Шёпот
Полуденное солнце щедро одаривало лучами сверкающее полотно взлётно-посадочной полосы. Старому маленькому аэропорту Оссоры вновь предстоит пережить суровую камчатскую зиму. Здание заметно обветшало: кое-где обвалилась старая советская лепнина, а диспетчерскую в форме перевёрнутой трапеции напрочь изъела ржавчина. Мария не имела ни малейшего представления о том, как оказалась здесь. Аэропорт был совершенно пуст. Кругом царила неестественная тишина, робко нарушаемая электростанцией, монотонно гудевшей за лесом, на вершине сопки.Ледяной ветер бережно донёс до Марии чей-то шёпот. Она обернулась. Вдалеке, на самом краю заснеженной взлётной полосы, там, где самолёты отрываются от земли, покидая этот Богом забытый посёлок, она увидела стоящую к ней спиной фигуру. Говорят, самый чудовищный страх – иррациональный, пронизывающий, всеобъемлющий – настигает человека при виде неуместных картин, не укладывающихся в его сознании, не вписывающихся в рамки повседневного бытия. И это правда. Мария боялась не этого человека в чёрном, плотно прилегающем костюме, худого и высокого, с безволосой головой цвета отшлифованной слоновой кости. Её пугало то, что этот странный человек стоял на краю взлётной полосы, стремительным дротиком пронзающей холодный и мрачный северный лес. Её пугало то, что эта полоса прилегала к совершенно безлюдному аэропорту. Её пугало то, что здесь были лишь она и Он…
Мария затаила дыхание. Она не сводила глаз с неподвижно стоящей в полукилометре от неё чёрной фигуры, маленькими шажками пятясь назад, явственно осознавая, что, если Он обернётся, ей не спастись. Правая нога небрежно ступила на едва прихваченную стужей лужицу. Раздался предательский хруст, и прозрачные тоненькие льдинки звонко осыпались в мутную воду. Мария в ужасе устремила взор вдаль. Жуткий незнакомец стал медленно поворачивать свою белую, словно выдержанную в формалине, голову в направлении девушки. Сейчас Он увидит её, и тогда...
– Маша! – громко окликнула мать, и Мария от неожиданности подскочила на кровати. Мама недоумённо смотрела на неё, чуть улыбаясь.
– Ты просила разбудить тебя, помнишь?
– Да… Да, конечно, – закинув за плечи спутанные пряди, Мария приподнялась с постели.
– Ну тогда я ставлю чайник, – ответила мама и выскользнула из комнаты, тихонько прикрыв за собой дверь.
Проводив её глазами, Мария громко выдохнула и закрыла лицо руками, пытаясь сдержать накатывающий приступ паники. Достав из сумки потёртый мобильник, Мария трясущимися руками набрала номер Путинцевой. Дозвониться до неё было практически невозможно, но сейчас Марии был жизненно необходим её совет, её трезвый взгляд на вещи, казавшиеся самой Марии зловещими и противоестественными.
Спустя пару минут на другом конце провода раздался знакомый голос.
– Алло! – Путинцева несомненно была чем-то очень занята.
– Алло, – с трудом выдавила из себя Мария.
– Да! Говори скорее! – голос Путинцевой тонул в шуме городской суеты, заглушаемый рёвом пролетающих мимо автомобилей и болтовнёй пешеходов.
– Нам нужно встретиться, – неуверенно проговорила Мария.
– Что? Ещё раз, я тебя не слышу! – раздражённо ответила Путинцева.
– Нам нужно встретиться! – выкрикнула Мария, едва сдерживая слёзы. – И срочно!
***
Спустя полтора часа в маленьком кафе на улице Дитерихса Мария поведала подруге свой странный сон.
– А почему Камчатка? Почему аэропорт? – Путинцева недоумённо смотрела на Марию, теребя салфетку.
