Летопись смерти. Фрагмент третий: Последняя Фантазия

Холодный осенний ветер срывал остатки умирающей листвы с деревьев и уносил их в поле, покрытое засохшей травой и редкими кустами. Казалось, ветер спешит сорвать и спрятать все напоминания об ушедшем лете, боясь не успеть к приходу зимы. Низкие, мрачные тучи спешили вслед за ветром к горизонту, и временами казалось, что еще чуть-чуть, - и они запутаются в ветвях и останутся там подобно воздушному змею, неудачно запущенному ребятней.

По заросшей дороге, пролегающей вдоль берега реки, шел человек. Из-за низко надвинутой шляпы и поднятого воротника плаща желтого цвета лицо было практически невозможно разглядеть, так что было непонятно, старается ли он спрятаться от леденящего северного ветра, пришедшего из самых глубин равнин Трабии, или старается скрыть свое лицо от нежелательных взглядов, хотя людей на протяжении всего своего пути он так и не встретил. Было видно, что человек устал и идет уже не первый час, но судя по всему, остановка на отдых не входила в его планы, возможно и потому, что до наступления темноты оставалось менее двух часов, а никакого жилья или хоть какого-нибудь подобия убежища он пока не встретил. Что, в принципе, было и неудивительно: места, через которые пролегал его путь, казались дикими и совершенно без признаков присутствия людей, и в голову все чаще приходила мысль, что по доброй воле сюда никто бы ни за что не сунулся.

Когда-то у человека, идущего по дороге, было имя и друзья, но он не помнил ни того, ни другого, лишь какие-то смутные обрывки, хотя в глубине почему-то жила уверенность, что в его прошлом случилось нечто ужасное. Он знал лишь одно: необходимо идти только вперед, как можно дальше от больших городов, хотя причину, вынудившую его оказаться в этом богом забытом месте, он тоже не помнил. Несколько часов назад он очнулся на этой заброшенной дороге, и осознал, что идет по ней без какого либо понятия, куда и зачем. Но одна вещь не давала ему покоя: при мысли повернуть и пойти назад в душе возникал ничем не объяснимый ужас, и он шел не останавливаясь весь день, и его силы были почти на исходе. Вдруг среди деревьев в начинающих сгущаться сумерках мелькнул огонек, и сразу же пропал, но даже этой секунды человеку хватило, чтобы определить направление и понять, что минут через десять дорога приведет его в нужное место.

Внезапно позади него, в зарослях деревьев справа от дороги тихо, как будто не желая, чтобы ее услышали, хрустнула ветка. Человек моментально развернулся, распахнул плащ и выхватил дробовик. Все движение заняло меньше секунды, и теперь он напряженно всматривался в темнеющую чащу. Казалось, весь мир замер на долю секунды, и внезапно, с хрустом ломая подлесок, на него ринулась громадная тень. Реакция была мгновенной, серия выстрелов слилась в один продолжительный, а вспышки света образовали такой яркий поток, что в глазах замелькали разноцветные пятна. У стороннего наблюдателя могло создаться впечатление, что стреляет не один человек, а по меньшей мере небольшой взвод. Спустя десять минут, когда дым рассеялся, он подошел посмотреть на упавшее в нескольких шагах от него существо, хотя после такой серии пульсирующих патронов смотреть там было особенно не на что. Но даже и того, что осталось от нападавшего на него существа, было достаточно, чтобы понять, что в нем есть что-то странное, неправильное: какие-то зеленые, травянистые остатки того, что могло быть щупальцами, несколько кривых гигантских клыков, жидкость, больше похожая на какой-то древесный сок. Картину дополняло жуткое зловоние, распространявшееся от остатков твари. Если бы человек мог вспомнить, то он бы понял, что только что столкнулся с одним из опаснейших хищников, населяющих данные дикие места – Марльборо. Но его память никак не могла ему помочь, так что он решил прихватить с собой пару гибких щупалец и клыков, правда, совершенно не понимая, где и как он будет их использовать. Закончив приготовления, он решил продолжить свой путь к замеченному им ранее огоньку, и только сейчас обнаружил, что почти совсем стемнело и практически наступила ночь. Не мешкая более, он запахнул плащ и пошел быстрым шагом в нужном направлении, подгоняемый усилившимся к ночи холодным ветром.



Спустя десять минут источник света оказался уже в поле его видимости, и появилась возможность рассмотреть его получше. Он сбавил шаг, и его взору предстало весьма странное сооружение, по форме напоминающее небольшой купол, стоящий немного в стороне от теряющей свой след в наступившем мраке ночи дороге. Источником света являлись два огонька, мерцающие в ночи над тем, что, по его предположению, могло быть входом. В остальном купол был покрыт мраком, и если бы не эти слабые искры, то он окончательно слился бы с окружающей его тьмой.

Подойдя к предполагаемому входу, он остановился в недоумении: дверь была приоткрыта, не очень широко, буквально на ширину ладони, и полоска тьмы в приоткрытом проеме казалась еще темнее окружавшего здание мрака ночи. Остановившись в раздумьях, он настороженно вглядывался, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь внутри, но зрение мало чем могло ему помочь. Хотя выбор был невелик – либо остаться снаружи и стать возможной добычей ночных хищников, подобно напавшей на него твари, либо рискнуть и попытаться войти внутрь в потенциальное убежище, которое, впрочем, с тем же успехом могло стать и его могилой, он медлил, пытаясь понять, что ему делать дальше.

Наконец решившись, он толкнул дверь и, держа дробовик перед собой, вошел внутрь. Тьма стояла абсолютная, за исключением жалкого подобия света из дверного проема и странного красного огонька на стене справа от входа. Потянувшись к нему рукой, он, по всей видимости, задел выключатель, и помещение залил мягкий золотистый свет, источником которого служили невидимые глазу светильники, расположенные на стенах и потолке купола. Одного беглого взгляда ему хватило, чтобы понять, что здание покинуто, и, судя по лежащему везде слою пыли, довольно уже давно. Поскольку внутри купол состоял всего лишь из одной комнаты, осмотр не занял у него много времени. Судя по всему, здание служило жильем как минимум одному, а может и двум людям. В глаза сразу бросилось несколько странных вещей: во-первых, одеяло на кровати было откинуто, как будто кто-то собирался лечь спать, но так и не успел. Во-вторых, на столе стояло то, что когда-то могло быть ужином, теперь покрытое плесенью и пылью, но даже, несмотря на это было заметно, что он остался нетронутым. В целом, при взгляде на комнату создавалось впечатление, что обитатели внезапно решили покинуть ее в большой спешке. Все это настораживало и несло в себе неясную тень угрозы.

Закончив осмотр, он вернулся ко входу, чтобы запереть его и хоть как-то оградить себя от мрака вступившей в свои права осенней ночи. После, сняв плащ и усевшись на кровать, он стал пытаться сложить воедино все доступные ему кусочки мозаики в виде каких-то намеков на воспоминания и событий сегодняшнего дня, но результатом стала лишь головная боль и раздражение. Заметив на стене панель монитора, он включил его, но кроме шипения и помех так ничего и не увидел. Выключив его и еще раз убедившись, что дверь заперта, он решил лечь и попытаться заснуть, сильно сомневаясь, что это у него получится, но усталость взяла свое, и уже через минуту он провалился в глубокий сон.

Ему снилось, что он должен выстрелить в какую-то женщину, красивую женщину. Однако даже во сне он смог почувствовать исходящую от нее опасность и угрозу. Казалось, что он целится целую вечность, но заставить себя выстрелить никак не мог. Какой-то голос кричал кому-то:
- Ты должен сделать это, ты сможешь… Давай, ты должен выстрелить. Ирвин, ты…

ИРВИН.

