Ничей
В тот день воздух звенел от жары. Голубое июльское небо вместе с агрессивным летним солнцем, казалось, сидели в засаде, как дикие звери, чтобы вечером напасть на ничего не подозревающий город. Евгения медленно вела Таю, свою пятилетнюю дочку, по направлению к парку. Самому старому в их городе.У них была традиция. По воскресениям Тая гуляла не с няней, соседкой Инной Петровной, которой Евгения приплачивала за присмотр, а с мамой. И не где-нибудь, а именно в этом парке. Он так нравился обеим... Когда Евгения входила в зелёный полумрак, ей всегда вспоминался стих Игоря Северянина "Что шепчет парк". Особенно, последние его строки:
"Парк шепчет: "Вскоре я не буду...
Но я ведь жил - была пора..."
Сорокалетней Евгении парк казался живым, мыслящим и вполне разумным существом. "Весной, - размышляла она, ведя Таю за руку по дорожкам парка - у парка голос слабый. Как у больного, который только-только начал поправляться. Как у моей Таи, когда она приходит в себя после приступа. Летом шёпот парка становится шаловливым. Он словно хочет поведать посетителям какой-то интимный секрет. О парочках, целующихся на скамейках, к примеру. Или что-нибудь в этом духе. Фривольное и весёлое. Осенью парк стареет, и речь его становится спутанной, как у впавшего в маразм старика. Он что-то хочет объяснить, предупредить своих гостей о какой-то опасности. Но никто его не понимает. Зимой же парк умирает или засыпает. Это как кому нравится".
В этот день Евгения нарядила Таю в ярко-розовое платье, которое очень шло к её длинным тёмным, практически чёрным, волосам, и соломенную шляпку с лентами цвета земляники со сливками. Сама же она облачилась в брючный бежевый костюм из лёгкой ткани и белые босоножки на плоской подошве.
Они проходили мимо детской площадки, где играли, смеялись и кричали ребятишки разного возраста.
- Может, пойдёшь, поиграешь с ними? А я здесь, на скамейке посижу. С книгой, - с робкой надеждой в голосе проговорила Евгения.
Это невинное предложение напугало девочку до полусмерти. Если бы мать предложила Тае прыгнуть в кипящее масло, реакция, наверное, была бы такой же.
- Мама, не хочу, не отдавай меня им, пожалуйста! Мне страшно! - залепетала она.
- Да чего ты их боишься? Они же такие же дети, как и ты.
- Я не ребёнок. Я - Красная Шапочка, Дюймовочка, Русалочка и Алиса из страны чудес, - проговорила Тая уже посмелее. Она поняла, что мать не собирается заставлять её идти к этим страшным и необыкновенно шумным существам.
- А кем, по-твоему, были Дюймовочка, Красная Шапочка и Алиса из страны чудес? - проговорила Евгения, стараясь, чтобы голос её звучал как можно мягче и в то же время убедительнее.
- Не знаю, - вопрос матери озадачил Таю.
- А я знаю. Маленькими хорошенькими девочками. Как ты. Или, как те две девчушки, которые в песочнице играют, - сказала Евгения.
- Я к ним не пойду,- нахмурившись, бросила Тая.
- Ну не хочешь и не надо. Поиграешь одна. Найдём в парке тихое местечко, - сказала Евгения и тяжело вздохнула.
Тая была главной заботой, любовью и болью её жизни. До двух лет Таютка росла здоровым, жизнерадостным ребёнком. А после первого страшного приступа эпилепсии всё изменилось. Тая стала жаловаться на сильные головные боли, начала о чём-то подолгу задумываться. По ночам девочке снились кошмары. И она почему-то стала бояться детей.
