Как я видела сейд и сиденье погибельное
Мы с родителями тогда жили в Мурманске и часто ездили собирать грибы вдоль Ленинградского шоссе, недалеко от посёлка Шонгуй. Однажды родители поехали одни и притащили такую массу грибов, какой раньше не видела. Мать сказала, что собирали неподалёку от обычного места, только правее.Я удивилась. Там было большое болото, за которое даже местные соваться не хотели. Причин они не объясняли, предпочитая пройти добавочно километров пять, чем остаться в этом месте. Отцу тоже не по душе пришлось. Сказал: «Оно какое-то не такое». Мать лишь отмахнулась: «Выдумки».
На следующие выходные родители поехали целенаправленно на этот остров на болоте. И лучше бы этого не делали. Потому что, хотя остров едва километр в поперечнике, а ходили кругами часа два. Едва выбрались. Их словно какая-то сила уводила. Отец после этого плюнул и на третий раз ехать отказался. Зато я вызвалась. Как уже в другом рассказе писала, заблудиться я не боялась. Уж больно интересно было, что это за место посреди болота, на котором такая прорва грибов.
Утром взяли автобус в 6 утра, через час выпрыгнули на обочине леса. Долго шли по тропинке среди замшелых камней, по ягелю и черничнику между низкорослыми берёзами. Было тихо, солнечно. Вскоре вышли к озеру. Оно было таким, какие часто встречаются в районах вечной мерзлоты: ледяное, прозрачное, как хрусталь, где на глубине нескольких метров видны камни и куски древесной коры.
Скоро почувствовала чужое присутствие. Это был скорее не «кто-то», а «что-то». Оно глядело на нас с расстояния равнодушно, словно решало, что делать. Возникало чувство физического давления, присутствия, но не злое, а, скорее, нейтральное. Это было именно такое место, где у камней есть глаза.
Почему-то показалось, что я могу договориться. Мысленно начала разговаривать с этой силой, уважительно и с долей страха. Надо сказать, ситуация идиотская: мурашки, трясущиеся поджилки, паранойя — и всё в красивом осеннем лесу, пронизанном солнечными лучами, на берегу изумительного хрустального озера. Возникло желание: то ли заплатить, то ли поделиться. Я украдкой выложила в мох кусок хлеба из наших пищевых запасов. Мать фыркнула, что я продуктами раскидываюсь, и ушла с корзиной в сторону.
Вскоре поняла, что плата принята. Нас не то, чтобы примут с распростёртыми, но выгонять не станут. Вроде «ладно уж, оставайтесь, только не мешайте». Потом повалили грибы. Словно в сказке! Десятками, всех размеров, отборные. Причём видела эти грибы только я. Мать по ним чуть ли не ногами ходила, а нашла едва несколько подосиновиков. И потихоньку начала психовать, как ребёнок.
Вскоре я увидела источник силы. Зашла в лесок из деревьев повыше, а там стоял Он. Вокруг, по окрестностям, валялись сотни булыжников и покрупнее, и покрасивее, но я сразу поняла, что это должен быть один из Сейдов — священных камней с живой душой, которым поклонялись саамы. Чувство силы переполняло это место настолько, что воздух почти гудел. Меня трясло от напряжения, словно к телу подвели электричество. Каменище, высотой в пару этажей, был, казалось, готов шевельнуться в любую секунду. Прикоснись я к нему — и услышала бы басовитый голос древнего духа. Но тронуть без спроса — за это можно и домой не вернуться.
И тут я поняла, что матери не видно и не слышно. Она куда-то пропала. Мать из той категории деловитых крикливых баб, что «всегда правы», хоть застрелись. Счёт по количеству найденных грибов уже составлял 20:1 в мою пользу. Она всё больше раздувалась от зависти к моему «улову». Видимо, Сейду её скандальное присутствие показалось неприятно, и он её задвинул с глаз подальше. Пришлось ещё пару минут уговаривать священный булыжник не трогать её. Типа: «Я знаю, что она хуже занозы, но верни, пожалуйста, у меня другой нету!»
После пары минут лебезиловки, получила ответ «Ладно». Почти сразу же голос матери послышался за кустами: «Ты где? Ау!» Оказалось, она «куда-то зашла» и никак не могла докричаться. Возле Сейда лесок был едва тридцать метров в поперечнике, весь полупрозрачный по осени. Там и заблудиться негде. Но до примирения с камнем до меня даже голос от неё не долетал. Потом я ощутила толчок мыслей, типа: «Забирай и веди её отсюда».
