Воришки
Первый день каникул обещал маленькое приключение. Температура преодолела отметку в двадцать градусов ниже нуля. Мороз расписал окна витиеватыми узорами. Тёма любил разглядывать их, дешифруя в завихрениях льда никому неизвестные сюжеты.Отец разбудил мальчика ни свет ни заря. Тёма было спасовал, не до конца осознавая, что школьной рутине пришёл конец, однако взглянув на мерцающую гирлянду, протянутую вдоль карниза, вспомнил о своём счастье и улыбнулся. Облегчённо вздохнув, слез с кровати. Протирая глаза, Тёма поймал себя на мысли, что впервые за долгое время может думать исключительно о приятных вещах.
На пороге комнаты мальчишку встретил Бисквит, персидский котяра, у которого тот был в любимчиках. Преградив Тёме дорогу, он потёрся бочком об его ноги, а затем направился привычным маршрутом на кухню, откуда тянулся терпкий запах свежесваренного кофе.
В каникулы даже чистка зубов не казалась чем-то обременительным. Тёма умылся и причесался. К тому времени мама с папой уже заканчивали завтракать.
- Не думаю, что это хорошая идея.
- Саш, не переживай, Леха мне рассказал, где это находится. Ёлки, говорит, там просто обалденные. Всего в тридцати километрах от города.
- А если вас остановят и спросят про ель?
Тёма особо не вслушивался в разговоры взрослых. Молча сел за стол и уставился в телевизор. На экране в режиме "без звука" показывали хорошо знакомый эпизод "Чёрного плаща".
- Митя, может все-таки на базар сходим? Тихо и спокойно выберем.
- Ещё чего! - возмутился Дмитрий Петрович, как будто принял реплику супруги за личное оскорбление.
Александре Игоревне оставалось лишь пожать плечами:
- Ну как знаешь. Только не задерживайтесь. Туда и сразу назад.
- Конечно, дорогуша. Дел и без того хватает.
Дождавшись, когда чай остынет, Тёма в один присест оприходовал целую кружку.
- Не забудь выпить витамины, - напомнила ему мама.
За окном стояла темень. Лениво сыпал снег, кружась в воздухе серебристыми пылинками. Мальчик вышел на улицу в полном обмундировании. Свой прикид он иронично называл скафандром. Во многом благодаря огромному пуховику, из-за которого субтильный малец казался неповоротливым увальнем.
- Ну что, сядешь на переднее сиденье?
- Но ведь мне ещё нет четырнадцати, папа.
- Осталось каких-то три года. Однако если ты не хочешь...
- Нет, хочу!
- Вот это я понимаю! - ободрительно воскликнул Дмитрий Петрович. Мороз приглушил его голос. - Только маме об этом ни слова. Она и без того у нас слишком нервная.
Отец завёл новёхонький "Ситроен", великодушно позволив сыну выбрать радиостанцию. Уподобившись сёрферу, Тёма скользил по гребням радиоволн пока не наткнулся на островок американского хип-хопа. Нетерпеливое урчание двигателя сменилось ритмичным соло. Машина двинулась с места и, повинуясь воле Дмитрия Петровича, выехала со двора. Салон успел достаточно прогреться, так что мальчик расстегнул куртку и, устремив взгляд на дорогу, рисовал в своём воображении видеоряд той песни, что доносилась в ту минуту из динамиков. Он плохо знал английский язык, потому додумывал сам смысл незнакомых слов, коих в тексте было большинство.
Улицы сияли мириадами разноцветных огней. Складывалось впечатление, что они один за другим нанизываются на невидимую нить будто бисер на проволоку. Тёма не хотел наступления дня. Ему нравились зимние сумерки. Завораживал наряд, в которой переодевался любимый город, едва солнце скроется за горизонтом.
Спустя несколько часов огни потускнеют, уступив место нерасторопному рассвету. Ну а пока "Ситроен" следовал угловатыми траекториями к выезду из панельных постсоветских джунглей. Когда перечёркнутый знак с названием населённого пункта остался позади, Дмитрий Петрович приглушил радио и принялся расспрашивать отпрыска о его планах на каникулы. Список дел оказался впечатляющим. Тут и поход в кино на очередную серию приключений любимого супергероя, и забеги в виртуальные миры с посохом или автоматом наперевес, и прогулки с лучшим другом Севой, и визит к бабушке, и посещение ледовой арены и многое другое.
- А ты уверен, что у тебя хватит времени воплотить всё задуманное?