Евгения самыми разными способами пыталась преодолеть необщительность Таи. Приводила её на детские площадки, расписывая все прелести коллективных игр. Однажды Евгения договорилась с двумя своими знакомыми, у которых были дети того же возраста, что и Тая. Взрослые оставили малышню в детской, а сами пили кофе на кухне и болтали. Когда они через полчаса зашли в комнату Таи, то их встретила мрачная и странная картина: девочка забилась под кровать, а Витя с Мариной, её маленькие гости, играли в детское чаепитие. У Таи был дорогой набор кукольной посуды. Пробовала Евгения отдать Таю и в домашний детский садик. Дорогой, частный, где в группе всего пять детей, а в объявлении обещают индивидуальный подход к каждому воспитаннику. Но и из этой затеи ничего не вышло. Тая целыми днями сидела, забившись под кровать в спальне, и до прихода матери не желала оттуда выходить. И приступы её болезни участились. Так что Евгения решила больше не мучить Таю, наняла за небольшую плату соседку-пенсионерку, чтобы та присматривала за ней.
В сумочке у Евгении зазвонил телефон. Женщина мысленно чертыхнулась. "И этот день,принадлежащий нам с Таей, будет отравлен телефонными звонками", - подумала она. Но на звонок пришлось ответить. Евгения, владевшая сетью детских кафе в их городе, должна была всегда находиться на связи.
Краем глаза она наблюдала за Таей, самозабвенно строившей что-то в песочнице. Евгения и сама не понимала, как и когда выпустила дочь из виду. Ведь ей казалось, что она не спускала с неё глаз. Когда Евгения распрощалась со своим собеседником, она увидела, что Тая играет в песочнице не одна, а с каким-то мальчиком. Сначала женщина обрадовалась. "Наконец-то, Таечке удалось наладить контакт с ровесником", - подумала она.
Но, когда она присмотрелась к мальчику внимательнее, на лицо женщины легла тень. Оборванный, грязный. Из его груди периодически вырывался хриплый кашель. На городских улицах Евгения видела десятки таких брошенных, никому не нужных, детей. Те, что постарше, не скрываясь, курили или, забившись в подвалы или на чердаки, нюхали клей(последнее женщина почерпнула из какой-то телепередачи). Мальчику, игравшему с Таей в песочнице на вид было лет пять. Вряд ли парнишка мог в таком возрасте научиться курить и нюхать клей, но всё равно, по мнению Евгении, он уже был заражён всеми возможными пороками. Да если бы только пороками? У таких уличных детей могут быть самые разные инфекции. Может быть, даже смертельные.
- Тая, пойдём,- властным, не терпящим возражений, тоном прикрикнула на девочку мать.
- Но почему? Мы с Мишей так хорошо играли, - протянула Тая.
- Пойдём, кому говорю, - и Евгения чуть ли не силой выдернула девочку из песочницы и потащила за собой.
- Мама, я не мо-могу так бы-быстро идти, - задыхаясь, говорила Тая. - Ты на меня сердишься? Что я сделала?
- Да нет, - смутившись, как школьница, проговорила Евгения. - Просто этот мальчик больной. Ты можешь подхватить от него заразу. И тебя увезут в больницу. Ты же не хочешь в больницу?
- Нет-нет, - испуганно закивала Тая.
Евгения купила в киоске "Роспечать" пачку антибактериальных салфеток и не успокоилась, пока не протёрла руки и лицо Таи. Будь у Евгении возможность прокварцевать дочь, она бы, не задумываясь, это сделала.
- Хочу на качели, - капризно затянула Тая. - Хочу качаться.
Они как раз проходили мимо качелей.
- Ну ты же знаешь, что тебе нельзя, - сказала Евгения.
Врач, действительно, запретил качать Таю на качелях. Это занятие могло спровоцировать приступ.
- Мама, ну почему у нас сегодня всё так плохо? - личико девочки сморщилось. Она вот-вот собиралась зареветь. - И с Мишей играть нельзя и на качелях. Всё нельзя.
- Тая, ну не грусти, - постепенно закипая, проговорила Евгения. - Давай мы по пути домой зайдём в магазин и купим мороженный торт. Фисташковый. Который ты так любишь. А дома...
- Хочу качели! - чуть ли не на весь парк заголосила Тая.
"Странно, - подумала Евгения. - Раньше она так себя не вела. Все знакомые удивляются, какой у меня покладистый ребёнок. А тут раскапризилась. Этот мальчишка успел-таки научить Таютку плохому".
- Хочу качели! - продолжала верещать Тая.