Внезапно он проснулся от того, что каждую клеточку его тела охватил неведомый ему ужас. Свет в комнате не горел, и он не мог вспомнить, выключал ли его, но это было уже не важно, разум кричал ему: "ОПАСНОСТЬ, беги - или погибнешь!" Не задумываясь, он вскочил, поспешно надел плащ и, схватив со стола дробовик и мешок с пола, выскочил из комнаты в ночь. Стояла гробовая тишина, ветер, сопровождавший его всю дорогу, стих и среди разрывы облаков проглядывали, тревожно мерцая, холодные звезды. Обернувшись на купол, он вдруг заметил, как его охватило слабое зеленоватое сияние, подобное огонькам на болоте. Оно ширилось, и постепенно охватило все здание, освещая его жутковатым призрачным светом. Казалось, что здание стало каким-то зыбким, аморфным, похожим на мираж в пустыне. Он отступил на несколько шагов, не понимая, что происходит. Внезапно сияние усилилось и пропало, уступив место темноте. Не стало видно ни здания, ни даже брошенный им на землю мешок в шаге от него. Ничего не понимая, он решил дождаться рассвета, чтобы разобраться хоть в чем-то при свете дня. Отойдя к деревьям, он сел на поваленный ствол, и прислонив дробовик к ноге, стал ждать рассвета.

Какой-то звук вырвал его из забытья, и он попытался вскочить. Затекшая нога не дала ему этого сделать, и он повалился на землю, проклиная все на свете и пытаясь добраться до оружия. Уже рассвело, и он понял, что задремал и провел в таком состоянии остаток ночи. Дотянувшись до ружья и опираясь на него как на палку, он смог, наконец, принять горизонтальное положение и осмотреться. Источником пробудившего его звука оказалась всего лишь крупная птица, возившаяся в ветках на дереве над ним. Он посмотрел в сторону купола и не поверил своим глазам. Даже спустя десять минут, осмотрев все вокруг, он находился в состоянии, которое можно было бы назвать как смесь паники и потрясения.

Купол исчез. Более того, исчезла и сама дорога, по которой он шел вчера сюда, и не осталось ничего, что хоть как-то напоминало бы об их присутствии. На том месте, где еще несколько часов назад находилось здание, не было ничего, кроме высохшей травы, ничем не отличавшейся от той, что была вокруг. Лишь мешок, который он бросил на землю, выбегая ночью из купола, напоминал о том месте, где он стоял. Вопросов, на которые не было ответа, становилось все больше, а память предательски отказывалась с ним сотрудничать. Он знал лишь одно: имя из сна, Ирвин. Его имя.



Южный ветер, сменивший холодный ветер Трабии, освободил из облачного плена низко висящее над горизонтом солнце, и теперь оно мягко освещало готовившуюся к приходу зимы землю. Ирвин шел вдоль берега реки, понятия не имея, куда она его выведет. Чего он точно не хотел, так это возвращаться назад, тем более что дороги, приведшей его в такую глушь, более не существовало. Он оставил попытки найти разумное объяснение случившемуся с ним прошлой ночью, и теперь просто шел вперед, подставляя лицо порывам теплого южного ветра. Еще час назад он избавился от всего лишнего из мешка, включая трофеи от убитого им вчера монстра, оставив только несколько коробок с патронами и аптечку. Идти стало гораздо легче, несмотря на отсутствие дороги, и даже чувство неясной тревоги, мучившее его со вчерашнего дня, немного притупились.

Впереди река огибала высокий холм и скрывалась за ним, пропадая из виду. Почти дойдя до холма, он вдруг заметил на противоположном берегу реки перевернутую лодку, хотя больше никаких признаков присутствия людей заметно не было. Когда он наконец добрался до другой стороны холма, его глазам открылась небольшая деревенька на берегу, и пара домов в ней были копиями того пропавшего купола, в котором он пытался заночевать. Десятью минутами позже он стоял на главной, и, судя по всему единственной улице, и в душу снова стало закрадываться отчаяние. Судя по всему, поселок был пуст, исключение составляла лишь пара странного вида больших птиц желтого цвета, бродивших за высокой оградой загона из крупной металлической сетки. Через час он закончил осмотр всего поселения и пришел к выводу, что люди покинули его не так давно, и причем сделали они это гораздо более организованнее, чем те, чьи следы он обнаружил вчера ночью в куполе. Судя по всему, это был шахтерский поселок по добыче кристаллов, и с того места, где он стоял, был прекрасно виден вход в шахты, расположенный в основании холма. Знак, который он заметил при входе, гласил: «Фалькон. Население 98 чел.». Здание, напротив которого он стоял, было, судя по всему администрацией, полицейским участком и библиотекой вдобавок в одном лице. Во всяком случае, вывеска с перечнем указанных заведений была у него прямо перед глазами. Зайдя внутрь, он обнаружил, что одна дверь неприступного вида заперта, зато вторая была гостеприимно распахнута, и в нее он и вошел. И оказался в библиотеке, представлявшей из себя несколько полок с книгами, два стола с лежащими на них газетами и два выключенных монитора на третьем. Подойдя к первому столу с увесистой подшивкой «Баламб Таймс», он машинально прочитал заголовок на развороте, и вдруг его взгляд за что-то зацепился: имя, Ирвин Кинеас. Пораженный, он опустился на стул и начал быстро просматривать статью.

«Вторник, 22 августа.


Как мы уже сообщали нашим читателям ранее, месяц назад в результате мощного землетрясения на материке Сентра произошло разрушение части горной гряды. Ученые, вылетевшие неделю назад на место для изучения разлома, обнаружили ранее неизвестный вход в древние руины. Спустя два дня связь с ними была утрачена, поэтому руководство сада Баламб в лице Сида Крамера решило выслать спасательную экспедицию, в состав которой входят также члены СииД.

Состав команды следующий:

1.Скволл Леонхарт – лидер группы
2.Квистис Трип – медик
3.Сельфи Тилмитт – инженер по связи
4.Зелл Динтч – механик
5.Ирвин Киннеас – огневая поддержка
6.Мартин …………………

Всего пятнадцать человек. Вылет команды намечен на завтра в 8:30 утра, и нам удалось пообщаться с одним из участников предстоящей операции, Ирвином:
- Скажи, Ирвин, предстоящая миссия кажется тебе сложной?
- Я так не думаю, скорее всего, у них просто накрылся передатчик, вот и все. Но даже если что-то и случилось, такой команде, как наша, вряд ли что-то сможет представлять хоть малейшую угрозу.
- Вы в себе так уверены, но не сможет ли произойти чего-либо такого, с чем вы еще ни разу не сталкивались?
- Поверьте мне на слово, я с этими ребятами прошел через такие вещи, которые вы и представить себе не в силах. Так что, я думаю, все будет в порядке. Кстати, вас ведь зовут Дженнис, верно? У вас очень красивый голос, и если бы…»

Ирвин бросил газету на стол. «Вот она, точка отсчета, которая скрывает в себе ответы на все вопросы» - билась в голове мысль, «Что-то произошло со мной и командой в этих Руинах». Он понял, что нужно просмотреть более поздние газеты, возможно, какие-то крупицы информации будут найдены в заметках. Он снова уселся за стол, пододвинул к себе стопку газет, и вдруг внезапно и отчетливо понял, что за спиной кто-то есть.



«Отчет Эштарской сейсмологической станции.

Понедельник, 23 июля, 8:57.

Вчера, в 22:43 по Эштарскому времени, в районе пустыни Саратога возле горной гряды Кашеик, были зафиксированы подземные толчки, мощность которых превышала все известные и документально зафиксированные предельные значения. Все датчики, расположенные в той местности, вышли из строя. На снимках данного района со спутника, полученных нами после запроса в Эштарский космический отдел (ЭКО), видно, что произошло разрушение части горной гряды и образовался провал длиной около двух километров. Необходимо выслать группу для замены вышедших из строя датчиков и исследования разрушенного участка гор. Поскольку в данном районе в результате обрушения достаточно плотная пылевая завеса, группу необходимо снабдить средствами индивидуальной защиты органов зрения и дыхания. Также…»

«Приказ №583-12 от 25 июля … года:

Министерству по чрезвычайным ситуациям в срок до 13 августа набрать группу и подготовить необходимое оборудование. Ориентировочная дата вылета команды на место разлома – 15 августа. Время отправления будет уточнено по мере готовности. Необходимо…»

«Статья в «Эштарс Ньюс Глобал», понедельник, 14 августа.

