График посещений, или Добрая сказка про смерть
Я открыл глаза. От беспощадного света стало больно, и я снова зажмурился. Меня куда-то везут. Когда глаза привыкли к свету и синие пятна рассеялись, я увидел молоденькую фельдшерицу, которая держала надо мной флакон, знакомый двор "Первой больницы", подъездные площадки и маленькое здание. Над дверью - большие расплывчатые красные буквы: «Отделение острых отравлений и гемодиализа». Значит, все-таки коктейль. Надо было взять обычное пиво в «Магните», но хотелось чего-то большего. Терзают ли угрызения совести тех, кто снабжает мелкие магазинчики паленым алкоголем? Вряд-ли, скорее всего они не задумываются, что станет с тем, кому достанется злополучная бутылка или банка. У служебного входа в терапевтический корпус я увидел две фигуры – одна в белом, очевидно врач, а другая – долговязая, в обычной одежде казалось какой-то знакомой. Они разговаривали, и один из голосов развеял все сомнения. Большинство моих знакомых говорят много и непринужденно. Только мой непосредственный начальник разговаривает так, как будто плюется словами и жует картошку в перерывах между тем, как «выплюнет» очередную фразу. «О, чёрт! Альтхофф! Лишь бы не увидел и не узнал, зачем я здесь, – подумал я, – меньше всего хочется, чтобы меня увидел здесь кто-нибудь из моего начальства. Особенно этот». Я отвернулся, накрылся одеялом и ждал, пока под колесами каталки покажется бетон больничного коридора. Фельдшер усмехнулась. «Фух! Вроде бы не заметил!» Обычно этот человек ограничивался беззлобными подколами в мой адрес, но иногда подставлял меня на работе по-крупному (один раз меня даже лишили премии из-за его доноса).Моими соседями по палате оказались два молодых человека, пожилой мужчина (которому, скорее всего, осталось совсем мало) и бледно-желтый тип неопределенного возраста. Потом он рассказывал, что попал сюда «благодаря» жене-заведующей складом агрохимикатов и когда выйдет сразу подаст заявление на развод. Рассуждения на тему «откуда берутся злые жены» не поддерживал только хрипящий старичок, который все время спал. Потом его увезли на диализ и привезли только вечером. Я позвонил на работу и сказал, что не выйду, по крайней мере, неделю, а потом принесу больничный. Надо было придумать болезнь на случай, если кто-то спросит. Наверное, скажу, что перепутал крысиный яд с солью. Или перепутал таблетки и выпил бабушкин дигоксин. Что лучше – считаться «лохом» или алкашом? Хотя некоторые мои коллеги считают меня и тем и другим. С этими мыслями я уснул, а когда проснулся, был уже вечер. Палата погрузилась в сон. Я попросил воды у санитарки, она принесла и вышла. Какая вкусная бывает вода, когда у тебя сушняк! Отделение готовилось ко сну: шум в коридоре становился тише, уже выключили лампы. Наконец-то сняли капельницу, и я попытался встать, но пока смог дойти только до туалета. Когда открыл дверь в палату, увидел темную фигуру, сидящую на стуле, она смотрела в окно.
- Здравствуйте, - машинально сказал я и прошел к своей койке.
Девушка рассмеялась:
- Спасибо, конечно, но лучше пожелай это себе.
Я удивился такой бесцеремонности, но еще больше удивился грудному, хорошо поставленному, как у профессоров «старой гвардии», голосу. До меня дошло, что часы посещений давно закончились, и я сказал незнакомке об этом. Она снова рассмеялась:
- У меня свой, индивидуальный график посещений.
На этот раз расхохотался я, но постарался закрыть рот, чтоб не разбудить соседей, однако никто не проснулся. Я стал рассматривать посетительницу: то, что сперва показалось мне сложной, пышной прической, оказалась шляпкой, какую можно встретить в кино про 20-30-е годы. По спине пробежал озноб, дыхание перехватило - я узнал свою старую «знакомую», которую видел в поезде. Не нашлось ничего лучше, чем спросить:
- Вы за мной?
- Нет, за ним, – она показала на старика, который сопел и кряхтел, отвернувшись к стенке,- но не сейчас, а в 3 часа ночи. Люблю это время. Как там его прозвали? Дьявольский час? Ха-ха-ха, - она опять рассмеялась. – А послезавтра приду за Альтхоффом.
Мне стало не по себе. Мы, конечно, враги, но мне всегда было тяжело ощущать, что кто-то из тех, кого знал, с кем общался (я уже не говорю о друзьях и родственниках), никогда больше не появится в твоей жизни.
- Как? Что с ним должно случиться?
- Не за тем, а за Альтхоффом-старшим. За тем я еще нескоро приду. Как и за тобой. Можешь еще, по меньшей мере, лет двадцать топтать землю и коптить воздух, - она засмеялась.
Как камень с души. Ведь еще остались люди, для которых надо жить, и дела, которые надо закончить.
- Спасибо!
Она повернулась ко мне и опять засмеялась:
- Не за что, и не мне. Пока!
Она ушла. Не растворилась в воздухе и не испарилась, а просто вышла в открытую дверь.
Я растормошил старика:
- Если есть что-то, что боитесь не успеть сказать родственникам, скажите это сейчас.
- Передай дочке и зятю, чтобы заглянули в «Капитал» Маркса, на самой верхней полке шкафа. И пусть не обижают Аленочку. А квартиру пусть оставят Вове. Распи**яй он, но родной ведь. А еще бабкину коробку с нитками пусть не выбрасывают. Там в мешочке лежит то, что им пригодится.