Старушка, сидевшая на скамейке, посмотрела на них с неодобрением.
Евгения прекрасно её понимала. Она сама терпеть не могла невоспитанных детей. "А что если покачать её минут десять? Приступов у Таи не было уже полгода. А потом я её чем-нибудь отвлеку, и..." - подумала Евгения.
- Хорошо, только недолго, - сдалась она.
- Мама, - сидя на качелях, возбужденно заговорила Тая(настроение её мигом улучшилось). - А тот мальчик Миша сказал, что он ничей. Что это значит?
- Ну, значит, не нужен никому. Мамы-папы нет. Или такие, что... Что лучше бы их и не было.
Евгения поймала себя на том, что говорит с девочкой, как со взрослой. И о некоторых реалиях нашей действительности ей пока лучше не знать.
- А ещё он сказал, - продолжала Тая, - что за голубым небом и белыми облаками есть облачный город. Там дома строят из облаков и тумана. Представляешь?
- Ну это всё фантазии, - протянула Евгения.
"Странно, откуда у беспризорного ребёнка такие идеи? Книжек ему, естественно, не читали, сказок никто не рассказывал. Скорее всего, это фантазии самой Таи. Вот на неё это очень похоже", - подумала женщина.
- А ещё Миша сказал, что мне нельзя кататься на качелях, - сказала Тая.
Евгения вся похолодела. Откуда этот шпанёнок мог узнать о предписаниях Таиного врача?
- Ну и чего же ты тогда ко мне так приставала с этими качелями?
- А мне просто стало интересно, что будет, если я на них покачаюсь, - сказала Тая и весело рассмеялась. В сумочке у женщины опять зазвонил "мобильник".
Продолжая машинально качать Таю, Евгения вся погрузилась в перипетии делового разговора. Несколько раз к ней подбегал беспризорник Мишка и дёргал её за рукав, но Евгения довольно грубо отталкивала от себя надоедливого "бомжонка".
Последующие страшные минуты на всю жизнь отпечатались в памяти Евгении. Тая упала с качелей и забилась в страшных судорогах. Потом "скорая", врачи. Кровоточащая рана на голове дочери, её разбитое лицо... Таю поместили в реанимацию, а Евгению почему-то отправили домой, несмотря на все её мольбы.
А во дворе их дома женщина увидела Мишку, беззаботно раскачивающегося на качелях. Волна ненависти, похожей на тошноту, поднялась в душе женщины. Мальчик что-то крикнул ей, но она не стала слушать и забежала в подъезд. "Это он во всём виноват", - прошептала она.
Евгения ходила по квартире, ослепшая, оглохшая от горя, больно билась о мебель, но не замечала этой боли.
Потом, выбившись из сил, она села на кухонный стул и закрыла лицо руками. "Боже мой, сколько ошибок! - подумала она. - Зачем, ну зачем я назвала её Таей, Таисией?"
Так звали мать Евгении. Высокую и худую женщину с коричневато-рыжими жидковатыми волосами, всегда собранные в тугой пучок на затылке. Больше всего на свете мать ценила порядок. Она работала библиотекарем, а всё своё свободное время посвящала шитью на машинке. Шила она и родным, и близким, и соседям, и знакомым. Шила и на заказ.
Евгения до сих пор помнила один страшный сентябрьский день. Хотя было уже пятнадцатое число, жара стояла прямо-таки июльская. Тридцать два градуса. Окна были открыты. Пятнадцатилетняя Женя никак не могла сосредоточиться на параграфе в учебнике из-за жары и духоты. А мать продолжала без устали шить. А потом мама почему-то шить перестала. Женя о чём-то спросила её и, не получив ответа, забеспокоилась. Мать, как сейчас Таю, увезли в больницу. Где она и умерла от инфаркта.
Женя осталась на попечении отца и бабушки. Слабохарактерных людей, которых она ни капельки не уважала. Отец, хоть и не страдал алкоголизмом, любил выпить с друзьями. И возвращался домой под утро весь какой-то растрёпанный, взъерошенный и отвратительно пахнущий спиртным и табаком. А бабушка... Эта "бесхарактерная квашня", как мысленно звала её Женя, недостойна была даже жалости. Все её интересы сводились к голубям во дворе, которых кормила бабушка, и ценам в магазинах. "Мама была не такой, - злобно сверкая глазами, думала Женя. - Она была сильным человеком. А это не люди... Мазурики какие-то. Жалкие букашки".