- Вне всяких сомнений, - ответил Тёма фразой, позаимствованной у учительницы географии.
Мимо проносились хозяйственные постройки, которым не нашлось места в черте города. Невзрачные ангары, умирающие предприятия, недостроенные дома, крошечные мастерские и неказистые магазинчики, непонятно на кого рассчитанные.
Мальчик смотрел на выцветшие вывески, силясь представить их в первозданном блеске. Вообразить лишёнными налёта беспощадного времени.
Вскоре по обе стороны шоссе начали появляться редкие деревья. С каждым пройдённым километром их становилось больше. Трассу проложили по холмистой местности, вследствие чего некоторые из участков образовывали пологие синусоиды. Свет фар выхватывал из темноты небольшой полукруг асфальта, за пределами которого угадывались чернильные контуры леса.
Дмитрий Петрович держал в голове ориентир, о котором ему сообщили на днях. "Дело верное. В том захолустном местечке вероятность нажить себе проблемы равна нулю" - заверил его коллега за бокалом пенного. - "Как проедешь мост, сразу сворачивай направо. Километров через пять увидишь дорожный знак с оленем, сразу за ним на противоположной стороне будет съезд. Пропустить его трудно". Собеседник не уточнял почему. Но этого и не требовалось.
Укрытая снегом колея, что вела во мрак леса, была единственной брешью в хвойной стене. Машина втиснулась в узкий коридор. Получила подзатыльник от упавшей ветки. К тому моменту уже начинало светать. Испарялся липкий сумрак, унося с собой меланхоличное настроение. Развязный речитатив восточного побережья вытеснили треск и шипение забарахлившей магнитолы. Терпения Дмитрия Петровича хватило минуты на две, после чего он выключил радио, откупившись словами:
- Ну сам видишь, здесь не ловит.
Мальчик не возражал. Дорога вывела их на просторную поляну, посреди которой располагался малахитовый островок аккуратных елей. Отец, предусмотрительный по натуре, заранее развернул авто.
Тёма выскочил из машины первым. Он хотел взять топор, чтобы просто подержать, но постеснялся. Дмитрий Петрович не одобрял забав с инструментами, часто принимая безобидный интерес за элементарное баловство. Достал из багажника лесорубный агрегат и направился за новогодней ёлкой. Тёма шёл рядом с отцом, то и дело проваливаясь по колено в снег.
Деревья были все как на подбор. Ладные, стройненькие и пушистые. От такого грандиозного разнообразия разбегались глаза. Всякий раз, когда Дмитрий Петрович делал замах для первого удара, он замечал рядом ель посимпатичнее. Вздыхал и улыбнувшись, проговаривал что-то вроде: "О! Глянь, какая!". Наконец его взор остановился на стоящей чуть поодаль от других душистой красавице. Он отряхнул её от снега, дважды обошёл вокруг и заключив: "Она!", дал сыну знак, чтобы тот посторонился.
Тёма рассматривал ель сверху вниз. Его взгляд скользил по стволу дерева как пинбольный шарик по спирали. Сперва мальчик подумал, что ему почудилось. Но ослушавшись отца, он подошёл к ёлке. То, что он принял за птичье гнездо оказалось примитивной игрушкой.
- Ну что ты там застрял, сын? Давай срубим её и поедем домой!
- Её нельзя рубить, - сказал Тёма инстинктивно.
- Ещё чего! - буркнул отец.
- Вокруг ещё много ёлок, - мальчик продолжал гнуть свою линию, попутно изучая найденный артефакт. То были палочки, связанные меж собой отсыревшим шпагатом. Вместе они складывались в образ худосочного человечка, габаритами родственного с куклой Барби.
- Эта самая красивая. Запомни, если есть возможность взять лучшее, бери и не задумывайся. - Дмитрий Петрович уставился на сына. Тот виновато опустил глаза и отпрянул. Он боялся огорчить папу.
- Так-то лучше! - глава семейства нанёс первый удар. Тёме показалось, что дерево застонало. Второй, третий. Ель накренилась и вскоре рухнула.
Несколько рулонов упаковочной плёнки, и главный праздничный атрибут превратился в полупрозрачную мумию, которую отец и сын водрузили на крышу "Ситроена", закрепив верёвками. Глазомер Дмитрия Петровича не подвёл. Габариты машины в полной мере соответствовали срубленной ели. Радостно потирая руки, он велел сыну сесть в салон.
