Своё
Я давно перестала спрашивать людей, верят ли они в мистику: "Может, случалось что?" Больше не собираю истории. Не потому, что это не приносит выгоды, мне приятно, что сайт и пользователи поддерживают авторов. Просто если человек рассказывает то, о чём всегда молчал, он облегчает душу, а закон сохранения энергии потом негативно влияет на мою жизнь, но я же не колдунья и далеко не монашка. Не сбросить негатив, не отмолить.Взяла перерыв.
Введение:
Давным-давно я знала одного мануша.
В Лесхоз академии со мной учился, рассказывал про свои похождения, "Казанова" хренов, прятался при виде караванов, на вопросы: "Почему?" отвечал, что его хотят женить.
Ребята питерские в футбол играли с манушами из каравана, удивлялись потом - низкорослые, волосы у многих светлые: " Что же это за французы такие, кочевники? "
Недавно встретила цыган из Молдавии. Приехали на сбор винограда, по рабочей визе. Меня, как обычно, начальство послало.., их обучать.
Сдружилась я с немолодой парой, помогала им. Мудрые и весёлые, старались на работе.
Хорошие люди, ничего ни у кого не пропадало, к слову.
Меня давно интересовал вопрос: "Кто такие мануши?" Вроде бы французы, паспорта и гражданство точно французское. Но постоянно они в дороге, караваны целые из фургонов, а фургоны дорогущие, что дома современные, только на колёсах. Биотуалеты, душевые кабинки, кухня, всё там есть.
Спросила у наших молдаван:" Вы не знаете, что за караваны здесь стоят в сезон, мануши вроде. Главное, диалекта цыганского не понимают, вроде французские вояжёры?"
А они мне: "Всё они понимают, мы фургон у них старенький покупали, цыгане они, понты у них просто. Во Франции же они хочешь-не хочешь, а все учатся, как мы при СССР. Кто-то в России веками колесит, кто-то во Франции. Проклятый мы народ. Французские цыгане не привечают нашего брата.
Мой интерес был исчерпан. Я сказала, что проклятых народов - нет, есть вековые традиции.
Никаких расспросов, никаких историй.
Так мы и попрощались.
Прошло время, и я напрочь забыла про караваны.
Как-то раз я со своим парнем решила отпраздновать конец лета. Болтали о всяком разном, про странное заговорил мой друг. О нашем визите в заброшенный дом по соседству. Жиль обожает повторять на вечеринках, как все свечи в том доме погасли одновременно. Заглянувший на огонёк молчаливый сосед, оказавшийся манушем, покинувшем караван, проникся атмосферой и вдруг сказал: "Я такое видел и пережил, что вам и не снилось." Его история меня потрясла, её сложно передать, надо видеть его искажённое муками лицо, когда человек пережил нечто ужасное, это видно. Будь то болезнь ребёнка, халатность врачей, или нечто жуткое, за гранью нашего понимания, о чём только с психотерапевтом можно поговорить.
Сам он светловолосый, раз помог мне получить нужные документы. Разнёс бюрократов, просто тихо цепляясь к их неправильному произношению через слово.
За пять минут мне с улыбочкой сделали то, что я два месяца просила, лишь бы он ушёл.
Вот его история. Более 8-9 раз мой компьютер стирал её из памяти. После того, как я записала его рассказ, сохранив в ПС, на меня напали, но это совсем другая история, а его вот, от первого лица. Сейчас ему 40, тогда 18 только исполнилось.
(Он называл себя мануш, говорил, что ничего общего с цыганами их национальность не имеет, но я буду переводить слово мануш на русский как цыган).
Своё.
Вернёмся на 22 года назад.
Вечер тогда был, осень стояла поздняя, снег уже выпал и морозы ударили. Остановился наш караван на опушке леса. Тихо-мирно, все свои, все друг друга знают. Страшно, когда ездишь по всей стране, за женщин и ребятню, неровен час, попадутся плохие люди, или маньяк какой забредёт: схватит девушку в темноте, рот зажмёт, изнасилует и убьёт. А караваны с полицией не шибко ладят. Поговорят люди, мол думала она осесть, встретила кого-то видать, уже к свадьбе готовится. Соберут пожитки, поищут конечно. Снимется караван машин с места, да и уедут. Даже вдали от людей не спокойно цыгану: Мало ль, больной какой едет за караваном, охраняют мужики своих спутниц, ружья почти в каждом фургоне, как и туалеты, чтобы не бегали в лес по нужде. Слава прогрессу, да и не бедные мы.