И потому после окончания школы без малейшего сожаления Евгения уехала в областной центр. В их маленьком городке её ничего больше не держало. Там она окончила институт и стала строить карьеру. В конце концов, Евгения стала успешной бизнес-леди. Личная жизнь не сложилась. Да её это до определённой поры мало трогало. А в тридцать лет Евгении захотелось ребёнка. В итоге, переспав с пареньком на десять лет её моложе, которого женщина едва знала, она забеременела. Родила ребёнка для себя, как говорят в народе.
"Зачем я назвала её Таисией? - думала Евгения. - Разве можно называть детей в честь мёртвых? Это ведь не к добру. Мама умерла в больнице. Что если и Тая...Ошибки, ошибки...Зачем я стала качать Таю на качелях? Зачем ответила на тот телефонный звонок? И зачем... Зачем я так плохо думала об этом мальчике? Чем этот Мишка виноват в своей судьбе? Виноваты его родители, государство, кто угодно, но только не он сам".
В душе Евгении, казалось, начиналось полное перерождение. "Мама меня бы осудила за такое презрительное отношения к бездомным детям", - подумала она и машинально подошла к окну.
Краски начали расплываться. Евгения и не заметила, как наступил вечер. А Мишка был всё ещё там, на качелях. Несмотря на меркнувший свет кошмарного летнего дня, Евгения видела его маленькую фигурку.
А потом... Наверное, она немножко сошла с ума.
Как была в халате и тапочках, женщина вышла из квартиры спустилась во двор и позвала Мишку к себе. Зачем Евгения сделала это, она и сама не понимала. Может быть, дело было в её неожиданном перерождении или развившемся в результате стресса безумии?
Перво-наперво Евгения запихнула Мишку в ванну и, как следует, вымыла. Вода после него была буквально чёрной. Когда с него смыли толстый слой грязи, Мишка оказался довольно миловидным ребёнком. Белокурым, голубоглазым. Только довольно сильно простуженным.
Сидя на кухне, закутанный в плед, он постоянно кашлял и шмыгал носом.
- Так ты совсем, что ли, ничей? - спросила Евгения.
Её удивляло и в то же время радовало, что мальчик ничего не спрашивает о Тае. Конечно, ей было бы сейчас тяжело, просто невыносимо, говорить на эту тему, но...
- Ничей.
- И где же ты живёшь?
- Где придётся, - просто ответил мальчик и опять довольно сильно закашлялся. И вдруг прибавил. - Мама любит пить пиво и вино.
- Так, значит, она у тебя всё-таки есть. А говоришь, ничей, - сказала Евгения и попыталась улыбнуться.
- Мы ехали в троллейбусе, она на меня обиделась и вышла. А я остался. Больше я её никогда не видел, - сказал Мишка.
"Как спокойно он это рассказывает, - содрогнувшись, подумала Евгения. - Он так привык к горю, что..."
Евгения уложила Мишку на Таину кровать, а сама прилегла на диване в гостиной. Она погрузилась в полусон, полубред, полузабытьё. Перед глазами у неё в разных вариациях мелькала одна и та же картина: она разговаривает по телефону, Тая падает с качелей и...
Из этого странного состояния Евгению вывел пронзительный крик. "Ну вот, Тае опять приснился кошмар", - подумала она и тут же вспомнила, что дочь её в реанимации. А здесь спит чужой, беспризорный ребёнок.
- Миша, Мишенька, тебе что-то приснилось? - гладя мальчика по светлым волосам, приговаривала Евгения и почему-то чувствовала к нему острую, невыносимую нежность.
- Всё горит, горит, горит, - бормотал перепуганный мальчик, а потом...
Потом с Мишкой произошёл точно такой же припадок, как и с Таей. После приступа он заснул. Евгения осталась дежурить у его постели и сама не заметила, как, сидя на стуле, заснула.
