Где-то за тенью лесов...
Мое имя – Донна Лифсит. Уже шестой год я работаю на почтамте города Салем, с 1877 по 1883 год. Мы с супругом и двумя детьми ранее жили в Бостоне, но городская суета выбивала всех нас из колеи, и посему мы переехали сюда. Мой муж, Карл, занял должность профессора математических наук в Государственном университете, в котором учится наш старший сын. Мне же досталась гораздо более скромная должность, которая, тем не менее, меня вполне удовлетворяет.На протяжении долгого времени моя жизнь текла своим чередом, прерываясь редкими поездками за границу в периоды отпусков, но недавно эта монотонная идиллия была разрушена.
Год назад был принят закон, запрещающий въезд в страну китайских эмигрантов, что с разной силой ударило по всем отраслям. По нам волна жестких запретов прошлась не менее сильно. В почтамт поступил указ свыше, который пусть был и аморальным, но способным спасти человеческие жизни. Указ этот обязал всех работников почтового отделения вскрывать и читать письма, посланные людьми с азиатскими именами, дабы предотвратить авантюры не въехавших в страну эмигрантов. После прочтения письма либо уничтожались, если их содержание было незаконным, либо запечатывались и отправлялись к получателю. Подозрительной почты и посылок скопилось невероятно много еще за прошлый год, и я, вместе с другими своими коллегами, старалась разгребать сей завал всеми своими силами.
Как раз во время очередного ознакомления с пожелтевшими бумагами я и наткнулась на стопку писем, которые были ничем иным, как длинными диалогами. Первое письмо пришло 19 июня 1881 года, последнее же – 5 октября того же года. Я быстро навела справки о сей длинной переписке, как было положено правилами, и узнала, что в нашем архиве содержатся копии писем. Оригиналы же были отправлены адресатам за неимением существенных примечаний. Но, когда я собиралась уходить на свое рабочее место, дабы отложить «чистые» письма, меня окликнули шепотом и добавили, что текст в письмах весьма странный, а порой и пугающий, что не могло не подстегнуть моего любопытства. Четко намеченных сроков сдачи работы у меня не было, поэтому я могла себе позволить такую роскошь, как отвлечься от работы и заняться изучением переписки.
Сняв со стопки бумаг ярлык «Для дальнейшего изучения», я осмотрела все конверты. Судя по именам, в переписке участвовало несколько людей, но большинство писем принадлежало женщине Сюин Фэйхун и мужчине Юншену Фэйхуну, причем письма мужчины приходили откуда-то из Квебека. Судя по всему, эта пара переехала в Америку еще до принятия закона об исключении китайцев, поэтому были гражданами США, но их письма все равно проверялись. Я нашла письмо с самой ранней датой, аккуратно извлекла записку из конверта и принялась читать.
«19. 06. 81.
Моя дорогая Сюин.
Я пишу тебе письмо, как и обещал при отъезде. Мне тяжко находится вдалеке от дома, но я верю, что мы с тобой вынесем это долгое расставание. А пока мы можем общаться письмами. Благо, один из моих новых товарищей наловчился дрессировать голубей для переноса писем. Несколько устарело, но на удивление эффективно, особенно в условиях нашего похода.
Спешу тебя заверить о том, что все идет точно по намеченному плану, поэтому тебе не следует беспокоиться. Меня встретили в Квебеке, откуда мы успешно добрались до Альбанеля на общественном транспорте. Путь был утомительный и долгий, но на месте мне выделили приличный номер в гостинице, а вечером был роскошный пир. После меня познакомили с остальными членами исследовательской группы, с которыми я быстро прижился. Канадцы – многонациональный народ, один азиат здесь никого не удивляет. После знакомства мы стали обговаривать наши планы по дальнейшей экспедиции. Как ты наверняка помнишь, мы намеревались изучить древний храм, обнаруженный в глухих северных лесах. К сожалению, мы не имели подробной информации о найденном строении. На храм наткнулась группа охотников, не имеющих сколь-нибудь глубоких познаний в области древних народов, поэтому мы знали лишь место. За два дня мы обговорили планы, собрали необходимое оборудование и направились к обозначенным на карте координатам.
Сейчас мы устроили привал. Погода выдалась тихая, поэтому ветер или дождь не застанет нас врасплох. Для опасных животных сейчас не сезон, поэтому мы в относительной безопасности. Уже к завтрашнему вечеру мы достигнем храма. Ох, уже не терпится взглянуть на это чудо древней архитектуры своими глазами! Обязательно отпишусь тебе об увиденном.