Тёма не выпускал из рук допотопной фигурки. Вертел её и так и сяк. С пристрастием учёного, открывшего неизвестный науке биологический вид. На месте волос у человечка были пожухлые травинки. От них неприятно пахло. Мальчик воткнул куклу в сугроб и спрятался в автомобиле от колючего мороза.
Дорога обратно заняла больше времени, чем дорога туда. Виной тому пробка, возникшая на въезде в город. Туристический автобус вышел из строя, преградив собой часть полосы.
Отец заметно нервничал, ведь его иномарка была единственной машиной, открыто перевозящей ёлку. Риск схлопотать штраф на какое-то мгновение сделал его дёрганным и раздражительным. Повсеместное гудение клаксонов делило время на неравные промежутки, за которые "Ситроен" успевал проехать несколько метров, прежде чем вновь остановиться.
Шоссейная река впадала в город под острым углом к дымящейся ТЭЦ. Дмитрия Петровича обуревало нетерпение. Тёма сравнивал настроение главы семейства со сжатой меж пальцами пружинкой, которая вот-вот должна подпрыгнуть. Однако папа не мог бороться с внешними силами и, скрипя зубами, медленно давил на газ, как того требовала логика движения.
Мальчик развлекал себя сам. Слушал любимую радиостанцию, провожая глазами две удаляющиеся трубы, которые царапали белёсыми выбросами небо.
- Папа, ты веришь в чудеса?
- Не очень.
- А я вот верю.
- В твоём возрасте это нормально, - Дмитрий Петрович хотел было ещё что-то добавить, но стоящая впереди голубая "Волга" резко затормозила, вынудив последовать её примеру. – Твою мать!
- Ты же обещал мамуле, что не будешь ругаться.
- Сын, мне сейчас не до твоих выкрутасов. Видишь, какая ситуация!
Минул час, прежде чем они нагнали злополучный автобус. В результате домой вернулись только к обеду. Александра Игоревна уже вся извелась, но, как только её бравые мужчины внесли добычу в квартиру, сменила гнев на милость. Быстро определила ей место и велела Тёме достать коробку с ёлочными игрушками.
Хвойную принцессу разместили в углу гостиной, рядом с балконом. Верхушкой она почти доставала до потолка. Поэтому, чтобы полностью украсить дерево, Тёме приходилось то и дело вставать на табуретку. Мальчик укутал ёлку мишурой, поручил игольным веткам держать на себе с десяток разноцветных стеклянных шаров, поселил на разных ярусах маленьких снеговиков и эльфов, а закончил тем, что подключил к ели электрическую гирлянду.
Следующим пунктом в списке важных дел значилось завершить раллийный чемпионат. Тёма серьёзно увлекался компьютерными гонками и поставил себе цель пройти очередную игру до конца года. Сказать было легче, чем сделать. Автосимулятор постоянно подкидывал ему сюрпризы в виде чрезвычайно шустрых соперников либо до безумия сложных маршрутов. Когда пальцы уже устали зажимать стрелки, Тёма, наконец, выключил компьютер и улёгся в постель. Однако засыпать не торопился. Достал из-под подушки томик страшных историй Роберта Говарда и погрузился в чтение.
Около полуночи мальчика начало клонить в сон. Подавляя зевки, Тёма отчаянно этому сопротивлялся. Но после истории про лес Виллефэр силы покинули его, и он при включённой лампе провалился в сладкую дремоту. Она должна была стать ярким сновидением длинною в несколько часов.
Впрочем, Тёма вырвался из объятий сна куда раньше. Противный скребущий звук проник в голову мальчика и заставил его проснуться. Первым, кого он увидел перед собой, был кот Бисквит. Навострив уши, тот уставился в некую невидимую точку.
Паренёк не сразу сообразил, что происходит. Быстро потушил лампу, как бы извиняясь перед питомцем за доставленные неудобства. Тут же на противоположную окнам сторону упали тени берёз, шепчущихся между собой. Деревья мерно качал ветер. Уличный фонарь высвечивал их точёные контуры.
Странный звук повторился. Было в нём что-то тревожное, что-то потустороннее. Свист снаружи добавлял ему протяжности. Мальчик встал, нащупал ногами тапочки и приблизился к подоконнику. Детская площадка была пуста. Тёма прислушался. Неужели показалось? Вздохнул. Эти ужастики до добра не доведут, вспомнил он слова мамы. Как вдруг до ушей донёсся слабый треск откуда-то из глубины квартиры. Мальчик осторожно пересёк комнату, огибая скрипучие половицы, местонахождение которых знал наизусть. Остановился у двери, но открывать её испугался. Похоже, что ветер распахнул форточку на кухне и теперь хозяйничает среди кастрюль. Тёма бы сразу распознал кого-нибудь из родителей, потому как оба обладали узнаваемой манерой перемещаться по квартире. Александра Игоревна, например, ранним утром или поздней ночью тихо семенила, отбивая едва слышный ритм, который год от года совершенно не менялся. Дмитрий Петрович крался широким шагом, пощёлкивая костяшками пальцев. Памятуя о привычках домочадцев, мальчик не на шутку испугался.