– Не знаю, – прошептала Мария, отрешенно вперившись в стол покрасневшими от слёз глазами. – Моё первое воспоминание – это… это когда мы с мамой улетали от бабушки. Я тогда запомнила аэропорт. Он казался таким большим. – Мария опустила голову и всхлипнула. – Я не знаю, я просто не представляю, что теперь делать! Кажется, я слышу Его шёпот…
– Так, спокойно! – засуетилась Путинцева. – Держи себя в руках! Я понимаю, ты очень напугана, но давай мыслить логически. Исчезновение Мироновой всех выбило из колеи, безусловно. Но твой сон – следствие стресса, который ты перенесла. Который все мы перенесли! Ведь Миронова всему классу мозги запудрила своим монстром. Вот он тебе и приснился!
– А что, если это правда?! – захлёбываясь слезами, бормотала Мария. – Три раза! Он явился Мироновой три раза, помнишь?! Что, если это был первый раз?
– Послушай, – Путинцева подвинула стул поближе. – Послушай меня внимательно. Исчезновение Мироновой – дело рук самой Мироновой. Она просто сбежала! И погром в доме наверняка учинила она! Она хотела досадить своим родителям. Помнишь, как складывались её отношения с матерью? Она решила сбежать, чтобы возложить на них вину за своё исчезновение. А чтобы запутать тех, кто решится её искать, она распустила по школе эти слухи про монстра–похитителя детей. И про свои сны. Она всё выдумала!
– Но ведь такое случалось и прежде, – не успокаивалась Мария.
– О чём ты?
– О похищениях! В нашем районе и раньше бесследно исчезали школьники! – в отчаянии воскликнула Мария.
– Может и исчезали, – Путинцева устало вздохнула, всем своим видом показывая, что эта тема начинает ей надоедать. – Но спектакль, устроенный Мироновой, явно не из этой оперы. Да и вообще, всегда и всему можно найти рациональное объяснение. Для этого вовсе не обязательно выдумывать… – девушка закатила глаза, пытаясь вспомнить слово. – …Бугимена! – Путинцева ткнула в подругу указательным пальцем и весело засмеялась.
Мария улыбнулась. Позитивный настрой подруги добавил ей оптимизма, да и доводы Путинцевой показались ей вполне убедительными. «Света Миронова не раз выкидывала подобные номера прежде. Так почему бы ей не повторить это снова? К тому же в Красноярске живёт её парень. Она вполне могла остановиться у него. А этот сон… Этот сон говорит лишь о моей чрезмерной восприимчивости», – рассуждала Мария по пути домой. Дополнив логическую конструкцию Путинцевой собственной нехитрой надстройкой, она окончательно убедила себя в беспочвенности своих переживаний.
Последующие две недели в жизни Марии не происходило ничего необычного. Таинственный гость больше не вторгался в её сновидения, и Мария совершенно забыла о нём. Май вступил в права владения, и опрятные городские улочки наполнились влюблёнными парами, седовласыми стариками и детворой. Посетив выставку тропических цветов, Мария вернулась домой, приняла душ и забралась в тёплую постель. Прогулка отняла у неё много сил, потому долго ворочаться ей не пришлось. Обняв руками мягкую подушку, она погрузилась в сладкий сон.
***
Первый этаж школы всегда казался Марии самым уютным. Каждое утро здесь царила суматоха: малышня с весёлыми криками сновала под ногами, а учителя безуспешно пытались разобрать своих подопечных и развести их по классам, но сами попадали в эпицентр развесёлой круговерти. Но теперь в воздухе повисла мёртвая тишина. Мария стояла в холле, неуверенно озираясь по сторонам. За окнами было светло, но Мария чётко знала, что свет этот обманчив. Знала, что в нём сокрыта тьма, столь чёрная, что слепит она сильнее всякого света. Колеблясь, Мария шаткой походкой двинулась в сторону западного крыла школы. Каждой клеточкой, каждой молекулой своего тела она чувствовала, что оттуда исходит непостижимая угроза. Но Мария была не в силах сопротивляться, не в силах противиться тому шёпоту, что влёк её вглубь длинного коридора. Она остановилась. По обе стороны коридора выстроились ряды классных комнат, по восемь с каждой стороны. Все они были заперты. Лишь одна дверь, пятая по левому ряду, была настежь открыта. Луч света, проникавший через дверной проём, скупо освещал коридор и упирался в противоположную стену.
