал за спиной сопение и треск сухих сучьев. Медведь напал на него спереди в тот момент, когда Владимир обернулся. Понимая, что шансов у него практически никаких, Владимир все же решил бороться до конца и не отдавать свою жизнь даром.
От гнилостного дыхания животного его мутило, когти медведя оставили многочисленные царапины, которые кровоточили и, казалось, еще больше раззадоривали медведя. Они боролись молча, только сопел медведь и тяжело дышал человек. Внезапно медведь изменил тактику и попытался вцепиться пастью в бок жертвы, однако, когда зубы медведя коснулись края одежды, послышался металлический звук, затем что-то блеснуло в темноте и раздался медвежий вой. Затем тяжесть, которая придавливала Володю, исчезла, только слышен был треск сучьев и вой удаляющего животного, который, по мере удаления, все больше напоминал крик человека. Ничего не понимающий Володя, потерял сознание.
Очнулся он только днем, когда солнце было уже в зените. Он ощупал себя, все тело болело. Особенно сильно болело бедро, на котором была глубокая рана. Владимир ощупал то место, куда медведь ночью пытался его укусить, и нащупал сквозь ткань гимнастерки что-то твердое. Он с большим трудом разодрал ткань, там он нашел образок святителя Николая, который его мать привезла из своего единственного паломничества в Киев, в знаменитую Киево-Печерскую Лавру. Володя, хоть и был крещен в детском возрасте, религию отвергал, креста не носил и над верой матери смеялся. Однако сейчас, держа в руках образок, он вспоминал молитвы, которые учил когда-то в церковной школе.
Через час его нашел охотник. Через два дня приехали сотрудники НКВД и забрали в райцентр тело погибшего сотрудника и фельдшера. Этим фельдшером была моя бабушка, с ней долго «разговаривали», пытаясь узнать, что рассказал ей погибший чекист, но бабушка слишком хорошо знала, что свидетели долго не живут, и упорно молчала, отрицая, что вообще разговаривала с больным. Бабушке припомнили ее «контрреволюционное» происхождение, но ее спасло то, что она была замужем за бедняком, и то, что классовое прозрение пришло к ней задолго до революции. Ей не разрешили вернуться назад в село, прямо с райцентра ее отправили за Полярный круг, в один из новых создававшихся рыболовецких артелей фельдшером. Дедушка долго искал ее и в конце концов нашел, они снова воссоединились, но это уже совсем другая история.
P.S. До самой смерти бабушка не расставалась с небольшим серебряным образком святителя Николая Угодника...
Новость отредактировал YuliaS - 30-01-2017, 17:06
Ключевые слова: Поселок исчезновения людей лес медведь смерть авторская история