Новая жизнь, прекрасная жизнь
Сегодня чудный, праздничный день! Сегодня, наконец, я могу отпраздновать день рождения моего прекрасного сына, моего мальчика! Он живёт всего несколько часов, но я уже горжусь им. Он просто прекрасен! Пришлось немало потрудиться, многим пожертвовать ради него, и мои усилия не прошли зря! Теперь он тут, со мной. Наконец-то он рядом со мной!Моя жена Эльза, несмотря на нашу крепкую любовь, всегда немного побаивалась меня. В пятьдесят третьем мы обвенчались, и там она и её родня впервые познакомились с моим не самым приятным отцом. Отец придерживался нацистских устоев и во времена второй мировой пошёл воевать на стороне рейха в то время, как я и мама остались в Штатах. Военным меня не взяли из-за шаткого здоровья, поэтому я работал на заводе, а когда война, наконец, закончилась, отец приехал домой, раненый и подавленный. В послевоенные годы я заканчивал университет, где и познакомился с Эльзой, полячкой, учащейся по обмену. Во время свадьбы отец не сказал моей супруге ни единого доброго слова, более того, он частенько бубнил под нос, что евреям место в печах.
В итоге мы уехали в Польшу на небольшую ферму, где я живу и сейчас. Наконец, я подошёл к главному. Эльза родила для меня чудесного ребёнка, которого мы решили назвать Витольдом в честь покойного деда моей супруги.
Ох, как издалека я начал. Мысли о моём сыне разгоняют по телу приятную дрожь. Хочется перейти к этому моменту как можно позже, растянуть удовольствие.
Когда Витольду исполнилось десять лет, он стал резко лысеть. Я не хотел думать о плохом, но мои худшие опасения оправдались - у моего мальчика была раковая опухоль в мозгу, которая быстро разрасталась и должна была убить мальчика меньше, чем через месяц. Так и случилось. Одним утром, когда Эльза собиралась будить Витольда, она обнаружила своего ребёнка уже не дышавшим.
Остальное вспоминать мне совсем не хочется. Это слишком больно. Я не мог смириться с мыслью, что я пережил своего сына. Я часто заходил в его комнату, слепо надеясь застать его в своей кровати у окна, но он уже давно лежал в земле на заднем дворе нашего дома. На похоронах я не был. Моего отца, скорее всего, тоже. Я о нем мало слышал после переезда. Знаю только то, что его казнили на электрическом стуле в тысяча девятьсот шестьдесят шестом году. Скатертью дорога, нацистский ублюдок.
Во время моего горького запоя мне в голову пришла воистину безумная и пугающая мысль, которая сейчас кажется чудом медицины. В университете я учился на медицинском факультете, где нам часто приходилось работать в морге. Трупы перестали пугать меня после пары недель учёбы, благо наш профессор удосужился нам объяснить, что смерть - естественное явление, и ей не стоит придавать религиозного, мистического или иного ненаучного объяснения. Как раз за это я и готов расцеловать этого мудрого и начитанного старика. Он говорил, что смерть - это завершение физиологических процессов организма, и что так называемая "душа" - не более, чем бредни религиозных фанатиков, которые хотят верить в райские кущи. И спустя несколько лет, когда я топил горе в алкоголе, мне пришла в голову мысль истинного безумца: если организм перестаёт работать, то его можно починить и запустить вновь. Нужно лишь заменить неработающие компоненты! Я ещё долго ерзал на стуле, пытаясь убедить себя в абсурдности своей теории. Пытался сказать себе, что это вздор опьяненного рассудка и что жизнь после смерти неестественна и невозможна. После нескольких часов горячих дебатов с самим собой мной овладел научный интерес, и я сделал то, отчего в любое другое время у меня бы закружилась голова от безумности сего действия.
Я вооружился лопатой и стал копать окаменевшую от холода землю, под которой покоился бедный Витольд. Несмотря на своё долгое пребывание в гробу, тело отлично сохранилось. Похоже, осенний холод законсервировал труп в деревянном ящике. В качестве лаборатории я решил использовать старый обветшалый амбар, который хотел разобрать на доски и укрепить ими новый. Через дырявую крышу пробивался лунный свет, однако, я предпочел захватить с собой фонарь. Среди множества вещей, которые я взял при переезде, было и хирургическое оборудование, которое я готовил для практических упражнений над мелкими животными. Помимо этого, от матери я получил химическое оборудование и дюжину учебников по химии. Мой страх сливался с любопытством, но отступать было поздно. Я стал размышлять над тем, как мне вернуть окоченевшее тело к жизни. И главное - чем мне заменить опухший омертвевший мозг.
