Роковая страсть сержанта Бертрана, или Рассеченное счастье
II. Из дневника сержанта Бертрана:«…Почему я ничего не помню? Это так странно! Живешь себе обычной жизнью, общаешься с сослуживцами, но что-то ускользает от сознания. Провалов в памяти у меня никогда не было, но теперь… теперь бывает, что из моей жизни вырываются целые дни. Кто я?
Я и боюсь того темного, что просыпается иногда внутри меня, и страстно хочу ощутить. Что происходит со мной ночью? Почему мне снятся такие странные сны? В них я пытаюсь насытиться. Мой голод неутолим. Я хищник, которому необходима добыча.
Я просыпаюсь в холодном поту. Я перепачкан землей. Мои ногти содраны. Внутри меня царит самодовольство. Где я был? Я грешник? Нет ответа».
«…В какой-то мудреной книге я узнал, что я тафофил. Так называют любителей старинных некрополей. Меня всегда притягивала Тайна Неизведанного. Что Там, за гранью? Я могу часами ходить между плачущими ангелами, заглядывать в их мраморные лица и угадывать адресованный мне посыл. Я уверен, что их могу понять только я. Только я…».
III. Паскаль о Бертране:
— Этот Бертран всегда был странным, но что б такое…— задумчиво пробормотал сержант Паскаль.
Паскаль был не болтлив, но ситуация вывела его из равновесия. Дело-то небывалое! Чтоб офицер французской армии обвинялся в эдаком непотребстве! Даже прислали комиссара из самого Департамента.
— Попытайтесь вспомнить. Может быть, сержант Бертран говорил о чем-то инфернальном? Или был знаком с подозрительными личностями? — мягко спросил комиссар.
О комиссаре месье Франсуа стоит поговорить подробнее. Он был из тех, о ком говорят: «железная рука в бархатной перчатке». Он близоруко щурился, простодушно улыбался, но все знали, что палец ему в рот не клади. Сколько он поймал по всей Франции всяких выродков? Десятки! Даже видавший виды старина Паскаль побаивался комиссара, старался быть максимально полезным.
— Точно так. Бертран у нас известен как заправский сердцеед. Но не балагур. Всегда отстраненный, всегда весь в себе. Но красавчик, не отнять у него этого. Женщинам это очень нравится, — Паскаль завистливо вздохнул. — И со всякими странными личностями общаться любит, — продолжил Паскаль. — То с кюре, то торговцами о чем-то шепчется. Нам Бертран свой души не открывал, да мы и не просились. Вообще, претензий по службе к нему никогда особенных не было. Но мог он зло подшутить – язык острый у него. При этом мы не могли такое вот удумать…
— И как же все выяснилось? — комиссар доверительно кивнул Паскалю.
— А он пропадать стал иногда ночами. Возвращался весь в грязи, но никогда ничего не объяснял. Я и решил его шкафчик обыскать.
— И что вы там нашли?
— Да жуть какую… в мешочке две дюжины человеческих зубов гнилых. Как в новелле месье Эдгарда. Откуда, спрашивается, они у Бертрана?
— Откуда?
— Я решил проследить. Он, Бертран этот, ночами на кладбище шастал. А там… Разрывал свежие могилы и такие ужасы с телом творить начал. Я остолбенел сначала, а потом к начальству кинулся. Мы, значит, прибегаем всем взводом на кладбище это, а Бертран натурально спит в обнимку с обезображенным телом в могиле разрытой… ужас…
I. Нескучный вечер прошлым летом.
В темноте белесые стволы выступали неожиданно из мглы. Туман клубился как-то очень уж густо, но путники были навеселе. На зловещий кладбищенский пейзаж обратил внимание лишь один из них:
— Бертран, может, зря мы срезать решили тут? Ты не подумай… ик… я не трус! Но мертвецов боюсь.
— Да какие тут мертвецы? Тут скучно, как на пашне. Впрочем, я знаю средство, как со страхом можно справиться.
Бертран красноречиво поболтал початой бутылкой бургундского.
— Это можно… только где сядем?
— Да вот склеп. Там и выпьем, или ты деру дашь, трусливый пес?
— Бертран, неужели для тебя ничего святого нет?
— Не хочешь, тут жди, а я горло промочу.
Внутри старого склепа было невероятно пыльно и сыро. Керосиновая лампа осветила серые стены и мраморные завитки – скорбные свидетели ушедшего времени. На одной из стен виднелся причудливый узор: вереница скелетов вела длиннющий хоровод.
Бертран разлил бургундское и преломил хлеб. Выпив, собутыльники расслабились. Бертран с любопытством оглядел ночное пристанище. Его взгляд задержался на круглом камне, лежавшем у ног. Камень оказался старым черепом.
Пьяный Бертран усмехнулся и сказал спутнику:
— Видишь, какую красотку я нашел?
Спутник Бертрана уже храпел. «Красотку» он увидеть никак не мог.
Окончательно захмелев, Бертран поцеловал череп и сказал:
— Ты, должно быть, была прекрасной дамой. Шелковые банты и вуалетки кокетливо подчеркивали твою красоту. Сейчас ты полна тайны и благородства. Дьяволом клянусь, я хочу жениться! Согласна ли ты?
— Согласна, — неожиданно ответил череп.
Бертран нахмурился. Почудилось? Череп больше не подавал признаков жизни. Бертран отбросил его в сторону и захрапел. Чудное событие можно было бы забыть, но ночами сержанту Бертрану отныне начали сниться странные сны…
V. Плохой человек.
— Бертран, Вы меня слышите? — комиссар был настойчив.
Бертран смотрел в одну точку совершенно безумными глазами и не реагировал на окружающих. Нитка слюны стекала из приоткрытого рта.
— Доктор, когда он сможет дать показания?
— Вероятно, только на Страшном Суде.
Комиссар обратился к лейтенанту Жуберу:
— Лейтенант, что вы можете сказать о случившемся?
Лейтенант набожно перекрестился:
— Бертран был плохим человеком. Он воровал кашу из полевой кухни, жульничал при игре в преферанс и… потрошил трупы. Милостивый Господь спасет его бедную душу.
Комиссар скептически покривился.
IV. Прыг-скок.
«Меня окружают какие-то люди. Что им надо? А не все ли равно? Есть куда более важные вещи! Они считают меня сумасшедшим, но не я сумасшедший, а они! Как они на меня смотрят! Не смешно ли? Я не сумасшедший, я не сумасшедший, я не сумасшедший, я не сумасшедший, я не сумасшедший! Где моя прелестная невеста? Почему у меня ее забрали? Я не сумасшедший, я не сумасшедший, я не сумасшедший… прыг-скок, прыг-скок, прыг-скок, прыг-скок…»
Новость отредактировал YuliaS - 19-03-2018, 16:48
Ключевые слова: Ночь кладбище страх страсть плохой человек сумасшествие авторская история