Желаю тебе хорошего здоровья и удачи.
Твой супруг, Юншен».
Ответное письмо от Сюин присутствовало, но не содержало в себе интересной информации. Лишь описание повседневной рутины, коей у каждого человека и так хватает, поэтому я распаковала следующее письмо из Канады.
«20. 06. 81.
Дорогая Сюин.
Мне действительно сложно сдерживать свой восторг и формулировать мысли, но я обязан рассказать тебе об увиденном. Каждый член нашей группы питал интерес к таинственному строению глубоко в лесах, но никто даже и представить не мог о том, что нас ждало! Храм представлял собой ранее невиданное мной строение, чья архитектура не является наследием ни индейцев, ни эскимосов, но вместе с тем соединяет в себе черты и ацтеков, и шумеров, и египтян! Словно это монументальное строение создала раса, жившая задолго до всех известных человечеству народностей. Для тщательного изучения храма слишком поздно, поэтому мы начнем разворачивать лагерь следующим утром, после чего начнем работу. Не знаю, сколько времени займет изучение внутреннего строения храма, ибо древняя постройка может уходить коридорами далеко вниз, но, вероятнее всего, я не смогу писать ближайшее время. Надеюсь на твое понимание, любовь моя.
С наилучшими пожеланиями, Юншен».
Заметки о таинственном храме наполнили меня неуемным любопытством. Я отлично помнила времена написания письма, и такое открытие должно было стать сенсацией в научных кругах, а новости о храме должны были разлететься по всем газетам, однако нигде не было никаких новостей о храме или группе, нашедшей его, что было крайне странно. В любом случае, истину я могла узнать лишь из стопки писем, поэтому я поспешила найти следующее послание из прошлого.
«07. 07. 81.
Дорогая Сюин.
Наконец, наша утомительная работа подошла к концу, и я могу наконец написать тебе о том, что произошло за этот немалый срок.
Наша группа разделилась на несколько команд, каждой из которых была дана четкая задача. Первая группа занялась раскопками вокруг храма, вторая группа занялась изучением внешней архитектуры, а третья группа, в которой состоял я, направилась внутрь. Строение было запечатано массивными каменными воротами, которые, как мы подумали, рабы заложили в последнюю очередь. Значит, в храм не задумывалось попадать вновь. Я предположил, что это был склеп древних владык неизвестного нам народа, где важных лиц хоронили вместе со своими сокровищами, аналогично фараонам с их пирамидами. Пробивать себе дорогу кирками было возможно, но слишком долго, поэтому мы воспользовались динамитом. К сожалению, на этом преграды не закончились. За воротами оказалась крутая лестница, ведущая вниз, что подтверждало мои догадки о подземных помещениях. Увы, когда лестница кончалась, и пошел ровный пол, на нашем пути оказался крупный завал, который мешал пройти дальше. Взрывать его было слишком рискованно – могли обрушиться несущие колонны коридора, и проход бы завалило еще сильнее. Поэтому было решено сместить к нам вторую команду и начинать аккуратно разгребать многовековые камни.
Через несколько дней наша работа была окончена. Конечно, разгрести весь завал не представлялось возможным, но мы проделали достаточно большую дыру, чтобы в нее мог пролезть взрослый мужчина. Но все мы слишком устали, чтобы продолжать двигаться вглубь храма, но скоро я и наша команда пойдем к сердцу этого места.
Юншен».
Я сразу же полезла в стопку бумаг за следующим письмом, но была крайне удивлена, когда вместо него обнаружила официальную записку некого мистера Брауна, которая была адресована все той же Сюин Фэйхун. Недолго думая, я распечатала конверт и начала читать.
«Уважаемая миссис Сюин Фэйхун.
С прискорбием сообщаем, что ваш супруг, мистер Юншен Фэйхун, погиб в ходе работы на территории археологических раскопок. Девятого июля 1881 года мистер Фэйхун вместе с пятью членами нашей экспедиции направились вглубь неизвестного современной науке древнего строения неизвестного предназначения. В задачи собранной исследовательской группы входило изучение внутренних помещений строения и возвращение с докладом и образцами, однако группа не вернулась через условленные два часа. Некоторые члены экспедиции докладывают, что слышали грохот в темном проходе, поэтому у нас есть основания полагать, что группа попала под завал и либо погибла, либо находится в заточении. Мы уже отправили письмо с просьбой вызвать отряд полиции и спасателей, которые смогут пройти за группой и вытащить их оттуда в случае, если они живы. Если же выживших нет, то вам пришлют тело мистера Фэйхуна.