«Кабинет ОБЖ», – подумала Мария.
Она представила его себе: маленькая светлая комнатушка, шероховатые стены, небрежно промазанные салатовой краской, три ряда стареньких парт. В кабинете пусто – ученики разбежались кто куда.
Но за последней партой…
За последней партой первого ряда, в самом дальнем углу сидит…
Мария зажмурилась и замотала головой, силясь вытеснить из воображения страшные картинки. Она бросила взгляд себе под ноги. Белые кружевные гольфы и синие туфли на маленьком каблучке. Мама подарила их ей два года назад на 8 марта. Луч света, чуть колыхаясь, боязливо касался носиков туфель. Луч света, исходивший из класса ОБЖ. Мария оцепенела от страха. Она и не заметила, как ноги привели её сюда, к порогу открытого кабинета. Мария уставилась в конец коридора. Заглядывать в класс ей совсем не хотелось. Краешком глаза она увидела большое окно, пустующий учительский стол, чисто вымытую доску. Ей хотелось убежать, покинуть это место, некогда знакомое и столь пугающее теперь, но неведомая сила сковала её, зажала в тиски, принуждая войти в класс, встретиться с Ним...
Слух Марии потревожил леденящий душу шёпот. Будто повинуясь неслышному приказу, Мария повернулась налево и ступила на порог кабинета. Она впилась глазами в окно, изо всех сил стараясь не отводить взгляда, ведь там, в углу…
«Взгляни на него», – нашёптывал таинственный голос.
Цепляться глазами за окно становилось всё труднее. Капелька пота скатилась вниз по тонкой бледной шее. Жмурясь, Мария пыталась смотреть в одну точку, но взгляд то и дело соскальзывал в сторону, в дальний тёмный угол помещения. Там, за последней партой, в десяти шагах от Марии, восседал страшный чёрный силуэт, обрамлённый белоснежным воротом рубашки, разбавленный ярко-красным пятном галстука. Мария не видела, но чувствовала, СЛЫШАЛА, как вздымался его пиджак, как под ним, скользя и извиваясь подобно клубку змей трепыхались омерзительные…
О, Господи! Дыхание перехватило. Мария изо всех сил сжала веки, заклиная о том, чтобы не увидеть Его лица…
«Он ждёт твоего взгляда!» – вновь послышался шёпот. Казалось, он исходил изнутри, из самых глубин подсознания, куда зловещий преследователь проник подобно паразиту, где для него не осталось секретов.
Борясь с неизбежностью, Мария что есть сил стиснула зубы, сжала кулаки, глубоко вонзив ногти в мокрую от пота ладонь, и застонала. Из глаз, пристально впившихся в окно, тоненькими струйками потекли слёзы.
«Взгляни! Взгляни на него! Он хочет явить себя!» – шептали страшные голоса. Тело судорожно сотрясалось. Она не могла, она не могла более сопротивляться… Стуча зубами, Мария медленно повернула голову в Его направлении. Там, в полутьме угла, едва освещённого тонущим в плотных шторах лучом, она увидела ЕГО ЛИЦО…
В ушах раздался пронзительный звон, к горлу подступил истошный вопль, и Мария что есть сил закричала…
Мать ворвалась в комнату и бросилась к дочери. Задыхаясь от ужаса, судорожно хватаясь за простынь и пододеяльник, сотрясая стены комнаты душераздирающим визгом, Мария билась в нескончаемом припадке. Испуганная мать, неспособная чем-либо помочь дочери, плакала от бессилия, заламывая руки. Мария бросилась ей на шею. Она обняла её, прижимая к вздымающейся от боли и рыданий груди так сильно, как только могла, так сильно, что матери едва хватало воздуха, словно стремясь вернуться в утробу, словно стремясь вернуться под защиту материнского сердца.
– Что случилось?! Что случилась, доченька?