ГРУППА ИССЛЕДОВАТЕЛЕЙ ГОТОВА К ОТПРАВКЕ НА СЕНТРУ

Наши постоянные читатели, наверное, уже знают, что завтра утром состоится вылет исследователей на место уникального природного катаклизма, произошедшего на материке Сентра три недели назад. Напоминаем, что произошедшее обрушение горного массива…»

«Статья в «Эштарс Ньюс Глобал», среда, 16 августа.

НЕВЕРОЯТНОЕ ОТКРЫТИЕ ЭКСПЕДИЦИИ

Вчера прибывшими на место учеными была сделана находка, как минимум претендующая на находку века. На южной стороне пролома был открыт вход в ранее неизвестные науке руины подземного комплекса, возраст которого, по предварительным оценкам, составляет от пяти до семи тысяч лет. Данное сооружение не относится к культуре цивилизации Сентры, и ученые пока отказываются комментировать тот факт, что оно может принадлежать неизвестной ранее цивилизации. Как вы знаете, в свое время Лунный Крик опустошил данный континент, и теперь он представляет из себя множество больших и малых островов. Но и по сей день остается загадкой, почему…»

«Статья в «Эштарс Ньюс Глобал», суббота, 19 августа.

СВЯЗЬ С ПРОПАВШЕЙ ЭКСПЕДИЦИЕЙ ПО ПРЕЖНЕМУ ОТСУТСТВУЕТ

Как мы уже сообщали ранее, в четверг, два дня назад, была утрачена связь командного центра с исследовательской группой, работавшей на открытыми ими двумя днями ранее загадочных остатках древнего подземного комплекса. Поскольку в районе работ два дня назад резко ухудшилась погода, причина отсутствия связи может крыться и в этом. Тем не менее, из официальных источников стало известно, что министр по чрезвычайным ситуациям сделал запрос в сад Баламба на предоставление группы СииДов для проведения спасательной операции. И хотя власти уверяют, что с учеными ничего не могло произойти, ходят слухи, что последний десятиминутный сеанс связи был очень и очень странным. На вопрос прокомментировать данное утверждение власти ответили отказом, что наводит на…»



Не раздумывая, Ирвин схватил одной рукой стопку газет и резко, даже не оборачиваясь, метнул ее назад, за спину. Газеты даже еще не успели начать свой полет к предполагаемому и вполне вероятному источнику опасности, как он отбросил стул и, перекатившись через стол, опрокинул его, создавая хоть какое-то подобие барьера. И только оказавшись за таким импровизированным и весьма сомнительным укрытием, он с леденящей сердце обреченностью осознал, что его дробовик остался прислоненным к стене возле открытой двери. За долю секунды его мозг просчитал варианты использования в качестве оружия предметов, находящихся в поле его досягаемости. Его взгляд упал на тяжелое пресс-папье, упавшее со стола, и, схватив его, он резко отпрыгнул в сторону, одновременно высматривая цель. И остановился, не веря своим глазам. Комната была пуста, лишь ветер, проникающий сюда через распахнутую дверь, шуршал разбросанными по полу газетами. Медленно, как поднимающийся с глубины пловец, в голове сформировалась мысль: «Вот так и начинают сходить с ума – сначала галлюцинации и беспричинный страх, а после ты начинаешь разговаривать с невидимыми друзьями и давать имена облакам». Но, тем не менее, он был готов поклясться, что сзади него определенно кто-то или что-то было.

«Надо успокоиться и взять себя в руки», - подумал он и бросил на пол так и не пригодившееся ему импровизированное оружие. Сделав несколько глубоких вдохов, он поставил перевернутый стол на место и собрал газеты, сев, тем не менее, лицом к двери и положив ружье рядом с собой. Следя боковым зрением за входом, он продолжил изучение разбросанных по столу газет. Через час, просмотрев все имевшиеся подшивки, он отложил те газеты, статьи в которых показались ему наиболее странными. Он разложил их в хронологическом порядке и начал чтение.

«Баламб Таймс», среда, 23 августа

ПОИСКИ ПРОПАВШИХ УЧЕНЫХ ПОКА НЕ ПРИНЕСЛИ РЕЗУЛЬТАТОВ

Поступили первые новости от команды, прибывшей для осуществления спасательной операции в районе пустыни Саратога на материке Сентра. Найденное ими на месте оборудование находится в рабочем состоянии, так что версия о сломанном передатчике, высказываемая ранее, не подтвердилась. Однако никого из десяти ученых, составлявших пропавшую группу, обнаружить пока не удалось. Лагерь выглядит так, как будто его покинули в спешке, но самым странным является забаррикадированная изнутри дверь в мобильном исследовательском центре. Когда дверь была вскрыта, то внутри не было обнаружено ни одного человека, а поскольку дверь является единственным входом в помещение, возникает вопрос: куда подевались те, кто эту баррикаду построил, и от кого они пытались оградить себя?

Спасательная группа будет использовать существующий лагерь в качестве основной базы, и на завтра, 24 августа, намечена операция по поиску пропавших в подземных руинах. Командир группы С. Леонхарт также сообщает о странных…»

«Эштарс Ньюс Глобал», четверг, 24 августа

НОВЫЕ ЗАГАДКИ ПОДЗЕМНОГО КОМПЛЕКСА

Сегодня спасательная группа во главе с Скволлом Леонхартом произвела первый спуск в подземный комплекс. Следов ученых по прежнему обнаружить не удалось, хотя, по словам участников спуска, комплекс состоит всего лишь из девяти больших и малых помещений, расположенных на разных уровнях и соединенных последовательно некими подобиями лестниц. По их предположению, это вполне может быть некое подобие древнего храма. В пользу данной теории говорит и то, что в помещении, расположенном на самом нижнем ярусе, было обнаружено нечто, напоминающее гигантский алтарь необычной формы. Стены всех комнат покрыты странными письменами, не похожими ни на один из известных современных и древних языков. Также присутствуют многочисленные барельефы, изображающие одно и то же: странную сферу, покоящуюся на необычном постаменте. В остальном все комнаты абсолютно пусты, и по прежнему совершенно непонятно, где могут быть люди из пропавшей первой экспедиции. Исследование самого алтаря намечено на завтра, пятницу, 25 августа, и руководитель группы собирается начать его с …»

«Тимбер Маньякс», суббота, 26 августа

КТО СПАСЕТ СПАСАТЕЛЕЙ?

Вчера, прямо во время исследования нижнего уровня древнего храма, обнаруженного на материке Сентра после сильного землетрясения, оборвалось радиосообщение с группой СииДов, которое не удалось возобновить до сих пор. Руководство сада Баламб отказывается от каких-либо комментариев по данному поводу, ссылаясь на возможную неисправность передатчика. Тем не менее, в сети появились сообщения о том, что перед обрывом связи членами группы был зафиксирован странный феномен в виде легкого зеленоватого свечения, распространившегося от алтаря по всему помещению. Поскольку целью данной операции было спасение ученых, которых так и не удалось обнаружить, возникает разумный вопрос: кто будет спасать…»

«Эштарс Ньюс Глобал», понедельник, 28 августа

НОВОЕ ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЕ

Сегодня ночью со спутника, принадлежавшему Эштарскому космическому отделу (ЭКО), было зафиксировано окончательное разрушение горного хребта в районе пустыни Саратога. Скорее всего, произошло повторное землетрясение, которое и послужило причиной образования провала по всей длине бывшего горного хребта. Поскольку все датчики были выведены из строя первым землетрясением, приходится полагаться только на эти данные. Ранее обнаруженный там древний комплекс, как и лагерь экспедиции, оказались на линии разлома, что, скорее всего, привело к гибели всех членов команды, связь с которой была утрачена двумя днями ранее. Тем не менее, будет создана…»

