Дверь
Аня проснулась… Опять этот сон. Один и тот же сон, который ей снится вот уже два года… Большая чёрная машина останавливается у угла кирпичного дома, из неё выходит жена её бывшего мужа. Аня подбегает к ней, толкает и, схватив за волосы, бьёт изо всей силы об угол дома… до кровавого месива вместо лица, потом, упавшую, ногами – куда попадёт… А потом просыпается…В общем, понятно, почему снится этот сон… Из-за этой твари Анины дети – 7-и летний Артём и 4-х летняя Лиза – видят своего отца три раза в год, а для самой Ани после развода жизнь превратилась в серое существование. Такое, что ничего интересного не только не происходит, но и даже не хочется, чтобы произошло…
Обычные утренние хлопоты: отвести сына в школу, дочь в садик, нудная работа, которая, впрочем, неплохо оплачивается работодателем - хорошие бухгалтеры на дороге не валяются, знаете ли.
Сдача годовой отчётности для бухгалтера – это не шутки, это бумажки и цифры, цифры и бумажки до бесконечности. Оглянуться не успела, а уже вечер, на улице стемнело, сотрудники давно разбежались по домам, и только окно бухгалтерии на втором этаже офиса ярко светится. Хорошо, что сегодня пятница, Анины родители забрали детей на выходные, так что можно не отвлекаясь внимательно ещё раз проверить все суммы.
Наконец всё запланированное сделано. Аня устало откинулась на спинку кресла и потёрла покрасневшие глаза. Полдевятого. Помыть кружку от бессчетного кофе и можно идти домой.
В туалетной комнате, пока мыла посуду, Аня по привычке рассматривала себя в зеркало, подсчитывая новые морщинки и раздумывая, что надо бы в субботу закрасить опять появившуюся седину. Вдруг в зеркале она заметила, что позади неё приоткрыта дверца, ведущая в чуланчик, где уборщицы хранили свои вёдра, швабры и тряпки. Это было странно – обычно мастера чистоты после ежедневной утренней уборки запирали эту дверь на врезанный замок, как будто за ней находились не швабры, а несметные сокровища.
Из любопытства Аня заглянула в чуланчик. Ничего необычного – просто хозяйственный инвентарь, бутылки и банки со всякими «Фэйри» и «Комет». Аня уже собиралась закрыть дверцу, но тут заметила в стене напротив светящийся прямоугольный контур, как если бы там была ещё одна дверь, за которой светло.
Ну и кто бы на её месте просто развернулся и ушёл? Вот и Аня шагнула вперёд и толкнула стену… И дверь открылась! А за ней, как будто улица, не помещение точно. Секунду подумав, Аня решительно сделала еще шаг, и вот она уже не в чулане офисного туалета, а в каком-то замусоренном дворике или подворотне. Вокруг – никого, но слышен далекий лай собак, над головой – воркование голубей. Тепло, как будто ранняя осень, а не ранняя весна, и светло, как будто не полдевятого вечера, а солнечный день.
Аня осторожно пошла к железным воротам, готовая в любой момент опрометью броситься обратно в дверь, через которую она сюда попала. Но ничего опасного или страшного не происходило, она не только дошла до ворот, но даже, взявшись за зелёную крашеную ручку, щелкнула щеколдой и открыла калитку.
За ней оказалась обычная улица обычного провинциального города. Вывеска с рекламой телевизора, оказавшаяся сразу за открытой калиткой, известила о том, что этот телевизор можно купить со скидкой в магазине по адресу город Елец… Елец?! Аня даже не знала, где это! То есть, она знала, конечно, что такой город есть, но в какой области – понятия не имела. И как, спрашивается, она могла попасть в этот самый Елец из своего родного Ставрополя?!
А мимо проходили люди. Самые обычные люди – старушки в платочках с цветастыми и хозяйственными сумками, толпа лохматых мальчишек, молоденькие девушки в джинсах и белых футболках, дородные тётеньки с головами в химических кудряшках без всякого интереса скользили взглядом по Ане и шли дальше по своим делам.
Вдруг Аня вспомнила, что оставила офис – о ужас – открытым! Кто угодно мог пробраться туда за эти минуты, что она провела здесь, через оставленную ею распахнутой дверь в чуланчик уборщиц. Резко развернувшись, Аня вошла в калитку, закрыла её и быстро пошла к двери.
