Клякса
"Только зеркало зеркалу снится,Тишина тишину сторожит..."
На новоселье у Женьки публика собралась самая разношерстная. Генка, Серега, Пашка, рядом с ним дамочка, буквально облитая цветочными духами, будто она пыталась заглушить крепкий запашок, который стоял в прокуренной квартире. Все были готовы расчихаться, а Пашка ничего, даже не морщится. Хохочет только громче всех, как всегда, и байками сыпет. Отмечали шумно, с размахом, впрочем, как и всегда.
- Слышь, Жек? А чё это у тебя все стены гвоздями истыканы? - спросил Пашка, перекрикивая громкую музыку.
- Художник здесь жил до меня, один, без семьи! – кричал ему Женька. - Картины везде висели. Умер от водки. Говорят, в коридоре неделю пролежал, прикинь? Там, под зеркалом! – Женька кивнул в сторону коридора и продолжил веселиться.
Стол был накрыт по студенческой привычке - кто какую снедь с собой принес, ту и выложил. Здесь были и пирожки с ливером; отварная картошка, скумбрия, квашеная капуста в глубокой тарелке гнездились рядом с кое-как, криво нарезанными заморскими фруктами. На столе и под ним стояли уже опустошенные бутылки из-под вина и водки. Пили из мятых одноразовых стаканчиков и заляпанных кружек с отколотыми ручками. В кухне, несмотря на это, царило всеобщее веселье. Шутка ли? Собственная квартира! «Теперь ты уж точно жених нарасхват!» - подмигивала хозяину незнакомая ему девушка с растекшейся красной помадой на пухлых губах.
Уже было далеко за полночь, когда Женька вышел из-за стола, чтобы покурить. Шумные разговоры, смех и звяканье посуды стали приглушенными, когда он закрыл за собой дверь. В коридоре он на секунду задержался у зеркала, что висело на стене. Оно было в тяжелой круглой раме, окрашенной под бронзу, а сбоку красивыми расписными буквами было написано: «тов. Сухан..у , 1..32». Пройдясь рукавом по пыльной поверхности зеркала, Женька надолго замер, глядя на себя: в зеркальной поверхности стекла отражалась глубина темного коридора, бледное лицо Женьки и кого-то, кто шмыгнул сейчас за его спиной… Резко оглянувшись, парень никого не увидел. Он устало взъерошил волосы и пошел на балкон.
Втянув ноздрями летний вечерний воздух, Женька закурил. На балконе, облокотившись на перила, стояла та девица с толстыми губами.
- Прикольная татуировка! Необычная, – кивнула она, показывая на татуировку в виде кляксы на запястье Женьки.
- Угу… - хмыкнул Женька и выдохнул сигаретный дым. Эта татуировка частенько вызывала любопытство окружающих. Даже не столько символикой, сколько превосходством выполненной работы. «Кляксой» он стал с первого класса, из-за своей фамилии - Кляксин. Когда он захотел сделать татуировку, вопрос о выборе рисунка не стоял.
Ночью Женька спал плохо. Ему снилось, что он стоит в коридоре у старого зеркала, из которого на него смотрит какой-то старик. Лицо его было жутким, даже безобразным: глубокие морщины испещряли бледные ввалившиеся щеки, губы были плохо сросшимися после рваных ран, из распухших десен торчал один-единственный пожелтевший зуб. Испугавшись во сне этого уродливого лица, Женя закричал и проснулся – на часах было 6:30.. Чувствуя себя совершенно разбитым, он вылез из-под одеяла и поплелся в душ.
Голова гудела после вчерашнего, засуха во рту была такой, что казалось, в организме не осталось ни капли жидкости.
Весь день Женька только и делал, что гипнотизировал стрелку часов, работать сегодня не получалось. Время казалось резиновым. Уже дома он открыл холодильник, и на глаза ему попалась закупоренная бутылка коньяка. Рука сама потянулась к целебному напитку. Из закуски нашлась только половинка лимона. Так, просидев весь вечер перед телевизором, он не заметил, как опустошил всю бутылку.