«Оккульт Фан», сентябрьский выпуск, №18 (235)

СЕВЕРНОЕ СИЯНИЕ НАД ЭШТАРОМ

Сегодня наш корреспондент встретился с двумя рыбаками из Фишерман Хоризонта, которые этой ночью рыбачили в море возле берегов Эштара, и наблюдали странное явление. Рассказывает мистер Камер:
- Значит, поплыли мы вчера вечером в море, в сторону Эштара, и где-то возле часа ночи…
- Да ты чего, как минимум около двух это было!
- Не перебивай меня, тебя спросят – тогда и расскажешь! Так вот, забросили мы сети и только собрались перекусить, как Джек мне и говорит: «Глянь-ка, Макси, что за чертовщина происходит». И показывает мне в сторону Эштара. И вижу я, как там, где должен быть город, появилось какое-то зеленоватое свечение. Да что там город, казалось, что полконтинента светится, как фосфором его намазали. А потом вдруг ярче как-то засияло, даже глазам больно стало, и внезапно темнота. Тут я Джеку и говорю…»

«Баламб Таймс», четверг, 15 сентября
ЭШТАР НЕ ВЫХОДИТ НА СВЯЗЬ

Сегодня утром руководство сада Баламб не смогло связаться ни по одной из частот с Эштаром. Само по себе это не выглядит странным, поскольку история уже имеет подобный случай прекращения радиовещания со стороны Эштара, если бы не одно «но»: многие очевидцы утверждают о том, что прошлой ночью над Эштаром имели место быть необычные погодные явления. В связи с этим Сид Крамер выступил с заявлением, что…»

Ирвин устало потер глаза: он читал уже два часа подряд, и его уверенность в том, что все то, что с ним произошло, связано с экспедицией на Сентру, лишь крепла. Машинально бросив взгляд на дверь, он увидел, что золотистый свет полуденного солнца сменился на оранжевое зарево осеннего вечера. Надо было что-то решать, где и как ему провести очередную ночь, и, причем, сделать это прямо здесь и сейчас. Как показала практика, помещение вовсе не казалось таким уж безопасным, как это выглядело на первый взгляд. Но и на улице не было никакой гарантии того, что все будет в порядке. Так что он решил последовать поговорке и выбрать из двух зол если и не меньшее, то уж точно более теплое. Решив на сегодня закончить с чтением, он поужинал найденными в одном из домов консервами и соком, и стал ждать прихода ночи.



Ночь спустилась, подобно темному занавесу, и укутала поселок непроглядным саваном мрака. Ирвин лежал на полу в библиотеке, на найденном им в доме напротив толстом одеяле, слегка касаясь кончиками пальцев своего ружья. Он понимал, что надо попытаться заснуть и дать телу хоть небольшой, но все-таки отдых, но, несмотря на сильную усталость, сон к нему не шел. Он бросил взгляд на дверь, надежно им запертую и дважды проверенную, и начал мысленно выстраивать всю цепочку событий, которая в итоге привела его в этот поселок. Он, в который раз, попытался вспомнить хоть что-нибуд до того момента, как он осознал себя идущим по заросшей травой старой дороге, но память была пуста. Так, размышляя о своем прошлом, он не заметил, как заснул.
Ему снилось, что он слышал шум прибоя невидимого океана, но откуда он доносится, понять было невозможно. Потом шум изменился, и стал напоминать приглушенный звук реактивных турбин, и внезапно перед его глазами возникла картина: он сидит и смотрит в окно на бескрайнюю гладь океана, проплывающую далеко внизу, и чей-то голос говорит ему «Ирв, скажи, у тебя вчера…»

Зелл встал со своего места, потянулся и осмотрел отсек. Все сидели на своих местах, и, пользуясь редкими минутами покоя, дремали или просто смотрели сквозь толстые прозрачные панели на бескрайние просторы океана, проплывающие внизу. Поскольку лететь предстояло еще, по меньшей мере, часа три, надо было как-то убить это время, и он начал высматривать себе жертву, которая помогла бы ему скоротать эти часы. Из знакомых в пассажирском отсеке было всего два человека, но Сельфи вряд ли подошла бы на роль подходящего собеседника (как всегда, в своем стиле: «Я лечу! В самом деле, лечу!»), а вот Ирвин… да, жертва была найдена. Он прошел между рядами кресел, и, усевшись рядом с ним, даже не спросив разрешения, сразу начал выпытывать:
- Слышь, Ирв, скажи, ну че там у тебя вчера с этой красоткой-репортершей, получилось чего, а?

Ирвин отвел взгляд от серой глади внизу и нехотя сказал:
- Отстань, да? Заняться, что ли, нечем? Смотрел бы лучше в окно, как все.
- Не, Ирв, ну серьезно, колись, мужик, как все прошло? Или она тебя отшила? Да ладно, быть этого не может, ну же, расскажи Зеллу…

В это время «Рагнарок» тряхнуло, и Зелл от неожиданности прикусил себе язык. Ирвин, бросив на него взгляд, сказал:
- Ты бы сел уже, а? Мы даже еще не долетели, а ты уже ищешь себе приключения.

После чего он отвернулся и, надвинув на глаза шляпу, широко зевнул. Зелл понял, что остаток пути ему придется коротать в одиночестве, и уныло поплелся на свое место. Двумя часами позднее, когда началась высадка, Зелл даже и не вспомнил, что обычно разговорчивый и любящий рассказать о своих любовных похождениях Ирвин всю дорогу молчал и задумчиво смотрел на волны океана, проплывающие под ними.

Высадка прошла гладко и без происшествий, несмотря на штормовые порывы ветра, и Скволлу это показалось хорошим знаком. Он не сомневался, что вся операция займет не более суток, и вся проблема кроется в вышедшем из строя передатчике. Если бы он знал, что они обнаружат здесь и что через два дня почти вся группа будет мертва, а последствия их открытия принесут ужас для всего мира, он бы дал немедленный приказ об эвакуации с последующим ракетным ударом по данному квадрату с воздуха. Но, разумеется, он даже и не догадывался о таком развитии событий, поэтому, даже покинутый лагерь ученых, в который они вошли спустя пятнадцать минут после высадки, поначалу не вызвал никаких подозрений.

Осмотр лагеря не занял много времени, но сразу было ясно: он пуст. Все было на месте – палатки, мобильный центр, оборудование, вполне работоспособное, все, кроме одного: людей. С мобильным центром пришлось повозиться, поскольку дверь была заперта, и, как позже выяснилось, вдобавок к этому еще и завалена изнутри неким подобием баррикады. Эта самая баррикада не давала покоя Квистис, и она решила переговорить об этом со Скволлом. Пройдя между размещавшими свое оборудование командными техниками в дальний конец лагеря, она увидела Скволла, беседовавшего с Ирвином.

- Скволл, можно тебя на пару слов?
- Сейчас, подожди минуту, - он указал Ирвину на корабль, и , сказав ему что-то насчет выгрузки, направился к ней.
- Так в чем дело? Что ты мне хотела сказать?
- Эта дверь… ну, в том здании, запертая, которую мы долго не могли открыть… Тебе там ничего не показалось странным?
- А что странного в запертой двери, или я что-то упустил?
- Странно не то, что дверь была заперта, а то, что она была завалена. Изнутри. И в помещении никого. А это единственный вход, и нет никаких окон. Но тогда где те, кто сделал этот завал? Все это мне совсем не нравится…
- Да, это и вправду необычно, но давай сначала разместим людей и оборудование, а после все вместе проведем совещание, и рассмотрим и эту проблему тоже. Хорошо?
- Ладно, но знаешь, у меня такое чувство, что нам нужно собраться и улететь отсюда. И чем скорее, таем лучше. У тебя нет ничего такого?
- Да брось, ну что нам может здесь угрожать? Мы же ведь и не с такими вещами сталкивались, помнишь? Все будет хорошо. До вечера.

