Странничек
Я вообще-то не очень заядлый дачник, но иногда, особенно когда в городе снега нет, я выбираюсь на природу - у нас в одной деревне есть старенький домишко. Ну и сейчас, соответственно, я выбрался таким же макаром: лыжи, палки и, — вперёд.Завтра обещался подъехать Сашка, ещё со школы мой товарищ — договорились поправить печную трубу.
Весь день я рассекал по окрестным полям, ловя на себе изредка неодобрительные взгляды старушек, стерегущих свои посты у окон. Но на это мне было наплевать — солнце светит, снег искрится, что ещё нужно для счастья?
Часов в пять — зимой рано темнеет — я возвратился домой. Заново затопил русскую печку, только недавно топленную — остывает она долго, но в доме было как-то неуютно. Усевшись перед огнём, я принялся за чтение своего же отчёта — что подправить, переделать, а то шеф злится, чуть что не так.
За этим то занятием меня застал тихий стук в дверь. Стучали как-то тоскливо, потерянно. В принципе было не поздно, а потому я, тихонько, чтобы не обидеть стучавшего, ругаясь, поплелся отпирать.
Едва я отворил дверь, вся моя раздраженность мигом улетучилась: на заснеженном крыльце стоял ребёнок, закутанный в какой-то драный тулупчик, в шапке и валенках.
— Ты кто такой? — невольно вопросил я.
— Странничек я... — как-то холодно прозвенело в воздухе.
Повисла неловкая пауза, "странничек" замер на пороге, и жалобно смотрел куда-то мне за спину.
— Ну входи, чего встал? — наконец, прервал я молчание.
Пришелец обрадованно закивал и кинулся в дом, поднырнув под мою руку. Валенки, вроде бы небольшого размера, слишком уж свободно болтались на его ногах, да и вообще, весь вид его, с этой синюшной кожей, массивным носом картошкой и маленькими глазками все меньше напоминал ребенка... Но вдруг что-то ударило мне в голову, как будто бы дурманящим ароматом черемухи и чего-то ещё обволакивая разум.
Все вопросы как-то сразу отпали, показались глупыми, бессмысленными:
— Откуда этот ребенок?
— Так ведь тетка обещала привезти сынка.
— А почему "странничком" назвался?
— Ну играет так ребёнок, чего уж...
— А почему он такой... Ну, такой...?
— Так замерз пацан! Ты-то, остолоп, сколько стоял, пока ему с матерью дверь открыл...
Тут я похолодел — никакой матери с пацаном не было. Да и все эти ответы... У меня же вроде и нет тетки... Но черемуховый дурман снова закружился в голове, и я мигом вспомнил, что есть тетка — Анастасия Петровна, вспомнил, что она буквально впихнула сына мне в руки и тут же уехала, извиняясь за спешку — чумовая.
Окончательно успокоившись, я запер дверь и прошёл в сени, где племянник уже приплясывал вокруг холодильника с голодным воплем:
— Ам, ам!
Как в тумане я открыл дверцу, сени тут же наполнились хрустом и чавканьем. На негнущихся ногах проскользнул в кухню — поставить чайник. Все время, пока я наливал воду и разливал заварку, мозг отчаянно пытался вырваться из неведомых тисков, но тщетно. В ушах звучала убаюкивающаяя музыка, глаза застилала белесая пелена. Потому, когда моим глазам предстали сени, загаженные консервными банками и упаковками из-под колбасы, валявшимися вокруг абсолютно пустого холодильника, я как-то спокойно позвал своего племянника (племянника ли?) пить чай.
Чай он хлестал, как насос. Напиток из кружки вливался в его рот, как в трубу, с тихим бульканьем. На температуру ему тоже было плевать — еще чуть ли не кипящий чай, он пил без всяких затруднений. Как-то незаметно подошли к концу мои последние запасы — банка шпрот и пачка печенья. А гость все вопил свое голодное:
— Ам, ам!
Идя из кухни с очередной порцией кипятка в чайнике, я случайно попал себе раскаленной водой на ногу. Благодаря шерстяным носкам мне было не слишком больно, но разум мой как-то протрезвел. С глаз спала мутная пленка, в ушах отзвучали последние аккорды чудной мелодии...
С опаской я загляул в комнату, где сидел "племянник". Еле сдержав крик ужаса я отшатнулся: за столом, болтая красными цыплячьими ногами, голодно облизываясь, сидел карлик в тулупе и ватных штанах. Карлик был лыс, голова его была раздута пузырем, глаза будто опухли и бегло смотрели на мир из складок синюшной кожи. Рот с единственным зубом щерился бездной, нос, пухлый и какой-то непропорционально толстый и длинный жадно принюхивался. Внезапно существо посмотрело в мою сторону, проворно спрыгнуло со стула и, жутковато поскребывая птичьими коготками по полу, засеменило ко мне.
Откровенно не зная, что делать, я плеснул в его отвратную харю — да, именно харю, лицом это назвать нельзя — кипятком из чайника. Карлик тут же проглотил всю воду — только булькнуло где-то в его нутре — и, повторяя свое "Ам, ам!", вдруг подпрыгнул вверх, хватаясь за мою шею, цепляясь за неё своими лапками. Несмотря на свой небольшой размер, существо было чудовищно тяжелым. С грохотом мы рухнули на пол, я беспомощно шарил рукой, пытаясь схватить кочергу, между тем, как острый обломанный клык раз за разом впивался в мне в горло, высасывая все тепло, все силы...
***
Легковушка продралась сквозь сугробы лишь часам к одиннадцати утра. Сашка устало выполз из салона, жадно хватая ртом свежий морозный воздух. Его Жигули стояли ровно на середине деревни, у дверей покосившегося колодезного домика. Во всей деревне чувствовалось запустение, будто все люди сгинули нведомо куда. Из труб не шёл дым, дорожка к колодцу, за ночь заметенная снегом, не была расчищена, да и вообще следов хоть кого-нибудь было не видать, только у каждого дома густой сеткой вились трехпалые куриные отметины — птицы взбесились что-ли?
Внезапно откуда-то сзади послышался тихий холодный голосок:
— Ам, ам!
Сашка обернулся. На снежной дороге стоял пацан с синюшной кожей и глазами-щелками, закутанный в тулупчик, в шапке и старых валенках...
Новость отредактировал Foxy Lady - 23-08-2018, 05:12
Причина: Авторская стилистика сохранена, добавлена категория
Ключевые слова: Существо карлик внушение людоед обжора зима ночь деревня друг авторская история