Вернувшись в офис, Аня первым делом обошла весь коридор, прислушиваясь, но кроме своих гулких шагов никаких посторонних звуков не услышала. Облегченно вздохнув, она вернулась в свой кабинет, думая о том, что потеряла целых полчаса на это бессмысленное путешествие, а могла бы уже подходить к своему дому.
Экран её рабочего компьютера ровно светился. Аня посмотрела на время в правом нижнем углу экрана. 20-32. Не может быть! Когда она уходила мыть кружку, было 20-29! Не могло же пройти всего три минуты! Однако время на её телефоне было таким же, как в компьютере. И на часах на стене. Решив, что неправильно увидела цифры перед походом в туалет, Аня наконец собралась и отправилась домой.
О своём приключении Аня никому не рассказывала. Близких подруг у неё не было, волновать родителей не хотелось, сестре, живущей далеко на Севере, по телефону тоже много не наговоришь…
За следующую неделю Аня так умоталась, что пятничные события стали казаться ей просто странным сном.
А в следующую пятницу всё повторилось. Аня опять засиделась на работе допоздна, мучаясь со срочным заданием руководства. Дети снова были у дедушки и бабушки – похоже, родители решили активно содействовать налаживанию личной жизни дочери и забирали внуков на все выходные под предлогом походов в кино и парк.
И кружку опять требовалось помыть. И снова была приоткрытая дверь в чуланчик, и дальше – в подворотню с зелёной калиткой. На этот раз Аня рискнула прикрыть дверь, через которую вышла, и целый час прогуливалась по улицам чужого города – всё равно дома никто не ждал, и её более позднее возвращение не будет замечено.
А вернувшись в офис, Аня с удивлением обнаружила, что с момента её выхода из кабинета прошло три минуты. Что же получается? Сколько бы времени она не провела там, тут это не учитывается?
На следующей неделе Аня то и дело мыслями возвращалась к этим событиям. Попробовала остаться на работе допоздна во вторник, но ничего не произошло – дверь в чуланчик была заперта.
Снова наступила пятница… И всё повторилось… На этот раз Аня позволила себе посидеть в Ельце в каком-то кафе, где с удовольствием угостилась сваренным по всем правилам кофе и потрясающим воздушным пирожным, потом на главной площади посмотрела концерт самодеятельности местного музыкального ансамбля… В её реальном мире прошло три минуты…
Так прошло почти четыре месяца. Аня привыкла по пятницам уходить с работы последней. Если это кого-то и удивляло, то только поначалу: начальнику и сотрудникам она объяснила, что за неделю скапливается много работы, и она может ею заняться только в пятницу, когда её дети у родителей; родители пришли к выводу, что у неё наконец появился мужчина, и только радовались, тем более, что глаза дочери снова светились радостью и молодостью.
В Ельце между тем наступила зима. Купив в киоске газету, Аня выяснила, что разница во времени между двумя местами её существования составляет полгода, и в Ельце она – в будущем, и там – четверг, а не пятница.
Теперь, собираясь мыть свою кружку, Аня тепло одевалась – сапоги, куртка. И иногда со смехом думала о том, что если бы кто-то увидел её в середине лета, выходящей из туалета в таком виде, то она бы в жизни не доказала, что не сошла с ума.
В Ельце она записалась на курсы кружевоплетения на коклюшках и теперь отправлялась мыть кружку не только в куртке и сапогах, но и с пакетом пряжи.
Однажды во время занятий преподаватель – красивая пожилая женщина – рассказала своим ученицам, что совсем недалеко, в подвале одного из особняков возле автостанции, открылся магазинчик, куда можно приносить на продажу рукодельные работы. Аня заинтересовалась – интересно было бы посмотреть на результаты чужого творчества. И вот однажды после занятия она и ещё несколько женщин из её группы отправились на экскурсию в этот магазин.
Время в магазинчике летело незаметно, в какой-то момент, отвлекшись от разглядывания вышитого узора на ажурной скатерти, Аня вдруг осознала, что уже совсем поздно, в магазине она осталась одна, не считая продавца.
Выйдя на улицу, Аня неожиданно поняла, что забыла, с какой стороны она сюда пришла. Не вспомнив, она повернула налево и зашагала, озираясь и пытаясь понять, проходила ли она мимо этих зданий. Неожиданно улочка круто повернула, и Аня оказалась возле здания автостанции. Рассудив, что на станции наверняка есть туалет – а она чувствовала настоятельную потребность туда попасть – Аня вошла в зал.
Первым, что бросилось ей в глаза, была табличка за стеклом кассы с расписанием автобусов, большими буквами сверху таблички было написано: «на Липецк».