Следующим днём я попросил Эльзу поехать на пару недель в столицу, дабы она могла как следует отдохнуть от пережитого. Конечно, это была не основная моя цель. Главной целью являлось избавление лишних глаз от моей работы. Когда моя супруга удалилась, я поехал в ближайший город за книгами по анатомии и хирургии. Мне предстояла важная работа, которая дала удивительные плоды.
Моему отвращению и ужасу от собственных мыслей не было предела. Я долго искал способ оживления Витольда, но все они были глупы и абсурдны. Я отлично понимал, что пиктограммы и шаманские ритуалы ничего не сделают. Такие записи человеческого невежества смешили и огорчали в равной степени. Ответ пришёл внезапно, как вспышка молнии в дождливую погоду. По телу пробежала дрожь, а глаза прослезились от образа, возникшего перед глазами. Я услышал в голове свой голос, но не мог поверить, что я мог о таком даже подумать. Этот голос ещё час трещал в моей голове эхом. В итоге я сам стал шептать эти слова. Услышал я следующее: "Ты не можешь достать нужное от людей, но ты всегда можешь использовать животных".
Использовать животных в качестве сырья. Одна лишь эта фраза вызывает омерзение, не так ли? Я испытывал самые разные эмоции от этих мыслей: страх, отвращение, разочарование, но, в конце концов, учёный ум взял своё, и я решился попробовать. Я вскрыл черепную коробку моего сына и извлёк серое окаменевшее вещество, мало напоминающее мозг. Разочарованию не было предела. Череп треснул в нескольких местах из-за разбухшегося мозга, и он готов был расколоться окончательно. Я не мог представить, как мне надёжно скрепить треснувшуюся кость, и решение я нашёл в той же обезумевшей части разума, которая сподвигла меня взяться за это грязное дело. Я ужаснулся, но не от самой идеи, а от того, что я принял её как должное. В общем, я стал искать животное, чья голова идеально подошла бы к шее моего мальчика.
Искал я, на удивление, недолго. Нужно было учитывать множество факторов: размер и вес головы, ширина кровеносных сосудов и шейных позвонков, размеры мозга и его способности к развитию. Нужными параметрами обладал новорожденный детеныш обыкновенного пони. И, если узнать, какое нужно животное было легко, то найти его было совсем непросто. Я объехал все близлежащие фермы, ранчо и прочие места, где могли разводить пони. Это заняло много времени, но и тут удача улыбнулась мне, пусть и довольно лукаво. В десяти километрах от меня жил пожилой мужчина по имени Джейк Хопперман. У него была беременная кобыла, которая должна была родить со дня на день. Торги за жеребёнка были жаркими. Старый жид запросил за детеныша пятьсот долларов, за которые можно было купить взрослого и крепкого скакуна. Аргументировал это тем, что больше я жеребенка нигде не найду, и, к сожалению, он был прав. Спустя четверть часа ожесточенного спора я сбросил цену до трёхсот долларов. Меньшей цены я требовать не осмелился, Джейк мог разозлиться и вовсе отменить сделку. В итоге мы обменялись номерами и договорились, что Джейк позвонит мне сразу же, как кобыла начнёт рожать.
Часы тянулись очень медленно. Я не отходил от трубки далеко, слишком важным был этот звонок. За это время я мог бы заняться чем-то полезным, но страх пропустить звонок был слишком велик. Через два дня мне, наконец, позвонили. Я не стал долго ждать и отправился на ферму Хоппермана немедленно. Когда я приехал, то Джейк провёл меня к жеребенку, ещё горячему и влажному. Просьбу хозяина помыть животное перед отправкой домой я проигнорировал. Я боялся сделать что-то не так, а потому делал все интуитивно, толком не задумываясь. Дальнейшее я помню смутно. Поездка домой была напряжённой. Пони пришлось положить на заднее сидение, благо он ещё не стал ходить и лишь жалобно ржал. Мои воспоминания обрываются на моменте, когда я оказался дома. Слишком быстро и не задумываясь, я делал свои мерзкие и аморальные деяния. Могу лишь сказать, что разум вернулся ко мне, когда я стоял с отрезанной тупой пилой головой коня напротив своего сына. Из дыр в шее пони продолжала течь кровь, а морда исказилась от страха. Мой плащ и рубашка были измазаны свежей кровью, ровно как и руки с лицом. Действовать нужно было быстро, пока из головы ещё выветривается жизнь.
Медленно и аккуратно, стежок за стежком, я соединил голову с новым телом целиком и полностью. Сначала сшил сосуды и пищевод, а затем и саму плоть. Я никогда не был хорошей швеей, но, по крайней мере, конструкция держалась крепко.