– Я видела… я видела… – захлебываясь слезами, шептала Мария. – Его лицо… оно… оно… – Мария вновь разрыдалась. Ей не хватало слов, чтобы передать тот чудовищный страх, что она испытала, взглянув на кошмарного человека. Она уже никогда не забудет Его лица.
Этой ночью свет в квартире Антоновых не выключался ни на минуту.
***
За окном заунывно пел ветер, попутно орошая стёкла крохотными слезинками дождя. Мария лежала на кровати, сложив руки на груди, плотно прижав ноги, словно готовилась к похоронам… Остался один раз. Всего один сон. Сон, ворвавшись в который, Он заберёт её, утащит в своё логово, туда, куда уже утащил десятки детей… Одному Богу известно, что Он с ними делает. А может, неизвестно и ему…
В комнату беззвучно вошла мама. Заботливо подав дочери кружку горячего смородинового чая, она присела на край кровати.
– Ну как ты? – с тревогой в голосе поинтересовалась мать.
– Всё нормально, – пробормотала Мария, отставляя кружку на тумбочку.
– Я звонила Ивану Владимировичу, – мать погладила Марию по плечу. – Он согласен выделить нам палату во второй краевой. Там будет много людей и… я останусь с тобой, – голос матери звучал неубедительно, и это вызывало у неё сильнейшую досаду. – Ну что скажешь?
– Хорошо, мам, – тихо ответила Мария. – Пусть будет так.
Мария соскочила с кровати, и небрежно нацепив тапки, поплелась в душ.
***
Спустя час в маленьком кафе на Дитерихса Мария буравила глазами окно, изредка улавливая краем уха увещевания Путинцевой.
– Ты будешь в полной безопасности, – дикторским тоном произнесла она.
Мария утвердительно кивнула.
– Это режимные помещения, – продолжила подруга. – Они защищены от любых угроз, никому не удастся проникнуть к тебе незамеченным, – Путинцева походила на ведущего религиозной передачи, транслирующего божественную истину прямо в мозг внимающей пастве.
– А вдруг я умру? – почти равнодушно спросила Мария. – Вдруг он убьёт меня прямо во сне?
– Это абсурд, – Путинцева отломила маленький кусочек песочного печенья и вальяжно поднесла его ко рту. – Сновидения не могут убить. Всё, что происходит с тобой, вызвано самовнушением. Миронова посеяла панику, а ты ей поддалась. Вот увидишь, завтра утром всё встанет на свои места. Ничего не произойдёт, – Путинцева лениво помешивала ложечкой остывающий чай. – Твоё сознание стабилизируется, гармонизируется – как угодно это называй. В общем, твоё внутреннее «Я» поймёт, что мнимая опасность миновала, и можно спокойно жить дальше, без страха и упрёка. Это психология! – Путинцева самодовольно развела руки в стороны и улыбнулась.
Мария нервно тарабанила пальцами по столу, в такт покачивая головой.
– Да… – внезапно ожила она. – Пожалуй, ты права.
– Ну тогда до завтра, – Путинцева обхватила руками тонкие запястья Марии и легонько погладила их пальцами. – Просто переживи эту ночь, и всё забудется, – Путинцева наклонилась вперёд, чтобы обнять подругу, и задела чашку, неосмотрительно оставленную на самом краю стола. Звонко ударившись о мраморный пол, она разлетелась вдребезги.
Мария испуганно взглянула на подругу, но та лишь пожала плечами.
– На счастье, – бросила Путинцева и ласково улыбнулась.
***
Больница готовилась ко сну. Мария лежала на мягкой койке, напряженно уставившись в потолок. Мама заботливо подоткнула одеяло, после чего покинула дочь и расположилась за дверью, в коридоре. Охранник замкнул палату на ключ. Так спокойнее. Мария осмотрела своё временное пристанище. Высокий потолок, приятные нежно-розового оттенка стены, маленькое оконце, снаружи оборудованное массивной решёткой.