Квистис смотрела вслед уходящему Скволлу, и в то, что все будет хорошо, она очень хотела поверить, но внутренний голос говорил ей совсем другое. Она повернулась и увидела, как Сельфи пытается уговорить Ирвина снять ее на камеру на фоне гор. Улыбнувшись, она направилась к ним.



Тусклый свет утреннего солнца, пробивающийся сквозь висевшую в воздухе легкую дымку пыли, освещал темный прямоугольник, являвшийся входом в подземелье. Казалось, что свет буквально поглощается тьмой, царившей за ним, и никакие светильники в мире, казалось, не способны были рассеять этот мрак. Скволл оглядел людей, собравшихся у входа, после чего кивнул Зеллу и двум ребятам, стоявших рядом с ним.

- Да, давайте осветим это местечко - ухмыльнулся Зелл, и резким движением закинул во тьму пару ярко вспыхнувших факелов. На секунду высветились странные надписи и барельефы на стенах, а потом оба факела, горящие ярким пламенем, запрыгали вниз по лестнице и остановились где-то внизу, освещая вокруг себя пространство зеленоватыми сферами света. Тем временем двое других СииДов размотали кабеля и установили перед входом несколько мощных прожекторов с отражателями, и теперь ждали команды, чтобы включить их.
- Включайте, – негромко скомандовал Скволл, и через секунду лестничный пролет, не видевший света, по меньшей мере, пару тысяч лет, осветился таким ярким потоком, что каждая трещина и неровность стали видны, как на ладони. Взору открылась широкая лестница с выкрошившимися ступенями, заканчивающаяся внизу неким подобием зала, видимым сверху лишь отчасти. Стены и потолок были покрытии странными письменами, напоминающими ряды сложного орнамента, периодически расступавшихся, чтобы освободить место для странного символа, выбитого в камне и представлявшего собой некое подобие сферы, покоящейся на постаменте необычной формы. Сам постамент представлял собой массивное основание, из которого, казалось, тянутся застывшие навеки в камне руки неведомых существ, отчаянно цепляющиеся за эту сферу и сжимающие ее, как будто не хотели отдавать ее никому.
- Начинаем спуск по двое, – произнес Скволл, - первая пара спускается до зала внизу, осматривается, и, если все в порядке, спускается следующая пара с освещением. Далее будем действовать по ситуации. Всем все понятно?
- Да, сэр!
- Если кто-то захочет стать героем, то пусть помнит о том, что бывает с нарушающими приказы, это, надеюсь, тоже всем понятно?
- Так точно, сэр!
- Хорошо, начали.

Вся процедура со спуском и налаживанием света заняла где-то минут двадцать. Первая пара, спустившись вниз, обнаружила зал довольно-таки больших размеров, и абсолютно пустой, за исключением все тех же надписей и барельефов. На противоположной стороне виднелся темный выход, как вскоре выяснилось, это был еще один лестничный марш, ведущий дальше вниз, в темноту. Когда были подключены прожектора, стало видно, что лестница заканчивается очередным похожим залом. Спуск решили продолжить таким же образом, как он был осуществлен в первое помещение – спускаются двое, после еще двое с освещением, затем остальные.

Три с половиной часа спустя половина группы собралась в восьмой зале, глубоко под землей. Скволл стоял и размышлял: пока подземный комплекс представлял собой череду больших и малых залов, находящихся на разной глубине от поверхности земли и последовательно соединенных собой полуразрушенными лестницами. Было совершенно непонятно, насколько глубоко и в каком количестве могли уходить помещения, которые могли лежать впереди. Он принял решение:
- Спускаемся еще на один пролет, освещаем помещение, после чего связываемся с Садом. Неизвестно, сколько еще впереди комнат и как глубоко они могут вести.

Первая пара начала спускаться, почти достигла низа лестницы, и вдруг оба застыли, как вкопанные.

- Крис, Меджис, что там у вас?
- Сэр, кажется, здесь что-то есть… Слишком темно, чтобы разглядеть. Разрешите осмотреться?
- Пять минут, не более, и быть на связи, ясно?
- Да, сейчас все проверим.

Спустя несколько минут оба СииДа поднялись наверх.

- Это большой зал, выхода мы не нашли, получается, что это последнее помещение. По периметру стоят колонны, а в центре есть что-то непонятное, слишком темно, чтобы разглядеть. Но нам показалось… это странно, может, просто обман зрения…
- Что вы там увидели?
- Это сооружение, в центре комнаты, оно как будто светится, слегка так, почти незаметно… Такое зеленоватое сияние, вроде фосфора…
- Ладно, давайте спустимся и подключим освещение, посмотрим, что вы там такое обнаружили.

Спустя десять минут прожекторы были подключены, и свет залил все помещение. Скволл так и не успел заметить никакого сияния, о котором говорили Крис и Меджис. Он смотрел на непонятное сооружение, находившееся прямо в центре зала. Оно представляло собой массивную восьмиугольную плиту по пояс высотой из черного материала, похожего на камень, но казалось, что лучи прожекторов погружаются и тонут в ее поверхности. С четырех сторон к ней были пристроены ступени, а в центре плиты стоял тот самый постамент с барельефов, но было небольшое отличие: место, где должна была находиться сфера, было пусто, и странные, деформированные пародии на человеческие руки слепо хватали в немой ярости пустой воздух. Также, на черной плите, сверху перед алтарем был вырезан странный символ, напоминающий скошенную на одну сторону семилучевую звезду, расколотую пополам надвое.

В это время ожил передатчик, и Скволл ответил:
- На связи, Скволл слушает.
- Эй, Скволл, это Ирвин. Ребята, вам лучше поскорее заканчивать там свои дела, и подниматься на поверхность. Песчаная буря приближается.
- Понял тебя, сейчас начинаем подъем – он оглядел комнату и громко произнес: - На сегодня достаточно, надо подниматься, иначе можем попасть в песчаный шторм. Оборудование оставим здесь, завтра продолжим.

Он даже не догадывался, что почти все они в последний раз видят эти катакомбы.



Ветер, несший миллиарды песчинок из самого сердца пустыни, завывал за стенами центрального здания лагеря. Вся группа разместилась в нем на ночь за прочными стенами, которые могли выдержать куда более мощные удары стихии, чем песчаный шторм, бушевавший снаружи. Чего нельзя было сказать о палатках, поэтому было решено заночевать в нем, и теперь все спали в походных спальных мешках на полу.

Глубоко внизу, под землей, в помещении с пьедесталом шум ветра был практически не слышен, и тьма была настолько плотной, что казалась почти осязаемой, материальной. Внезапно, в самом центре комнаты, возникло дрожащее зеленоватое свечение. Стороннему наблюдателю было бы видно, как сначала оно охватило непонятный символ на полу, после сам алтарь, а через минуту уже все надписи на стенах освещали комнату неземным жутким светом.

Неожиданно символ вспыхнул яркой вспышкой и погас, лишь надписи излучали бледное мерцание. Но даже этого было достаточно, чтобы увидеть, как перед алтарем, прямо на знаке перед ним, возникла темная фигура, похожая на человеческую. В руках у нее что-то было, отдаленно напоминающее средних размеров шар, переливающийся слабо мерцающим, напоминающим огни святого Эльма, светом. Фигура выпрямилась в полный рост, и теперь уже точно стало понятно, что это человек. Свет, испускаемый шаром, освещал его лицо, и можно было разглядеть, что оно принадлежит мужчине лет сорока. Глаза человека были закрыты, но казалось, что он, тем не менее, прекрасно видит все вокруг себя. Внезапно его руки сильно сжали находящийся в них сферу, и она отозвалась пульсирующим светом, и тут человек открыл глаза. И тьма, скрывавшаяся за закрытыми веками, была чернее душ всех убийц и насильников этого мира.

