Бабушка обиделась
Мой коллега Кирилл недавно рассказал историю, приключившуюся с ним в начале 2000-х. Он только что окончил университет и снимал квартиру на четвёртом этаже в московском доме-сталинке недалеко от работы.Семьёй Кирилл тогда ещё не обзавёлся, зато успел приобрести новый продвинутый компьютер, на который копил год.
Пару раз в неделю к нему заглядывал однокурсник Мишка – попить пива и поиграть в компьютерные игры на новой технике.
– В тот раз Мишка приехал чуть навеселе, – вспоминал Кирилл. – Вынул из рюкзака диск с новой игрушкой и бутылок пять пива. Мы налили по кружке и сели за компьютер. А потом вышли на балкон покурить.
Наш дом стоял очень близко к соседним, метрах в двадцати. Иногда по вечерам даже было слышно, как соседи из дома напротив переговариваются на кухнях.
Мишка слегка толкнул меня и показал рукой в сторону.
– Смотри, старушка дымит. Божий одуванчик!
На балконе дома напротив стояла древняя бабушка с сигаретой в длинном мундштуке. Я часто видел её, когда выходил покурить. Несмотря на возраст, бабуся всегда отправлялась на балкон при полном параде – нарумяненная, с ярко накрашенными губами и обязательно в чёрной блузке с брошкой. В её пепельных волосах блестел белый цветок – по-видимому, старинная заколка с камнями.
– Человек прежней формации, – кивнул я. – Мундштук, румяна…
– И как только дед отпускает её одну? – спросил Мишка и заржал. – Столько глаз вокруг. Ведь уведут!
Я дёрнул его за рукав.
– Тише ты, здесь же всё слышно! Неудобно.
– Перед кем? – удивился Мишка. – Перед бабкой, что ли? Привет, бабуля! – он махнул рукой пожилой женщине. – Огоньку не найдётся?
Бабка продолжала дымить, не обращая на Мишкины слова никакого внимания.
Я еле затащил приятеля обратно в комнату.
– Хорош уже! Тебе, конечно, плевать, а мне здесь ещё жить.
Эта история почти забылась. Мишка всё так же регулярно заезжал ко мне. Бабка с той же регулярностью выходила на балкон посмолить, но теперь мой приятель почти не обращал на неё внимания. Мы болтали о зарплатах, бабах, новых компьютерах. Изредка друг бросал на старушку косые взгляды и ворчал: «Ну надо же, одной ногой в могиле, а всё ещё дымит как паровоз». Однажды не вытерпел, крикнул соседке:
– Бабка, кончай курить! Займись здоровым образом жизни!
Та невозмутимо молчала, попыхивая сигаретой. У меня даже закралась мысль: а может, она просто туга на ухо?
В тот день ко мне снова заглянул Мишка. Мы вышли на перекур, бабуля с мундштуком уже сидела на табуретке на своём балконе.
– Да по ней хоть часы сверяй, – смеясь, сказал Мишка. – Она ещё нас с тобой переживёт!
Не знаю, слышала ли бабка Мишкины слова, но в тот же момент она резко вытряхнула мундштук, развернулась и ушла с балкона.
Мишка картинно всплеснул руками.
– Надо же, обиделась, проняло её. Моя бабушка курит трубку! – крикнул он вдогонку. – Трубку курит бабушка моя!
– Прекрати уже, – осадил я приятеля. – Кто-нибудь стукнет моей хозяйке, что я дебоши устраиваю, и всё – прощай, квартира.
Когда совсем стемнело, мы вышли ещё раз покурить. В доме напротив произошли изменения: бабкина гостиная, где раньше еле тлел тусклый жёлтый огонёк лампочки, теперь была залита едким синим светом.
– Похоже, у бабки ремонт начался, – предположил я.
– Или дискотека, – рассмеялся Мишка. – А может, бабка – маньяк? Препарирует трупы жертв под ультрафиолетовыми лампами.
Странный синий свет загорался в бабкиной квартире несколько вечеров подряд, потом перестал. Пожилая хозяйка тоже не показывалась на балконе. «Неужели съехала? – терялся я в догадках. – Или умерла?».
Иногда меня подмывало узнать, что же теперь происходит в её квартире. И если бабушка съехала со своими портьерами, то кто теперь является хозяином её апартаментов?
Через полгода Мишка купил машину, подержанный «Рено». Он долго ходил вокруг иномарки кругами, приезжал смотреть авто со знакомым автослесарем, придирчиво осматривал днище, но окончательно его сомнения так и не рассеялись. И всё же решил брать – уж больно соблазнительной показалась цена.
Как-то осенью Мишка уговорил меня махнуть к нему на дачу – помочь отвезти стальные листы для монтажа то ли газовой колонки, то ли бойлерной. Договорились съездить на выходных.
