Море внутри
Вера положила голову на колени матери, как приговоренный на плаху. Тело охватил озноб. Рыдания в просторной квартире звучали по-особенному, уподобляясь завыванию ветра, скользящему меж щелей половиц и дверных косяков. Горе казалось осязаемым. Как будто сама вселенная оголила свой нерв, наполняя воздух физической болью. На часах было два с четвертью. Отныне и впредь папа никогда не обнимет дочку, а макет подводной лодки так и останется несобранным, так как собирать его теперь некому.- Мы справимся, – сквозь слезы пролепетала мама Веры, Катерина, поглаживая дочь по голове словно напуганного котенка. Рука мерно скользила по правому виску, касаясь русых волос и щекоча ухо.
В ответ прозвучали лишь прерывистые всхлипы. Беспредельное одиночество окутало Веру, парализовав целиком. Она не слышала мать. Откуда-то из глубины сердца до нее доносились последние слова отца, ей адресованные: «Будь умницей, моя куколка». Этот ласковый, вкрадчивый голос присутствовал теперь лишь в воспоминаниях, отметая всякую надежду быть вновь услышанным.
Павел Смолев сгинул в море. Бесследно и навсегда. Накануне известия о кораблекрушении судна «Адмирал Сиверс», где Верин папа работал старшим механиком, рамка с фотографией святого семейства Смолевых, висящая на стене, упала в аквариум, встревожив золотых рыбок. Те высунулись из окошек подводного замка, удивленные произошедшим. Самая смелая из них подплыла поближе, опоясывая круги.
Шнур, на котором висела фотография, оборвался в ту самую минуту, когда Вера легла спать. За окном бушевала гроза, а дождь хлестал розгами крыши домов и барабанил по тротуарам.
Девочка закрыла глаза, и тут случилось. Подобно камню, брошенному в море, рамка с характерным звуком погрузилась в воду. В этот самый миг где-то в Баренцевом море корабль шел на дно, забирая с собой судьбы, жизни и мечты всех членов экипажа. Море было беспощадным. Оно пожирало судно, лязгая челюстями высоких волн.
Сперва по телевизору сообщили об исчезновении «Адмирала Сиверса», однако через несколько дней остов корабля был найден. Из пароходства пришло уведомление. Написанное сухим языком, они извещало семью Смолевых об утрате, не скупясь на тривиальные слова утешения. Мать Веры до последнего не верила, но держа в руках листок, едва не сломалась. Безжалостные буквы складывались в ужасные слова, а те в свою очередь составляли предложения. Одно хуже другого. За каждым пряталась смерть, выглядывала из-за коротких абзацев.
- Я не хочу в это верить, мама … - тихонько говорила Вера, уставившись куда-то в пространство.
Следующая неделя прошла как в тумане. Рутина простых дел ненадолго заглушила боль. Катерина Смолева стала работать с двукратным усердием, напоминая робота, безукоризненно исполняющего свои функции. Теперь ей некого было ждать, а ведь она так к этому привыкла.
У Веры заканчивались каникулы. Осень пришла в город ретиво с замашками хозяйки, что долго отсутствовала. Август закончился последним теплым дождем, ознаменовавшим собой прощание с летом. Между тем, девочка была неспокойна. Ей приснился странный сон. Вере грезилась сцена из далекого детства. Папа учит ее плавать. Она барахтается в воде без всякой поддержки, медленно, но верно, метр за метром приближаясь к отцу. Тот смотрит на нее, радушно протягивая руки. На его лице сияет улыбка. Нить зубов белеет веселой дугой на фоне густой окладистой бороды. Остается совсем чуть-чуть. Но море не жалует гостей. Хрупкую детскую ножку сводит сильнейшая судорога, будто некая таинственная сила оплела голень со щиколоткой скользким щупальцем. Небо теряется из виду. Уши закладывает. Гул кровеносных систем разрывает голову на части. Вокруг, куда не гляди - беспросветная мутно-зеленая толща, темнеющая на глубине. «Здесь должно было быть мелко», - говорит себе Вера и не верит собственным глазам. Под ней чернеющий зев морских пустот, царство утонувших. Этот вид завораживает. Вера инстинктивно устремляется наверх, к свету. Тем не менее, окружающая ее мгла сгущается, застилая собой паутинку солнечного света. Все меняется, когда Вера ощущает крепкую мужскую руку, вцепившуюся ей в локоть. Павел Смолев вытаскивает дочь из воды и относит ее на берег. Нагретый песок приятно обжигает Верину спину, вынуждая девочку пробудиться. Она откашливается, обильно сплевывая воду.
- Все хорошо, Верочка! Я рядом… – опять этот вкрадчивый ласковый голос и мужская голова, закрывшая солнце.
А потом только тьма. Вера проснулась с неприятным ощущением в горле, испытываемое человеком тогда, когда он наглотается морской воды. Во рту был привкус соли. Но это еще полбеды. Поднявшись с кровати, девочка обнаружила у себя на правой руке покраснение, ровно в том самом месте, за которое ухватился отец, чтобы высвободить дочь из силков Посейдона.
Вера испугалась. К своей тринадцатой весне она не сталкивалась ни с чем похожим. Внимательно разглядывая локоть, она вспоминала сон, каждую его деталь. Он основывался на вполне реальном, но искаженном воспоминании. Вера не видела той безграничной пустоты недосягаемого морского дна. Она училась плавать на мелководье, а когда ей стало дурно, упала на дно, не успев позвать на помощь. Такова действительность, но правда сна была другой. Отец спас Веру тогда, за что поплатился теперь, спустя девять лет. Море ревнует утонувших и утопленников к их родным. Оно требовало, чтобы Вера вернулась.
- Я ничего не забываю, – шептало оно девочке. – Внутри и снаружи присутствую только я. Вечность, что пребудет в земле и в воздухе. Бескрайний океан и вы, все вы являетесь его частью. Частью меня. Вера, пора возвращаться домой.
Наваждение за завтраком не развеялось. Резко пропал аппетит. На вопрос матери, откуда синяк на руке, Вера промолчала. Все произошедшее минувшей ночью казалось невероятным. Наступивший день она прожила через силу, вытерпела, так сказать. Девочку преследовали путаные мысли. Разрозненными картинками они то и дело всплывали в голове, навевая уныние. Все попытки отвлечься оказывались безуспешными. Веру занимала только вода. То, что мы пьем, то, чем мы дышим, то, что находится внутри нас – H20, но не как элемент, дарующий жизнь, а самое ее олицетворение. Рано или поздно мы все вернемся к истокам. Озера и реки высохнут, чтобы стать дождем. Океан поглотит сушу, и мир остановится.
С этими словами Вера погрузилась в ванну. Черты девочки исказились, сопровождаемые поднимающимися на поверхность пузырьками. И вокруг не было ничего из той жизни, что осталась за бортом, ничего, кроме надписи, написанной на зеркале алой помадой: «Я иду, папа».
Новость отредактировал femmka - 22-12-2015, 08:47
Ключевые слова: Море корабль утопленник сон вода дно авторская история