Наступившее утро принесло с собой свет, который во всех подробностях осветил потрепанный непогодой лагерь. Все было засыпано песком, а две из пяти палаток отсутствовали. Одну сразу же обнаружили, зацепившуюся за антенну передатчика на «Рагнароке» и почти вырвавшую ее из гнезда. Вторую палатку найти так и не удалось, хотя ее судьба волновала Скволла меньше всего, а вот проблема остаться без связи была поважнее погребенного под горами песка палаток и оборудования.

- Так, давайте займемся делом – сказал он, - Зелл, возьми Сельфи и займитесь антенной передатчика, Ирвин, возьми пару человек, и спуститесь вниз, в подземелье и проверьте, что там с оборудованием, а ты, Квистис, возьми всех оставшихся и займитесь наведением порядка в лагере. Задачи всем ясны? Выполняйте.

Ирвин подошел к стоящим группой СииДам и сказал:
- Мне нужны двое из вас, кто принимал участие во вчерашнем спуске.

Вперед вышли двое ребят, и один из них сказал:
- Я с Крисом вчера первым спустился до самого низа, так что мы вполне можем и повторить вчерашнюю прогулку.
- Отлично, возьмите все необходимое и через пять минут встречаемся у входа.

Ирвин прошел через весь лагерь, обходя начавших освобождение от песчаного плена оборудования СииДов, кивнув по дороге Квистис:
- Надеюсь, когда мы поднимемся обратно, вы тут закончите, а?
- Знаешь что, умник, тут и до вечера не управиться, так что после того, как вы закончите прохлаждаться, я вам лично лопаты выдам, каждому!

Ирвин, поняв, что она не шутит, остаток пути до входа проделал молча, где его уже ждали Крис и Меджис.

- Ну что, парни, готовы? Давайте уже приступим, хотя можно и не очень торопиться, если не хотите побыстрее принять участие в увлекательных раскопках. Ладно, спускаемся.

Вся дорога вниз заняла у них около получаса, и когда они спускались по последнему пролету, Крис внезапно остановился и произнес:
- Медж, посмотри-ка, а мы вчера разве выносили прожектора из комнаты?
- Точно нет, все оставляли там, да и времени на это не было, помнишь?

Все трое уставились на небрежно сваленные в кучу у входа в последний зал несколько светильников.

- Странно, не находите, а? Ну, давайте посмотрим, кому они помешали…

Они включили фонари и вошли в помещение. Лучи света выхватывали древние колонны, алтарь в центре, надписи на стенах и… Ирвин внезапно увидел, как что-то мелькнуло в темноте, и он резким движением вернул луч света назад. У стены, выхваченный из мраки ярким лучом, сидел на корточках человек, сжимая что-то в руках.

Поломка антенны оказалась не такой уж серьезной проблемой, и уже через пятнадцать минут Зелл заканчивал заворачивать срезанные болты, попутно разговаривая с Сельфи:
- Ты не жалеешь, что мы больше не пользуемся Стражами? Ведь столько всяких возможностей можно было применять...
- Ага, и потеря памяти в качестве бесплатного бонуса. Нет уж, что по мне, уж лучше так. Мне и своих способностей вполне хватает.
- Ну, мне тоже, в принципе, но все-таки… - тут он закрутил последний болт – Готово, лучше новой. Давай спустимся и попробуем связаться с Садом.

Через пять минут они стояли со Скволлом в рубке связи, и докладывали ему о выполнении.

- Ну, давайте проверим – сказал он, и включил станцию, - Группа Скволла вызывает сад Баламба, прием.
- Слышим вас хорошо, у вас все в порядке, мы утром не могли с вами связаться.
- У нас были временные проблемы со связью, но сейчас…

В это время ожила рация на поясе у Скволла:
- Скволл, это Ирвин мы тут, внизу, обнаружили одного выжившего ученого. Судя по личной карточке на его одежде, это профессор Нихо Брава. Только вот он странный какой-то, сидит весь скрюченный, глаза закрыты и не реагирует на внешние раздражители, и дыхание какое-то замедленное. Да, и в руках у него такая занятная штука, крепко зажата. Пока вытащить не получается, но я сейчас попробую…
- Ирвин, ничего не делай, сейчас я с Квистис и еще несколькими спустимся вниз, и вынесем его на поверхность.
- Хорошо, но есть еще кое-что странное, все помещение окутано каким-то свечением, что ли. Все это странно… о, я его вытащил, эту штуку из его рук, похожа на шар, и ….

Внезапно рация замолчала, и вдруг раздались такие крики, что казалось, будто с кого-то живьем снимают кожу, и секунду спустя рация умолкла. Сельфи побледнела, а Зелл непонимающим взглядом уставился на замолчавшую рацию.

- Скволл, что у вас там происходит, - судя по всему, в Баламбе тоже слышали весь разговор, - Немедленно выдвигайте группу, там определенно что-то случилось. И будьте все время на связи. После доло… . Передатчик неожиданно замолчал. Они, не медля более ни секунды, выскочили на улицу, и остановились, пораженные увиденным. Весь лагерь заливало призрачное зеленое сияние, и вход под землю, прекрасно видимый с того места, где они стояли, освещался пульсирующими вспышками зеленого пламени, исходящего от ярко сияющих надписей на стенах.



Ирвин проснулся, внезапно, без плавного перехода из глубин сновидений на твердую почву реальности. Перед глазами еще стоял этот сон, и он вдруг понял: он вспомнил, вспомнил все, и ощущение было таким, будто где-то в мозгу прорвало незримую плотину, надежно сдерживающую до этого глубокое озеро воспоминаний. Вот только он не предполагал, что его прошлое будет настолько ужасным. Перед его глазами стояла сцена, как он пытается вытащить непонятную сферу из рук сидящего на полу ученого, разговаривая по рации со Скволлом, и как тот ему говорит:
- Ирвин, ничего не делай, сейчас я с Квистис и еще несколькими спустимся вниз, и вынесем его на поверхность.

Ирвин, не оставляя попыток отцепить руки, крепко зажавшие интересующий его предмет, мельком бросил взгляд вглубь помещения, и ответил:
- Хорошо, но есть еще кое-что странное, все помещение окутано каким-то свечением, что ли. Все это странно… о, я его вытащил, эту штуку из его рук, похожа на шар, и ….

Мир застыл, и Ирвину показалось, что он стоит так уже целую вечность, сжимая в руках обретенный трофей, а потом он увидел, как в его руках вспыхнуло солнце, и в следующий момент его «я» и то, что в этой жизни было Ирвином Киннеасом, было безжалостно выброшено куда-то на задворки его собственного сознания, как выбрасывают из лодки больного чумой, а его телом овладело нечто ужасное. Последнее, что он успел заметить глазами, которые секунду спустя уже не принадлежали ему, были искаженные агонией лица двух его спутников, которых буквально пожирало зеленое пламя.

Это тело, судя по всему, было более совместимо с ним, чем то, которое он надел после пробуждения. Он чувствовал, что его предыдущий владелец, чей разум теперь еле мерцал где-то в глубине, подобно далекой тусклой звезде, когда-то имел дело с подобными ему, только вот с очень жалкими и слабыми его подобиями, казавшимися лишь бледной тенью на фоне его мощи и величия. Идя по лестницам храма, воздвигнутого на заре тысячелетий существами, поклонявшимися ему и одновременно запечатавших его силу с помощью забытого языка Эа-Лха, надписи на котором ярко пульсировали на стенах, но более не могли уже сдержать его, он начинал понимать, что со времени его заточения прошли тысячелетия. Возможно, некоторые из его почитателей и одновременно тюремщиков все еще несут свою стражу, и они встанут у него на пути, снова пытаясь запечатать его. Но на этот раз им будет уготовлен сюрприз. И он уже решил, что когда закончит с ними, настанет очередь разобраться с этим жалким миром и сделать его таким, каким он был, когда он прибыл сюда – безжизненным горячим шаром.