Часам к двум ночи мужчина встал с дивана и, шатаясь, направился в коридор. В одурманенной голове билась одна-единственная мысль - о зеркале. В квартире было темно, в прихожую падал лишь свет от работающего в зале телевизора. Встав напротив зеркала, Женька почувствовал, как оно пугает и одновременно притягивает его. Он стал всматриваться в свое отражение, затуманенное сознание вскоре сменилось тягучим отупением, мысли перестали разбредаться, совершенно исчезнув. Казалось, что все померкло вокруг и перестало существовать. В какой-то момент по ту сторону зазеркалья Женя увидел сгорбленного старика. Он был одет в старое рванье, взлохмаченные волосы торчали из-под нелепой шапки, босые ноги были синюшными. Женя без страха рассматривал оборванца, но еще через мгновение в ужасе отпрянул от зеркала – в этом заросшем щетиной лице он узнал себя. Мужчина нетвердыми шагами вернулся в комнату, рухнул на диван и заснул.
Все последующие недели Женька все чаще и настойчивее ощущал потребность в спиртном, не до конца понимая причину этой навязчивой тяги. К алкоголю он всегда относился более чем равнодушно, больше выпивал для поддержки компании. Среди друзей слыл наиболее удачливым и целеустремленным парнем. В университете многие девчонки стремились обратить на себя его внимание, но тот с выбором не спешил. Образование, карьера, романы – все давалось ему играючи, благодаря цепкому уму и настойчивому характеру. Но прошло меньше месяца после переезда в отдельную квартиру, а дни, когда он пребывал в трезвом состоянии, можно было пересчитать по пальцам.
Вечерами после работы Женька стал намеренно подыскивать компании, в которых имелась выпивка. В редких случаях, когда таковых не находилось, он отправлялся к себе домой и проводил остаток вечера в компании телевизора и бутылки коньяка… или виски… или водки, не важно!..
Как-то, в очередной раз отказавшись сесть за руль, Женька поехал на работу на метро. В вагоне он заметил мужчину, на вид лет пятидесяти. Тот сидел напротив и смотрел на него прямо и изучающе. Вдруг объявили станцию, на которой Женьке нужно было выходить. Толпа вынесла его из вагона, и повернув голову, он увидел, что странный мужчина стоит прямо перед ним.
– Извините! Можно Вас? - обратился к нему незнакомец.
– Да, чем могу? – ответил Женя.
- Дело в том, что я… Должен Вам кое-что сообщить. Не пугайтесь, - мужчина мягко улыбнулся, хотя глаза его оставались серьезными. – Я знаю, что Вы боитесь зеркала.
Женя почувствовал холодок, пробежавший по спине.
- Не спрашивайте откуда, вряд ли я смогу Вам ответить. Просто послушайте меня, – спокойно говорил мужчина. – Я вижу, что в последнее время Вы много пьете. За Вами, молодой человек, ходит темная сила, а точнее бес. Бес пьянства.
- В каком смысле? - скрипучим голосом произнес Женя.
- Я вижу, как после полуночи Вы в пьяном состоянии смотрите в зеркало. В ту ночь из него вышел бес, и теперь он таскается за Вами, – казалось, мужчина нисколько не смущается своих слов. – Если Вы от него не отвяжетесь, то сопьетесь.
- И что же мне нужно сделать? – поскучнев, спросил Женя.
- Вам нужно причаститься. А зеркало выбросите из дома. Ни в коем случае не разбивайте его! Тогда он не сможет вернуться обратно и застрянет здесь. А Вы запомните – пьяному нельзя смотреться ночью в зеркало, – увещевал парня незнакомец.
- Извините, мне нужно идти, - Женька быстро направился к выходу из метро.
Нырнув в толпу, он шел и думал, что встретил очередного безумца, каких в переходах полно. Тогда почему его трясет? Казалось, что он получил долгожданный ответ на какой-то давно мучивший его вопрос, но не мог вспомнить, на какой именно. Оглянувшись, парень увидел, что незнакомец по-прежнему стоит на том месте, где они расстались. Женька поспешил скрыться.
По утрам ему становилось все тяжелее привести себя в порядок. На работу он чаще приходил небритым и неопрятным. В общении с коллегами стал нервным, злым или чаще просто отрешенным. Окружающие осторожно спрашивали, не случилось ли у него каких-нибудь неприятностей, но Женька только еще больше раздражался. Этим дуракам было не понять, что в дрожании пальцев, держащих сигарету, подергивании ноздрей и уголков губ скрывалось нетерпение в ожидании вечера и распития очередной бутылки горячительного.