Я об этом весь вечер думал, пока у костра сидел. Сестра у меня младшая, красавица. Но характер, что шило в одном месте, хоть кол на голове теши, всё одно, бегает к подружкам вечерами. Я ж за старшего в семье, отца-то не стало. Ещё баек у костра наслушаешься. Самому 18 только исполнилось, а уже мать и сестра от меня зависят. Любят старухи стращать молодёжь, о том, что мы все прокляты, потому нам жизни и не видать спокойной.
Вроде христиане, кресты в каждом доме, а прокляты за то, что наш жадный предок продал ржавые гвозди, когда Прометея за кражу огня к скале Зевс прибивал. Напомни им, что мы не язычники, переврут историю, что Христу эти самые гвозди достались. Всё одно страдания утроили мученику, от того и прокляты.
Вот с такими мыслями я и шёл в тот роковой, перевернувший всю мою жизнь, вечер. Уже пришёл почти, вдруг вижу мужика в плащёвке-дождевике, капюшон у него опущен, лица не разглядеть. Одно ясно, что не свой, роста уж больно высокого. И тут девка выходит, я аж оцепенел со страху. Незнакомец её схватил и порешил на месте, горло перерезал. У меня голос пропал, кинулся я к материнскому фургону за отцовским ружьём. Мужика уже след простыл, и несчастной тоже нет. Может утащил, пока я тормозил. Не додумался я людей звать, прямо пробежал по месту убийства, мои следы есть, а ни её, ни его нет, и ни кровинки, странным мне это показалось.
Мать тогда захворала, слегла и не вставала. Тихонечко взял я ружьё и на выход. Добежал до двери, и вдруг стук раздался. Мать, разбуженная стуком, завопила: "Не открывай!"
Я в доме мужик, что мне с фузи в руках сделать могут?
Открыл дверь, а за дверью дьявол.
Как я понял, что дьявол?
Любой бы понял, ужас какой он страшный.
Нет, не было рогов, копыт вроде тоже, обычно одет, рубашка, приличное пальто, только у него рот, что пасть зловонная, будто не человек, а дракон огнедышащий, а в глазах - ад.
"Я за своим пришёл, пшёл с дороги!"- говорит. Голос тоже не передать какой жуткий.
(Обращение к автору)
Не спрашивай, я не хотел рассказывать, не хочу детали вспоминать, тебя там не было, просто подтвердил, что есть она, чертовщина, сам видел, и всё. "Расскажи-расскажи," - рассказываю, так слушай!
У меня сердце из груди выпрыгивало от страха, а тот за своё, мол, что-то у нас ему принадлежит. Я без понятия, что именно?! Взял и выстрелил. Его отбросило и он исчез. Чувствую, меня за ногу кто-то схватил, я от испугу чуть мать родную не застрелил, доползла до меня с крестом в руке.
Заперлись мы, а сестры-то нет, упорхала к подружкам. Мать меня успокоила, что разрешила ей там ночевать, у дочери родственницы барона, ну я тоже подумал: мы на окраине, а там фургон, что дом, барон хвастал, что миллион за него заплатил (тогда франки были, а не евро), но главное - в центре каравана безопасней.
Пусть остаётся.
Мы уже спать легли, рядышком и с крестом, мать отпоил лекарствами, жаль алкоголя в доме не было, не пробовал даже, но подумал, что мне б не помешало.
И снова стук в дверь раздался. Фургон от этого стука ходуном ходит. Мать на меня крест надела.
(От автора: Товарищи дорогие мои, рассказчик католик, рекламу православной церкви искать не надо, её тут нет. Вернёмся к стуку в дверь.)
