Внучка. Часть 2.
До дома Селантьевых Ефим бежал так быстро, словно был на тридцать лет моложе. Сон о внучке был для него и не сном вовсе: в роду у старика это было сродни дара или же проклятья.В минуты отчаяния родственники могли ненарочно просить помощи во сне у всей семьи или только одного, кого любили и верили особенно. Знал Ефим, что беда случилась с внучкой.
Чего только он не перебирал в голове, чего только не придумал. И были его версии одна страшнее другой...
И что бьют Алёну в отсутствии мужа, и что есть ей не дают, и что беременность протекает тяжело, а в город к врачу семья зятя везти ее отказывается.
И вот он уже около усадьбы, нетерпеливо стучит в тяжёлые, высокие ворота своей палкой.
Долго стучал, лай собак, разбуженных стуком, перекрыл крики деревенских петухов. За забором особенно бесновались огромные псы Селантьевых.
От собственного бессилия и бесполезности Ефим вдруг заплакал, опустившись на лавку. Горько было ему, что не может он защитить свою кровиночку...
Властям не пожалуешься - что он скажет? Что видел плохой сон? Там покрутят пальцем у виска и отошлют домой. Деревенские тоже не поймут, ведь все гуляли на свадьбе и видели, что Алёна шла за Степана добровольно, что крепко любили они друг-друга и семья жениха приняла девушку с радостью, препятствий никаких не чиня...
Старик вздрогнул, когда псы замолчали и прямо около себя услышал негромкий, но четкий голос главы рода Селантьевых :
- Ефим, тебе что, заняться нечем? С какого беса ты тут устроил такой шум и всех собак в округе поднял?
Старик встал, затрясло его от собственной злости и спокойствия собеседника. Но говорил он твердо.
- Что творится здесь у вас, Егор? Почему не даете мне увидеть внучку? Что сделала с ней твоя семья, или ты сам? Совесть имейте! Отдавал в вашу семью с тем, что видеть ее буду хоть иногда. Да чего я тут душу перед тобой выворачиваю? А ну-ка , пусти меня, я сам...!
Но договорить старик не успел. Егор захлопнул ворота у него перед носом и сложил руки на груди. Был он высок ростом и широк в плечах, сурово смотрели на Ефима черные глаза из-под кустистых бровей. Даже под густыми усами и бородой было видно, как напряглось и застыло лицо главы семейства.
- Ты, Ефим, перед соседями меня уже ославил! Хватит! Теперь только разговору и будет, что о твоем скоморошестве!
Внучка твоя теперь Селантьева, усвой! Тяжёлая* она, вот я и велел ей дома сидеть, что б не сглазил кто да словом дурным не обидел. Ты крепок еще и здоров, времени у тебя много, после родов отойдет Алёна - приглашу на пир, там и увидитесь.
А сейчас её тут нет - два дня назад Степан увёз жену в город!
Круто развернувшись, Егор ушел во двор. Псы снова неистово залаяли.
Ефим ошарашенно смотрел вслед Селантьеву.
Вроде всё в его скупом рассказе было складно и ровно, но старик не верил - Степан никогда не потащил бы в суточное путешествие до города беременную жену, да еще и в такую погоду. Апрель выдался в этом году слякотным и ветреным, часто шел дождь со снегом. И представить себе Ефим не мог, что б Степан увёз Алёну с собой, да еще и в съемную комнату из теплого и сытного дома...
В этот же вечер Ефим одолжил у соседей телегу и маленькую, но резвую кобылку. Их же попросил приглядеть за хозяйством.
Из тряпицы, что хранил под печью, достал все накопленные деньги. Помолился и лёг спать.
А наутро спешно отправился в город.
* * * * *
Кобылка старика не подвела. Она резво перебирала мохнатыми ножками, не скользя по грязи.
Заночевал Ефим в небольшой избушке, что много лет назад строил вместе с сыном и еще парой деревенских мужиков специально для тех, кого ночь в пути заставала. Пристройка для пары лошадей позволяла уберечь кобылку от волков.
Старик распряг ее, завел в пристройку и дал с телеги охапку сена. Ласково потрепал лошадь по холке.
Ефим любил всё живое. Даже когда охотился, убивал только ради пропитания, никогда не трогая беременных самок, матерей с детенышами. Лишь однажды дома хотел дорезать козу, что после окота не вставала неделю. Но Алёна тогда умоляла его этого не делать, поила козу отварами, ласково шептала что-то ей в уши, и та, словно понимая, тихо выдавала своё "мее" в ответ. А через пару дней уже ходила по двору со своим козленком.
"Алёна - она такая, до всего ей есть дело, нигде мимо не пройдет, где её помощь нужна," - устало подумал старик и пошел в избушку.
Дров он с собой взял, поэтому растопил печь. Поужинал козьим сыром и краюхой хлеба, заварил в кружке веток малины и мяту.
Расстелил рогожку на лавке у печи и улегся спать.
Сон его был беспокойным, в нем снова увидел он Алёну. Стала она еще более худой, словно скелет, обтянутый кожей. Косы не было вовсе - волосы стали до плеч. Растрепанные, словно обкромсанные тупыми ножницами, они грязными сосулями обрамляли бледное лицо внучки.
Она безмолвно тянула к деду руки, слёзы струились по щекам. Потом, словно обессилев, девушка опустилась на колени и закрыла лицо ладонями, только по вздрагивающим плечам было понятно, что она продолжала плакать.
Не слышал старик ни одного слова от нее, но в голове его словно шёпот пронесся : " Поздно, деда... Поздно... Нет меня уже почти..."
И вдруг сон прервался от громкого стука. Старик спешно, как мог, поднялся с лавки и пошел открывать двери. Видно, не одному ему теперь коротать эту ночь, которая теперь станет бессонной... Еще какой-то путник решил заночевать в избушке.
Отодвинув засов, Ефим оторопел - за порогом стоял Степан. Тот расплылся в радостной улыбке и обнял старика со словами :
- Ефим Антоныч! И ты тут? А я вот домой на недельку еду! К Алёнушке! Соскучился по ней - просто сил нет. А ты в город зачем?
Уже понял Ефим, что Селантьев-старший обманул его. Но почему-то, словно против воли, спросил Степана, глядя тому в глаза:
- Алёна что, не с тобой, Стёпа?
- Да ты что, Антоныч? Я ж тебе сказал, что..., - и вдруг поменялся в лице, - Как со мной? С чего ты взял?
Словно прорвало Ефима, всё он рассказал Степану! И про сны, и про то, что отец его сказал. Не укрылось от старика, как помрачнел парень. Как мелкой дрожью задрожали его сжатые в кулаки руки, как заходили желваки на лице.
Степан ухватил Ефима за руку.
- Лошадь твоя ночью ходит нормально?
Ефим удивленно пожал плечами.
- Ничего! За моей пойдет! Собирай вещи, Антоныч. Срочно нам надо в Медвежье, Бог даст - успеем! Да чего там - успеем обязательно!
Старик понял, что Степан знает что-то важное, что ему самому неведомо. Но вопрос задал только один, тихо и обреченно, заранее зная ответ :
- Успеем к чему, Степан?
- К тому, что б моя жена и твоя внучка жива осталась!...
* Тяжелая - беременная
Новость отредактировал Летяга - 12-12-2017, 23:26
Ключевые слова: Старик ночь ворота авторская история