В конце недели я, как обычно, вечером вышел покурить на балкон и вдруг в лиловых сумерках заметил знакомый силуэт. Бабушка! Она снова сидела на балконе на своей старой табуретке, при полном параде – правда, почему-то без мундштука. Я даже обрадовался: надо же, почти похоронил старушку, а она пережила апокалиптический ремонт и вернулась в свою обитель.
Я собрался уходить в комнату, но тут случилось странное. Бабушка посмотрела прямо на меня и вдруг погрозила пальчиком. А потом медленно ушла, растворившись в глубине квартиры. Какое-то время я стоял, думая: а не померещилось ли мне всё это? Но потом начал готовиться к поездке.
Мишка заехал рано утром.
– Давай быстро глотнём чаю и поедем, – он взглянул на часы. – Времени совсем нет.
Я подошёл к распахнутому окну, чтобы взять стоявшую на подоконнике банку с чаем. За окном кричала воронья стая, деля макушки и ветки деревьев. И тут я заметил ещё одну странность.
На ветвях старого тополя рядом с окном кухни толкались серо-чёрные вороны, спихивали друг друга, недовольно огрызаясь гортанным «кар-р-р!». Но одна птица, абсолютно чёрная; почему-то не толкалась с соседками, а смотрела прямо на меня немигающими глазами. Так продолжалось с минуту, потом я повернулся к Мишке, чтобы налить ему чаю. Спустя несколько секунд снова посмотрел в окно – вороны уже не было. Мне стало не по себе.
А потом… Сам не знаю почему, но мне резко расхотелось ехать с Мишкой на его дачу. Я и раньше не горел желанием, но тут возникло совсем другое чувство: липкий бессознательный страх. Я убеждал себя, что просто боюсь садиться в машину с неопытным водителем, хотя дело не только в этом. Но ехать-то нужно, я же дал слово.
Мишка проверил багажник – хорошо ли прикручены металлические листы. Сел, завёл двигатель, выругался матом, припомнив цены на бензин.
– Не матерись перед дорогой, – попросил я его. – Нехорошо.
– Не буду, – согласился Мишка. – Извини, просто волнуюсь из-за поездки. Так далеко на своей красавице ещё не катался.
Когда мы тронулись, я ощутил ещё больший дискомфорт. Теперь уж точно понял, что не хочу с Мишкой никуда ехать этим утром – и всё, баста! Но как об этом сказать приятелю, которому нужна моя помощь?
Когда мы уже съехали с кольцевой дороги, у меня зазвонил мобильник.
– Привет! Ты на выходных заедешь? – интересовалась мама.
– Да, мам, конечно, – ответил я на автомате. И тут у меня родилась пакостная идея: – Блин, как не вовремя! Ну конечно, о чём разговор? Уже лечу!
– Ты чего? – напрягся Мишка.
– У мамы унитаз раскололся, – соврал я. – Потоп в санузле, надо срочно возвращаться. Она без меня по потолку ходит, на валидоле сидит.
– Ну мы же договорились… – поморщился Мишка. – Слушай, а кого-нибудь прислать к вам нельзя? Мастера или какого-нибудь знакомого?
– Утром в субботу? Шутишь?
– Вот подстава! Ладно, сейчас съеду к железнодорожной платформе, высажу тебя. Придётся теперь с деревенскими договариваться. Полдня, считай, потерял, а то и день…
Через пару дней я узнал, что Мишка так и не доехал до дачи. Грузовик с прицепом не вписался в крутой поворот, его занесло на встречную полосу и бросило на Мишкин «Рено». Приятель чудом остался жив, но получил черепно-мозговую травму, сложнейший перелом позвоночника в нескольких местах и на всю жизнь остался инвалидом. Я несколько раз приходил к нему в больницу. Мишка с трудом мог говорить, только чуть кивал или мотал головой.
Потом родители увезли его в реабилитационный центр в Германию, а после забрали к себе под присмотр на малую родину, в Калужскую область. О своём позорном поступке я никому не рассказал.
После аварии прошло месяца три. Старушку с мундштуком я больше никогда не видел. Однажды возвращался домой и около соседнего дома заметил почтальоншу, которая положила на скамеечку сумку со свежей корреспонденцией.
– Здравствуйте! – обратился я к женщине. – Скажите, а вы давно здесь работаете?
– Девятый год пошёл, – ответила почтальон. – А что?
– А вы знаете тех, кому пенсию разносите?
– Почти всех знаю. А в чём дело-то?
– И бабушку такую импозантную, в чёрном, с яркой помадой? Она в соседнем подъезде должна жить, на четвёртом этаже. Вот номер квартиры не скажу.
– Любовь Николаевна, что ли? – удивилась тётка. – Конечно, знаю. Точнее, знала, она ведь давно умерла.
– Давно?
– Уж года два назад или три. Точно не помню.
Через месяц я нашёл новую съёмную квартиру. Не очень удобную, в спальном районе, но согласился и на такой вариант. Мне было всё равно. Просто захотелось съехать как можно скорее.
Источник.
Ключевые слова: Друг бабушка стая ворон шутка наказание авария