Бисквит спрыгнул на пол и уселся рядом с Тёмой. Тот аккуратно приоткрыл дверь, оставив узкую щёлочку, которой оказалось достаточно для того, чтобы наблюдать за коридором.
Минуту или две ничего не происходило. Завывал ветер. Но вскоре уже знакомый звук, несомненно ставший громче, перерос во что-то угрожающее. Точка. Тире. Короткий треск, а за ним, растянутое на пару секунд волочение какого-то тяжёлого и тупого предмета.
Тёма моргнул раз, моргнул два. Из-за поворота, ведущего на кухню медленно вырисовывались угловатые очертания головы, посаженной на сутулое тело. Костлявое существо, лишённое плоти, прихрамывая следовало вдоль холла в гостиную, где на разложенном диване спали родители.
Мальчик не поверил своим глазам. Оцепенев от ужаса, он забыл, как дышать. Его охватил жар, быстро распространившийся по всему телу. Отвратительная тварь, чьи нос, глаза и рот были перепутаны местами, раскачивалась из стороны в сторону. Непропорционально длинные руки она волокла по полу, приобретая тем самым сходство с диковинной обезьяной. Из-за царящей вокруг темноты Тёма не мог рассмотреть её целиком. Лишь два глаза, находящиеся друг под другом в районе подбородка, светились кариозной желтизной. Мальчик не мог пошевелиться. Он знал, что нужно звать на помощь, нужно что-то делать. Но силы покинули его, а вместе с ним и выпитый перед сном стакан горячего молока. Когда чудище скрылось за углом Тёма будто бы очнулся. Пристыженно взглянув на свои мокрые тапки, он взял кота на руки и спрятался под кроватью. Бисквит вырвался из его объятий, но покидать убежище не стал. Так они и провели остаток ночи. Тёма утирал слёзы, а его пушистый товарищ пытался распознать по звукам за стенкой, что происходит в соседней комнате.
К треску присоединились звон битого стекла. Мальчик понял, это падали на пол ёлочные шарики. "Господи!" – прошептал он. – "Спаси мамочку и папочку. Спаси! Спаси! Спаси!". Повторяя молитву бесчисленное количество раз, он не заметил, как уснул.
Наутро его разбудил мяукающий Бисквит. Видимо просился в туалет. Секунду или две Тёма пребывал в неведении относительно места, где провёл ночь. Но мгновенно вспомнив случившийся кошмар, испытал приступ тошноты, смешавшийся с чувством тревоги. Дневной свет не смог вытеснить страх из сердца мальчика, но видоизменил его. Выбираясь из-под кровати Тёма начал сомневаться в реальности того, что ему довелось увидеть. Проклиная читанную накануне книжку, он дрожащей рукой открыл дверь.
Кот первым выбежал из комнаты. Паренёк перекрестился и переступил порог. Вперился в пол, намереваясь обнаружить следы незваного гостя. Но таковых не нашлось. Настенные часы показывали без четверти одиннадцать. Странно, подумал мальчик. Мама с папой не позволяли себе роскошь так долго спать. Дверь в гостиную была закрыта. Тёма толкнул её. То, что он увидел, повергло его в шок.
На месте ёлки зияло пустое пятно, окаймлённое разбитыми игрушками, мишурой и осыпавшимися иголками. А там, где должны были спать и видеть сны родители мальчика, заботливо укрытые одеялом, лежали две марионетки с волосами из пожухлых травинок.
Тёма закричал, но его никто не услышал. Вопль камнем утонул в постороннем шуме. Все, от мало до велика, поглощённые предновогодней суетой, слонялись по супермаркетам и рынкам, подыскивая ингредиенты для праздничной трапезы. Люди улыбались друг другу, щедро раздаривая банальные пожелания.
А этажом ниже маленькая девчушка разучивала на фортепьяно всем известную песенку: "В лесу родилась ёлочка, в лесу она росла…".
Ключевые слова: Мальчик ёлка лес пробка существо авторская история