У матери инфаркт, я ружьё схватил, открыл дверь и снова в него выстрелил, уже без разговоров.
Утром пошёл к видящей. Пришёл, всё ей рассказал.
Та не удивилась.
Потом говорит, что я видел убийство её приемницы. Видимо, чем-то мы не угодили нашему защитнику, что явился посланник по её душу.
Я поразился:
- Разве не ангелы святые нас защищают?
А та мне с кривой ухмылочкой:
- Ты хоть раз оставался без денег, или ты хочешь пешим ходом в Иерусалим паломничество совершить, ангелы тебе в помощь?
- А от нас-то что ему надо?
- Не что, а кто, сестра твоя ему нужна. Не смотри на меня грозным взглядом, не я эту силу призвала, моей прабабки ещё в помине не было, когда ритуал призыва предки наши провели, чтобы такие, как я, вели караван, видя, куда он идёт, зная, что нас там ждёт. Девица та покойная большие надежды подавала, мы, видно из-за чёрных, что смоль глаз, подумали, что она мне приемница.
Я уже одной ногой в могиле стою, не так, как твоя мать, но всё-же.
А приемница у меня оказалась сероглазая, худющая, светловолосая. Но раз он сам дверь указал, ошибки быть не может. Не помнишь ту деваху, так её уже 20 лет как не стало.
Языком не трепли, об этом единицы знают. Вон мать твоя так молится, что я приемницу свою рядом найти не могла. Скоро помрёт твоя матушка, это судьба, дольше недели не протянет...
А твоя судьба подле барона жить, в богатстве, как только твоя сестра эту силу подчинит. Женишься ты на дочери барона, первой красавице, люба она тебе, я это вижу.
Я тогда промолчал, но знал, что моя сестра эту силу точно не подчинит. Представив её рядом с ночным гостем, я ужаснулся. Она же дитя ещё. Сразу после похорон матери мы с сестрой сбежали из каравана. Оказалось, и она видела кошмары, да похуже моих. То барон без лица весь вечер, то дочка его вдруг в уродину превратится: "Не женись на ней, братик, гулящая она девка."
Караваны по всей стране кочуют, от юга до Нормандии. И все связаны: кум, брат, сват, зять, а то и должник. Охота на нас началась. Бежали мы с сестрицей куда глаза глядят. Её глаза. Проснулась в ней видящая.
Но стала она таять, кошмары её мучали, а меня сомнения: может, зря я её забрал, там бы ей помогли силу принять.
Словно зная мои мысли-помыслы, подошла сестричка моя ко мне, села рядышком, и поверила мне свою душу, видения и знания, мы уже полтора года в бегах были. Она всё видела, где остановиться, куда мне пойти на работу, часто по чёрному, но не кинули ни разу, платили исправно, а главное, нам не попадались караваны. Верил я ей как никому, и любил по братски до боли в груди.
"Частица силы мне от девушки перешла, той, что убили возле нашего фургона. Она сильнее наставницы была. Такой сильной ведьмы караван ещё не видал. Барон ей был не указ!
Собрались старшие, круг сделали, лишив её зрения на время, и решили её погубить. Вызвали духа подземного, вселился он в мясника из местной деревушки, где караван остановился, телом сильного, духом слабого, и пошёл он за ней, это она тебе свою смерть показала, чтобы ты меня защитил. Не хочу я обратно. Тот, кого ты видел, чаще вселяется в недавно умерших парней красивых, от того и смердит от него. Сам по земле ходить не может, ждёт, когда ему ребёнка родит видящая, живого, чтобы вселиться в него. Не хочу я мертворождённых детей. Свадьбу с мертвецом играть не хочу, часть силы у дочери барона, потому только я её вижу настоящей."
Осенью мы переехали сюда, в Арден, тут она и похоронена на Северном кладбище. Умерла тихо, во сне, кошмары её перед смертью не мучили. Перед смертью мамин крест любила держать, с ним в руках я её и похоронил.
На похоронах дождь лил, а потом перестал, и радуга появилась, как лесенка в небеса.
Ключевые слова: Мануш караван дьявол убийство побег авторская история популярное