Почти неделю я изучал собранные мною книги. В начале всего этого я думал, что мой интерес выветриться вместе с алкоголем, но все было вровень наоборот. Мой интерес рос с каждой секундой. Работа двигалась медленно, в основном из-за осторожного обращения с материалом, но она наверняка двигалась. Было ясно сразу, что эта мерзкая конструкция никогда не оживет без определённых действий непосредственно со всем телом. Тогда-то я и начал работу над веществом, в основу которого были вложены гены ящеров, а также множество смесей из химических реагентов. Я был не уверен в работоспособности этой формулы, но мне было некогда ставить опыты.
Ещё до создания формулы я решил использовать все, что осталось от пони. Выкачал из туши всю кровь и вкопал тары с ней в землю, дабы она не испортилась от тепла. Этой крови было мало, чтобы обеспечить ею все тело, и это было проблемой.
Вскоре всплыла ещё одна проблема - сердце Витольда было недостаточно сильно, чтобы перекачивать кровь с нормальной скоростью. Большинство органов также были недееспособны. Благо с этим проблем не было. В амбаре жил годовалый поросенок, которого я и решил использовать в качестве донора.
Операция прошла успешно. Мне удалось закрепить новые органы на место старых, которые уже начинали гнить. Конечно, они были больше, чем родные органы мальчика, поэтому пришлось удалить половину ребер, но это не показалось мне критичным. Проверив конечности, я пришёл в воодушевлённое состояние. Руки и нога были целы и готовы к работе, если не считать пару подгнивших мест и царапин. Но, к сожалению, левая нога была насквозь проедена опарышами, которых я убрал из трупа, как только выкопал его. Но и тут острый ум и смекалка не подвели меня. Я отрезал всю ногу и пришил на её место наиболее целое копыто жеребенка, чья туша уже начинала гнить. День моего триумфа был близок как никогда прежде, но произошло то, чего я никак не мог ожидать.
Старик Хопперман соизволил приехать на мою ферму, дабы узнать, как поживает малыш-пони, которого он решил называть Кенди. Не передать словами его шок, когда он увидел залитый кровью амбар, полный гниющих тел. Мы не успели обмолвиться и словом. У старика хватило сердце, и он свалился замертво, предварительно вырвав недавно съеденную курицу. Невежа. Я не знал, что мне делать, но та часть разума, которую я считал безумной, вновь дала подсказку. Мой сын не должен думать мозгом тупого коня! Потратив ещё около получаса, я вскрыл черепные коробки моего сына и Джейка, поменяв мозги местами. Трудно было правильно установить мозги на место, но в науке нет ничего невозможного.
И вот мы приблизились к кульминации моей истории. Невозможно описать, какое благоговение я испытывал, подключая контакты генератора к рукам ещё мертвого Витольда. Старик Джейк обеспечил меня необходимой кровью, которую я смешал со своей сывороткой перед вливанием в мальчика. Если бы я увидел себя десять дней назад, то сказал бы, что я - безумец. Сейчас же я считаю себя гением! Сделав последний вздох, я дернул ручку генератора, пустив ток по холодному телу. Первый разряд ничего не дал, а посему за ним последовал второй, а затем и третий. Последний разряд.
Клянусь всеми существующими богами, такого дьявольского, будто из темнейших глубин преисподней, вопля никто не может услышать и в худшем кошмаре. Эта смесь человеческого и некого иного крика была способна свести с ума любого, кто услышал его. Но не меня. Я упал на колени, плача от счастья. Мой сын! Мой мальчик! Мой Витольд восстал! Он бешено махал своими посиневшими конечностями, вертел лошадиной головой и извергал изо рта потоки желчи вперемешку с кровью. Но это был мой сын! Мой любимый сын!
Прошло уже много времени. Моя любимая Эльза приехала домой. Она не оценила моей работа. Залилась воплем, после чего ударила каблуком своего собственного ребёнка, который просто хотел обнять мамочку. Я перерезал ей глотку за это, но это не страшно. Сейчас, когда я смотрю на неё, я не вижу женщину, которую я полюбил. Я вижу лишь пустой холст, который нужно раскрасить! Я ездил на ферму Джейка и перевез сюда его жену, трёх дочерей и весь скот. Теперь у меня достаточно много сырья. Спи, Эльза, спи. Когда ты проснешься, то мы начнём абсолютно новую, прекрасную жизнь.
Новость отредактировал YuliaS - 17-06-2018, 15:02
Ключевые слова: Жизнь ужас страх кровь восстание смерть авторская история