С глубочайшими соболезнованиями, мистер Джозеф Браун, глава археологической группы».
Эта новость печалила и пугала одновременно. Сложно было представить чувства вдовы, которая в один миг потеряла мужа, однако я решила не останавливаться на этой грустной вести и читать дальше, в надежде найти луч света в горе писем. Следующее письмо было от самой Сюин и адресовано оно было мисс Роджерс, жившей в Конкорде.
«15. 07. 81.
Анна, я не знаю, что мне делать. Прошло столько времени и никаких новостей о моем муже. Я даже не знаю, погиб ли он наверняка! Не могут же спасатели так долго заниматься их поиском! Почему они никак не сообщат мне наверняка о состоянии Юншена! Я не знаю. Не знаю, что делать. Я просто не могу сидеть на месте, но что может сделать простая девушка, вроде меня? Ты живешь на свете дольше меня, Анна, поэтому я обращаюсь к тебе за советом! Возможно, у тебя появятся куда более дельные мысли по поводу происходящего. Я должна узнать, в чем дело!
Сюин».
Через полторы недели на письмо пришел ответ.
«25. 07. 81.
Здравствуй, дорогая Сюин.
Я обеспокоена случившемся не меньше тебя самой, и мое сердце болит с тех самых пор, как ты впервые сообщила мне о столь печальном известии. Действительно, сами мы с тобой – не больше, чем светские дамы, но ничто не мешает тебе нанять того, кто мог бы разведать о случившемся. Ты не думала нанять частного детектива или просто случайных наемников, которые могли бы пойти и проверить, что происходит на тех раскопках?
Странно, что письмо мистера Брауна было последним известием от археологической группы. Будто все они взяли и пропали вместе с полицейскими и спасателями, которых обещалось вызвать.
Но, как бы там ни было, ты права. Нужно что-то предпринять. Подумай о моем предложении насчет наемной силы, дорогая.
Твоя верная подруга, Анна Роджерс».
История становилась все мрачнее и таинственнее. Если с пропавшей первой группой можно было смириться, то исчезновение какой-либо связи с остальными уже заставляли насторожиться. Я снова стала активно перебирать бумаги. Следующее письмо было от все той же миссис Фэйхун, и датировано оно было двадцать третьим августом.
«23. 08. 81.
Анна. Я сделала так, как ты и советовала. Я наняла группу доверенных людей, которые ранее служили в полиции, благо Юншен всегда оставлял в своем кабинете множество заметок, среди которых я нашла карту с точными координатами раскопок. Отдав группе все заметки, я заплатила оговоренную часть суммы, и они незамедлительно отправились в путь.
Сегодня утром пришло известие от этих людей. Там было сказано, что, придя на место, они обнаружили таинственную постройку и разбитый лагерь, в котором явно была жизнь. На момент их пришествия лагерь был пуст, но никаких следов борьбы или панического бегства не было, поэтому вариант с нападением диких животных сразу отпадал. Также было сказано, что группа пришла к лагерю поздно ночью, поэтому не стала спускаться в темный проход, ведущий куда-то глубоко вниз, и обещали написать о происходящем там в ближайшее время.
Теперь нам лишь остается ждать и надеяться, что с ними все будет в порядке.
Сюин».
Отложив пустые ответы от Анны и прочие не имеющие к истории отношения письма, я выудила нужную бумагу и первым же делом посмотрела на дату отправления. Пятое сентября. Как я сразу поняла, ответа от наемников миссис Фейхун так и не дождалась.
«05. 09. 81.
Я в замешательстве, Анна. Бывшие полицейские тоже не отвечают. Они что, тоже пропали? Мне страшно, Анна! Вдруг в тех лесах обитает шайка бандитов, которые грабят и убивают своих жертв? А может, в этом проклятом храме обитают ядовитые змеи, которые унесли жизни хороших людей? Или вдруг их тоже завалило? Я не знаю, что и думать! Почему это никого не заботит! Пропали люди, полиция должна прочесывать все леса в округе, но никто даже не заметил пропажи стольких людей! Хватит с меня! Завтра же я иду в полицию и требую, чтобы они связались со своими канадскими коллегами и сказали им тщательнее работать над поиском пропавших! Я не верю, что они бесследно исчезли!
Сюин».