Липецк… именно там нынче жил её бывший муж с новой женой…
Плохо понимая, что она, собственно, делает, Аня подошла к кассе и попросила билет до Липецка на ближайший рейс…
Через три часа Аня вышла на липецком вокзале, села в первое же такси и назвала адрес…
Окна квартиры на втором этаже были освещены бледно-жёлтым светом. Аня расплатилась с водителем, вышла из машины и, дождавшись, когда такси уедет, шагнула в тень закутка, скрывающего мусорные баки.
- Дура! – сказала она себе. – Зачем ты здесь? Хочешь сделать сон былью? Ну-ну! Она выйдет только утром. Стой теперь тут всю ночь на морозе. Кстати… мороз – это хорошо! Мусор не воняет!
…По дорожке вдоль дома нетвёрдо прошёл подвыпивший мужичонка... Из-за угла выехала роскошная белая машина, с пассажирского сиденья выпорхнула девушка в пушистой серебристой шубке и, послав воздушный поцелуй сидевшему за рулем, стуча каблучками, побежала в подъезд… Солидно прошествовал плотный мужчина с огромными тяжёлыми пакетами… А Аня всё стояла, скрываясь, и уже начала примерзать к сапогам ступнями…
Вдруг дверь подъезда открылась, и она увидела выходящую женщину. Она сразу её узнала – именно это лицо, залитое кровью, она видела в своих снах…
Женщина вышла, ведя за поводок маленькую лохматую собачку, по виду вредную и наверняка гавкучую. Аня смотрела из своего укрытия, как женщина отпустила собаку и, неторопливо прогуливаясь вокруг детской площадки, разговаривала по телефону. Тихо разговаривала, слов не было слышно, только было видно, что женщине разговор нравится, она смеялась, прикрывая рот рукой в варежке.
Вот она свернула от детской площадки и пошла к дому. Аня резко вышла из тени и побежала к женщине, которая поравнялась с углом дома… кирпичным углом…
Женщина удивленно смотрела на Аню, появившуюся неизвестно откуда и несшуюся как фурия на неё, и сделала шаг назад…
Аня подбежала, схватила за плечи, рывком развернула и, перебросив правую руку женщине на затылок, резко толкнула её лицом на острие угла. Потом ещё и ещё раз. Женщина закричала. Не оглядываясь, Аня бросилась прочь…
В её мире прошло три минуты…
Она вернулась домой в девять, как обычно по пятницам, чувствуя дикую усталость, наспех приняла душ и упала на диван… Спать… Только спать и больше ничего…
…Шло время… Аня больше не оставалась на работе дольше, чем нужно, не пыталась проникнуть в чуланчик… И изматывавший её повторяющийся сон ей не снился…
В начале февраля к ней пришёл вежливый молодой мужчина в наглаженном костюме, показал удостоверение в бордовой обложке и поинтересовался, где она была неделю назад. Аня сказала правду – весь день провела на работе, вечером – дома с детьми, готовила ужин, помогала сыну с уроками, играла с дочкой в куклы, звонила родителям… Самый обычный будний день.
Потом оказалось, что этот же человек приходил к ней на работу и опрашивал сотрудников, действительно ли она в тот день находилась на рабочем месте. Сотрудники все как один подтвердили Анины слова.
Весной Аня замахнулась на глобальный ремонт в квартире с заменой сантехники и мебели, новые заботы полностью заняли её время и мысли.
В июле, когда елецкая история стала забываться и казаться просто выдумкой уставшего воображения, Ане вдруг позвонил бывший супруг и попросил встретиться в парке.
Они встретились. Аня смотрела на человека, которого она так привыкла любить, и не узнавала - он был другой. Губы искажены постоянной саркастической усмешкой, бегающий взгляд, какая-то неуловимая нервность в движениях.
Его жена серьезно больна. На неё зимой напали неизвестные, их так и не нашли, у неё теперь шрам через всё лицо, она лишилась глаза, перенесла несколько операций, но восстановить глаз медики не могут. Она стала некрасивой, у неё испортился характер, она всё время плачет и треплет ему нервы. Он больше не может с ней жить. Просит Аню дать ему шанс и снова жить вместе, заклинает подумать о детях и не лишать их отца.
Аня пристально, не отводя взгляд, смотрела ему в глаза, и когда он на просительной ноте наконец закончил свой монолог, просто сказала:
- Ты мне не нужен.
Ключевые слова: Работа чулан дверь путешествие во времени убийство авторская история избранное