- Хорошо, я им все скажу, - пообещал я.
Дед вздохнул:
- Какой хороший был сон! Мою Лиду увидел.
- Вам может стать хуже, хотите, вызову врача?
- Не беспокойтесь, мне и так надоели все эти уколы, - он отвернулся к стенке и захрапел.
Я думал, что не смогу заснуть, но через несколько минут навалилась дремота и все происходящее стало казаться сном. Проснулся рано, парни и «жертва коварной супруги» еще спали. Попытался разбудить деда, но он не реагировал. Пульса не было. Я вышел в коридор и нашел медсестру. Когда увозили тело, я узнал у медсестры фамилию покойного. Началась привычная возня, процедуры, капельницы. Слабость уже прошла, и, воспользовавшись перерывом в процедурах, я вышел во двор и стал искать морг. Когда возле здания появились заплаканные женщины средних лет и худой рыжеволосый мужчина, я спросил, не за Грачевым ли они приехали. Получив утвердительный ответ, я передал им то, что слышал от соседа (рыжий оказался тем самым «расп**дяем Вовой»). Надо было предупредить и Альтхоффа, но сначала придумать какую-нибудь правдоподобную историю о том, с чего я взял, что его папаша скоро почиет с миром.
- Да, - послышалось в трубке.
- Здравствуйте, я сейчас слышал разговор лечащего врача с заведующим реанимации. Он сказал, что ваш отец протянет от силы два дня.
Конец связи. Я не стал дожидаться его ответа, мое дело – предупредить, расспросов и объяснений мне совсем не хотелось.
После диализа силы стали возвращаться, хотя по-прежнему сильно хотелось спать. «Отдохну хоть от работы, -думал я, - а потом все опять: подъем по будильнику, начальники, понедельники и вечно недовольная мной коллега».
Чтобы не скучать по недоступным мне теперь удовольствиям, таким, как чтение и времяпровождение в соц.сетях (список контактов в телефоне хотя бы был достаточно крупный, чтобы видеть очертания слов, но на "Fb-reader" все сливалось в сплошные серые строки, а о бумажных книгах и кроссвордах я уже не говорю), много времени я проводил на улице, наблюдая за беготней белых и разноцветных фигур, между корпусами. Удавалось даже найти укромные местечки, где можно было курить тайком от вездесущих санитарок. Благо была весна, распускались нежные листочки, пахло свежей травой. Как-то раз, когда я искал свободную скамейку во дворе, мне на плечо опустилась чья-то рука.
- А вот ты где! Как, узнал?
Я вздрогнул, повернулся, и вяло поздоровался. Лицо, которое я увидел, как-то изменилось. На ум пришла распространенная в книгах фраза «почернел от горя».
- Только честно, Павел Семенович не мог сказать кому-то, что отец скоро умрет - для него самого это было неожиданно.
- Я видел его во сне. Он говорил, что скоро умрет и просил позвать Вас.
- Как он выглядит?
- Ну, высокий, худой, седой, - стал сочинять я на ходу.
- Опять врешь – думаешь, что мы с ним были похожи. Правду скажи!
Он говорил не как обычно - отрывисто и как-то слишком четко. «Уже начинает злиться,»- подумал я.
- Не скажу, потому что за такую правду мне светит переосвидетельствование у психиатра.
- Видел его призрак? Двойника?
- Нет, Смерть. Не такую, как рисуют, с косой. Она была как человек. Как в «Знакомьтесь, Джо Блэк», только не похожа на Брэда Питта.
- Маленькая девочка в ободке с цветочками и с одноглазой плюшевой собакой?
Я не мог сдержать смех, когда это представил. Захотелось съязвить о том, что не подозревал насчет буйной фантазии своего непосредственного руководителя, но решил не издеваться над человеком, который недавно потерял отца, каким бы «редиской» и «шестеркой» он не был.
- Нет, женщина в шляпе. С вуалью. Красивая.
Альтхофф отвел меня вглубь двора, мы нашли лавку, которая не просматривалась со стороны корпусов, он угостил меня сигаретой и рассказал свою историю.
- После того, как ты мне позвонил, я съездил к нему и привез маму и сестру. Он был в хорошем настроении, шутил, что «ты бы еще всех родственников собрал, как на поминки». Думал, «разгрузят», как всегда, и отправят домой. На следующий день возле входа в отделение я увидел девочку. Она держала в руках большую плюшевую собаку, у которой не хватало глаза. «Ты откуда? Заблудилась?" - спросил я. Она помотала головой и улыбнулась, а когда я открыл дверь, сказала: «Вам не сюда - его здесь уже нет. Лучше иди в реанимацию – я, вот, тоже сейчас туда пойду». Пытался вызвать лифт, но так и не дождался, пошел по лестнице. Когда поднялся на этаж реанимации – что-то заставило меня посмотреть в сторону – я увидел их в лифте. Я окликнул отца, но тот не слышал. Девочка хмуро посмотрела на меня, а когда двери начали закрываться, улыбнулась и помахала ручкой. Я нажимал кнопку и пытался открыть дверь, пока проходящая мимо санитарка не сказала, что лифт не работает. Когда увидел врачей, уже знал, что хороших новостей не будет. По крайней мере, мы успели попрощаться. Не ожидал, что ты когда-нибудь сделаешь что-то для меня. Спасибо.
- Не за что, - вдруг что-то дернуло меня сказать, - и не мне.
Новость отредактировал Летяга - 7-11-2017, 23:56
Причина: Добавила раздел.
Ключевые слова: Смерть больница женщина в шляпе авторская история избранное