Люминесцентная лампа назойливо потрескивала, словно о стенки её бились мотыльки. Веки Марии тяжелели, наливаясь свинцом, но она из последних сил боролась со сном. Из последних сил пыталась отсрочить встречу с Ним… Дважды он являлся к ней в гости, ворошил её воспоминания. И теперь она молила Бога лишь о том, чтобы Он не оказал ей ответную любезность. Меньше всего на свете Мария хотела бы оказаться в Его кошмаре...
Минуло полчаса. Мария сомкнула веки. Разум окутала густая пелена невесомости, и девушка погрузилась в тревожный сон.
***
Прежде Мария никогда здесь не была. Она стояла на крохотной полянке, не имея ни малейшего представления о том, куда двигаться дальше. Чёрный безжизненный лес обступал её со всех сторон частоколом, преграждая скрюченными ветками пути отступления. Деревья будто приготовились лицезреть невероятное представление, финальный акт игры в кошки-мышки.
Где-то неподалёку треснула ветка. Мария ахнула и поспешно обернулась. Беспросветный мрак, сгущавшийся над поляной, скрывал от её взора непостижимый ужас, притаившийся в его глубинах.
Послышался шёпот. Он кружил над поляной, спускаясь всё ниже и ниже, умоляя Марию обернуться. И она обернулась… Чёрные ветви обнажили вытянутый овал обтянутого безжизненной кожей лица. Безглазого, безносого и безгубого лица существа, стоявшего среди деревьев. Ужас из самых далёких глубин сознания Марии клокочущими потоками вырвался наружу, заполоняя собой нутро, сковывая волю и чувства. Надежда сменилась обречённостью, конечности обессилили и обмякли, будто тело Марии уже смирилось с неотвратимым. Он медленно двинулся в её сторону. Ему некуда было спешить – этот лес был его вотчиной, и никто никогда не покидал Его владения...
Мария, парализованная страхом, с трепетом наблюдала, как длинная чёрная тень надвигается на неё, стремясь прекратить томительное ожидание.
Человек без лица приблизился вплотную. Он распахнул пиджак. В зеркальной радужке глаз Марии отразились тысячи склизских чёрных щупалец… До слуха девушки в последний раз донёсся Его шёпот...
Истошный крик разорвал пелену безмолвия и эхом разнёсся по этажам спящей больницы. Дремавшая в коридоре мать вскочила и бросилась к двери палаты Марии. Жуткий грохот, стук, треск слился с воплями девушки в адском оркестре. Обезумевшая от страха женщина исступлённо барабанила кулаками по монолитной двери, крича имя своей дочери, хрипя и задыхаясь, умоляя о помощи... Стенания Марии сменились жалобными стонами, доносившимися из разных углов, будто кто-то волочил девушку по всей палате. Вдруг послышался омерзительный хруст, и крик Марии последний раз взвился над больницей, прежде чем кошмарное нечто навеки унесло его в ночную даль. Мать в отчаянии бросилась на пол и безудержно зарыдала…
***
Путинцева задумчиво шагала по аллее парка. Стройные берёзы надменно покачивали пышными кронами, будто насмехаясь над её утратой. Поиски Марии продолжались, но Путинцева не интересовалась их результатами. Она не была в больнице, но отчётливо представляла себе те жуткие вещи, о которых перешёптывались напуганные соседи: залитую кровью больничную койку, разодранную металлическую решётку с застрявшими промеж прутьев клочками светло-русых волос, кусочками кожи и простыни. Её подруги больше нет, и для принятия этой истины Путинцевой не нужны были официальные заявления полиции. Она задрала голову вверх. Неужели есть в этом мире некие силы, чей беспощадный произвол не остановить даже Небу?
Листья берёзок возбуждённо шелестели на ветру, обсуждая последние новости, делясь догадками относительно личности таинственного похитителя. Но вдруг кто-то перебил их. Оборвал на полуслове. Путинцева обернулась. Тёплый майский ветер донёс до неё Его шёпот…
Новость отредактировал Dr. Kripke - 5-05-2015, 17:43
Ключевые слова: Сон чёрная фигура похититель страх конкурс авторская история