Пробуждение оказалось ужасным. Вся постель, халат Евгении и даже ковёр были в крови. Мишка не подавал никаких признаков жизни. Дрожа от ужаса, Евгения осмотрела мальчика и поняла, что у него сильная травма головы. "Но где и как он мог разбить голову, лёжа в кровати? Неужели я... я его..."
Последняя мысль была настолько ужасной, что Евгения зажмурилась, как маленькая девочка перед лицом опасности. А после комната наполнилась ледяным туманом, и Евгения потеряла сознание. Ей показалось, что она умирает от какого-то неизвестного, ядовитого газа.
Когда женщина пришла в себя, в комнате не было ни тумана, ни крови, ни самого Мишки. А у неё ужасно болела голова. Евгения искала и звала Мишку, бродя по квартире, а потом и по подъезду и окрестным дворам. Даже спрашивала о нём у бабулек и мамашек с колясками, сидевших на скамейках. Они с удивлением смотрели на странную бледную до синевы женщину в халате и домашних тапочках с безумными глазами.
- Наркоманка, наверное, - сказала одна бабулька другой на ухо. Но Евгения всё равно услышала. Но как бы то ни было Мишка словно в воздухе растворился. "Неужели всё вчерашнее мне почудилось? Я сошла с ума" - думала бедная женщина.
***
Вы когда-нибудь смотрели на ярко-голубое небо в ясные солнечные дни? Задумывались ли вы когда-нибудь, что находится там, за облаками? Вы скажите: там нет ничего? Ах, как же вы неправы! За облаками находится город, построенный из тумана и пара. Там живут светловолосые и голубоглазые ангелы. Нет, это не души умерших. А просто ангелы. И жила в этом городе одна счастливая семья: мама, папа, сын и дочка. Мальчику их было пять лет.
С какого-то момента маленькому ангелочку стали сниться повторяющиеся сны. Недобрый раскалённый город, старый парк и женщина с жёстким, состоящим из острых углов, лицом, которая качает на качелях маленькую девочку. Не старше, чем он сам. Девочка падает с качелей, и у неё начинает странно трястись всё тело. И кто-то говорит ангелочку: "Эту девочку зовут Тая. Завтра вечером она умрёт в больнице".
И тогда ангелочек решился на отчаянный шаг. Спустился на землю и принял облик первого же встретившегося ему ровесника. Беспризорника Мишки.
Беспризорный мальчик был таким же белокурым и голубоглазым, как и ангелочек. В мозгу ангела отложились Мишкины воспоминания. Но, несмотря на чужие воспоминания, ангелочек не забыл своей миссии. Не дать маленькой Тае умереть.
Ночью, лёжа в Таиной постели, ангелочек решил принять участь, уготованную Тае. Он взял на себя её болезнь, а потом и смерть. После смерти ангелочек превратился в огромное паровое облако и перенёсся к себе, в свой родной город. Там облако превратилось в мёртвого ангелочка.
Мать и отец, разыскивавшие сына по всему городу, натолкнулись на окровавленный труп ангелочка. Это было первое и последнее злодеяние в их мире. Преступника, посягнувшего на жизнь младенца, долго искали, но так и не нашли.
Беспризорник Мишка, больше суток проспавший в парковом леске, некоторое время ходил с таким видом, как будто получил сильный удар по голове или чего очень испугался. Но вскоре это прошло, и он вернулся к своей обычной жизни.
Несмотря на серьёзную травму головы, Тая выжила. Врачи называли это настоящим чудом. С той поры прошло восемь лет. И за это время у Таи не случилось ни одного приступа. Свою эпилепсию она, как говорили врачи, переросла. Девочка стала очень общительной. Она больше не боится людей. Ни детей, ни взрослых. День, когда Тая упала с качелей, почему-то полностью стёрся у неё из памяти. А Евгения ей об этом и не напоминает. Слишком уж страшны для неё самой эти воспоминания.
Автор - Алые паруса.
Источник.
Ключевые слова: Прогулка с мамой беспризорник ангелочек участие смерть ангелочка чудо