Короче, Сейд сделал выбор. Мать ему здесь была не нужна ещё и потому, что она вообще никого не чувствовала, ничего не понимала, даже где находилась и с кем имела дело. Сходу заявила, что ей тут надоело и «Пошли на остров».
Стоило отойти метров на 200, как напряжение и чувство взгляда почти пропали. Мы с матерью двинули на болото. Ничего примечательного я там не увидела. Грибов было много, это правда. По центру острова ощущалось место, которое засасывало, словно воронка, но оно было настолько слабо, что вообще удивительно, как родители умудрились попасть под его влияние.
Набрав грибов, мы перешли через болото мимо ручья в небольшой распадок. Решили перекусить и идти к остановке. Поели. Мать села курить, а я отправилась исследовать крохотную долину, чтобы дымом не дышать.
Очень быстро почувствовала нарастание напряжения. Только, в отличие от Сейда, оно было… иное. Нестабильное, капризное, что ли. Нечто тёмное ждало впереди. Я никогда ранее с подобным не встречалась, и любопытство погнало меня посмотреть. Это нечто тянуло и отталкивало одновременно. Чувство, словно в доме с призраком или, скорее, с трупом, потому что ощущение загадки сопровождала изрядная доля непонятного омерзения.
Мурашки бегали с головы до пят, хотя страха не было. Спустя полминуты, нервы начали ныть как высоковольтные провода. Опять посреди светлого дня, в месте, где даже деревьев почти нет! Поразила ужасающая тишина: ни голоса, ни птиц не слыхать, комары и те стихли. Холодный осенний воздух стал душным, вязким, как пластилиновый. Но я, как последняя любопытная дура, пыталась найти источник этого безобразия.
И увидела. В жизни не поверила бы, расскажи мне кто. На дне небольшого, широкого, как корыто, оврага, среди мха и мелких камней лежал камень, по форме - идеальный равносторонний треугольник, высотой чуть выше колена. Он чем-то напоминал одновременно алтарь и бутафорский пуфик. Трава в распадке успела по-осеннему пожелтеть, однако на камне она росла ровной, кислотно-зелёной массой, травинка к травинке — все одинаковой высоты сантиметров десять. Будто кто-то вырезал кусок элитарного газона. Вот только цвет у неё был пугающий, ядовитый и издевательски-торжественный. Возле указывающего на север угла плиты высилась картинно-красивая, но жутко мрачная одинокая ёлка. Когда подошла поближе, оказалось, что это не всё.
По углам плиты, как солдатики, торчали подосиновики — каждый в своём уголке, отборные, идеальные. Стоило только посмотреть на них, и я поняла, что ни за какие деньги не потянусь за этими грибами. Мне ещё жить охота. А что это опасно, даже не сомневалась. Смерть висела в воздухе, как смрад на бойне.
От этой композиции исходило чувство загадочного ужаса, которое испытываешь, глядя на картины некоторых сюрреалистов: внешне ничего особенного, но волосы дыбом встают. Словно предупреждение, в моей голове появился образ (может, Сейд заговорил?) — тоннель, способный перебросить человека неизвестно куда: в рай или ад с одинаковой вероятностью. В любом случае чужой, страшный, незнакомый мир, где ты окажешься брошенным на произвол судьбы. Или просто «чвак» — и мокрое место.
Я таращилась на эту траву. В горле пересохло. Начала вспоминать про бывшего мужа, который бил, про все детские мечты посетить другой мир, заодно вспоминались отрывки из фантастики. Перед глазами начало рябить, как на плохом экране. Подумала, что мне словно подсовывали мысли. И тут я поняла, что стою как окаменелая рядом с плитой, а пальцы тянутся к ядовитой траве. От одного этого понимания пробило мурашки. Я рванула оттуда обратно к матери, бегом, не оглядываясь. Меня сначала дико тянуло назад, потом вдруг словно оборвалось.
Всю обратную дорогу до дома пыталась понять, что это такое, пока не вспомнила «сиденье погибельное». Это трон, стул, просто камень, зависит от мира. Он способен перебросить человека туда, где, по мнению камня, ему место. Кажется, в детстве про него у Андрэ Нортон «Ведьмы из Эсткарпа» читала. Это у меня были такие ассоциации, а что там на деле было — и загадывать не хочу.
Больше я туда не ездила. И не поеду. Потому что боюсь, в этот раз сопротивляться не смогу. И Сейд не поможет.
Автор - Агылузуды.
Источник.
Новость отредактировал Estellan - 24-10-2020, 21:26
Ключевые слова: Мурманск Ленинградского шоссе посёлок Шонгуй большое болото остров лес озеро камни страх Сейд - священный камень сиденье погибельное