Ирвин был запечатан в собственном теле, которое уже более не подчинялось ему. Он был в черной пустоте, лишенный почти всех органов чувств, кроме чего-то, отдаленно напоминающее зрение, как если бы он смотрел сквозь годами немытое стекло. Но и того, что он видел, было достаточно, чтобы беззвучно кричать от ужаса. На его глазах захлебнулась атака СииДов, и он видел, как падали на землю искаженные агонией тела, прежде чем раствориться в зеленом густом сиянии, видел, как обращались в ничто палатки, оборудование, их корабль. За минуту на его глазах погибли все его друзья, а на месте лагеря остался лишь песок, лежавший здесь задолго до наступления эры людей. Он понял лишь одно: это Страж, очень древний, возможно, что он даже является праотцом всех существующих и известных Стражей. И только одно отличало его от других стражей: он сам использовал тела и способности живых существ, а не наоборот. Ирвин делал отчаянные попытки подчинить себе существо, взявшее его тело в заложники, но все было безрезультатно, не помогала ни одна техника, которыми его обучали в Саду. Он сопротивлялся из последних сил, но его разум угасал, подобно короткому зимнему дню, и вскоре совсем слился с окружающей его тьмой.

И впервые, за много тысячелетий, существо, известное у населявших в древности данные земли забытых во тьме веков племен как Аффемм Йар, или Несущий Тьму, снова начало свой путь по поверхности обреченного мира, направляясь вглубь пустыни.




Пустыня… ее песок хранит воспоминания о давно забытых мирах, он скрывает под собой тайны вечности, надежно оберегая их от посторонних глаз. Лишь изредка случайные путники видят зыбкие картины в полуденном мареве дрожащего над раскаленными барханами горячего воздуха. Пустыня убивает неосторожных, имевших глупость бросить ей вызов, но она также и дает жизнь некоторым удивительным созданиям. Маленькие, проворные кактуары мелькают среди барханов, а иной раз песок содрогается от проползающего под его массивными залежами гигантского песчаного червя. Но вот наступает ночь, и облик пустыни разительно меняется – вместо изнуряющего пекла воцаряется пробирающий до самых глубин души холод. Подобно плотному одеялу, тьма надежно укутывает песчаные дюны, и лишь свет далеких холодных звезд, мерцающих на небе, говорит случайно настигнутому ночью путнику, что его глаза по-прежнему могут видеть.

Однако существу, стоявшему на краю бесконечного моря песка, тьма была самой жизнью, подобно воде для какой-нибудь рыбы. Черные, как смоль глаза, в которых изредка проскальзывали зеленоватые отблески, смотрели на зарево, освещающее горизонт и ночное небо. Судя по всему, там располагалось большое поселение этих существ, тело одного из которых он носил сейчас. Он двинулся уверенным шагом в сторону света, и уже никакие силы и мольбы не смогли бы остановить его тяжелую поступь, каждый шаг которой, казалось, впечатывал его имя в последнюю страницу книги жизни этого мира.

Великий мегаполис, Эштар, освещался миллионами огней, и казалось, сама ночь была не в силах вступить в свои права, отступая перед светом искусственного дня. Город, который никогда не спит – движение транспорта было такое же плотное, как и днем, окна бесконечных высоких зданий освещали улицы, по которым спешили по своим делам люди. Городу, который, казалось, будет стоять вечно, была уготована судьба стать первым на пути падения в бесконечную бездну забвения.

Темная фигура в желтом плаще, стоящая на скале и равнодушно смотрящая на суету существ внизу так, как человек смотрел бы на суету большого муравейника, воздела руки и быстро заговорила на странном наречии. Сторонний наблюдатель поначалу ничего странного и не увидел бы, но постепенно становилось заметно, как улицы и здания охватывает призрачное неземное сияние, и вот уже весь город от края до края был охвачен разгорающимся все ярче зеленоватым пламенем. Пульсирующие вспышки становились все ярче, и вот уже казалось, что весь город бьется подобно исполинскому сердцу, разгоняющему толчками зеленоватую кровь по артериям городских улиц. Темная фигура на скале внезапно умолкла, и город погрузился во мрак ночи, поглощенный последней вспышкой света, и тишина и тьма опустилась на Великие равнины Эштара.

Он стоял на краю утеса, глядя на укутанную тьмой равнину и осознавая, что все идет не так, как он планировал. Он не чувствовал в себе больше той силы, которая раньше с легкостью помогала ему стирать из страниц истории целые миры, не то что этот жалкий поселок. Возможно, виноваты в этом были все еще действующие заклинания древних хранителей, а может, его слишком долгий сон. Нужно было собраться с силами для следующего удара, и он решил пока отступить и передохнуть в глубинах разума этого тела. Правда, его владелец наверняка сразу обретет контроль над своим организмом, но ему было все равно, поскольку он в любой момент мог заполучить его обратно. А когда он вновь достигнет своей былой мощи, необходимость в таком обременительном багаже в виде тела и вовсе отпадет за ненадобностью. Он отпустил тело и погрузился в некое подобие сна, наполненного тьмой без какого-либо намека на сновидения.



Он очнулся от чувства страшного холода, охватившего все его тело. Судя по всему, он лежал на какой-то скале, у самого ее края, на обрыве. Холодный ветер гнал низкие облака куда-то за горизонт, заодно выдувая остатки тепла из его и так насквозь промерзшего тела. Он попытался встать, но затекшие руки и ноги его не слушались, и он начал потихоньку разминать их, чтобы вернуть кровообращение в норму. Попытка вспомнить, как он оказался в таком, продуваемым всеми ветрами месте, не принесла ровным счетом ничего, более того, он даже не помнил, кто он сам и откуда он. Но у него в памяти почему-то постоянно возникала картина большого города, а также чувство, что случилось нечто ужасное и непоправимое, и он был непосредственным участником всего этого. Наконец он смог подняться и посмотреть со скалы вниз, на бескрайние каменистые равнины, абсолютно пустые и безжизненные. Что-то здесь было неправильно, картине как будто недоставало одного ключевого элемента, но какого, он так и не смог понять. Все еще смотря вниз и не понимая, что его так тревожит в этой равнине там, внизу, он почувствовал, что свет меркнет, и потерял сознание.

Дорога была очень старой, и если и использовалась, то крайне редко, судя по разросшейся за ушедшее лето траве. По дороге шел человек. Из-за низко надвинутой шляпы и поднятого воротника плаща желтого цвета лицо было практически невозможно разглядеть, так что было непонятно, старается ли он спрятаться от леденящего северного ветра, пришедшего из самых глубин равнин Трабии, или старается скрыть свое лицо от нежелательных взглядов, хотя людей на протяжении всего своего пути он так и не встретил. Было видно, что человек устал и идет уже не первый час, но, судя по всему, остановка на отдых не входила в его планы, возможно и потому, что до наступления темноты оставалось менее двух часов, а никакого жилья или хоть какого-нибудь подобия убежища он пока не встретил. Что, в принципе, было и неудивительно: места, через которые пролегал его путь, казались дикими и совершенно без признаков присутствия людей, и в голову все чаще приходила мысль, что по доброй воле сюда никто бы ни за что не сунулся.

Когда-то у человека, идущего по дороге, было имя и друзья, но он не помнил ни того, ни другого, лишь какие-то смутные обрывки, хотя в глубине почему-то жила уверенность, что в его прошлом случилось нечто ужасное. Он знал лишь одно: необходимо идти только вперед, как можно дальше от больших городов, хотя причину, вынудившую его оказаться в этом богом забытом месте, он тоже не помнил. Несколько часов назад он очнулся на этой заброшенной дороге, и осознал, что идет по ней без какого либо понятия, куда и зачем. Но одна вещь не давала ему покоя: при мысли повернуть и пойти назад в душе возникал ничем не объяснимый ужас, и он шел, не останавливаясь, весь день, и его силы были почти на исходе…

Последние элементы головоломки встали на место, и Ирвину сразу прояснилось все – то, почему он так стремился убежать подальше от цивилизации, полная потеря памяти, исчезновение купола и дороги, ощущение присутствия за спиной кого-то в библиотеке, а также ощущение ужасных вещей, случившихся в его прошлом. И имя этому было Аффемм,Йар, или Несущий Тьму, забытый и запечатанный Страж, настолько древний, что по сравнению с ним само время может показаться молодым человеком. И он был в нем, где-то глубоко внутри, спящий, но по-прежнему смертельно опасный для всего живого. И скоро он пробудится уже полностью, и тогда содрогнуться в последней агонии остатки этого мира, прежде чем лечь безмолвной пустыней к его ногам.