Со временем ему стали надоедать скучные вечера перед телеком, и, напившись до свинского состояния, кое-как попадая в рукава, он надевал куртку и выходил на улицу. Там, у мелких магазинчиков с утраченными вывесками, всегда ошивались дворовые забулдыги. Неважно, насколько он отличался от этого сброда. Среди них он не чувствовал, что его путь – не его.
Будучи пьяным, Женя часто подходил к зеркалу и уже не мог вспомнить, когда в последний раз брился или хотя бы просто умывался. Друзей не осталось, на работу ходить перестал. Тягучее, липкое и беспросветное существование поглотило его с головой. Особенно нечеловеческие приступы страха и отчаяния настигали его посреди ночи, когда он просыпался, валяющийся в прихожей у зеркала. Мужчина испытывал от него все большую опасность, какой-то трусливый страх и обреченность. Порой ему казалось, что зеркало перестало быть им, превратившись в огромный провал, черный коридор, дойти до порога которого Жене оставалось уже совсем немного.
В его одурманенные сны часто врывался безобразный старик. Его и без того уродливое лицо иногда приобретало черты какого-то хищника с оскалившейся пастью и демоническим взглядом, от которого стыло все внутри. В одном из таких снов это полусущество вышло на оцепеневшего Женьку из зеркала, сменив последние остатки его разума ледяным и холодным безумием. Испугавшись во сне, Женя ударил по зеркалу рукой, как вдруг из него послышался громкий вздох. На парня посыпались осколки стекла, изрезав его лицо и руки, но убежать он не мог – ноги были будто чугунными.
Однажды ранним утром Женька проснулся весь в осколках. Он снова спал в прихожей, и зеркало было разбитым. Рукав растянутого свитера стоял колом от засохшей на нем крови. Поднявшись и шаркая тапками, он прошел на кухню и сделал из чайника два огромных глотка. Потом, пошарив в пепельнице и не найдя в ней приличного окурка, собрался идти в магазин. Женька вышел на улицу – начинался новый день. К крыльцу магазина постепенно подтягивалась знакомая компания.
***
Эта осень была дивной. Легкая позолота уже почти полностью покрыла деревья, опадали пожелтевшие листья, и наступала пора теплых деньков бабьего лета. Заказы в это дежурство сыпались один за другим. Рация не переставала трещать, снова и снова передавая адреса новых вызовов. «Улица Бронная, 26, квартира 42!» - хрипло сообщил диспетчер. Бригада состояла из троих человек вместе с водителем. Серая «таблетка», тарахтя мотором, катила к месту назначения.
- Смотрите, парни! Валяется кто-то! – крикнул Димка, молодой фельдшер. Машина остановилась, и двое бравых парней ловко выкатив носилки, поспешили к подъезду 5-этажки. У дверей подъезда, в трико и грязном пуховике, надетом на голое тело, бредил какой-то пьяница. Лицо его было полностью заросшим, рядом с ним валялась ободранная шапка. Когда мужика перевернули на спину, тот широко раскрыл рот и неожиданно громко запел: «Весной Во-о-оолга разольё-ё-ёётся, Волга м-а-аатушка-рек-а-аа…»
Взвалив бездомного на носилки, медики только подивились тому, насколько грязным он был. Лицо, руки и босые ноги были практически черными.
– Смотри, Колян! Аж клякса какая-то на руке! – заржал Димка.
- Это ж надо… Как нарисованная! – хмыкнул неразговорчивый Колька, толкая тяжелые носилки перед собой...
Хриплое пение бродяги вдруг сменилось грязными ругательствами и лаем, затем он снова начал кричать: «Отойди, и так устал! Если я выйду, легче будет?! Ты что?! Без нас ничего не бывает! И входим ночью, когда заснут без креста и молитвы, пьяные!»
Медики закатили носилки с несчастным в брюхо «таблетки» и с облегчением захлопнули створки задней двери.
- Куда его? – сонно и с раздражением спросил водитель.
- В нарко, на Галицкой, давай сперва! – запрыгнув на пассажирское сиденье, крикнул фельдшер. - А там уже пусть определяют его в дурку или куда хотят.
«Весной Во-о-оолга разольё-ё-ёётся, Волга м-а-аатушка-рек-а-аа…» - глухо раздавалось из машины.
Чихнув глушителем, машина «скорой помощи» вскоре растворилась в сумерках опустевшего двора.
Новость отредактировал Оляна - 9-12-2015, 14:48
Ключевые слова: Конкурс зеркало клякса алкоголь авторская история