RIGOR MORTIS - глава 3
Окраины города просыпались обычно к полудню. Забвение морозной ночи отступало с первыми лучами солнца. Дни, становящиеся все короче, радовали лишь несколькими светлыми часами.Оцепенение дремы покинуло меня со стуком госпожи Линдберг в дверь моей комнаты. Не знаю, сколько бы я еще провалялся в Морфеевом параличе, если бы не хозяйка. Каждый свой день она начинала в районе двух. Об этом извещало, включаемое на большую громкость радио, молчащие ровно до тех пор, пока госпожа Линдберг не откроет глаза. Далее рука тянулась к магнитофону, прокручивался ролик поиска подходящей частоты, и комната наполнялась звучанием, набивших оскомину, поп-мелодий двадцатилетней давности.
В то время как в моем университете одногруппники изнывали от скуки на послеобеденной лекции, хозяйка, не изменяя самой себе, следовала по одному и тому же маршруту: обыкновенно шла в ванную, а затем сразу на кухню, где заваривала в турке кофе и жарила гренки. За два с лишним года моей аренды, я исхитрился выучить ее распорядок дня. Поэтому мне стоило предвидеть, что оставлять ванную в столь неприятном виде – невежливо и неразумно.
По словам госпожи Линдберг, стоило ей только приоткрыть дверь спальни (это она еще мою раскиданную обувь на коврике для гостей спросонья не заметила), как ее взгляд педантичной поборницы чистоты тут же зацепился за испачканную раковину и оставленный на полу окровавленный шарф. Пожилая женщина подняла его с полным страха и негодования сердцем. Я не был ее родственником, но ко мне она относилась очень доброжелательно, как человек широкой души, нечуждый к переживаниям о других людях.
Не дождавшись позволения войти, впрочем, даже в бытовой ситуации подобное ее не останавливало, хозяйка осторожно зашла в комнату. В ту минуту мне представлялось, что я видел себя со стороны; сознание покинуло телесную оболочку и наблюдало за возникшей мизансценой безучастным свидетелем. По прошествии нескольких дней я счел все это сном.
Застав своего молодого арендатора беспокойно спящим поверх застеленной постели, госпожа Линдберг обратилась ко мне:
- Леннхарт, – ее голос был похож на запись со старых виниловых пластинок. Она редко называла меня полным именем, предпочитая более короткое и звучное «Ленни», что лично мне совсем не нравилось, но я то ли из вежливости, то ли из нежелания тратить на лишние разговоры время, смирился и принял это, как данность.
Во время войны хозяйка, тогда еще совсем юная и не видавшая жизни девочка по имени Анна, работала медсестрой в госпитале, обустроенном в здании школы, которую спустя более чем полвека, окончила Камилла.
Каждый день лицезреть истерзанные боями тела – зрелище не из приятных. «Многие умирали в мучениях, поминая своих отцов и матерей», - говорила тетя Анна. – «В мире все тленно, смерти боялись все. Мы облегчали страдания ласками, заботой и вниманием. Было важно позволить им чувствовать себя в безопасности, стать их матерями и сестрами. Мы раздавали детские прозвища в надежде, что это разжалобит судьбу. Чарльз был обречен, а вот Чарли внушал веру в хорошее».
Ее слова отложились у меня в памяти, и всякий раз, когда я слышал свое имя, они давали о себе знать.
- Леннхарт, – хозяйка коснулась моего плеча. Я дернулся.
Déjà vu.
День задался хмурый. Пасмурное небо олицетворяло мою хандру, а госпожа Линдберг внимательно меня разглядывала. В комнате было в меру светло, но даже скупая белизна дня вызывала необъяснимое отвращение.
- Ленни, с тобой все в порядке?
Полуденный свет обжег мои глаза. Я находился в сознании, однако смог что-то вымолвить только по прошествии двух-трех минут. Все это время, тетя Анна с пристрастием врача, обеспокоенного самочувствием пациента, за мной наблюдала.
Я сразу понял, что проспал. Украденный телефон избавил меня от необходимости отвечать на смс Камилле и друзьям о причинах моего отсутствия. Смирившись с таким положением дел, я решил провести остаток дня дома, тем более, что мое состояние никак нельзя было назвать нормальным.
В следующие полчаса я доходчиво, без лишних подробностей, поведал хозяйке о событиях прошлой ночи. Госпожа Линдберг время от времени тяжело вздыхала и осуждающе качала головой.
- Господи боже, в каком мире мы живем! – реплики сходного с этим содержания не раз и не два срывались с ее уст.
Я не стал показывать рану хозяйке, несмотря на все уговоры. За период сна, воспаление спало, обличив пуще прежнего эллипсовидный узор отметин, на фоне которых выделялись два зарубцевавшихся участка, из которых еще вчера сочилась теплыми струйками кровь.
По словам тети Анны, я выглядел очень подавленным. Сон не принес мне облегчения. Госпожа Линдберг подумала, не заболел ли я чем-то попутно. Не желая продолжать тему в стремлении побыть в одиночестве, я легкомысленно отмахнулся и списал видимую хворь на последствия психологических тягот пережитого.
Новость отредактировал Elfin - 1-12-2013, 13:08
Ключевые слова: Вампир укусы авторская история