Зеркала небес – в них играет пламя,
И крадется тьма по осколкам дня.
Зеркала небес, взгляд мой отражают,
Дай мне сил дойти, не оставь меня…

Ирвин понял, что с каждой минутой его бездействия момент пробуждения спящего в его теле существа неумолимо приближается, только вот… в голову не приходило ничего толкового. «Думай, Ирв, думай», - он в отчаянии ударил кулаком по столу, и газеты, лежавшие стопкой на краю, разлетелись по полу. Он бесцельно скользнул взглядом по рядам заголовков, и вдруг его взгляд зацепился за статью о найденном храме. И он понял, что где-то вдали забрезжил еле уловимый, слабый огонек надежды. Необходимо было вернуться на место раскопок, возможно, там что-то еще осталось от храма, несмотря на сообщение в другой газете о втором землетрясении и полном обрушении горы. Осталось только найти средство, на чем это можно было бы сделать. В поселке он не видел ничего подходящего, да и вообще, он слабо представлял, где находится, зная лишь, что это место расположено где-то между Эштаром и Трабией. А вот окрестности шахты он обследовать еще не успел, и вся надежда теперь была лишь на то, что там вполне могло оказаться что-нибудь подходящее для его цели. На улице почти уже рассвело, и он быстро собрал вещи и направился прямиком к шахте, следуя по дороге, плавно огибающей холм. Даже еще не дойдя до входа, он увидел за холмом пару ангаров, которые не были ему видны из поселка, и сразу направился прямиком к ним. Первый ангар был абсолютно пуст, кроме нескольких полуразобранных механизмов в углу, а вот во втором удача неожиданно улыбнулась ему – там стоял одноместный реактивный самолет, старый, как кости на дне Великого соленого озера, но внешне вполне целый и без повреждений. Десятиминутный осмотр показал, что данный аппарат вполне способен к полетам, необходимо лишь заправить баки горючим, бочки с которым стояли здесь же, вдоль стены. Заправлять самолет одному и вручную оказалось той еще работой, и спустя двадцать минут, когда оба бака были заправлены под завязку, он чувствовал себя так, как будто в одиночку сражался целый день с Гратами из Тренировочного центра. Но усталость не могла остановить его, тем более он уже начинал ощущать в себе какое-то непонятное присутствие, которое с каждой минутой становилось чуточку сильнее. Времени оставалось совсем мало, и он запрыгнул в кабину, закрыл колпак, и, запустив двигатели и выгнав самолет из ангара, с ревом взлетел в пронзительно-синее осеннее небо. Включив навигатор, он задал примерные координаты, надеясь на месте уже вручную довести самолет до нужной ему точки.

Даже в его темном забвении он начинал осознавать, что происходит что-то, способное создать ему кое-какие проблемы в осуществлении его планов относительно этого мира. И несмотря на то, что для пробуждения еще было слишком рано и его силы еще не полностью вернулись к нему, было необходимо срочно захватить контроль над телом, чтобы посмотреть, что его могло так встревожить. Он рванулся вверх из глубин сознания, рассчитывая одним ударом выкинуть разум хозяина тела и занять его место, но… у него ничего не получилось. Судя по всему, к его приходу были готовы, и выстроили какое-то подобие обороны. Им овладела такая темная ярость, что тело, которым он пытался овладеть, забилось в судорогах. Он бросался раз за разом на невидимую стену, осознавая, что она поддается под его атаками, и когда она, наконец, рухнула, он с торжествующим ревом ворвался в свои новые владения. Но то, что предстало перед его взором, повергло его в неведомое ему до этого чувство – страх, граничащий с ужасом. Он понял, что уже ничего не сможет сделать, хотя его руки в отчаянии схватились за…

Спустя два часа он был уже на месте, над нужным ему квадратом. Его взгляду предстала широкая расселина, простирающаяся на многие километры. Дна не было видно, поскольку она была затянута неким подобием тумана. Уже с первого взгляда ему стало понятно, что храма больше не существует, хотя он по прежнему бесцельно кружил над тем местом, где он когда-то находился. Заглядевшись вниз, он вдруг осознал, что присутствие в его голове существа усилилось настолько, что в мозгу замелькали странные образы и картины, картины какого-то другого, жуткого мира. Ирвин понял, что у него осталось не более нескольких минут, и попытался выстроить мысленную стену у себя в мозгу, вложив в это действие остатки всех своих сил. Удар, последовавший внутри его головы спустя секунду после этого, был просто невообразимым, но стена устояла, но Ирвин прекрасно понимал, что продержится она недолго, и тогда все будет кончено. Не раздумывая, он резко вывернул штурвал вправо и толкнул его от себя до упора. Самолет с воем сорвался в штопор, направляясь в самый центр затянутого дымкой гигантского раскола. Его тело начало дергаться, как в припадке, а беззвучные удары в голове продолжались. И стена пала, и последним, что увидел Ирвин, была плотная пелена тумана, вспарываемая острым носом несущегося с ужасной скоростью в бездну самолета, а также его собственные руки, отчаянно тянувшие штурвал на себя.

Спустя секунду, из глубины земли раздался глухой взрыв, вызвавший обвал камней и добавивший пыли к стоящему в разломе туману. А в пронзительно-синем осеннем небе солнце поднималось все выше, и все указывало на то, что предстоящий день будет, как говорят некоторые старики в Баламбе, «очень даже ничего».



Вечер был чудесен. Маленькие детишки плескались в море у самого берега, не рискуя заплывать далеко. Ребята постарше прыгали в море с волнореза, выделываясь перед девчонками, стремясь одновременно незаметно столкнуть кого-нибудь из конкурентов в воду. Заходящее солнце придавало морю цвет жидкого золота, а теплый ветерок приятно обдувал отдыхающих на песчаном пляже. В стороне от всех на песке лежала красивая девушка с темными волосами и задумчиво глядела на багровое солнце, погружающееся в море. Она думала о событиях, произошедших год назад, событиях, оставивших ее в этом мире без друзей и дорогого ей человека. Внезапно кто-то окликнул ее по имени, и она посмотрела в ту сторону. Это был один из ребят, ныряющих в море:
- Риноа, смотри, как я умею нырять, тебе понравится, правда-правда!

Она только собиралась ему ответить, что, конечно же, она непременно посмотрит, как ее внимание привлек другой взволнованный детский голос, обращающийся к кому-то из взрослых:
- Мамочка, посмотри, как красиво у меня ручки светятся!
- И у меня тоже, и у меня – вразнобой загалтели другие дети.
- Ой, смотрите, какое море стало необычным! Принесите кто-нибудь камеру. Скорее, это надо непременно заснять…

Риноа уже не слышала остальные голоса, ее охватил ужас – она видела, как по морю, простирающемуся до горизонта, разливается зеленоватое бледное сияние, разгорающееся с каждой минутой все ярче, пока, наконец, оно не полыхнуло яркой вспышкой, вслед за которой наступила абсолютная тишина.

Новость отредактировал YuliaS - 2-04-2019, 13:25

Ключевые слова: Летопись смерть фантазия игра авторская история

Другие, подобные истории:

• Бесы
• Рыжая ведьма
• Запах смерти
• Тоннель
• * * * * * * * * * *
• Одинокая тень
• Рука смерти
• То ли девушка, то ли фантом
• Долго-долго смотрела вслед
• Шаги за тобой
• Трудная жизнь
• Серый город
• А ведь было хорошо...
• Четыре угла
• Всю ночь ревел проклятый ветер