Последующие письма были менее содержательными. В основном это были записки горюющей вдовы в разные органы власти, где она требовала что-то предпринять, но раз за разом получала отказ. Никто уже не хотел работать над этим делом, посчитав его заведомо пропащим. Но когда я взяла еще одно письмо, то мое сердце на секунду остановилось. Это было обычное письмо в простом конверте, которое внешне не отличалось от всех остальных, но ошарашило меня не это. Письмо было подписано самим Юншеном Фейхуном. Я нетерпеливо достала записку из конверта и начала быстро читать.
«05. 10. 81.
Дорогая Сюин.
Спешу разогнать твою горесть и печаль! Я жив! Кошмарная трагедия, которая приключилась со мной в том таинственном храме, оставила на мне неизгладимые травмы, как физические, так и психические, но теперь я выбрался и пишу это письмо, которое позже отправлю голубем в почтовое отделение. Я не смогу описать все те произошедшие со мной события на бумаге, поэтому буду максимально краток. Когда мы прошли вглубь храма, древние колонны треснули и чуть не обрушились нам на голову, но мы успели скрыться в одном из тесных коридоров. Через несколько минут мы оказались завалены многометровыми толщами камня и земли. У каждого члена нашей группы было с собой пропитание, которое мы сложили в одну кучу и рационально тратили эти скромные ресурсы, которых, тем не менее, было достаточно для выживания на протяжении столь длительного времени. Каждый день мы брались за кирки и лопаты и копали большую часть суток, прерываясь лишь на отдых и сон. Разговоры друг с другом помогали нам сохранять психическое здоровье, хотя оно явно улетучивалось из-за тесноты и кромешной тьмы, которую рассеивали лишь наши фонари. В конце концов мы выбрались. Уставшие, отощавшие, но живые. К сожалению, остальные члены группы не смогли благополучно выйти из строения. Мы видели их раздавленные огромными глыбами тела. Но мы живы, и скоро мы разъедемся по домам ближайшими поездами. Жди меня, любимая, через каких-то пару недель я буду дома.
Твой Юншен».
Конечно, эта новость должна была порадовать, но какая-то безотчетная тревога нависала над этим письмом. И речь была не о множестве мелких несостыковок, а чем-то таком, что нельзя объяснить словами. Решив больше не мучить себя этим текстом, я отложила письмо и стала рыться дальше. Писем оставалось совсем немного, но одно из них разительно отличалось от всех остальных. Это было даже не письмо, грязная записка, свернутая в трубку и связанная лентой. Несмотря на все то долгое время, за которое весь смрад мог выветриться, от записки все еще воняло тошнотворным запахом, который вряд ли можно с чем-то сравнить. Сама бумага была не в лучшем состоянии: пожелтевшая, с жирными пятнами, которые предали бумагу насквозь, неприятная на ощупь. Но я с силой переборола свою брезгливость и аккуратно развернула бумагу, дабы она не разорвалась от резких движений.
Текст, что я прочитала, поделил мою жизнь на до и после. Весь мой кругозор перевернулся с ног на голову, а то, что казалось глупыми байками, внезапно превратилось в неоспоримые факты. Я в панике побежала домой и уговорила мужа уехать подальше из этого богом забытого города. Подальше от того, что мне пришлось осмыслить и понять. Подальше от неописуемого ужаса. Вот, что было в том письме:
«Сюин, не знаю, прочтешь ли ты это, но я молю того, кто нашел эту запись, – передайте это письмо моей жене Сюин Фэйхун, которая проживает в Салеме, на Уоррен-стрит, умоляю, отдайте ей это сообщение, пока не слишком поздно, и вызовите сюда армию, которая сможет уничтожить это богомерзкое место! Никакой это не храм, не склеп, не дом и не сокровищница! Это даже не творение рук человеческих! Это инкубатор! Инкубатор, в котором выращивается неописуемое зло! Его запечатали, уничтожили, как могли, потому что нельзя выпускать наружу тех, кто обитает в глубинах этого места! Они древнее нас, древнее бактерий, древнее самой жизни! Это чудовища, порожденные разумом безумного монстра из другого мира! Нельзя, слышите, нельзя их выпускать отсюда! Никогда! Они использовали нас, как могли, питались нами, изучали нас, вылупливались из нас! Только я выжил, и, надеюсь, этот чертов голубь сможет доставить письмо! Уничтожьте инкубатор! Но главное! Главное! Сюин, умоляю, молю всех богов, Сюин, ни в коем случае не пускай меня в дом! Это не я! Не смей пускать зло на порог! Боже, за что же ты так поступаешь со всеми нами! За что нам этот кошмар…»
Новость отредактировал Lynx - 10-04-2018, 23:02
Причина: Авторская стилистика сохранена
Ключевые слова: Храм письма инкубатор зло авторская история